Этническое самосознание российских немцев в XXI веке – анализ поведения на современном этапе

Начиная с 60-70 гг. XX века в мире наметились процессы, характеризующиеся стремлением народов сохранить свою самобытность, подчеркнуть уникальность традиционно-бытовой культуры и психологического склада, всплеском у многих миллионов людей осознания своей принадлежности к определенному этносу – связанный с национальным самосознанием или этнической идентичностью.

Это явление вначале даже получило название этнического парадокса современности, так как оно сопутствовало все нарастающей унификации духовной и материальной культуры. Но начиная со второй половины двадцатого века этническое возрождение рассматривается как одна из основных черт развития человечества. Почти повсеместный интерес к своим корням у отдельных людей и целых народов проявляется в самых разных формах: от попыток реанимации старинных обычаев и обрядов, фольклоризации профессиональной культуры, поисков «загадочной народной души» до стремления создать или восстановить свою национальную государственность [1].

Все эти явления коснулись и российских немцев. Но говоря о немцах России, нельзя забывать о таком жестоком явлении, как депортация, которая подломила всех и все.

До депортации 1941 года на территории Поволжья сформировался полноценный этнос – российские немцы, который развивался и функционировал как самостоятельный народ, со всей присущей ему этнической «атрибутикой». В настоящее время классифицировать немцев как этнос будет не совсем корректно – это связанно со многими причинами.

Общепризнанные этнообразующие признаки этноса в условиях глобализации и взаимопроникновения культур не всегда срабатывают. Поэтому особое значение в настоящее время приобретает наличие единого национального самосознания, которое у российских немцев формировалось на протяжении столетий и которое позволяет им сохранять этнообразующие признаки. Основу этого самосознания должно сформировать такое понятие как «немецкость». Именно «немецкость» как этническая категория должна стать краеугольным камнем в фундаменте духовно-нравственного возрождения немцев России [2].

Автором была разработана анкета и проведен опрос среди молодежи республики Казахстан. Опрос был направлен на выявление ценностей, которые характерны для российских немцев (результаты опроса будут изложены в докладе).

Анализируя молодое поколение российских немцев проживающих в Казахстане можно говорить о том, что базовые ценности немцев, такие как трудолюбие, семья по-прежнему сохраняются, но имеет свою уникальную специфику. Национальное самосознание российских немцев имеет свойство меняться.

1. 
   Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. – М.: Институт психологии РАН, «Академический проект», 1999. – 320 с.
   
2. 
   Вольф Э.Л., Минакова К.Ю. «Немецкость и самоидентификация немцев России. – ж.: Культура (немцы Сибири)». Омск. 2009, №17, с. 100-101
   

Одной из причин сохранения немцами Сибири своего родного языка является этническая гетерогенность населения. В данном случае можно говорить о ситуации, ставшей для немецких диалектов типичной, когда речь идет и о гетерогенности в языковом отношении. Наблюдается весьма своеобразная этноязыковая ситуация, которая позволяет сделать вывод, что немцы образовали в Сибири (как и в других местах своего компактного проживания) новое языковое сообщество с его уникальной субструктурой, не имеющее аналогов на исторической родине, поскольку прошло иной путь, обусловленный специфическими социальными и языковыми условиями. Иноязычное влияние на развитие диалектов, в первую очередь русского языка, было предметом научного анализа множество раз. В плане межкультурных коммуникаций, влияния одной культуры на другую, становления диалектной картины мира, диалектной личности имеется меньше исследований, хотя эта область заслуживает также самого пристального внимания [Костомаров]. Большую роль при этом играют не только ассимиляционные процессы, но и процессы адаптации к окружающим условиям.

Островные диалекты имеют тенденцию к формированию особой, сложной языковой картины мира, обусловленной долговременным отрывом от литературного немецкого языка и влиянием русского языка. Островной диалект приобретает с течением времени некоторые черты картины мира языка окружения (русского языка), но не ассимилируется полностью, поскольку в процессах номинации используются внутренние формы и образы, характерные как для других немецких диалектов, так и для немецкого языка в целом. Картина мира приобретает специфические черты, характерные для картины мира русского человека, благодаря использованию, в первую очередь, в пословицах и поговорках лексических единиц русского языка [Штейнгарт : 152].

Носители немецких диалектов создают свою, особую как реальную / концептуальную, так и языковую картину мира, включающую элементы немецкой и русской картин мира (слова-символы, слова-реалии, концепты и т.д.):

• 
  Des is kan arje beda. ’ beda sedr rus Es ist keine Gefahr, sagt der Russe.
  
• 
  Do helft ka батюшке, un ka матушке. Da hilft kein Vater und keine Mutter.
  
• 
  Däs muss ich vor’n spasiwe tue. Das muss ich fürs Dankeschӧn tun.
  
• 
  Mensch ouna Gott is blind wie krot. Der Mensch ohne Gott ist blind wie ein Maulwurf.
  
• 
  Die Baina liewe, alle Krankheit aus sich triewe. Die Banja lieben, alle Krankheiten aus sich treiben [Ерина и др.].
  

Перспективным направлением дальнейших исследований в области межкультурных коммуникаций, диалога культур может служить, например, анализ смешения параметров русской и немецкой культур, каким образом это происходит в иноэтническом окружении:

• 
  феминность/маскулинность,
  
• 
  индивидуализм/коллективизм,
  
• 
  низкий/высокий уровень избегания неопределенности,
  
• 
  время, пространство, контекст.
  

1. 
   Штейнгарт Л.М. Особенности репрезентации языковой картины мира российских немцев (на материале пословиц и поговорок) Дисс. … канд.филол.наук. - Красноярск, 2006. - 193с.
   
2. 
   Сагина В.И. К вопросу языковой преемственности поколений российских немцев в условиях билингвизма (на примере отдельных семей г. Назарово Красноярского края). // Условия и факторы развития национально-этнического самосознания российских немцев: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Новосибирск, 11-12 декабря 2009г. / под ред. Э.Р. Барбашиной. – Новосибирск, 2010.- С. 101-115.
   
3. 
   Пословицы и поговорки немцев Поволжья \ Сост. Е.М.Ерина, Р.С.Баур, В.Е.Салькова, Кр.Клоста. – М.: Готика, 2000. – 208с.
   
4. 
   Барбашина Э.В. О культурных маркерах российских немцев в исторической перспективе // Условия и факторы развития национально-этнического самосознания российских немцев: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Новосибирск, 11-12 декабря 2009г. / под ред. Э.Р. Барбашиной. – Новосибирск, 2010. – С. 55 – 63.
   
5. 
   Костомаров П.И. Текстовая организация немецкого народно-разговорного языка индивида. Дисс. …канд.филол.наук. – Томск, 2011. – 209с.
   

.

Исторический контекст проявления парадоксальности у прредставителей российско-немецкого народа

При комплексном рассмотрении парадоксальности в рамках теории, разработанной член-корр РАН Ж. Тощенко, необходимо различать три аспекта:

а) проявление парадоксальности в социальной среде нынешнего сообщества Российских немцев как необычного явления, ранее в додепартационный период в их этносоциуме никаким образом не проявлявшееся;

б) процессы (политические, экономические, социальные и т.п.), развивающиеся в функционирующем сообществе Российских немцев, зачастую во многих случаях носят парадоксальный характер, связано это, прежде всего, с их представлениями о самом реабилитационном процессе;

в) мнения, возникающие у представителей российско-немецкого народа и их проявления в условиях нынешнего формирующегося гражданского общества России, также подвержены парадоксальности.

Отмеченное приводит, как показали опросы, к печальному итогу:

а) наблюдается трансформация национального самосознания живущих на постсоветском пространстве российских немцев;

б) утрачиваются представления о традиционных ценностях своего российско-немецкого народа и его духовно-нравственных корнях.

Вместе с этим постепенно угасает и стремление у многих российских немцев возрождать традиции и обычаи своего народа. Несомненно, в основе всего этого лежат прежние репрессии, о которых обстоятельно описано в многочисленных статьях, размещенных в недавно вышедших из печати, сборниках [1, 2].

Причиной подобного состояния российско-немецкого народа являются активно развивающиеся процессы ассимиляции, под которой авторы понимают «слияние группы, представляющее культурное меньшинство, с массивом представителей доминирующей культуры общества» [3, стр. 37]. Появление разрозненных групп сообщества российских немцев, проживающих на огромных пространствах бывшего СССР, является результатом их дисперсного проживания и неразвитой системой коммуникаций между ними. Нет необходимости доказывать, что подобное состояние нынешнего немецкого сообщества является, прежде всего, результатом насильственного расселения (с юридической точки зрения это депортация).

Насколько далеко зашел в настоящее время ассимиляционный процесс можно судить, если рассмотреть его стадии – произошла ли только аккультурация или у представителей немецкого сообщества развиваются аккомодационные процессы. При этом, необходимо, на наш взгляд, отметить ту смысловую нагрузку, которая придается нами понятиям аккультурация и аккомодация. Если кратко, то под аккультурацией понимается и процесс, при котором российские немцы теряют свой родной язык (муттер шпрахе), свои традиции, свои этно-культурные ценности (тем самым они превращаются в реципиентов, приобретающих другие традиции и обычаи, ценности и нормы поведения), и результат – последняя перепись указала на резкое уменьшение числа тех, кто, являясь гражданином России, не желает признавать свое немецкое происхождение (налицо сшибка гражданской и этнической самоидентификаций). Если же раскрывать содержательную сторону такого понятия, как аккомодация, то под ней следует понимать «приспособление разных частей организма к внешним условиям» [3, стр. 18]. В этом контексте вполне уместно предположить, что при аккомодации происходит приспособление знаний, умений и навыков российских немцев в соответствии с возникшими новыми внешними условиями. Здесь же важно подчеркнуть, что понятия «ассимиляция» и «аккомодация» вошли в терминологию такой науки как психология благодаря Жану Пиаже, который является основателем Женевской школы генетической психологии.

Примером проявления естественной аккультурации является факт добровольного переселения представителей германского этноса в Россию и последующая их адаптация к проживанию в российских условиях [4].

Ярким примером отмеченного может служить Екатерина Великая, о которой Вяземский сказал: «Русский силился сделать из нас немцев, Немка хотела переделать нас в русских…» (речь идёт о Петре I и Екатерине II).
Литература:

Российские немцы. От истоков к современности: Материалы международной научно-практической конференции… Барнаул, 10-11 ноября 2-12 г. / Т.К. Щеглова (науч. ред.), И.А. Путилина. – Барнаул, изд. ООО «Спектр», 504 с.

Начальный период Великой Отечественной войны и депортация российских немцев: взгляды и оценки через 70 лет: Материалы 3-й международной научной конференции. Саратов, 26-28 августа 2011 г. / А.А. Герман (науч. ред.). – Москва, изд. АОО МСНК, 2011. – 920 с.

Современный словарь по общественным наукам / Под общ. ред. О.Г.Данилина, Н.И. Панова. – М.: изд.Эксмо, 2005 г. – 528 с.

Вольф Э.Л., Глок Л.Э., Гурин В.В., Цильке Р.А. Немецкие корни на русской земле . – Томск: изд. STT, 2005. – 80 с.
Вольф Эрнст Леонидович, кандидат технических наук, доцент кафедры теоретической и прикладной механики ИФВТ Национальный исследовательский Томский политехнический университет . Россия.

Саженова Елена Александровна, кандидпт биоогических. наук, научный сотрудник ФГБУ НИИ медицинской генетики СО РАМН. Томск. Россия.

Ю.В. Гейбель, Е.В. Самушкина

(Новосибирск)
Проблема символизации исторической памяти меннонитов Западной Сибири
Одной из важных проблем современного дискурса является анализ механизмов формирования исторической памяти человеческих сообществ и ее символов. Функцию сохранения памяти, в концепции П. Нора, выполняют мемориальные места (lieux de memoire). Они выполняют символическую роль, создают представление сообщества о себе и о своей истории и могут меняться, со временем, переживают периоды торжества[1, с. 327]. Причину возросшей роли прошлого П. Нора видит в феномене «ускорения истории», когда постоянные изменения побуждают общество сохранить ускользающее прошлое. Одновременно в процессе «деколонизации» истории возникают разнообразные формы памяти меньшинств, для которых отвоевание собственного прошлого является необходимым для утверждения собственной идентичности[2].

Символы, праздники, обычаи, языковые коды, святые места, общие воспоминания о событиях в истории сообщества, согласно заключению Э. Смита, являются мощными консолидирующими элементами[3, С. 348-349].

Эти элементы могут сознательно отбираться элитами, но этот отбор ограничен рамками культуры данного сообщества. Поэтому всегда имеет место сложное взаимодействие между интересами современных сообществ и ценностями культур, опосредованных интерпретаций этнического прошлого[4, С. 91].

В структуру базовых ценностей входят основные параметры образа мира, в том числе понятие родной земли. Родина «предстает сущностным вместилищем нации, обеспечивающим неразрывную связь поколений в бесконечной реке истории;… она одновременно формирует «народ» и формируется им, ее ландшафт определяет «национальный характер» и «народный дух»[5].

Представители этносимволического направления, в частности Э. Смит, отмечают, что связь с родиной является одной из составляющих этнической общности[6, С. 348-349]. Земля в этом случае имеет важное значение: в ходе формирования группы она должна быть превращена в «этноландшафт» (поэтический ландшафт), который служит продолжением и выражением характера этнического сообщества, воспеваемый сам по себе в стихах и песнях»[7, С. 125].

Эта общая тенденция стала определяющей в истории одной из протестантских деноминаций – в истории меннонитов, которые в июле 1789 г. в числе 228 семей по приглашению императрицы Екатерины II приехали из Северной Европы в Запорожье. На правом берегу Днепра в районе о. Хортицы были основаны 8 колоний. Впоследствии, на территории Александровского и Екатеринославского уездов Екатеринославской губернии был образован Хортицкий меннонитский округ, который уже в конце XIX в. включал в себя в 18 поселений. 

В краеведческой литературе рубежа XIX-XX в. сохранились свидетельства о заселении меннонитами о. Хортица. Так, исследователь Я. П. Новицкий, в своем труде «Остров Хортица на Днепре, его природа, история, древности» описывает процесс заселения территории, цитируя воспоминания потомков первых колонистов[8].

Во времена, когда меннониты заселили о. Хортица, природный и культурный ландшафт осваивался и реинтерпретировался ими. Символом обретенной родины стал образ дуба, который вошел в исторические предания, возникшие в период исхода меннонитов за пределы Запорожья, где происходила консолидация их сообщества.

Во второй половины XIX в. вплоть до Первой мировой войны началось переселение меннонитов. Одним из новых мест жительства колонистов стала Западная Сибирь. В ходе переселения и адаптации меннонитов конструировались новые символы, легитимизирующие историческую память этно-конфессионального сообщества.

Знаковым для меннонитов стал образ хортицкого дуба. Он, согласно рассказам, спас первых колонистов, пришедших в Запорожье: меннониты увидели этот огромный дуб и решили, что именно здесь будет их новая Родина [9]. Согласно преданиям, в тот момент, когда первые колонисты прибыли в Россию грянул гром, хлынул ливень. Надежным укрытием для обоза переселенцев стала раскидистая крона огромного дерева. По этим дубом, по рассказам меннонитов, и было совершено их первое богослужение в России [10].

Оставаясь «местом памяти» для местных украинцев, дуб как символ благополучного развития и впоследствии идентичности стал также элементом исторической памяти меннонитов. В ходе адаптации меннонитов в Сибири дуб превратился для них в символ родины, - Хортицы, которую они когда-то покинули.

Образ дерева упоминался меннонитами в связи с важнейшими для их истории событиями, в том числе в связи с историей войн ХХ в. Рассказывают, что дважды Запорожский дуб хотели уничтожить — в Гражданскую войну махновцы, а во Вторую мировую – нацисты: Гитлер, будто бы, хотел распилить дуб и вывезти в Германию в качестве трофея и символа победы [11].

Его живучесть стала символом жизнеспособности сообщества меннонитов Западной Сибири. Они сохраняли себя как культурно-языковое и конфессиональное сообщество до конца ХХ в. Однако процесс неизбежной аккультурации и миграция в Германию привели к сокращению численности меннонитов в Западной Сибири. В их среде распространились истории о том, что в настоящее время знаменитый дуб начал засыхать: на нем, якобы, осталось только несколько живых ветвей; сухие ветви подперты столбами; ствол обнесен цепью [12].

Дуб из Хортицы, в рассказах меннонитов, стал для них священным. Этот образ приобрел прогностический характер. Появление новых ростков на нем (благодаря украинским ученым), стали объяснять непреклонной верой в Бога и несгибаемой волей меннонитов. Согласно самоописаниям, именно эти качества на протяжении столетий помогали им сохранить свою идентичность и выжить в трудных условиях.

Так пишет про священный дуб пастор Новосибирской меннонитской общины Андрей Петерс, оценивая перспективы единоверцев в связи с их эмиграцией: «Но вот только одно радует мое сердце: эти зеленые веточки на практически мертвом дереве, как символ неувядающей вечной жизни, одержавшей победу над смертью и несущей людям радость и благословение» [13, с. 4].

В современном общественном дискурсе меннонитов Западной Сибири этот образ родины сохраняет свою актуальность. Немцы-меннониты обращаются к проблеме сохранения природного наследия; эта тема, соотносимая с идентичностью, становится важным элементом социальной памяти. Преодолевая разрыв между прошлым и настоящим, меннониты сохраняют образы значимые для групповой идентичности. Хортицкий дуб выступает символом их единства во времени. Меморат визуализирует историю и память группы, придавая ей конституирующую существование современного сообщества, имеющего перспективы в будущем.

Франция – память./ Нора П., Озуф М., де Пюимеж Ж., Винок М. Спб.: СПбГУ, 1999

Нора П. Всемирное торжество памяти // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3.

Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М.: Праксис, 2004.

Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М.: Праксис, 2004.

Мейлахс П. Отдавая «родине» должное: опыт этносимволического анализа случая турок-месхетинцев центральной России. // Ab imperio Исследования по новой имперской истории и национализму в постсоветском пространстве. 2006, № 2. Разговоры о Родине: личный и групповой опыт «родной земли». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://abimperio.net/cgi-bin/aishow.pl?state=showa&idart=1638&idlang=2&Code=b6JDhi1lLltqlqlpI9tgfYES7

Смит. Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М.: Праксис, 2004.

Смит. Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М.: Праксис, 2004.

Новицкий П.Я. Остров Хортица на Днепре, его природа, история, древности. Запорожье: Тандем-У, 2005. 120 с

Фильм «Голландские высоты» Автор Светлана Тернер. ГТРК "Новосибирск", 2001 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.youtube.com/watch?v=Ga5wRxrVVS4

ПМА. Интервью с В.Я. Петерсом, депортированным в г. Новосибирск из с. Верхняя Хортица, г. Новосибирск, апрель 2012г

ПМА. Интервью с Н.И. Функ, с. Усть-Тарка, Новосибирская область, ноябрь 2011г

ПМА. Интервью с В.Я. Петерсом, депортированным в г. Новосибирск из с. Верхняя Хортица, г. Новосибирск, апрель 2012г

Петерс А. Отрываясь от корней. // Путь спасения-2001 - №6

Небезынтересно сопоставить сведения о численности немецкого населения России с данными о родном языке. Как правило, наибольшее расхождение этих показателей наблюдается у населения, проживающего за пределами своих национальных государственных образований. Выходцы из других национальных районов быстро осваивают культуру того народа, среди которого проживают, в данном случае – русского. Особенно быстро в России ассимиляции подвергалось белорусское и украинское население, что было обусловлено близостью их культур. Что касается проживавших в России немцев, то по данным переписи населения РФ 2010 г. 99,9% их назвали родным языком немецкий. Данные переписи населения свидетельствуют о том, что происходящие в России ассимиляционные процессы в значительной степени затронули славянские народы. У проживающих в России неславянских народов процессы языковой ассимиляции шли гораздо медленнее или отсутствовал вообще.

В переписи населения РФ 2010 г. имеются подробные материалы о брачном состоянии проживающих в России народов, в том числе немцев, содержатся сведения о состоящих в браке, в том числе незарегистрированном, никогда не состоящих в браке, разведенных и вдовых. Перепись содержит также группировки по возрасту и полу, а также источникам средств к существованию (трудовая деятельность, личное подсобное хозяйство, пособие по безработице, иждивение и др.). Все это позволяет детально исследовать и характеризовать социально – демографическую структуру немецкого населения Российской Федерации в настоящее время.

---------------------------------------------------------

1. 
   http://perepis – 2010.ru
   
2. 
   http://perepis2002.ru/index.html?id=11; Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги. Россия. М.: «Русско – Балтийский ИЦ Блиц», 1999. С. 39.