§ 4. Вопросы лексикологии и лексикографическая практика

4.1. В античном языкознании лексикология как особая отрасль еще не сложилась. Часть вопросов лексикологии, например значение и этимология слова, связывалась, как известно, с философскими проблемами языка. Интересно, что в конкретных попытках эти­мологизации, известных во всех античных традициях, заметна общность подхода, а именно: стремясь понять происхождение имени, ученые выделяли среди них первичные слова и образованные от них производные и показывали, что в основе первичных имен лежит уподобление материала знака вещи, которую он обозначает. Следовательно, чтобы истолковать первоначальное значение, в составе знака выделялись более простые его компоненты, посредством которых и осуществлялось толкование.

В разных античных традициях этот общий принцип, конечно, проявлялся своеобразно. Например, индийский ученый Яска (середина I тыс. до н. э.) с целью объяснения первоначального значения слова isti ‘жертвоприношение’, выделяет в нем части, сопоставляет с другим корнем is; icchati ‘ищет’, ‘желает’. На основании данного сопоставления он указывает причины сложившегося наименования, толкуя его как историю побега жертвы и поиска ее богами (Яхонтов 1980: 68). Аналогичный способ этимологизации обнаруживаем у Платона, который в трак­тате «Кратил» утверждает устами Сократа: слово антропос ‘человек’ «означает, что прочие живые существа не рассуждают и не размышляют по поводу того, что они видят, и не рассматривают. Человек же и рассматривает (αναθρει̃̃) и обдумывает то, что он видит (όπωπε). Отсюда – только человек, единственное из живых существ, был правильно назван человеком (άνθρωπος) – рассматривающий то, что он видит (αναθρων, ὰ όπωπε)» (Античные теории 1936: 44).

В китайском языкознании подобный анализ предпринимается по отно­ше­нию к иероглифам. Например, в словаре Сю Шэня «Шовэнь цзецзы» («Описание простых и объяснение сложных знаков»), создание которого относят к 100 г. н. э., сложные иероглифы рас­сматриваются как состоящие из простых, «каждый из которых как бы сохраняет свое значение в составе целого» (Рождес­твенский 1975: 71). Так, иероглиф со значением ‘отдыхать’ состоит из сочетания знаков со значением ‘человек’ и ‘дерево’ и тем самым дает изображение ‘человек под деревом’. Объединение двух более простых значений создает определенную идиоматичность единого знака, что и фиксируется сложным иероглифом. Простые иероглифы классифицируются по способу изображения значения, а сложные – по способу передачи значения путем сочетания простых. Сю Шэнь установил 6 категорий иероглифов. Приведенный выше пример относится к идеографической категории, простейшие по спо­собу выражения значения названы изобразительными, потому что они представляют собой схематизированные рисунки предметов и наиболее близко стоят к обозначаемой вещи.

Ю.В. Рождественский считает, что 6 категорий, установленных Сю Шэнем, представляют тот перечень способов этимологизации, который в основном соответствует так называемой вульгарной этимологии, восходящей к Платону и широко представленной в европейском языкознании до становления сравнительно-истори­чес­кого метода. Следовательно, учитывая и индийские изыскания, можно предпо­ло­жить, что такой способ анализа словесных знаков свойствен всей античности. Однако «европей­ская филология, несмотря на большой объем этимологий, не построила и не кодифицировала этимологию каждого сло­ва, что было начато Сю Шэнем и осуществлено в китайской традиции. Ина­че говоря, в Европе не было предложено систематизации слов по этимологическим категориям. Европейские этимологии не стали поэтому правилами производства новых слов, тогда как категории Сю Шэня, напротив, стали правилами производства новых графических слов <...>. Эти различия можно объяснить характером письменности» (там же: 73). Располагая иероглифическим письмом, в котором с помощью знака-иеро­глифа записывается значение, ученые подвергают интерпретации прежде всего значение, соотнесенное с формой знака, и лишь через значение иероглиф связывается со звучанием.

В греческой науке вопросами этимологии особенно много занимались стоики, и хотя полученные ими результаты, с современных позиций, не поддаются критике, нельзя не остановиться на отдельных интересных для истории языкознания вопросах. Кроме того, напомним, что уже в древнейших памятниках (Гомер, Гесиод) наблюдаются попытки осмыслить происхождение некоторых имен. Оценивая данный факт, И.М. Тронский писал: «толкование имени – этимология – первое проявление рефлексии над языком в истории греческой мысли» (Античные теории 1936: 9).

Считается, что сам термин «этимология» был введен Хрисиппом и что именно ему принадлежит несколько книг об этимологии. Пожалуй, наиболее существенные выводы стоики сделали не в отношении «первичных имен», толкование которых, связываемое с особенностями обозначаемой вещи, трудно назвать правдоподобным, а в отношении закономерностей образования производных слов, восходящих к «первичным именам». В частности, стоики на основании отношений, которые могут существовать между вещами, устанавливают три принципа наименования: по сходству, по смежности и по контрасту. Правда, известные из разных источников иллюстрации данных отношений не вызывают особого доверия. Например, Хрисипп для обоснования того, что центр духовной жизни человека, его ведущее начало (ηγεμονικόν) находится не в голове, а в сердце, в качестве аргумента приводил тот факт, что при произнесении слова εγώ (‘я’) подбородок, опускаясь, приближается к груди, к сердцу и указывает тем самым на место, где находится подлинное «я» человека. Далее, стремясь доказать, что центральным органом духовной жизни является сердце, Хрисипп указывал на близость по звучанию между словом καρδία ‘сердце’, с одной стороны, и словами κράτος ‘сила’, ‘мощь’, κύριος ‘повелитель’, ‘владыка’ – с другой (Перельмутер 1980 в: 185). Слу­чай­ность звукового сближения и в целом фантастичность приведенных аргументов очевидна. Од­на­ко несомненно положительным является то, что «стоики пытаются внести определенную систему в область изменения значений слова, пытаются выявить правила, в соответствии с которыми происходит перенос названия с одного предмета на другой» (там же: 187). Наиболее последовательно на теорию и практику стоиков опирался римский ученый Варрон, но его взгляды представляются более интересными и глубокими, по сравнению с предшественниками. Отметим хотя бы три следующие момента.

Варрон предлагает вести этимологический анализ по лексическим группам, выделенным на основе классификации вещей. Эта идея вытекает из его общих представлений о том, что «человеком при установлении слов для вещей руководила природа» (Шубик 1980: 237) и что, следовательно, познание слов связано с познанием вещей. Варрон в соответствии с установленными им четырьмя основными категориями вещей выделил четыре класса слов, обозначающих: 1) пространство, 2) тела, 3) время, 4) события. Сама идея вести этимологические разыскания с учетом имеющихся между словами связей ка­­­­жется чрезвычайно привлекательной, однако принципы систематизации слов, предложенные Варроном, вряд ли можно считать удовлетворительными. Отметим, что сам ученый обращал внимание на размытость границ в выделенных им группах и в качестве примера приводил слово agricola – ‘земледелец’, включенное в класс единиц, обозначающих тела, и слово ager – ‘поле’, имеющее пространственное значение, но находящееся с первым в этимологической связи. Вместе с тем такие случаи Варрон считал периферийными, однако, надо полагать, этого вряд ли достаточно для решения проблемы отбора материала для анализа.

Вторым интересным моментом является рассуждение Варрона о причинах, препятствующих успешной работе этимолога. Представляется, что с боль­шинством из них нет смысла спорить даже при современном уровне развития этимология. Так, некоторые труд­ности, которые испытывает этимолог, ученый объясняет происходящими в языке изменениями: 1) выпадением слов из языка (что может привести к потере либо первичного сло­ва, либо промежуточных звеньев между исследуемым словом и словом первичным); 2) изменением внешнего облика слов; 3) появлением у слова нового значения при утрате старого. Варрон отмечает также, что успешной работе этимолога, стремящегося охватить весь объем материала, препятствует наличие в языке иноязычных слов. Пятая трудность, на которую указывает ученый, – это ошибки тех, кто создавал слова. Данное высказывание ярко отражает связь мыслителя со своим временем.

И наконец, более глубокий подход Варрона проявляется в том, что он не­редко привлекает диалектный материал, факты других языков и даже обращает внимание на отдельные фонетические изменения, происшедшие в истории языка, например, он отмечает, что во многих словах древнее S стали произносить как R.

В целом же отметим, что хотя римляне, как и другие древние, любили заниматься этимологией и много писали на эту тему, уровень этих работ был чрезвычайно низок.

4.2. В античное время началось практическое описание различных групп слов на основе объединяющих их признаков, хотя, конечно, о теоретической разработке данного вопроса вряд ли стоит говорить.

Как наиболее древние могут быть отмечены группировки слов на идеографической основе. Например, Яска, составляя списки слов, важных для толкования вед, представляет их в виде нескольких разделов. В первом из них сло­ва группируются таким образом, что позволяют судить о трех основных час­­тях древнеиндийской модели мира: земля, пространство между небом и землей, небо. Этот же труд Яске показывает, что вполне осознано понятие синонимии. Так, ученый приводит 21 синоним слова земля, 15 синонимов слова золото – одного из богатств земли (Катенина, Рудой 1980: 69). Объединение слов в раз­личные группы может показаться не всегда логичным современному человеку, но нельзя отрицать того факта, что у древних могли быть для этого свои основания. Например, в категорию «вода» включается 100 слов, среди которых не только важнейшие жидкости: мед, молоко, вино и под., но и, по-ви­ди­мо­му, все, что определяется понятием «текучего» (изменчивого): yaśas (‘сла­ва’, ‘успех’), bhuvanam (‘существование’, ‘бытование’), bhavisyat (‘буду­щее’) и др. (там же).

Идеографическая (или тематическая) классификация слов представлена и в китайском словаре «Эр я», основная часть которого была составлена в III в. до н. э., а ряд добавлений сделан во II в. до н. э. Все иероглифы распределены по 19 главам, каждая из которых представляет собой тематический свод толкований одной из категорий мира, которые в совокупности отражают представления древних китайцев о происхождении и дифференциации вселенной. Начинают эту философскую картину мира иероглифы, обозначающие творящее слово, затем идут списки наименований родства, правления, музыки, неба, земли, травы, животных и т. д. Как и в рассмотренном выше словаре, здесь так­же приводятся синонимические ряды, куда включаются иероглифы сходные по значению, например, синонимический ряд со значением «начало» включает любые слова-наименования, которые могут быть истолкованы как исходный пункт творения: ‘начинать’, ‘голова’, ‘пре­док’, ‘утроба’ и др.

В древнегреческой науке вопросы лексики изучались в тесной связи с проб­лемами риторики и языковой нормы. По свидетельству Платона, большое внимание синонимам уделял Продик из Кеоса (V в. до н. э.). Продик утверждал, что не существует полных синонимов, и стремился установить различия между близкими по значению словами. Многие ученые полагают, что углубленное изучение синонимов, предпринимавшееся Продиком, обусловлено его философскими и эстетическими взглядами: мыслитель был сторонником природной связи между вещью и именем, а анализу подвергал преимущественно слова, называющие нравственные понятия.

Но, пожалуй, наиболее яркие страницы, оставшиеся от античной эпохи и вписанные в историю лексики, принадлежат Аристотелю. Исследования именно этого философа открывают многовековую историю изучения семантики слов. Прежде всего отметим, что Аристотелю принадлежит разграничение двух типов многозначности. К первому он относил слова, отдельные значения которых никак не связаны между собой, а ко второму – слова, отдельные значения которых определенным образом связаны между собой, т.е., по современной терминологии, он отделил омонимию от полисемии.

Аристотель был первым греческим ученым, который дал определение ме­­­тафоры и поставил вопрос об изучении механизма семантических изменений: «Переносное слово (μεταφορά) – это несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии» (Аристотель 1978: 147). Определив способы метафорических переносов, ученый объясняет особенности каждого из них. Так, перенос по аналогии он объясняет через пропорцию: «когда второе так относится к первому, как четвертое к третьему, и поэтому <писатель> может сказать вместо второго четвертое или вместо четвертого второе <... >, например, когда <сеятель> разбрасывает свои семена, то <это называется> «сеять», а когда солнце свои лучи, то это названия не имеет, но так как <действие> это так же относится к солнцу, как сеяние к сеятелю, то и говорится «сея богоданный свет»» (там же: 147–148). Много вни­мания Аристотель уделяет способам создания выразительности речи и условиям достижения выразительности. С именем Аристотеля по праву связывается начало поэтики, риторики, стилистики художественного текста. Однако есть и другая сторона – со времени Аристотеля функционально-семантические особенности слова (как и высказывания) стали на долгие века предметом риторики, а к тео­ретической разработке семантических проблем слова ученые обратились довольно позд­но.

4.3. Создание первых словарей было связано с необходимостью толкования сакральных и авторитетных светских текстов.

Таковыми, например, являются глоссы к вышедшим из употребления словам «Ригведы» – древнейшие лексикографические опыты индийцев. Значительным трудом в индийской традиции стал словарь, приписываемый Яске, о котором говорилось выше. Помимо сказанного, отметим, что в этом словаре приводятся также разнообразные понятийные группы глаголов и отглагольных имен: физической и умственной деятельности, еды, эмоций, движения и др.; отдельно систематизированы существительные и прилагательные, которые часто встречаются в описании богов и их функций: размеры, цвет, красота, добрые дела, мудрость, сокрытие и воровство и т.п.

Своеобразный грамматический словарь представляют собой списки слов, содержа­щиеся в качестве приложения к грамматике Панини. Списки представляют собой группы слов, которые объединяются общими грамматическими признаками. Например, глаголы сгруппированы по десяти классам спряжения с указанием ударения, особенностей слово­обра­зо­ва­ния, чередований звуков и др. В словаре Панини особенно хорошо представлена лексика, связанная с ритуалом, что полностью соответствует практической направленности грам­мати­ки в целом. Однако все это были первые опыты, своего расцвета лексикографическая работа в Индии достигла в средние века.

В Китае словари служили для систематизации и истолкования иероглифов, содержа­щихся в древнейших литературных памятниках и до­ку­ментах. Систематизированное собрание иероглифов из древних книг нашло отражение в первом китайском толковом словаре – «Эр я», который был отредактирован Конфуцием (около 551 – 479 до н. э.) и вошел в так называемые «Тринадцать канонов», составляющих основу конфуцианства. «Эр я» включает разнообразную информацию: орфографическую, энциклопедическую, се­ман­тическую (толкование иероглифов). Идеографическое построение словаря было воспринято в качестве основного принципа, определившего структуру словарей, созданных после «Эр я».

Одним из наиболее значительных среди подобных словарей был «Фан янь» («Местные слова»), созданный на рубеже нашей эры. Повторяя структуру «Эр я», данный словарь толкует не те иероглифы, которые значимы для канонических текстов, а те, которые во­шли в литературно-письменные тексты из речи, бытовавшей на разных территориях Ки­тая. Соответственно в словарную статью объединяются слова разных диалектов, при этом указывается место бытования слов и даже описываются ситуации, в которых они употребляются. Данный словарь вполне справедливо оценивают как начало китайской диалектологии.

Первым полным китайским словарем, охватывающим все иероглифы, а не только устаревшие, как в «Эр я», или местные, как в «Фан янь», является словарь Сю Шэня «Шовэнь цзецзы», речь о котором шла выше. Словарь вклю­чает 9 353 иероглифа, которые объединены в 540 групп на основании входящих в иероглифы смысловых элементов – «ключей». Таким образом, данный словарь одновременно является и толковым и «формальным», так как слова в нем располагаются в зависимости от формы знаков, а не с учетом их идеографической или тематической принадлежности.

Новым словом в области китайской лексикографии стал словарь Лю Си (около 200 г. н. э.) «Ши мин» («Объяснение имен»). Его своеобразие состоит в том, что значение слова автор пытается объяснить путем сопоставления данного слова с другим близким по звучанию словом. Таким образом, в этом словаре речь идет не об «этимологии» иероглифов, как в «Шовэнь цзецзы», а о возможности выведения этимона на основе звучания. Это отражало общие установки Лю Си, который считал, что начальное имя (этимон) надо искать в связи звучания и значения, а не в связи графики и значения. Подчеркнем, что объяснение значения слова через обращение к звучанию других слов встречалось и в книгах предшественников Лю Си. Представляется, что эти разработки лежат в основе нарожда­ющейся китайской фонетики и оригинального метода фаньце – «разрезания» иероглифа с целью записи его чтения.

В классический период Древней Греции, особенно в эпоху высочайшего подъема культуры в V в. до н. э., многие памятники, написанные устаревшим языком, нуждались в комментировании. Именно к этому времени относят первые глоссы, включающие старинные или инодиалектные слова.

Но расцвета греческая лексикография достигает в эпоху эллинизма. В это время стали собирать не только устаревшие слова, но и такие, которые сохранились в речи, но не во всех своих значениях были понятны обыкновенному носителю греческого языка. Следует подчеркнуть, что все составители словарей этого периода в качестве материала привлекали только письменные источники, лексика же устной речи, в том числе и диалектная, не получала отражения в словарях.

В эту эпоху появились словари, включающие лексику одного какого-нибудь автора или определенного литературного жанра. Например, известно, что первый руководитель Александрийской библиотеки Зенодот Эфесский (325 – 260 гг. до н. э.) составил словарь гомеровских глосс, построенный по алфавитному принципу.

Основателем научной лексикографии считается выдающийся александрийский филолог Аристофан Византийский (257 – 180 гг. до н. э.). Дошедшие до нас работы Аристофана свидетельствуют о глубокой продуманности подачи материала в словарях. Ученый стре­мился максимально охватить все слова и выражения, относящиеся к избранной им сфе­ре, скрупулезно выявлял значения отдельных слов, различные значения иллюстрировал примерами из поэтических и прозаических текстов классической эпохи, нередко отмечал изменения значений слов, происшедшие в период от древнейших памятников до современ­ного ему времени.

Лексикографическая практика Аристофана обнаруживает широкий круг его интересов. До нас дошли фрагменты его словарей аттического и лаконского диалектов; словари, построенные по предметному принципу; лексикографический труд «О наименовании возрастов», где собрано много слов, связанных с возрастом людей и животных; словарь, в который входят слова со значением родства. Известны и другие названия лексикографических работ Аристофана, однако сами работы не сохранились.

После Аристофана по образцу его трудов создавалось немало словарей различной тематики: этимологические словари, гомеровские глоссы, лексика сиракузского и лаконского диалектов, лексика аттической трагедии и аттической комедии, наименования растений и животных. В I в. н. э. Памфил создал обширный лексикон, состоящий из 95 книг, систематизировав лексикографические работы своих предшественников. Используя этот словарь, во II в. н. э. Диогениан составил в 5 книгах словарь для целей школьного обучения. Однако оба эти словаря не сохранились. Правда, лексикон Диогениана был переработан Гесихием Александрийским (V – VI вв. н. э.) и в настоящее время представляет собой самый объемный античный словарь.

От IV в. сохранилось два римских словаря-справочника, которые пополняют наши представления о разных типах словарей, создаваемых в древнюю эпоху.

Разнообразным по структуре и содержанию предстает словарь Нония Марцелла. Сло­варь состоял из двадцати глав, материал которых показывает, что автор преследовал разные цели: часть работы касалась вопросов этимологии, в другой части объяснялось значение многозначных слов, в отдельной части проводилось различие между синонимами. В нескольких главах лексика сгруппирована по тематическому принципу, например, типы кораблей, виды одежды, разновидности сосудов, и словам каждой из групп дается толкование. Ряд глав можно назвать грамматическим словарем, так как в них указываются грамматические особенности слов: колебания рода существительных, необычные падежные формы и под.

Арусиан Мессий создал словарь-справочник синтаксической сочетаемости, включив в него глаголы, существительные, прилагательные, предлоги. Для каждого слова приводятся возможные синтаксические конструкции, которые, к тому же, иллюстрируются при­ме­рами, извлеченными из произведений римских авторов.

Таким образом, в эпоху античности проблемы лексики еще не стали особой областью исследований, хотя многие существенные семантические вопросы были предметом размышлений древних. Изучение лексики, как и создание словарей, прежде всего стимулировалось практическими потребностями речевого общения, развитием риторики и необ­хо­димостью объяснения малопонятных слов. Вместе с тем в каждой древней лингвисти­ческой традиции определились свои особенности в развитии лексикографии, которые получат развитие в эпоху средневековья.

1. Какие философские взгляды ученых оказали влияние на методы конкретных исследований в области этимологии слов?

2. В чем состоит сходство и различие в этимологическом анализе слов, предпринимавшемся в рамках разных античных традиций?

3. Чем объясняется интерес древних ученых к этимологии и чем обусловлен низкий уровень этимологических изысканий?

4. Проанализируйте указанные Варроном причины, препятствующие успешной работе эти­мо­лога, оцените их с позиций нашего времени, приведите примеры, известные вам из истории изуча­емого языка, когда названные ученым трудности преодолевались. Объясните, чем это обусловлено.

5. В чем вы усматриваете сходство и различие в систематизации лексики, предпринятой древнеиндийскими и древнекитайскими учеными? Получила ли данная идея развитие в истории языкознания?

6. Какие важные проблемы семантики решались в трудах Аристотеля?

7. Сравните характеристики известных вам китайских словарей, установите, какие задачи преследовал каждый из них и каким образом эти задачи решались?

8. Можете ли вы среди древнегреческих и древнеримских словарей выделить такие, которые бы обнаруживали черты сходства с индийскими и китайскими словарями? Чем вы это объясняете?

9. В чем вы видите своеобразие словаря Августа Веррия Флакка?

10. Продумайте, какие из современных типов словарей имелись уже в древности в виде са­мостоятельных словарей или хотя бы в виде их частей.