В. Г. Буров модернизация тайваньского общества

Введение

В настоящее время существует двоякий подход к опыту стран и районов азиатско-тихоокеанского региона. Одни ученые и политики утверждают, что хотя сам по себе их опыт развития и представляет интерес, он совершенно неприемлем для российских условий (достаточно назвать высказывания Г.Явлинского о китайском опыте). Другие, выражая сожаление по поводу невостребованности опыта азиатских стран, в то же время полагают, что поскольку Россия в последние годы избрала западную (точнее американскую) модель развития, путь этих стран для нее уже исключен.

Безотносительно от того, справедливы или нет подобного рода утверждения, изучение опыта модернизации азиатских стран имеет немаловажное практическое значение для развития России, прежде всего в методологическом плане.

Теория модернизации начала разрабатываться в 50-60-ые годы XX в. на примере или опыте западных обществ. Концептуальный арсенал этой теории, а также конкурирующей с ней теории “зависимого развития” используется для изучения социальных и культурных изменений в обществах “третьего мира”¹ .

По мнению многих авторов, модернизация носит цивилизационный, социокультурный характер, другими словами она обнимает собой все сферы общественных отношений, хотя ее влияние на них далеко неравномерно. По словам Б.С.Старостина, “цель и смысл модернизации – не только экономический рост, но и достижение определенного уровня развития социальной культуры”, которая включает в себя технологическую, управленческую, политическую и цивилизационную культуры”² .

Модернизация в значительной степени представляет собой ответ на вызов развитых страх, поиск форм цивилизационного существования в условиях новых мировых реалий. Когда говорят о модернизации, то “большинство предпочитает судить о современности той или иной страны по степени ее приближения или вхождения в мир западной цивилизации, причем последняя выступает как общая мера цивилизованности вообще. Быть современным – значит быть Западом, считаться страной западного типа”³ . В российской научной литературе высказывается мнение, что “модернизация в современном мире есть движение к утверждению в обществе культуры, социальных отношений, типа воспроизводства либерального общества”⁴ .

Когда говорят о “модернизации”, то обычно имеют в виду не столько рост промышленного и сельскохозяйственного производства, сколько развитие современных отраслей народного хозяйства, использование в производстве последних достижений науки и техники. Однако, по мнению тайваньских ученых, было бы неправильно сводить модернизацию к этим – чисто “техническим” параметрам. Это гораздо более сложное социальное явление, имеющее следующие двенадцать признаков.

Первый. Уровень урбанизации.

Современное государство не может иметь только несколько крупных городов, должно существовать определенное, рациональное соотношение между городскими и сельскими районами страны, с тем чтобы не было заметных различий между городом и деревней.

Основой современного общества является широкое распространение образования, в том числе профессионального. Это значит, что в нем практически не должно быть неграмотных, кроме того, любой человек должен иметь возможность получить обучение той специальности, которую он избрал.

Уровень модернизации любого государства определяется количеством выпускаемых в нем газет, ибо это свидетельствует не только о культурном уровне граждан, но и об интересе к делам общества. Естественно, что количество находящихся в обращении газет, напрямую зависит от свободы печати.

Ее признаками являются существование оппозиционных партий, предоставление всем политическим силам одинаковых условий для своей деятельности, возможность тайного голосования на выборах.

Этот признак является основополагающим для характеристики модернизации, ибо он составляет каркас свободы, демократии и управления с помощью законов.

Самое большое различие современного общества от традиционного состоит в том, что в нем нет различий по наследственным и социальным признакам.

Происходит быстрое перемещение людей из деревни в город, одной профессиональной группы в другую. У членов общества появляется гораздо больше возможностей для проявления своих способностей и знаний.

В результате научно-технического прогресса общество перестало быть чисто аграрным либо чисто индустриальным, значительный удельный вес в нем занимает сфера обслуживания, произошла дифференциация профессий – количество их быстро возросло.

Дифференциация и усложнение производства и общественной жизни приводит к появлению большого количества самодеятельных общественных организаций, каждая из которых защищает интересы определенного конкретного социального слоя или профессиональной группы людей.

В современном обществе его члены избегают насильственных или вооруженных методов при решении назревших проблем, все социальные установления и нормы изменяются с соблюдением законных демократических процедур. Это тем более относится к руководителям государства, они не должны применять силу в качестве орудия управления.

При принятии решений суды должны быть независимы от влияния каких-либо партий и органов государственного управления любого уровня.

В современном обществе нет какой-либо одной официальной идеологии и одной официальной политической организации. Идеологические и политические пристрастия людей меняются в зависимости от изменения объективных и субъективных условий⁵ .

Модернизация предполагает изменение всей структуры общества, всей системы общественных отношений и что еще более важно – самого человека. Модернизация это не только улучшение материального уровня жизни, но и изменение представлений людей, их интеллекта. Жить в современных квартирах, иметь в личном пользовании автомобиль, употреблять западную пищу, носить западную одежду – всех этих условий еще недостаточно для того, чтобы говорить о модернизации. Применительно только к человеку модернизация означает – обладает ли он современными знаниями и представлениями, соответствуют ли его действия современным нормам. Применительно ко всему обществу следует говорить о правовом государстве, о тенденции к справедливости, разумности и согласию.

По мнению китайских ученых, было бы неправильно полагать, что модернизация означает полный разрыв со всем предшествующим социальным или культурным опытом. Например, проф. Петер У из Тайваньского национального университета, считает, что модернизация ни в коем случае не есть антитрадиционное или нетрадиционное движение, она имеет преемственную связь с традицией в историческом континууме⁶ .

Очевидно, что процесс модернизации немыслим без политической модернизации. В течение последних десятилетий данная проблема активно обсуждается политической наукой. Г.Алмонд и Д.Коллмэн описывают политическую модернизацию как изменение структуры и функций политической системы в связи с ее увеличивающейся дифференциацией, рационализацией и влиянием⁷ . К.Дейч, З.Бжезинский, С.Хантингтон, Д.Эйптер и др. как существенные особенности политической модернизации рассматривают увеличение возможностей и приспособляемости политической системы⁸ . По мнению того же С.Хантингтона, политическая модернизация включает в себя легитимацию и рационализацию политических институтов для облегчения политического участия и управления. Г.Алмонд и С.Верба полагают, что “политическая модернизация означает изменение политической культуры, когда ее характерным признаком становится участие масс в политической деятельности”⁹ .

Независимо от расхождений по отдельным вопросам авторы различных концепций политической модернизации едины в следующем. Во-первых, западный тип демократии рассматривается как центральный пункт политической модернизации. Ее суть состоит в демократизации – осуществлении власти большинства, представительного правления и прав человека. Во-вторых, необходимо постоянное политическое участие всех граждан, а не только отдельных слоев населения в политической деятельности; т.е. вовлечение в политику низших слоев общества. В-третьих, происходит изменение функций правительства. Раньше они сводились лишь к властным полномочиям, которые состояли в обеспечении контроля над тем, кто находился в его подчинении. Правительство отвечало за обеспечение судопроизводства, внутреннего и внешнего мира, сбор налогов. Теперь у правительства появилась еще одна функция – ответственность за развитие экономики и социальной сферы.

В данной работе предпринимается попытка рассмотреть опыт модернизации тайваньского общества за последние сорок с лишним лет, который до сих пор практически остается неизвестным российскому читателю. Ряд вопросов социально-экономического развития Тайваня является предметом обсуждения в книге И.А.Шин¹⁰ . В девяностые годы появилось несколько брошюр ознакомительного характера о Тайване¹¹ . Единственное исключение представляет опубликованная в 1994 году книга “Современный Тайвань”¹² , в ней рассматриваются различные стороны экономической, политической и культурной жизни современного тайваньского общества, однако и в ней, в сущности, мало затрагивается опыт его модернизации.

В 1997 г. появилась работа Л.М.Гудошникова и К.А.Кокарева “Политическая система Тайваня”, в которой содержится структурно-функциональный анализ основных институтов политической системы Тайваня и их эволюции с конца 40-х гг. до настоящего времени.

К началу 1949 года Гоминьдан (ГМД) еще контролировал большую часть территории Китая, за исключением Северо-Востока страны (Маньчжурии). Однако к концу 1949 г. ГМД потерпел сокрушительное военно-политическое поражение в соперничестве с Коммунистической партией Китая (КПК). Он утратил контроль над территорией материкового Китая, в его руках остался только остров Тайвань и группа мелких островов вблизи восточно-китайской провинции Фуцзянь, из которых наиболее крупными были два – Куэмой и Мацзу.

1 октября 1949 г. в Пекине Мао Цзэ-дун провозгласил создание Китайской Народной Республики.

Внутренними факторами поражения ГМД были следующие:

– неэффективная экономическая политика, сопровождавшаяся сильной инфляцией,

Существовали и внешнеполитические факторы:

– нежелание США идти на вооруженную конфронтацию с китайскими коммунистами,
– активная материальная поддержка КПК со стороны Советского Союза.

Остатки гоминьдановской армии вместе с наиболее активными членами и сторонниками ГМД пересекли Тайваньский пролив и прибыли на остров. Их общее число равнялось приблизительно 1 300 000 человек, из которых военные и гражданские лица составляли примерно равные части. По отношению к жителям Тайваня¹³ это было около 15%. Их морально-политический дух был весьма низким, доминировали пораженческие настроения. Существовала постоянная угроза вооруженного вторжения с материка, однако гоминьдановские войска находились в плачевном состоянии.

К моменту прибытия на Тайвань гоминьдановского правительства остров представлял одну из отсталых провинций Китая. Почти 50 лет он находился под японским правлением и был освобожден только незадолго до этого – в 1945 году. Мероприятия японского правительства по развитию тайваньской экономики были однобокими, имея чисто военно-прикладной характер. В сущности, экономическая база Тайваня находилась в зачаточном состоянии. 28 февраля 1947 г. состоялись трагические события, навсегда вошедшие черной страницей в историю Тайваня и всего Китая. В этот день местные жители выступили с требованием политических реформ, ориентированных на участие тайваньцев в управлении островом. Гоминьдановцы ответили на это выступление кровавыми репрессиями¹⁴ .

В тогдашних условиях политический режим ГМД могли спасти только широко масштабные социально-экономические реформы, другими словами модернизация тайваньского общества.

В середине 1950 года в благоприятную для ГМД сторону изменились внешнеполитические условия. Корейская война позволила Тайваню решить вопрос защиты от вооруженного нападения КПК. США взяли на себя роль гаранта безопасности острова. Одновременно с военной помощью они стали предоставлять Тайваню и экономические субсидии. Однако сотрудничество с США никоим образом не могло заменить усилий самих жителей Тайваня. В каких бы размерах не предоставлялась американская экономическая помощь она могла служить лишь дополнительным, но не главным, не основным фактором.

Немаловажным обстоятельством, сыгравшим огромную роль в процессе модернизации, сыграл личностный фактор – политические амбиции руководителя этого процесса Чан Кайши или как принято говорить на Тайване Цзян Чжунь-чжэня. Для него, являвшегося одновременно и председателем ГМД и президентом страны – Китайской Республики¹⁵ , вопрос модернизации тайваньского общества был вопросом жизни и смерти, ибо, во-первых, она позволяла в какой-то степени решить проблему внешней угрозы, хотя, конечно, в военном отношении силы ГМД и КПК были несопоставимы; и во-вторых, что было не менее важным, модернизация тайваньского общества позволила бы поставить точку в продолжавшемся уже почти тридцать лет идейно-политическом споре между двумя ведущими политическими силами страны и тем самым доказать, чей опыт и доктрина более соответствуют условиям Китая.

В этой связи представляется целесообразным анализу самого процесса модернизации тайваньского общества предпослать рассмотрение идейно-теоретической программы ГМД.

***