Важное примечание

СОКРАЩЕНИЕ И СТИРАНИЕ

Сократить - значит выбрать весь заряд или боль из инцидента. Это значит, что нужно попросить преклира снова и снова пройти инцидент от начала до конца (будучи возвра- , щенным в него в состоянии ревери), подбирая все соматики и ощущения, которые присутствуют в будто бы сейчас происходящем инциденте. Технически, сократить означает освобо­дить, насколько возможно, от аберрирующего материала, чтобы заставить кейс улучшаться.

Стереть инграмму значит проходить ее до тех пор, пока она полностью не исчезнет. Существует отчетливая разница между “сокращением” и “стиранием”. Разница больше зависит от того, что собирается сделать инграмма, чем от того,, что одитор хотел бы, чтобы инграмма делала. Если инграмма ранняя и если нет еще более раннего материала, который будет ее удерживать, инграмма “сотрется”. Пациент, пытаясь ее разыскать во второй или в шестой раз, внезапно поймет, что он не имеет ни малейшего представления о ее содержании. Он может спросить одитора, который, конечно, не даст ему никакой информации. (Одитор, который подсказывает, замед­ляет терапию, превращая себя в память пациента). Попытки найти инграмму и невозможность это сделать могут развесе­лить пациента. Он может быть и озадачен, так как существо­вало нечто, дававшее во время контакта боль и очень аберрирующий по своему, содержанию материал, а теперь, похоже, исчезло. Это - “стирание”. Технически, инграмма не была стерта. Если одитор желает потратить какое-то время, исключительно в исследовательских целях, он обнаружит ту инграмму в стандартных банках под заголовком “было абер­рирующим, теперь довольно забавно: информация, которая может оказаться полезной в аналитической деятельности”. Такие поиски не имеют никакого отношения к терапии. Если инцидент имел соматику, был пройден несколько раз и затем, когда самый последний материал был найден, исчез, - он стерт из инграммного банка. Он больше не будет “впаян” в мотор­ные контуры, больше не будет драматизироваться, он больше не блокирует динамику и теперь является не инграммой, а памятью.

Теперь о некоторых интересных свойствах “сокращения”. Возьмем случай из детства (скажем, в возрасте 4-х лет), который связан с тем, что ребенок ожегся. С этим инцидентом устанавливается контакт, но в бэйсик-районе все еще много информации. Под ним находится немало других инцидентов, которые будут удерживать его на месте. Однако он имеет эмоциональный заряд, который замедляет терапию. Файл-клерк выдает момент ожога. Инцидент в этот момент не сотрется, но он сократится. Предстоит работа, которая займет больше времени, чем стирание. У этой работы есть некоторые особенности.

Соматика контактирована, прохождение инцидента начи­нается так близко к началу, насколько смог подойти одитор, затем инцидент пересказывается. Этот инцидент, скажем, имеет апатию как свой эмоциональный тон (тон 0,5). Пре­клир апатично и с трудом пробирается сквозь него, весьма экстериоризирован, наблюдает за собой во время травмы. Потом внезапно может произойти эмоциональная разрядка, но это не обязательно. Преклир возвращается к началу и проходит (переживает снова) весь инцидент: Потом опять и опять. Вскоре он начинает сердиться на людей в инциденте за их халатность или бессердечие. Он поднялся до тона злости (тон 1,5). Одитор, хотя пациент желал бы рассказать, как жестоки его родители и как хорошо было бы принять закон о защите детей от Ожегов, терпеливо проводит преклира через инцидент. Теперь злость преклира проходит, инцидент ему надоел. Он поднялся до скуки по шкале тонов (тон 2,5>. Он может заявить одитору, что дальнейшая работа над инцидент том - это потеря времени. Одитор опять проводит его через инцидент от начала до конца. Могут появиться новые данные. Соматика может все еще присутствовать или уже отсутство­вать в этот момент, но эмоциональный тон пока еще низок. Одитор просит преклира пройти инцидент опять, и преклир может, хотя не всегда, впасть в сарказм и шутливость. Он снова проходит инцидент, который внезапно может показаться преклиру забавным (тоже не всегда), тогда, достигнув оче­видно высокого тона, инцидент можно оставить. Он, вероятно, опустится немного по шкале тонов через несколько дней” но это уже не так важно, потому что он будет полностью стерт по дороге обратно от бэйсик-бэйсик. В любом случае, он никогда не будет больше таким же аберрирующим, как до сокращения.

Сокращение иногда вызывает кажущееся полное исчезно­вение инграммы. Но когда так случается, это легко заметить. Без значительного поднятия по шкале тонов инцидент, вслед­ствие повторений, просто пропадает из вида. Это сокращение до рецессии. Через несколько дней эта инграмма будет опять иметь почти такую же силу, как раньше. Есть материал перед ней и эмоциональный заряд после нее, которые делают ее неподатливой.

Таким образом, работа с инграммой может привести к нескольким последствиям. Она может сократиться, то есть разрядиться эмоционально и соматически, и не обладать больше значительной аберрирующей силой. Она может сокра­титься до рецессии, что означает просто ее уход из поля зрения после нескольких прохождений. Она может стереться, т.е. исчезнуть и прекратить существование навсегда по отно­шению к реактивному банку.

Некоторый опыт подскажет одитору, что собираются де­лать инграммы после того, как он установил с ними контакт. Стирание обычно происходит только после того, как достиг­нута бэйсик-бэйсик, или когда работа ведется в бэйсик-области. Сокращение происходит с эмоциональной разрядкой. Сокращение до рецессии происходит тогда, когда слишком много материала в инграммном банке подавляет инцидент.

Время от времени даже самый хороший одитор, найдя инграмму и установив с ней контакт, принимает решение медленно и упорно поработать над ней. Это достойная сожа­ления работа. Возможно, лучше упорно продираться сквозь нее, чем просто рестимулировать и сделать пациента на несколько дней раздражительным. А может и нет. Но в любом случае, ту инграмму, которая сокращается только до рецессии лучше вообще не находить.

Начинающие одиторы всегда обращаются к рождению, как к очевидной цели. Все родились, и у большинства паци­ентов эту инграмму можно обнаружить довольно просто. Но это болезненный инцидент, и до тех пор, пока бэйсик-район не пройдет доскональной проработки, до тех пор, пока позд­ние моменты болезненных эмоций не будут разряжены и до тех пор, пока файл-клерк не будет готов выдать сведения о рождении, инцидент лучше оставить в покое. Он обычно сокращается до рецессии, а потом неоднократно всплывает, беспокоя одитора. Пациент получает странные головные боли, насморк, испытывает неудобства, но все было бы по-другому, если бы работа над родами проводилась на обратном пути из бэйсик-района. Одитор, естественно, тратит время даром, пытаясь прекратить эти головные боли и насморк, поскольку рождение со всей пренатальной жизнью до него, скорее всего, не сократится и не сотрется должным образом, а только уйдет из поля зрения. Часто случается, что рождение, если контакт с ним наступает преждевременно, дает пациенту головную боль и простуду. Это мелкие неприятности, они не имеют большого значения, но та работа, которую одитор потратил на инцидент, сократившийся до рецессии, была напрасной. Это правда, что файл-клерк временами выдает рождение: это означает, что в инциденте содержится эмоциональный заряд, который разрядится и тогда инцидент сократятся должным образом. Одитор непременно должен взять его в работу. Правда, кейс иногда тормозится, и одитор пробегает по родам, чтобы посмотреть, не поможет ли это ускорить события. Но если возвращаться к рождению и заниматься инграммой только, потому что известно, что она там есть, это приведет к неудобству и потере времени. Отправляйтесь так далеко в пренатальную область, как сможете проникнуть, и смотрите, что вам выдаст файл-клерк. Попробуйте метод репитера в бэйсик-районе. Вы можете получить инциденты, которые сотрутся. Если там ничего нет, поищите инграмму болезнен­ных эмоций в более поздний период жизни: смерть друга, потеря защитника, деловая неудача, что угодно. Разрядите ее и сократите, как инграмму, затем идите снова в пренатальную область как можно раньше по траку времени и посмотрите, что там появилось. Если файл-клерк думает, что вам нужны роды, он вам их выдаст. Но не просите его дать вам роды просто для того, чтобы иметь инграмму для работы, так как это может оказаться чрезвычайно неудобным и бесполезным занятием. Годы проявятся, когда этому придет время, и файл-клерк знает свое дело.

Вторжение в любой поздний период “бессознательности”, типа операционного наркоза, где много физической боли, может привести к ненужной рестимуляции. Конечно, работая в ревери, с такими вещами справляться легче, чем в гипнозе или при наркотическом воздействии, где подобная рестиму­ляция может привести к серьезным результатам. При работе в ревери последствия для преклира бывают легкими.

РАБОТА С СОМАТИЧЕСКОЙ ЛЕНТОЙ

* Сенсорная лента может рассматриваться как "умственная" часть коммутатора, а моторная лента является его физической частью. - Л.Р.Х.

5 моторная лента: контрольная система ума, действующая при помощи моторной панели управления. Существует по две панели с обеих сторон черепа, одна над другой, они контролируют противоположные стороны тела. Одна из панелей с каждой стороны предназначена для регистрации мыслей, другая осуществляет мышечный контроль.

6 гальванометр: прибор для измерения слабого электрического тока.

Одитор может включать и выключать соматики в пациен­те, как механик работает с рубильниками. Или, точнее, он может включать и выключать их в теле, как кондуктор в трамвае, идущем по рельсам. Здесь происходит та игра, о которой шла речь в разговоре о траке времени.

У пациента, с которым легко работать, “соматическая лента” может быть отправлена по команде одитора в любую часть трака времени. День за днем, час за часом в обычной жизни, соматическая лента передвигается вверх и вниз по траку по мере рестимуляции инграмм. Одитор, работая с пациентом, может обнаружить, что его собственная соматиче­ская лента слушается команд, которые он отдает, и некоторые из его соматик включаются и выключаются. В худшем случае это доставляет некоторые неудобства. Наше тело, клетки и то, что там приходит в действие, нам в точности не известно. Но мы можем с этим работать и признать, что, во всяком случае, все проходит через коммутатор “маленьких человечков, ко­торые подвешены за пятки”.

“Соматическая лента сейчас отправится в рождение”, - говорит одитор.

Пациент в ревери начинает чувствовать давление от схва­ток, которые продвигали его вниз по родовым путям.

“Соматическая лента сейчас пойдет к моменту последней по времени травмы”, - говорит одитор.

Преклир чувствует умеренное воспроизведение боли, скажем, от ушиба калена. Бели он имеет совик и видео риколы, он увидит где находится, и вдруг узнает свой кабинет: он услышит голоса клерков, звуки пишущих машинок и шум машин за окном.

“Соматическая лента сейчас пойдет в пренатальную об­ласть”, — говорит одитор.

И пациент находит себя в пренатальном районе, возмож­но, плавающим и не испытывающим при этом каких-либо неудобств.

“Соматическая лента сейчас отправится в самый первый момент боли иди неудобства, который сейчас может быть достигнут”, говорит одитор.

Пациент, продолжающий дрейф, вдруг чувствует боль в груди. Он начинает кашлять и чувствует, как им овладевает депрессия. Кашляет мать (это часто источник хронического кашля). “Повторите кашель”, - говорит одитор. Пациент находит себя в начале инграммы и начинает по ней бежать. “Кха-кха-кха”, - говорит пациент. Потом он зевает. “Мне больно и я не могу остановиться”, - он цитирует мать. “Возвратитесь в начало и прокрутите⁷ опять”, - говорит одитор. Пациент опять кашляет, но теперь не так сильно. Он зевает более глубоко. “Ой, больно, больно, и я не могу остановиться”, - цитирует преклир, слыша буквально, если он имеет соник, или получая впечатления о сказанном, если у него нет соник-рикола. Теперь он находит слова, которые были подавлены “бессознательностью”. “Бессознательность” начинает выходить с зевками. “Прокрутите это опять”, — говорит одитор. “Я не могу остановиться”, - говорит преклир, цитируя все, что он нашел на этот раз. Соматика пропала. Он зевает еще раз. Инграмма стерта.

7 прокручивание: метод, родственный методу репитера, но при нем преклира не просят передвигаться в более ранние периоды по треку времени. Применяется как повторение фразы из инграммы для ее разряжения и лучшего контакта с инцидентом, когда преклир уже находится в этом инциденте.

“Соматическая лента сейчас пойдет в следующий момент боли или неудобства”, - говорит одитор.

Соматика не подключается. Пациент впадает в странную дремоту. Он бормочет о каком-то сне. Вдруг соматика усили­вается. Пациента бросает в дрожь. “Что происходит?”, - спра­шивает одитор. “Я слышу, как течет вода”, - говорит пациент. “Соматическая лента сейчас передвинется в начало инциден­та”, - говорит одитор. - “Пройдите это”. “Я все еще слышу воду”, – говорит преклир. (Он, должно быть застрял, соматики не двигаются. Это холдер.) “Соматическая лента пере­двинется к тому, что держит”, - говорит одитор. “Я немного подержу его там и посмотрю, получится ли”, - цитирует преклир. “Найдите начало инцидента и пройдите его”, -говорит одитор. “Я чувствую толчки”, - говорит преклир, -“Ой, что-то меня ударило”. “Возвратитесь в начало и прохо­дите опять”, - говорит одитор. “Я уверена, что я беременна”, -цитирует преклир. “Я подержу это там и посмотрю, получит­ся ли”. “Есть ли что-то раньше?”, - спрашивает одитор.

Соматическая лента преклира передвигается в более ранний момент, где он чувствует давление, когда мама пытается вставить какой-то инородный предмет в шейку матки. Потом он прокручивает эту инграмму, и та стирается.

Это работа с соматической лентой. Ее можно отправить куда угодно. Обычно она подбирает сначала соматику, а затем содержание. Используя метод репитера, соматическая лента “всасывается” в инцидент и включаются соматики. Потом можно пройти этот инцидент. Если инцидент не поднимается, найдите более ранний инцидент, просто дав команду сомати­ческой ленте передвинуться в более ранний период.

Если соматическая лента не двигается, то есть если сома­тики (физические ощущения) не включаются и не выключа­ются, значит пациент застрял где-то на траке времени. Может быть, он застрял в настоящем времени, следовательно у него есть баунсер, который выталкивает его на самый верх трака. Используйте метод репитера или просто попытайтесь отпра­вить назад соматическую ленту. Если это не получается, попробуйте различные фразы баунсеров, типа “Не могу вер­нуться”, “Пошел вон” и с их помощью погрузите соматиче­скую ленту в инцидент и лотом пробегитесь по нему.

Соматическая лента может проходить через инцидент с полными ощущениями, но, возвращаясь несколько раз по тому же отрезку, не принесет других данных. Раз за разом в какой-то инграмме это может быть безрезультатным: соматика остается почти такой же, колеблясь в инциденте без нахожде­ния дополнительного содержания. Это значит, что одитор продирается через денайер, созданный фразой типа “Это секрет”, “Он не должен об этом знать”, “Забудь” и т.д. В таком случае он посылает соматическую ленту к фразе, которая утверждает, что информации не существует. “Идите к момен­ту, когда была сказана фраза, что этой информации не существует”, - говорит одитор. Через минуту: “Если он об этом узнает, это его убьет”, •- цитирует преклир из соник-рикола или из впечатления. Затем одитор посылает сомати­ческую ленту назад в начало инцидента, и на этот раз он проходит через инцидент уже с другим содержанием ощущений. Соматика, если это не очень поздний пренатальный инцидент с бэйсик-районом, полным материалов, колеблется в соответствии с действиями инграммы и уменьшается до сокращения или стирания во время последовательных про­хождений.

Одитор велит соматической ленте отправляться дальше – в более ранний период – но она направляется в более поздний. Это мисдиректор. “Не знаю в какую сторону податься”, “Иду в обратную сторону”, “Делай наоборот” - это тип фраз мисдиректора. Одитор узнает, что в работе с преклиром он имеет дело с мисдиректором - догадывается или обнаруживает это из словесного выражения жалобы преклира о действии в инграмме — и при помощи репитера или прямой команды ленте подбирает фразу, находит инграмму, сокращает или стирает ее и продолжает двигаться дальше.

Если соматическая лента не реагирует в соответствии с командой, значит баунсер, или холдер, или мисдиректор, или группе? был рестимулирован и должен быть разряжен. Сома­тическая лента будет там, где находится команда, которая запрещает ей действовать должным образом.

Бывают хорошие и плохие водители соматической ленты. Хороший водитель тесно сотрудничает с файл-клерком, ис­пользуя такие широкие формулировки, как “Соматическая лента подберет самый ранний момент боли или неудобства, который только может быть достигнут” или “Соматическая лента передвинется к моменту самой сильной интенсивности той соматики, что вы сейчас имеете” (когда соматика беспо­коит пациента). Плохой водитель выбирает специфический инцидент, который, как он считает, может быть аберрирую­щим, заталкивает в него соматическую ленту и, так сказать, силой добивается ее повиновения. Бывают моменты, когда необходимо быть довольно убедительным с лентой, когда приходится выбирать инциденты с физической болью, но одитор - лучший судья того, что должно произойти. Пока лента работает четко, находя новые инциденты и пробегая по ним, одитор не должен вмешиваться в ее работу, кроме того, что он сокращает все, что преподносится лентой.

Прекрасный способ разрушить кейс до основания — это ввести соматическую ленту в инцидент, а потом, решив, что другой инцидент более важен, бросить первый и помчаться во второй, оставить и его наполовину поднятым и ринуться в третий. К тому времени, как три-четыре инцидента окажутся таким образом затронуты и не сокращены, лента забуксует, трак начнет запутываться, и одитор получит клубок, на который ему потребуется много часов терапии или неделю-две, чтобы кейс “отстоялся”.

Иногда пациент хочет выключить соматику, которая его беспокоит. Это значит, что лента застряла в каком-то инци­денте, рестимулированном окружающей средой или терапией. Обычно тратить время и усилия на. нахождение инцидента не стоит. Он утрясется сам по себе через день или два, а сокращение может оказаться невозможным из-за более ран­них инграмм.

Работа с соматической лентой в поздних инцидентах не отличается от посылки ее в более ранние инциденты. Заряды отчаяния обнаруживают тем же образом.

Если вы хотите узнать, движется ли лента или проверить рикол, отправьте ее назад на несколько часов и посмотрите, что получится. Несмотря на то, что во многих случаях легче добраться до пренатального района, чем до вчерашнего дня, вы получите некоторое понятие о том, как будет проходить работа с пациентом.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Самым поздним моментом на траке является, конечно, “сейчас”. Это настоящее время. Иногда случается, что паци­енты не возвращаются в настоящее время, так как по дороге они зацепили холдер. Метод репитера, примененный к холдеру, обычно освобождает ленту и доставляет ее в настоящее время.

Пациент может немного “поплыть” от всего, что с ним случилось во время сессии терапии. Его сопротивляемость инграммам может уменьшиться, и по мере обратного движе­ния по траку он может зацепить холдер. Одитор должен убедиться, что пациент поднялся до настоящего времени. Иногда пациент вязнет столь основательно, да и час настолько поздний, что попытки привести его в настоящее время кажутся невозможными. Обычно эта трудность разрешается, когда ему дают выспаться.

Существует способ проверить, вернулся ли преклир в настоящее время. Одитор внезапно задает ему вопрос: “Сколь­ко вам лет?”. Преклир дает ему “мгновенный ответ”. Если он соответствует возрасту преклира, значит он находится в настоящем времени. Если он называет ранний возраст, значит холдер держит его там, и пациент не вернулся в настоящее время. Существуют и другие способы проверить, вернулся ли преклир в настоящее время, но это не так важно, если он этого сделать не смог, принимая во внимания обстоятельства.

Внезапный вопрос о том, сколько человеку лет, приводит к некоторым удивительным ответам. Застрять на траке вре­мени - обычное явление для “нормальных людей”, а уж для преклира и вовсе нет большой беды в том, чтобы задержаться в этом состоянии на день-два или неделю-другую.

Любой человек, который имеет психосоматическое забо­левание, определенно застрял где-то на траке времени. Вне­запные вопросы о возрасте дают ответ “три”, “десять” или что-то подобное, даже у людей, которые считают свое здо­ровье хорошим. Ревери показывает им их местоположение на траке. Иногда в первой сессии преклир закрывает глаза в ревери обнаруживает себя в кресле зубного врача в возрасте трех лет. Дело в том, что он “сидит” в нем уже около тридцати лет - с тех пор, как дантист и мать сказали ему “сидеть здесь”, когда он был в шоке от боли и газа. uh так и сидел, и его постоянные проблемы с зубами являются соматиками данного инцидента.

Это нечасто случается, но среди своих знакомых вы наверняка сможете найти такого, кто даст вам мгновенный ответ “десять лет” и в ревери обнаружит себя, как только инграмма проявится, лежащим на спине на стадионе или еще где-то, а кто-то ему говорит, чтобы он не двигался пока не приедет скорая помощь: вот откуда его артрит!

Попробуйте это на ком-нибудь.

МГНОВЕННЫЙ ОТВЕТ

Мгновенный ответ - это первое, что пришло в голову человеку сразу после вопроса. Ответ обычно приходит из инг­раммного банка и является полезным для терапии. Это может быть и “демонскими словами”, но обычно ответ правилен. Одитор просто задает вопрос, вроде того, что держит пациента, что запрещает ему получение информации и т.д., объявив перед этим, что хочет получить мгновенный ответ на свой вопрос.

“Я хочу получить мгновенный ответ вот на что”, - говорит одитор. - “Что случилось бы, если бы вы стали нормальным?”. “Умер бы”, - отвечает пациент. “Что случилось бы, если бы вы умерли?”, - спрашивает одитор. “Я бы выздоровел”, -отвечает пациент. С этой информацией они производят рас­четы на предмет определения защитника или чего-то еще в этом роде. В нашем случае, защитник сказал преклиру, когда тот был болен: “Я умру, я просто умру, если ты не попра­вишься. Если ты будешь долго болеть, я сойду с ума”. Предыду­щая инграмма сказала, что преклир должен быть больным. А это, в конце концов, всего лишь инграмма. Метод репитера использован на слове “умер”, найден защитник, о существовании которого преклир не имел понятия, и инцидент разряжен.

Много ценной информации можно получить при помощи умного использования метода мгновенного ответа. Если нет никакого ответа, это значит, что ответ закупорен. Это так же ценно, как реальные сведения, так как означает, что. инфор­мацию что-то скрывает.

СНЫ

Сны - это созвучия и каламбуры слов и ситуаций в инграммном банке.

Будучи каламбурами, сны не имеют большой ценности.

Сны не используются в Дианетике.

Вы услышите много снов от пациентов. Пациентам трудно закрыть рты, когда они начинают рассказывать сны. Если вам не жалко тратить время - слушайте.

СДВИГ ВЭЙЛАНСА*

Сдвиг вэйланса является механизмом, который исполь­зуется в Дианетике.

Мы знаем, как пациент попадает в вэйлансы, когда он драматизирует инграммы в жизни. Он становится победным вэйлансом и говорит и делает почти все то, что человек с победным вэйлансом делал в той инграмме.

Механизм основан на следующей теории: вэйланс паци­ента, возвращенного во время, которое он считает слишком болезненным, чтобы в него войти, можно сдвинуть: его можно сдвинуть в вэйланс, который не испытывал боли. Самым неудачным способом уговорить его было бы сказать, что он не должен испытывать боль или эмоции и дать ему возмож­ность пройти через инцидент. Это очень плохая Дианетика, так как это внушение и должны быть приняты все предосто­рожности против того, чтобы давать внушения пациенту, так как он может быть легко внушаемым, даже если притворяется, что это не так. Но существует вэйлансный сдвиг, который позволяет пациенту избежать боли и все-таки оставаться в инграмме до тех пор, пока он не сможет по ней пройти.

Пример: отец ударил мать, не родившийся ребёнок забит ударом в “бессознательность”. Информация доступна в вэй­лансе отца без боли, в вэйлансе матери с ее болью или в вэйлансе ребенка с его болью.

Если пациент наотрез отказывается войти в инграмму, несмотря на то, что он имеет соматику, то нужно сдвинуть его вэйланс. Одитор говорит: “Перейдите в вэйланс своего отца и побудьте недолго им”. После некоторых уговоров пациент так и делает. “Колотите свою мать”, - говорит одитор. “Покажите ей где раки зимуют”. Пациент теперь подключен в сеть, в которой не содержится “бессознательности”, и приблизитель­но использует слова, которые его отец говорил матери. Одитор просит его пройти инцидент 2-3 раза, чтобы инграмма немного разрядилась. Затем он меняет вэйланс пациента на материн­ский: “Будьте свой матерью на минуту и огрызайтесь своему. отцу”, - говорит одитор. Пациент сдвигает вэйланс, становится своей матерью и повторяет мамины фразы. “Теперь будьте самим собой, - говорит одитор, - и пройдите весь инцидент с соматикой и эмоциями, пожалуйста”. Пациент в состоянии пережить инцидент, будучи самим собой.

Этот метод прекрасно работает, когда одитор пытается выйти на защитника. “Сдвиньте вэйланс”, - говорит одитор преклиру возвращенному в какой-то инцидент, - “и умоляйте вместе со своей матерью не убивать ребенка”. “Теперь будьте медсестрой”, - говорит одитор преклиру, возвращенному в какой-то инцидент, куда он боится войти, “и умоляйте ребенка выздороветь”. Пациент исправит версию сюжета одитора и обычно соглашается продолжать.

Пациент часто может отказаться войти в тот вэйланс, который он ненавидит. Это значит, что человек, которым пациент отказывается быть, несет в себе значительный заряд.

Этот механизм используется редко, но он удобен, когда кейс начинает буксовать. Отец не подчинялся холдеру или командам, которые он сам произносил. Медсестра не подчи­нялась своим собственным командам. И так далее. Таким образом, могут проявиться много холдеров и денайеров. Это полезно в начале кейса.

ТИПЫ ЦЕПЕЙ

Ниже представлен список цепей - не всех возможных цепей, найденных в кейсе, который считался “нормальным” на протяжении 36 лет своей жизни.

Цепь половых сношений. Отец. Первый инцидент, зигота (сразу после зачатия). 56 последующих инцидентов. Две ветви: отец пьян и отец трезв.

Цепь половых сношений. Любовник. Первый инцидент, зародыш. Восемнадцать последующих инцидентов. Все болез­ненные из-за горячности любовника.

Цепь запоров. Первый инцидент, зигота. Пятьдесят один последующий инцидент. Каждый инцидент оказывает сильное давление на ребенка.

Цепь спринцеваний. Первый инцидент, зародыш. 21 по­следующий инцидент. Один на каждый день пропущенной менструации, все в шейку матки.

Цепь заболеваний. Первый инцидент, зародыш. Пять последующих инцидентов. Три простуды. Один случай гриппа. Один длинный приступ рвоты - похмелье.

Цепь утренней тошноты. Первый инцидент, зародыш. 32 последующих инцидента.

Цепь противозачаточных средств. Первый инцидент, зи­гота. Один инцидент. Какая-то мазь в шейку матки.

Цепь скандалов. Первый инцидент, зародыш. 38 после­дующих инцидентов. Три падения, громкие голоса, без изби­ений.

Попытки абортов, хирургические. Первый инцидент, за­родыш. 21 последующий инцидент.

Попытки абортов, спринцевание. Первый инцидент, плод. Два инцидента. Один с использованием мази, второй с использования Лайсола⁸, очень сильный.

8 Лайсол: жидкость для чистки керамики и линолеума.

Попытки аборта, давление. Первый инцидент, плод. Три инцидента. Один - отец сидит на матери. Два - мать прыгает с ящиков.

Цепь икания. Первый инцидент, плод. Пять инцидентов.

Цепь несчастных случаев. Первый инцидент, зародыш. Восемнадцать инцидентов. Различные падения и столкнове­ния.

Цепь онанизма. Первый инцидент, зародыш. Восемьдесят последующих инцидентов. Мать занимается онанизмом паль­цами, тряся ребенка и травмируя его оргазмами.

Врачебная цепь. Первый инцидент, первая пропущенная менструация. Восемнадцать визитов к врачу. Докторский осмотр болезненный, но врач является защитником, так как, обнаружив желание матери сделать аборт, он ее сильно ругает.

Боль преждевременных родов. Три дня до настоящих родов.

Роды. Инструмент. Продолжительность двадцать девять часов.

То, что мать любила сама с собой поговорить, создало громадное количество материала для стирания, так как вся жизнь пациента стала к этому дополнением. Кейс занял 500 часов, отсутствовал соник, риколы воображения должны были быть зачеркнуты путем нахождения фабрик лжи прежде, чем стало возможным получить эти данные.

Другие цепи тоже возможны, но этот кейс был выбран потому, что он содержит обычные и распространенные цепи. Наличие любовника матери не является, к сожалению, очень редким. Оно вкладывает секретность в кейс до такой степени, что когда кейс кажется очень-очень секретным, значит лю­бовник или даже двое будут обнаружены почти наверняка. Но не намекайте на это преклиру. Он может использовать эти данные для того, чтобы избежать работы над инграммами.

“НЕТ” В ДИАНЕТИКЕ

Не забывайте давать отмену в начале каждой сессии и использовать ее в конце.

Никогда не говорите пациенту, что он может “помнить это в настоящем времени”, так как соматика придет в насто­ящее время, а это причиняет большие неудобства.

Никогда, никогда, никогда, никогда не говорите пациенту, что он может в настоящем времени помнить все, что с ним когда-либо случилось, так как это группирует все в настоящем времени, если пациент соскользнул в глубокий транс. Это приводит к необходимости распутывать весь кейс. Хотите выбросить на ветер 200 часов?

Никогда не отвечайте злостью, если пациент в ревери сердится на вас. Следуйте Кодексу Одитора. Если вы разо­злитесь вместе с ним, вы можете погрузить его в апатию, ликвидация которой займет у вас много времени.

Не давайте своей оценки полученным данным и не гово­рите пациенту, в чем заключаются его проблемы.

Не злорадствуйте. Если преклиром является ваша жена или муж, или ребенок, не злорадствуйте тому, что любимая фраза для аргументов была из инграммы. Конечно же она была из инграммы!

Не сомневайтесь в информации преклира вслух. Держите свои сомнения при себе. Одитируйте информацию для направ­ления своих собственных действий. Если пациент не знает что вы думаете, инграммам никогда не удастся улизнуть от вас.

Никогда не приводите пациента внезапно в настоящее время только потому, что он об этом просит. Если он уже находится в середине инграммы, единственным путем вы­браться из нее является путь через нее. Мощность инграммы невелика, когда преклир к ней возвращается. Но она повы­шается, когда он приходит обратно в настоящее время. Паци­ент испытает нервное потрясение, если он будет внезапно возвращен в настоящее время.

Никогда не пугайтесь, какие бы выкрутасы или вопли ни выделывал и ни надавал преклир. В этом нет ничего серьез­ного, хоть это иногда и драматично.

Никогда не обещайте сделать кейс клиром, обещайте только релиз. Вы, может быть, должны будете уехать иди работать над чем-то более срочным. Невыполненное обещание будет принято преклиром с большой обидой.

Не вмешивайтесь в личную жизнь преклира и не сове­туйте ему. Скажите ему, что он должен сам принимать решения о своих действиях.

Не нарушайте Кодекс Одитора. Ом существуют, чтобы защитить вас, а не только преклира. Терапия не может ему повредить, если вы проведете над ним хоть полработы и сделаете половину из этого неправильно; нарушение Кодекса может причинять вам множество неудобств, так как, это сделает вас мишенью преклира и будет стоить вам большого количества дополнительной работы.

Не оставляйте инграммы наполовину сокращенными, ког­да вы их получаете от файл-клерка.

Не нужно быть изобретательным с Дианетикой до тех пор, пока вы не отработали по крайней мере с одним кейсом. И не становитесь слишком изобретательным до тех пор, пока вы не закончили один соник-кейс, один кейс с перекрытым соником и один кейс с воображаемым соником. Сделайте их клирами, и вы будете знать. И вы встретите достаточное количество инграмм, чтобы вам в голову пришли какие-то идеи, которые могут быть очень полезными для Дианетики. Если вам в голову не придут никакие идеи после этого и после того, как вы сами станете клирами, значит что-то идет не так, как надо. Дианетика - развивающаяся наука; но не развивайте ее до тех пор, пока вы не узнаете, в какую сторону идти.

Не смешивайте спирт с бензином или Дианетику с другой терапией, кроме чисто медицинской, проведенной професси­ональным врачом.

Не запутывайте кейс, чтобы потом отправить его к пси­хиатру, который не знает Дианетики. Только Дианетика может распутать Дианетику, и вчерашние методы совсем не помогут вашим пациентам, когда все, что ему нужно, это пройти еще раз по инграмме, из которой вы так рано и внезапно его вытащили. Возьмите себя в руки и пошлите его опять через инцидент. В Дианетике тот, кто сегодня являет собой ходячий труп с расшатанными нервами, завтра стано­вится счастливым человеком.

Не бросайте, не останавливайтесь. Просто продолжайте проходить по инграммам. В один прекрасный день вы получи­те релиза. В другой прекрасный день вы получите клира.

ТИПЫ СОМАТИКИ

“БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТЬ”

Инграмма физической боли содержит глубокую “бессоз­нательность”, и если ее можно будет поднять, особенно в бэйсик-области, она выходит с зевками. После первого или второго прохождения пациент начинает зевать. Эти зевки включают его аналайзер.

В экстремальном случае пренатальной инграммы, когда мать получает электрический шок, во время терапевтической сессии имели место пять часов “бессознательности”. Шок длился меньше одной минуты, но он так близко подвел человека к смерти, что когда инцидент был в первый раз контактировав во время сессии, пациент плавал, заплетался ж ему снились странные сны, он бормотал и мямлил на протя­жении пяти часов. Это рекорд. Сорок пять минут “выкипания” уже редкость. Обычно дело ограничивается пятью или десятью минутами.

Одитор приводит преклира в район инграммы. Соматика не включается. Но пациент начинает погружаться в какой-то странный сон. Временами он как бы просыпается и что-то бормочет, обычно идиотское, просыпается опять и, как кажет­ся, в общем не прогрессирует; Но продвижение есть. Подни­мается на поверхность период, когда он был почти мертвым. Вскоре включится соматика и пациент пробежится по инграм­ме несколько раз по команде, позевает немного и затем просветлеет. Такое количество “бессознательности” было, конечно, достаточным, чтобы держать его аналайзер отключенным на девять десятых во время бодрствования, поскольку, если это было возле бэйсика, то являлось частью каждой другой инграммы. Инграмма с такой глубокой “бессознательностью”, когда отпущена, производит замечательное улучше­ние в кейсе, как временами и инграмма болезненных эмоций.

Одитор должен высидеть до конца, независимо от того, сколько потребуется времени. Одитор, который не является клиром, может сам стать очень сонным, глядя на чужое выкипание, но он должен продержаться. Он редко зацепит ту инграмму, где это будет длиться час, но каждый кейс имеет такой период, который длится от десяти минут до получаса.

Одитор должен временами будить пациента и пытаться провести его через инграмму. Существует особый способ будить пациента: не трогайте его тело, это может быть сильным рестимулятором и он может очень расстроиться; дотроньтесь до подошв его туфель рукой или своей ногой, и лишь настолько, чтобы привлечь его внимание. Это поддер­живает прогресс выкипания и не позволяет пациенту провалить­ся в обычный сон.

Неопытный одитор может перепутать выкипание с инграм­мной командой спать. Однако, если одитор пронаблюдает за пациентом вблизи, он обнаружит, что при выкипании пациент проявляет признаки того, что он как будто находится под действием наркотиков, в то время, как при команде спать он просто засыпает и это проходит очень гладко. Выкипание не­много более тревожно, полно бормотания, ерзанья и видений. Обычный сон спокоен.

Инграммная команда спать, действующая на возвращен­ного преклира, разбивается путем послания соматической ленты в момент, когда была отдана эта команда. Если преклир контактирует этот момент и проходит его, он быстро проснет­ся на траке и будет продолжать терапию.

Выкипание может быть полным зевков, бормотания и ворчания. Сон обычно спокоен и тих.

Почему это называется именно “выкипание” и почему одиторам нравится это слово, остается загадкой. Первона­чально это было успокаивающе названо “коматическим со­кращением”, но такое название было отвергнуто тем фактом, что этот термин никогда не был в употреблении.

Если вам нравится слушать сны, вы найдете их сколько угодно в выкипаниях. Как облики в пустыне искажены про­зрачными змеями тепловых волн, так же и инграммные команды искажены для аналайзера вуалью “бессознательно­сти”.

ЛОКИ

Включение инграммы происходит в какой-то момент в буду­щем от того времени, когда инграмма получена. Момент включения содержит ослабление работы аналитического ума от усталости или недомогания. Возникает ситуация, похожая на инграмму, которая содержит “бессознательность”, и происхо­дит включение. Это первичный лок. Его ломка, если он может быть найден, производит эффект выключения инграммы. Но это потерянное время, хотя данный метод и имеет терапевтическую ценность и использовался некоторыми прошлыми школами, которые не понимали этого.

Если одитор хочет знать, как кейс реагирует на жизнь, он может найти некоторые из этих тысяч и тысяч локов и просмотреть их. Но никакого другого интереса локи не пред­ставляют, поскольку они теряют заряд. Они разряжаются автоматически в тот момент, когда инграмма, которая их держит, стерта. Когда инграммы уходят, вся жизнь уравнове­шивается, и локи не нуждаются в лечении. Преклир тоже не нуждается, став клиром, в обучении мышлению: как и разря­жение локов, это является автоматическим процессом.

Локи иногда перемешаны с инграммами. Преклир может быть глубоко в пренатальной области и вдруг подумать о моменте, когда ему было 20 лет или, как часто бывает в терапии, подумать об инграмме, о которой ему кто-то расска­зал. Это хороший знак. Больше не обращайте внимания на лок: найдите инграмму, к которой лок подсоединен, так как непосредственно рядом с ним существует инграмма. В снах локи в искаженном виде выплывают из банка, запутывая сон.

КЕЙС МЛАДШЕГО

Мать говорит: “Я ненавижу Джоржа!”. “Это значит Млад­шего”, - говорит инграмма, хотя мама имела ввиду папу. “Джорж безмозглый”, “Нужно, чтобы Джорж не узнал”. “О, Джорж, как бы я хотела, чтобы ты был сексуально привлека­тельным, но ты совсем не такой”. И так идут инграммы. Кейс Младшего редко бывает простым.

В Дианетике стало привычкой вздрагивать, когда нужно взять кейс Младшего. Одитор может ожидать, что ему при­дется тяжелей всего работать, когда он имеет дело с кейсом без соника, который сошел с трака времени и который назван именем матери или отца. Такие кейсы приходят к счастливому завершению, конечно, но если бы родители знали, что они делают своим детям, давая им любое имя, которое может появиться в инграммном банке, типа имени родителей, бабу­шек, дедушек или друзей - этот обычай исчез бы немедленно.

РЕСТИМУЛИРОВАТЬ ИНГРАММУ

Инграммы проявятся просто за счет многократного возвраще­ния в район поиска. Если ее там нет сегодня, она там будет завтра. А если ее там нет завтра, значит она там будет послезавтра и так далее. Эмоциональные заряды можно точно найти, если спрашивать о них опять и опять, возвращая пациента к части трака, где находится ожидаемый заряд. То, что не удается сделать методом репитера, можно сделать путем возвращения пациента, сессию за сессией, к части его жизни. Рано или поздно, инцидент появится в поле зрения.

ЗАКУПОРЕННЫЕ ПЕРИОДЫ В ЖИЗНИ И ЛЮДИ

Целые отрезки трака времени будут найдены закупорен­ными. Они содержат сапрессоры в виде инграммных команд, расчетов на предмет защитников и болезненные эмоции. По этим причинам люди полностью исчезают из доступной па­мяти. Они появляются опять после того, как несколько инг­рамм были подняты в бэйсик-области или область сама была проявлена вышеуказанным образом.

ВРАЖДЕБНОСТЬ К РОДИТЕЛЯМ

Всегда так получается, когда работаешь с детьми иди взрослыми, что преклир, прохода через стадии улучшения и повышаясь по шкале тонов, рано или поздно проходит через вторую зону: злость. Преклир может страшно разозлиться на своих родителей и других “злодеев” в инграммном банке. Такую ситуацию можно ожидать. Это естественный побочный эффект терапии и его нельзя избежать.

По мере прогресса кейса тон, конечно, повышается и приводит преклира в состоянии скуки по поводу “злодеев”, которые ему сделали плохо. В конце концов он достигает тона 4, что является тоном клира. В это время он весел и готов быть друзьями с людьми, независимо от того, причинили они ему вред или нет: конечно, он понимает, чего от них можно ожидать, но не имеет ничего против них.

Если родители думают, что ребенок, узнав все, восстанет против них, они ошибаются. Ребенок, будучи аберрирован­ным, уже совершенно определенно настроен против родите­лей, независимо от того, знает его аналайзер об этом или нет, и наиболее непредсказуемое и неприятное поведение может произойти именно от дальнейшего скрывания данных.

Как подтверждается постоянными наблюдениями, хоро­ший релиз и клир не чувствуют враждебности к своим роди­телям was. другим людям, которые явились причиной их аберрации, и перестают делать все назло, защищаясь и воюя так нерационально. Клир наверняка вступит в борьбу по достойному поводу, и он будет самым опасным возможным противником, но он не станет воевать по нерациональным причинам, как животное, ибо глубоко понимает людей и испытывает к ним нежность. Если родители желают получить любовь и сотрудничество от ребенка, несмотря на все, что они ему сделали, они должны разрешить ему пройти терапию и достигнуть этой любви и сотрудничества от самоопределенного ребенка и больше не пребывающего скрытно в апатии или в ярости. В конце концов, клир познал источник аберрации родителей так же, как и свой собственный; он понимает, что эти люди заполучили свои инграммные банки раньше, чем он получил свой.

ЗАДАБРИВАНИЕ⁹

9 задабривание: поведение, характеризующее очень низкий тон между апатией м страхом, когда человек подлизывается, делает подарки, уступает всем и приносит жертвы (или жертвует собой) в целях избежать гнева людей или определенного человека.

В процессе работы будет пройдена ступень задабривания в верхнем уровне апатии. Это примирение является попыткой добиться благосклонности разрушительной силы или принести ей жертву. Это состояние, когда человек, охваченный глубоким чувством страха перед другим преподносит ему дорогие подарки и комплименты, подставляет другую щеку, становится половиком для вытирания ног, тряпкой и вообще делает из себя дурака.

Множество супружеств, к примеру, являются супружествами, основанными не на любви, а на этой некрасивой ее замене - задабривании. Люди имеют склонность жениться на других людях с похожими реактивными умами. Это — к несчастью, так как такие супружества являют” разрушитель­ными для обоих партнеров. Жена имеет определенный набор аберраций, который соответствует набору мужа. Она - псевдо-мать, он - псевдо-отец. Она должна выйти за него замуж, так как отец пытался ее убить до ее рождения. Он должен был жениться на ней, так как мать его избивала, когда он был ребенком. Каким невероятным бы это ни казалось, такие супружества встречаются очень часто: один или второй из партнеров становится ненормальным, или же состояние обоих ухудшается. Он несчастен, его энтузиазм разбит, она тоже несчастна. Любой из них с другим партнером мог бы быть счастлив, но, из-за страха, они не могут оставить друг друга. Они обязаны друг друга задабривать.

Одитор, который находит супружество в таком состоянии и пытается делать одитинг одному из партнеров, добьется больших успехов, работая с обоими одновременно. Или же партнеры должны делать одитинг друг другу, и поскорее. Терпимость и понимание зарождаются от обоюдной помощи.

Задабривание упоминается здесь потому, что оно имеет ценность для диагностики. Люди, которые начинают прино­сить одитору дорогие подарки и задабривать его, скорее всего имеют в своих реактивных умах расчет, что они умрут или сойдут с ума, если они станут нормальными. Одитор может принимать подарки, но он должен начинать искать инграмму сочувствия, о которой раньше не подозревал и не работал над ней.

ЛЮБОВЬ

Пожалуй, никакая другая тема из тех, что касаются человека, не получила столько внимания, как любовь.

Это правда, что там, где вы найдете самую горячую полемику, вы также встретите наименьшее понимание. И там, где факты наименее точны, вы найдете самые серьезные разногласия. Так же обстоит дело и с любовью.

Не вызывает сомнения, что любовь разрушила больше жизней, чем войны, и доставила больше счастья, чем все мечты о рае.

Запутавшаяся в тысячах песен ежегодно и погребенная под тоннами дешевой литературы, любовь заслуживает того, чтобы ей, наконец, было дано определение.

Существует три типа любви между мужчиной и женщи­ной: первый подходит под закон аффинити и является нежно­стью, с которой люди относятся друг к другу; второй - это половой выбор и является настоящим притяжением взаимной сексуальности между партнерами; третий - это принудитель­ная “любовь”, не продиктованная ничем более разумным, чем аберрация.

Возможно, в легендах о героях и героинях существовали случаи второго типа, и если вы посмотрите вокруг, то навер­няка обнаружите большое количество счастливых семей, ос­нованных на естественном и полном восхищении. Третий вид мы видим в избыточном количестве: бульварная, сенсацион­ная литература предана этому виду и его трудностям; он забрасывает суды срочными мольбами о разводе, преступными действиями и гражданскими делами; этот тип любви отправ­ляет плачущих детей в угол подальше от ссор; и он выпускает из своих разрушенных домов надломленных молодых мужчин и женщин.

Дианетика классифицирует этот третий вид любви, как “партнерство реактивных умов”. Здесь царит согласие, но на нижайшем расчетном уровне, характеризующем человека. Сведенные компульсией, мужчины и женщины образовывают семьи, чтобы в них найти лишь печаль и лишиться последних надежд.

Он является псевдо-братом, который регулярно ее бьет, или же псевдо-отцом, о котором ей нужно заботиться. Он даже может быть псевдо-матерью, которая без конца на нее крича­ла, но кого ей необходимо было задобрить; и он может быть врачом, который причинил ей столько боли. Она может быть его псевдо-матерью, псевдо-бабушкой, которую он обязан был любить несмотря на то, что она подрывала принятые им решения; она может быть псевдо-медсестрой в какой-то давно закончившейся операции или псевдо-учитеяем, который остав­лял его после окончания уроков для вымещения на нем своего садизма.

До начала супружеской жизни они знают только, что для них существует принуждение быть вместе, чувство, что они должны быть чрезвычайно приятными друг другу. После того, как сыграли свадьбу, больше и больше рестимуляции старой боли делает их обоих, в конце концов, больными, и жизнь, усложненная теперь несчастными детьми, превращается в печальные руины.

Механизм задабривания несет с собой скрытую враждебность¹⁰. Подарки без причины и превышающие финансовые возмож­ности, самопожертвование, которое кажется таким благород­ным, представляют собой задабривание. Задабривание является апатичной попыткой защититься от опасного “источ­ника” боли. Ошибка в личности - это одна из наименьших ошибок реактивного ума. Подкупить, снизить возможный гнев человека, который, возможно, давно умер, но ожил в партне­ре - вот надежды задабривания. Но мертв тот человек, кото­рый иногда не вступает в бой. Враждебность может быть замаскированной, она может быть совершенно “неизвестной” человеку, который ее проявляет. Конечно, в его уме она всегда находит оправдание, и предполагается, что она должна быть естественным следствием какого-то совершенно очевидного оскорбления.

10 скрытая враждебность: тон чуть-чуть выше страха (1,1). Здесь ненависть человека прошла личную цензуру и цензуру общества и была подавлена. Человек не решается больше демонстрировать ненависть открыто, он это делает скрытно, притворяясь, что желает добра.

Жена, которая случайно оговаривается в присутствии гостей и нечаянно выдает правду о любимом мифе своего мужа, жена, которая случайно забывает выполнить его маленькие просьбы, жена, которая вонзает нож “логики” в его надежды - это те жены, что живут (-партнерами, которых они обязаны (из-за зла, причиненного им каким-то другим мужчиной и гораздо раньше супружества) задабривать, и это те жены, которые, задабривая, убивают надежды и не понимают печалей своих мужей.

Муж, который спит с другой женщиной и “случайно” оставляет след губной помады на своем галстуке, муж, кото­рый находит превосходно приготовленную женой пищу отвра­тительной и считает, что она бездельничает, муж, который забывает отправить ее письма, муж, полагающий ее суждения глупыми - это все мужья, что живут с партнерами, которых они обязаны задабривать.

Кривая графика страшных взлетов и падений войны и мира в доме, отсутствие понимания, подавление свободы и самоопределения друг в друге, несчастные жизни, несчаст­ные дети и разводы являются следствием супружества реак­тивных умов. Принужденное к женитьбе неизвестной угрозой, отторгнутое страхом боли от доверия, это “согласие” является основной причиной всех супружеских катастроф.

Необходим был конкретный закон, отсутствие которого стало причиной громадных трудностей на пути людей, вовле­ченных в такие супружества. Их жизни движутся по наклон­ной спирали подавленности, которая сопровождает все хронические рестимуляции и ведет только вниз, к поражению и смерти. Возможно, когда-нибудь будет существовать гораздо более разумный закон, по которому только неаберрированные люди станут иметь право жениться и растить детей. В насто­ящий момент закон требует того, чтобы, в лучшем случае, супружество было очень трудно прекратить. Такой закон похож на тюремный приговор для мужа, жены и детей - для всех и каждого.

Супружество можно спасти путем клиринга партнеров от их аберраций. Оптимальное решение включило бы это в себя в любом случае, так как для жены или мужа, даже если они разведутся, представляется большой трудностью стать в будущем хоть немного счастливыми; а если там, где есть дети, не провели клирования, это значит, что совершили большую несправедливость.

Обычно в супружестве реактивных умов обнаруживается, что когда оба партнера очищены от аберраций, жизнь стано­вится более, чем терпимой, так как люди часто испытывают естественное расположение друг к другу, даже если сексуаль­ного притяжения между ними не было. Восстановление суп­ружества путем клиринга партнеров может не привести к той великой любви, которую воспевали поэты, но оно, по крайней мере, может привести к высокому уровню уважения и сотруд­ничества в достижении общей цели сделать жизнь достойной жизни. И во многих супружествах после того, как партнеры стали клирами, под грязными лохмотьями аберрации было обнаружено, что они действительно любили друг друга.

Клиринг может делаться по очень важной причине: ради детей. Почти все супружеские неприятности имеют основной причиной аберрацию на второй динамике: сексе. И любая такая аберрация содержит нервное отношение к детям.

Там, где есть дети, выход не в разводе, а в клиринге. С клирингом открывается новая, свежая страница жизни, на которой может быть написано счастье.

В случае супружества реактивных умов, клирование друг друга часто усложняется затаенной враждебностью, на кото­рую опирается механизм задабривания. Для супругов было бы мудрым решением поискать друзей, интересующихся те­рапией, вне семьи. Когда начинается взаимный клиринг, и партнеры работают друг с другом, важнее всего сохранять спокойствие и следовать Кодексу Одитора. Требуется отре­шенность святого, чтобы выдержать тон 1 партнера, который, будучи возвращенным в ссору, подбрасывает дровишек в огонь дальнейшими обвинениями. Если другого выхода нет, то нужно это сделать, однако если семью осаждают множество ссор и трудностей, будет проще, если они оба найдут себе партнеров для одитинга вне семьи.

К тому же, между одитором и преклиром естественная аффинити укрепляется настолько, что маленькое происшест­вие или обмолвка может быть принята за жестокую атаку с последующим скандалом, что затрудняет терапию.

Считается, что для мужчин лучшими одиторами являются мужчины, и для женщин - женщины. Это правило меняется, если вы имеете дело с женщиной, которая настолько аберри­рована в отношении женщин, что она их боится, или когда вы имеете дело с мужчиной, который испытывает глубокий страх перед мужчинами.

Динамики мужчин немного отличаются от динамик жен­щин, и жена, особенно если между ними были ссоры раньше, может быть недостаточно настойчивой в одитинге мужа. Обычно муж может делать одитинг без особого труда, но когда сам проходит терапию, его чувство, что он обязан быть над ситуацией, заставляет его попытаться осуществить самоконт­роль, а это невозможно.

СТИРАНИЕ

Рано или поздно ~ если вы продолжаете свои попытки -вы получите бэйсик-бэйсик, самый ранний момент “бессозна­тельности” и физической боли. Когда вы его достигните, вы его узнаете, возможно, только потому, что инциденты начи­нают стираться вместо того, чтобы сокращаться. Если пациент все еще имеет перекрытый соник, вы все равно можете стереть: рано или поздно соник включится, может быть, перед самым окончанием кейса. Вы найдете бэйсик-бэйсик, рано или поз­дно.

Стирание тогда происходит примерно по той же процеду­ре, что и вход в кейс. Вы стираете все ранние инграммы, всегда самые ранние, которые вы можете обнаружить, и продолжаете разряжение инграмм болезненных эмоций или в бэйсик-рай­оне, или в более поздние периоды после рождения и в более поздней жизни. Вы стираете все, что только можете найти в ранней части кейса, затем отпускаете (релиз) все эмоции, которые можете найти позже в кейсе (стирайте все в каждой инграмме, которую вы нашли) и потом возвращаетесь обратно и находите ранний материал.

Реактивный ум находится в состоянии полнейшего беспо­рядка. Файл-клерку, должно быть, очень трудно работать с ним. Инграмма на траке рано или поздно включится, иногда он в состоянии только найти материал под определенным загла­вием; иногда он находит только инциденты с одинаковой соматикой (все зубы, например); иногда он может продвигать­ся упорядоченным образом вперед во времени и выдавать последовательные инциденты: это и есть наиболее важное продвижение.

До тех пор, пока вы не проработали каждый момент физической боли и не разрядили все болезненные эмоции, кейс не станет клиром. Временами вы будете уверены, что вы почти достигли цели, но, войдя опять в пренатальный район, обнаружите новую серию материала, раскрытого поздними инграммами болезненных эмоций, которые вы сократили.

В один прекрасный день вы получите кейс, который не будет иметь закупорок нище на траке, который больше не будет интересоваться инграммами (кейсы апатии не интересу­ются ими в начале; клиры, в самом верху, тоже ими не интересуются, и тем самым создается определенный цикл, хотя клир и очень далек от апатии). Это кейс, который будет обладать всеми риколами, будет рассчитывать точно и не делать ошибок (в пределах доступных данных) и который, короче говоря, не имеет содержимого в своем инграммном банке. Но никогда не будьте слишком оптимистичны, никогда. Продолжайте искать до полной уверенности. Наблюдайте за кейсом и убедитесь, что он не проявляет никаких признаков аберрации, что динамики высоки и жизнь прекрасна. Если человек чувствует, что он в состоянии разрешить все жизнен­ные проблемы, заткнуть за пояс весь мир одной рукой и дружелюбно настроен ко всем людям, вы получили клира.

Единственное, в чем вы можете просчитаться - это посчи­тать релиз за клира. Придерживаясь идеи, что люди полны ошибок, зла и греха, сделав человека менее несчастным, чем он был раньше, вы можете посчитать его клиром. Но это только релиз.

В намывке золота каждый новичок ошибочно принимает железистый серный колчедан (“золото дураков”) за настоящее золото. Новичок будет всем хвалиться блестящим кусочком в своем лотке, который на самом деле стоит несколько долларов за тонну. Но потом-то он видит настоящее золото! И с того момента, когда он увидит настоящее золото в лотке, он знает, как оно выглядит на самом деле. Его нельзя спутать ни с чем.

Психометрия¹¹ покажет, что клир обладает феноменаль­ным интеллектом, она покажет его способности и многосто­ронность. Но существует и другое свойство - свойство освобожденного человека. Проведите релиз через психомет­рию, и он тоже будет выше нормы. Но клир - это клир, и когда вы это увидите, вы узнаете его и больше не будете ошибаться.

11 психометрия: измерение психологических переменных, типа интеллекта, способностей и эмоциональной возбудимости.

То, что клир больше не интересуется своими вымершими инграммами, не значит, что он не интересуется проблемами других. То, что человек не интересуется своими инграммами, не обязательно значит, что он клир, но может означать существование другого механизма: апатии, игнорирования. Иметь инграммы и не обращать на них внимания - это распространенная аберрация реактивного ума на уровне тона апатия во шкале тонов. Не иметь инграмм и не обращать на них внимания - дело совершенно другое. Каждый кейс апатии, не обращая внимания на инграммы как причину своих бед, утверждает, что он счастлив, утверждает (даже когда дела из рук вон плохи), что с ним все в порядке. Во время работы, особенно после того, как бэйсик-бэйсик найдена, он начнет интересоваться своими инграммами и будет больше интересо­ваться жизнью. Кейс апатии от клира отличить легко, так как они находятся на противоположных концах спектра жизни: клир взлетел вверх к победе и триумфу, тогда как кейс апатии знает, что победа и триумф не для него и поэтому объясняет, что они не стоят трудов.

Что касается продолжительности жизни клира, то она сейчас неизвестна, спросите об этом через сто лет.

Как можно определить, является ли человек клиром? Как близко этот человек подходит к оптимуму? Может ли он легко приспособиться к своей среде? И, что гораздо более важно, может ли он приспособить эту среду к себе?

Через 60 дней и опять через шесть месяцев после дости­жения состояния клира, одитор должен поискать материал, который раньше не заметили. Ему следует внимательно рас­спросить возможного клира о том, что произошло со времени последней сессии. Таким образом он узнает о любых волне­ниях, заботах или болезнях, которые могли произойти за это время. Благодаря этому, одитор может также выследить инг­раммы. Если и тоща он ве в состоянии найти инграммы, данный клир действительно к без всяких вопросов является клиром. И он таким и останется.

Однако, если кейс просто забуксовал и создается впечат­ление, что аберрации существуют, а инграммы нельзя найти, причина, скорее всего, в тщательно замаскированных зарядах отчаяния - инграммах болезненных эмоций. Они не обяза­тельно являются постнатальными, но могут находиться в пределах пренатального периода и быть связанными с секрет­ными обстоятельствами - об этом может “объявлять” инграм­ма. Иногда кейсы буксуют без всякой возможности продвинуться из-за каких то обстоятельств в настоящем вре­мени или недалеком прошлом, о которых преклир не расска­зал.

Существуют две причины, по которым кейсы задержива­ются:

а) Человеку может быть настолько аберрированно стыдно за свое прошлое или он может быть так уверен в места, которая последует, если он расскажет о происшедшем, что он просто избегает разговора;

б) Человек может бояться из-за какого-то ныне сущест­вующего обстоятельства идя чьей-то угрозы.

Одитор не интересуется тем, что преклир делает. Или что он сделал. Дианетика в терапии интересуется исключительно тем, что было сделано ему. Что сделал пациент, никого не волнует. Одитор, которого бы это волновало, занимается чем угодно, только не Дианетикой. Однако пациента, из-за его инграмм, может преследовать навязчивая идея о том, что он должен скрывать что-то из своей жизни от одитора. Эти два общих класса, описанные выше, в общем объясняют положе­ние вещей.

Действующими причинами, как в пункте (а), могут быть события типа срока в тюрьме, до сих пор не известного убийства (хотя много людей думают, что они совершили убийство, в то время как они даже не угрожали никому), ненормальные сексуальные привычки и другие подобные об­стоятельства. Одитор должен, как само собой разумеющееся, пообещать никому не разглашать тайны пациента и объяснить принцип “сделано тебе, а не тобой”. Одитор никогда не будет насмехаться или ругать, пациента за то, что тот был жертвой своих инграмм. В случае пункта (б), может существовать человек, даже муж или жена, которые угрозами заставляют пациента хранить все в секрете. Сейчас ведется работа над одним кейсом, где не было достигнуто никакого продвижения несмотря но то, что было найдено много инцидентов: эти инциденты не удалось сократить или стереть независимо от того, где они находились. Было обнаружено, что этот кейс (женщина) подвергалась зверским и частым избиениям своим мужем, который обещал ее убить, если она расскажет об этом одитору; но эти инциденты содержали весь заряд отчаяния кейса, который должен был быть отпущен. Заподозрив это, одитор смог завоевать ее доверие и найти заряды отчаяния. Даже если бы он не завоевал ее доверия, за счет постоянной рестимуляции недавнего периода ее жизни, он бы спровоци­ровал ее слезы. В другом кейсе, кейсе ребенка, даб-ин рикол был настолько очевиден и фабрики лжи были настолько активными, что одитор в конце концов понял, что он пытался не только пройти сквозь секретность инграммы, но и секрет­ность, к которой пациент был кем-то принужден в настоящее время. В этом случае, мать, из страха, что она будет аресто­вана, яростно угрожала ребенку, чтобы он не рассказывал, как с ним обращаются дома. Но это еще не все. В прошлом у этого кейса была 81 попытка аборта - невероятное количество.

Одитора интересует все, что имеет отношение к инграм­мам. Если общество посадило человека в тюрьму, если не все в порядке дома, то все это было сделано человеку. Что он сделал, чтобы “заслужить” такое отношение - не имеет зна­чения.

КЕЙСЫ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ

Иногда одитор обнаруживает некую странную задержку в кейсе. Он может оказаться не в состоянии добиться расчи­стки или понять что-либо в пренатальной области, и, иногда, в детстве. Возможно, что в этом случае он имеет дело с “кейсом иностранных языков”. Иногда ребенок не знает, что он родился от других родителей (которые могли разговаривать на иностранном языке), а не от тех, которых он принимал за своих отца и мать. Это особый вид замешательства, которое очень просто разрешается работой с инграммами. Пациент всегда может забыть, что его родители говорили на другом языке дома. Язык, иной, чем тот, которым он пользуется или тот, которым пользуется страна, где он живет, является, с одной стороны, плюсом: пренатальную область трудно рести­мулировать, хотя она все равно может действовать на ум человека. Но это нехорошо для одитора, который теперь имеет дело с пациентом, не знающим языка и который может не иметь соник-рикола, но имеет инграммный банк, полный данных, которые когда-то имели значение и действительно являются его бэйсик-языком.

Лучшим выходом из положения для такого кейса является передача его одитору, который знает как язык в пренатальной области, так и тот, на котором пациент говорит сейчас. Другим выходом было бы взять словарь и составить по нему баунсеры и т.д.. Третьим выходом является частое возвращение паци­ента в период младенчества, чтобы он опять начал вспоминать язык (открыть ящик, где хранятся эти папки), и потом спросить пациента о фразах, которые значили бы то или иное на этом иностранном языке. Постепенно он может вспомнить язык и опустошить банк. Подобный кейс крайне труден лишь в том случае, когда другой язык не был использован в детстве. Если язык все же был использован в детстве, одитор просто продолжает возвращать пациента в детство, когда он знал язык, а затем возвращать его в пренатальную область; пациент сможет переводить происходящее. Клише с других языков часто отличаются буквальными значениями от клише на языке одитора. Эта разница в клише несет большую ответственность за социальные аберрации наций, так как в разных странах существуют разные клише. “Я имею горячо”, - говорит испанец. “Я есть горячий”, - говорит англичанин. С точки зрения инграммы эта фраза означает разные вещи, хоть они и имеют то же значение для аналайзера.

КНИГА ТРЕТЬЯ ГЛАВА ДЕВЯТАЯ - ЧАСТЬ ВТОРАЯ

МЕХАНИЗМЫ И АСПЕКТЫ ТЕРАПИИ

жүктеу/скачать 2.13 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: