Вальтер ратенау и рапалльский договор

СОДЕРЖАНИЕ

Именно в 20-е годы руководство Германии и Советской России, строго соблюдая и защищая интересы своих государств, сумело найти пути и средства сближения, взаимодействия и взаимопомощи. Начало новым отношениям положил договор двух стран, подписанный 16 апреля 1922 года в историческом городке Рапалло (предместье Генуи). Под договором стояли подписи Наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина и министра иностранных дел Германии Вальтера Ратенау.

Занимая этот пост совсем недолгое время (январь-июнь 1922г.), Ратенау внес серьезный вклад в становление советско-германских отношений. Его роль, значительную саму по себе, подчеркивала и неожиданная трагическая смерть, одной из причин которой была месть за подписание договора с Советами. Историю отношений Германии и России нельзя написать без Ратенау, без анализа и оценки его деятельности, и не только дипломатической.

Историки России, Германии и других стран давно уже исследуют философские и политические взгляды В. Ратенау, его деятельность предпринимателя до первой мировой войны и организатора военного производства в 1914-1916 гг., его политическую и дипломатическую работу в послевоенные годы, его незаурядную личность. По этим проблемам написано немало трудов, авторы которых часто расходятся между собой при характеристике Ратенау. Особо острые разногласия, различные и даже противоположные оценки даются его дипломатической деятельности. Уже эти расхождения в отечественной и зарубежной литературе ставят вопрос о необходимости вновь и вновь исследовать этот сюжет. Тем более, что в некоторых работах наших ученых, главным образом советского периода заметно явное пренебрежение, недооценка и даже искажение роли В. Ратенау в германской политике, в советско-германских отношениях и особенно в истории Рапалльского договора. Причины этого в основном сводились к негативному влиянию политизации и идеологизации нашей исторической науки.

Все эти обстоятельства определили выбор нашей темы и ее основных проблем. В течении ряда лет история дипломатической деятельности Ратенау и в особенности история договора в Рапалло освещалась нами в соответствующем спецкурсе, который читался для студентов очного и заочного обучения исторического факультета Самарского Госуниверситета и теперь предлагается к изданию.

Мы ставим целью рассмотреть в комплексе международную жизнь и положение Германии и России в 20-е годы, взгляды Ратенау на внешнюю политику и отношения с нашей страной, его участие в подготовке и подписании договора двух стран в сложнейших условиях конференции в Генуе. Больше чем прежде внимание будет уделено и анализу эволюции взглядов Ратенау на договор с Россией, его позиции и личной роли, до сих пор недооцененной в нашей литературе.

Для написания этой работы были привлечены доступные нам источники, в том числе архивные материалы¹. Объективные обстоятельства не позволили нам поработать в архивах ФРГ. Важным подспорьем стали публикации дипломатических документов, представляющих большой интерес. Среди них большой сборник документов, связанных с развитием отношений Германии и России, подготовкой и подписанием договора в Рапалло и в этой связи освещающих деятельность В. Ратенау². Эти документы были подготовлены к печати группой дипломатов и ученых СССР и ГДР, в редакционную коллегию входил член коллегии и заместитель министра иностранных дел СССР И.Н. Земсков. Таким образом, сборник носил официальный характер. Он вышел в свет в пору нормализации отношений Советского Союза и ФРГ. Отсюда ─ его относительная полнота и объективность, хотя некоторые огрехи все же имеются. Часть документов из этого сборника публиковалась в официальном издании более высокого уровня ─ Документах внешней политики СССР, издание которых контролировал министр иностранных дел А.А. Громыко³.

При всей ценности этих публикаций надо помнить, что они носили целенаправленный характер, а потому естественно, неполны и в определенной мере тенденциозны.

Важны труды главы Советского правительства В.И. Ленина. Особо интересны его документы, связанные с подготовкой участия РСФСР в Генуэзской конференции и подписанием Рапалльского договора, а также его оценки международного положения, советской внешней политики, в частности, отношений с Германией. В них видна вся сложность политики тех лет и усилия правительства РСФСР и лично Ленина, приложенные к тому, чтобы разобраться в этой политике и не только защищать интересы России, но и способствовать сохранению мира в Европе¹. Крайне важны документы Наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина ².

Среди мемуарной литературы можно выделить в первую очередь воспоминания двух советских участников Генуэзской конференции 1922 года Н.Н. Любимова и А.Н. Эрлиха. Эта небольшая книга содержит яркие зарисовки множества деталей, даются обзоры иностранной прессы. Она оказалась весьма полезной в нашей работе³.

Правда, историк А.А. Ахтамзян характеризует воспоминания Любимова и Эрлиха как заметки "по памяти", которые нуждаются в уточнении⁴. Наверное, это правильно, но относится также и к другим мемуарам, который тот же Ахтамзян принимает без оговорок.

Интересны впечатления о Генуэзской конференции Эдуарда Эррио, видного французского политика, которые он включил в свои воспоминания⁵.

Публицистику тех лет представляет мало известная у нас книга английского премьер-министра Д. Ллойд Джорджа, написанная им уже после отставки. В ней даны любопытные, хотя и спорные оценки отдельных событий и характеристики политиков, в частности, В. Ратенау⁶.

Немецкие источники включают, прежде всего труды, речи, статьи, дневники Вальтера Ратенау и воспоминания о нем современников⁷, а также опубликованные документы по вопросам внутренней и внешней политики Германии в годы первой мировой войны и становления Веймарской республики⁸.

Особо следует отметить последние солидные отечественные публикации документов из архивов Российской Федерации по истории Коминтерна и советской внешней политики 20-х годов¹.

Отечественные, советские историки, изучавшие внешнюю политику СССР уделили значительное место советско-германским отношениям 20-х годов и Рапалльскому договору. Много писали и о Генуэзской конференции. Естественно, что они не прошли мимо оценки роли во всех событиях В. Ратенау.

В духе времени история договора подавалась в нашей литературе главным образом, как успех советской дипломатии, которая действовала очень решительно и твердо, обеспечив себе победу в борьбе с объединенным фронтом империалистов. Именно она расколола этот фронт и этим вывела РСФСР из международной изоляции. Значение договора для Германии виделось в том, что и Германия вышла из дипломатической изоляции, подписав первый равноправный договор с великой державой после войны и Версальского договора. Главная роль отводилась советской дипломатии, немцы оставались как бы в ее тени, их успех оценивался как вторичный, производный от советского. Опускалось значение договора для Европы, его влияние на положение Германии и решение вопроса о репарациях. Соответственно ниже оценивались германские дипломаты. Их характеристика зависела от отношения к РСФСР. Формально одобрявшие новую власть, готовые на немедленные контакты с ней назывались "восточниками" и удостаивались похвал, без всякого учета причин для занятия ими такой позиции. Те же, которые, как Ратенау, не сразу пришли к этим контактам или ставили немецкие интересы выше русских, назывались "западниками" и довольно сурово критиковались. Главной мишенью этой критики оказывался В. Ратенау. Впервые подобный подход появился в документах Г.В. Чичерина, Е.Б. Пашуканиса и других наших дипломатов. В. Ратенау упомянул в своем труде известный в свое время исследователь проф. Н.Л. Рубинштейн, изучивший внимательно все доступные ему источники, в том числе зарубежную прессу². Н.Л. Рубинштейн поставил Ратенау как дипломата в один ряд с Дэвидом Ллойд Джорджем и Эдуардом Эррио, политиками, которые, по его мнению, стремились лишь к захвату русского рынка методами мирного наступления и включения России в рамки капиталистической системы³. Таким образом, эти деятели как бы уравнивались с другими, более реакционными, тоже стремившимися к колонизации России, но военным путем. Сбрасывались со счета определенные заслуги перечисленных деятелей в установлении отношений Запада и Советской страны, в ее признании и развитии контактов. Впоследствии Ллойд Джордж, так сказать, ушел в тень, а Эррио был возведен в ранг чуть ли не лучшего друга СССР. Ратенау, же так и остался с ярлыком "колонизатора России". В книге Рубинштейна даже не упоминалось о том, что вскоре после заключения договора в Рапалло Ратенау был убит.

Начиная с работ Н.Л. Рубинштейна, возникла традиция изображать Ратенау как противника и чуть ли не главного врага Советской России, сопротивлявшегося до конца заключению соглашения с ней и осуждавшего его даже после собственноручного подписания.

В 1954 году появилась книга И.К. Коблякова, посвященная истории советско-германских отношений 20-х годов, включая подписание договора в Рапалло¹. После значительного перерыва вышел сборник статей и материалов, специально посвященных Рапалльскому договору². Эта проблема освещалась в монографиях И.А. Росенко и Г.М. Трухнова³.

Наконец, в 1974 году появилось своего рода итоговое исследование советско-германских отношений, в центре которых находилась история подготовки и подписания рапалльского соглашения ─ монография А.А. Ахтамзяна⁴, автора ряда книг и статей по советско-германским отношениям и внешней политике СССР. В книге о рапалльской политике Ахтамзян на основе новейших для того времени документов исследований советских и зарубежных историков (в частности, из Политархива западно-германского МИД (Бонн)) по-новому осветил ряд проблем германо-русских отношений 20-х годов. Рассматривалась в работе и политика Ратенау, представленного открытым врагом сближения России и Германии, более других сопротивлявшегося подписанию договора в Рапалло. Ратенау вменялось в вину непонимание значения договора, он подозревался в коварной дипломатической игре с опорой на Англию и даже Францию, в желании колонизовать, закабалить и ограбить Россию⁵. Именно в этой работе четко проводилось противопоставление "восточников" ─ канцлера И. Вирта и заведующего Восточным отделом германского министерства иностранных дел барона А. фон Мальцана, стоявших за сближение двух стран и Ратенау, не поддержавшего якобы этот курс вообще, в лучшем случае ─ "в определенной мере"¹. Характерно, что в книге не говорилось об убийстве министра, лишь вскользь упоминался "погибший Ратенау"².

Наша тема нашла отражение в ряде общих работ по истории внешней политики СССР и Германии, в книгах по международным отношениям в целом, а также по истории Германии. В первую очередь надо назвать "Историю дипломатии"³. Соответствующие главы в первом и втором издании писал известный историк академик И.И. Минц⁴. В первом издании (Т. III, 1945г.) Ратенау упоминался 13 раз, во втором ─ 7. Если в первом издании автор стремился излагать материал более или менее объективно, правда, часто и некритически опираясь на воспоминания А. фон Мальцана. Минц упрекал Ратенау в сопротивлении договору, но гневно осуждал его убийц. Во втором издании (Там же. Т. III) оценки стали резче. Уже первое упоминание Ратенау было связано с его поддержкой захватнических планов "Срединной Европы", хотя на деле его точка зрения, как известно, отличалась от взглядов пангерманистов. Ратенау именовался "крупнейшим монополистом (электропромышленности)"⁵. Далее в адрес Ратенау шли критические замечания, в основе которых лежала оценка министра как противника Советской России, (его почти заставили подписать соглашение в Рапалло)⁶.

Ратенау зачислили даже в "реакционные круги", близкие к тому же к американскому капиталу и готовые превратить Германию в ударный кулак против Советской России⁷. Примерно так же освещалась дипломатическая деятельность Ратенау в первом томе "Истории международных отношений", вышедшей в трех томах в конце 60-х годов⁸. (Редактор I тома, А.А. Ахтамзян).

Резко отрицательную оценку получил В. Ратенау в изданном под эгидой МИД СССР "Дипломатическом словаре"⁹. Он изображался коварным политиком, относившимся враждебно к Советской России. Его план консорциума для эксплуатации богатств России объявлялся предтечей плана Дауэса. Подписав Рапалльский договор, Ратенау, оказывается, "до конца жизни не скрывал своего отрицательного отношения к нему."¹⁰ Если в первом издании "Словаря" Ратенау было отведено почти полтора столбца (С. 486-488), то во втором издании всего 20 строк, в которые уместилась и прежняя оценка: "Враждебно относился к Советской России … . Хотя и подписал Рапалльский договор 1922 года с Советской Россией, не скрывал своего отрицательного отношения к нему"¹.

В обобщающем труде по истории европейской безопасности видный советский дипломатический работник Ю.Н. Рахманинов уделил много места Рапалльскому договору. Он расценивал его как результат успешной советской политики, с одной стороны, а с другой, как результата понимания необходимости тесных связей РСФСР и Германии. Среди деятелей Веймарской республики, показавших это понимание, автор назвал И. Вирта, У. фон Брокдорфа-Ранцау, А. фон Мальцана и "других". В число безымянных "других" попал и В. Ратенау².

В. Ратенау упоминается в работах советских авторов, писавших о Германии 20-х годов, а также в работах историков ГДР. Так, в книге по новейшей истории Германии, выпущенной учеными института Всеобщей истории, Ратенау, "президент крупнейшего электротехнического концерна АЭГ", назван среди министров правительства И. Вирта³. В ней говорится об его убийстве как человека, "… имя которого было тесно связано с Рапалльским договором ⁴.

Такая формулировка не случайна. Авторы приписывают подготовку и подписание Рапалльского договора лично канцлеру Вирту, который сделал это ─ "правда, не без длительных колебаний"⁵.

Напротив, известный советский германист Д.С. Давидович пишет, что подписание Рапалльского договора было тесно связано (разрядка наша Г.С.) с именем крупного финансиста В. Ратенау. Он, как и Вирт, "отстаивал интересы тех групп германской буржуазии, которые трезво оценивали внутреннее и международное положение Германии и стремились восстановить с Советской Россией экономические и политические отношения". Члены фашистской организации "Консул" убили Ратенау как активного сторонника "политики выполнения"⁶.

Свое мнение о В. Ратенау высказывал и другой известный наш германист Л.И. Гинцберг, в статье, посвященной деятельности и заслугам канцлера Йозефа Вирта⁷.

Я.С. Драбкин приводит ряд интересных сведений о внешнеполитических взглядах Ратенау и его отношении к Советской республике в 1918-1919 годах¹.

Подспорьем для автора явились две биографические работы отечественных историков, в которых освещается Генуэзская конференция и острая дипломатическая борьба ее участников, в частности вокруг договора в Рапалло. Это биографический очерк известного ученого К.Б. Виноградова, рассказывающий о жизни и карьере одного из видных британских политиков Дэвида Ллойд Джорджа². Другая книга ─ К.А. Малофеева ─ освещает биографию французского министра Луи Барту, одного из участников конференции в Генуе³. В обеих книгах приводятся интересные факты о деятельности Ратенау-дипломата накануне и в ходе конференции в Генуе.

Для написания нашей работы были привлечены произведения отечественных историков по истории Германии, Европы, России и XX века (А.В. Аветьяна, В.С. Васюкова, А.С. Ерусалимского, Ф.П. Пашкевича, В.Г. Баева, Н.В. Фарбмана и других.).

За последние два десятилетия интерес к нашей теме заметно уменьшился. Не появилось ни одной крупной работы. Характерным оказался семинар, проведенный в Минске в 1992 году и посвященный 70-летию договора в Рапалло. Участники семинара выступали против старых подходов и требовали более объективной трактовки событий. В повестку дня семинара были включены самые разнообразные вопросы: от роли Польши в 20-е годы до подвигов советских разведчиков в годы Второй Мировой войны. Не было только докладов о самом договоре, деятельности дипломатов и, конечно, о Ратенау⁴. Сейчас предпринимаются отдельные попытки пересмотреть прежние оценки Генуи и Рапалло под тем предлогом, что эти события не соответствовали действительным интересам Германии и способствовали "стабилизации большевизма" и даже "росту фашизма"⁵. Утверждают, что Рапалльский договор был скорее коварным ударом по Версальской системе, создававшейся, оказывается, чтобы ограничить реваншинстские поползновения Германии в будущем. Таким образом, он фактически способствовал росту агрессивности фашистов. Все положительное значение договора снимается еще и ввиду того, что о нем писала только "советская историография", представителями которой ─ и не последними ─ являются авторы этой точки зрения ─ З. Белоусова и Д. Наджафов⁶.

Но были опубликованы и новые статьи , расширяющие наши представления о Рапалло и Ратенау. В 1984 году вышла статья Г.М. Садовой о взглядах Ратенау на развитие империализма, в 1988 году ─ ее же статья "Эволюция внешнеполитических взглядов В. Ратенау в годы первой мировой войны"¹. В 1998 году появилась еще одна статья Г.М. Садовой о Ратенау как идеологе реформизма².

В 1994 году в книге "Первая мировая война: Дискуссионные проблемы истории" напечатана статья Б.И. Грекова "Вальтер Ратенау: Эволюция внешнеполитических взглядов (1914-1922 гг.), в которой использовались архивные материалы³.

Новые факты и оценки, прямо или косвенно относящиеся к нашей теме, содержатся в журнальных статьях А.А. Ахтамзяна, В.В. Соколова⁴.

Любопытную и в общем положительную оценку договору и развитию советско-германских отношений дает видный отечественный историк Л.А. Безыменский⁵.

История Рапалльского договора освещается в научно-популярной и даже художественной литературе. Немало страниц посвятили ей авторы книги о наркоме иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерине ─ С. Зарницкий и А. Сергеев⁶. Они опирались на отечественные источники и литературу, особо учитывая мнение и оценки Чичерина. Это определило некоторую однообразность в изложении, явное преувеличение роли и заслуг советских дипломатов во главе с Г.В. Чичериным и такое же одностороннее негативное и даже карикатурное изображение немецкой стороны, в особенности В. Ратенау. Один из самых богатых людей Германии, известный политик и уважаемый всеми дипломат рисуется в книге как чуть ли не агент Антанты, напуганный ею, а главное ─ дрожащий от страха за свою карьеру⁷.

Авторы противопоставляют Ратенау канцлеру Вирту с его "здоровым и глубоко реалистическим инстинктом", который толкал его на сближение с Россией⁸. Карикатурой выглядит такая, например, характеристика: "обычное двуличие буржуазных дипломатов у Ратенау было как-то особенно отвратительно". Он "… готов продаваться тому, кто больше даст, стойко рассчитывая, что это будет все-таки не Россия, а Англия⁹. Искаженно преподносится история о переговорах сторон в Берлине, где Вирт и Ратенау "видимо, стеснялись друг друга"¹.

В этом же ключе и явно неуважительно изображает Ратенау писатель, публицист и дипломат С.А. Дангулов в романе "Заутреня в Рапалло"². Здесь Ратенау представлен главой проанглийского лагеря в противовес прорусскому, возглавленному Мальцаном. Последний ─ умен, расчетлив, хитер и "эксплуатирует слабости Ратенау", в число коих ─ его эмоциональность, страх и преклонение перед англичанами. А те, в свою очередь, поощряли его в антирусских акциях³. Писатель позволил себе необоснованную и фальшивую сцену, когда советские дипломаты гадают, кем является Ратенау, который "перепуган на всю жизнь победами союзников", да и "человечески он не храброго десятка". Так кто же он: зайчишка? "не волк и не заяц" и т.п.⁴ Интересно отметить, что в большой газетной статье о Чичерине среди достижений Георгия Васильевича Дангулов даже не упомянул о заключении Рапалльского договора⁵.

Можно утверждать, что в целом, в содержательных работах советских историков разных лет наша тема освещалась детально, в комплексе отношений двух стран. В оборот были введены ранее неизвестные материалы из советских и немецких архивов, использовалась вся доступная литература, были сделаны и плодотворные научные выводы. Относительно подробно исследовались история созыва и работы Генуэзской конференции, дипломатическая борьба на конференции, подготовка и заключение Рапалльского договора. Естественно, определенное внимание уделялось и деятельности В. Ратенау. Но как раз здесь проявились особенно ярко политизация и чрезмерная идеологизация исторической науки, которые усиленно насаждались в СССР в 50-80-е годы.

Неточными были оценки и выводы, преувеличивались достижения советской дипломатии, критиковалась и даже искажалась деятельность германских политиков, в первую очередь Ратенау, не хотевших ставить интересы Германии ниже интересов России. Подчеркивалась корысть немецкой стороны, ее алчность и колонизаторские планы по отношению к советской России. Невольно складывалась односторонняя картина, фактически изъятая из контекста европейской и мировой внешней политики. Бросается в глаза откровенная недооценка германской дипломатии и в особенности ее главы ─ министра иностранных дел. Поэтому можно говорить, что договор в Рапалло и деятельность В. Ратенау ─ темы, раскрытые далеко не полностью.

Меж тем история Ратенау и договора в Рапалло ─ это рассказ о преодолении узко-классового эгоистического интереса в пользу общечеловеческих ценностей, пример глубокого понимания и стойкой защиты своих интересов при обязательном и честном учете интересов другой стороны, интересов всеобщего мира. Ратенау встал в Генуе выше предрассудков своего класса, своей среды, проявил личное мужество и самоотверженность и победил самого себя, собственные заблуждения и оплошность. Обо всем этом должны рассказать историки, и наша работа ─ шаг в этом направлении.

Что касается немецкой историографии, то Рапалло и Ратенау ─ темы достаточно популярные с давних пор. Еще 10 лет назад отмечалось, что библиография работ, написанных о Ратенау на Западе, насчитывает более 200 названий¹.Если в высоких философских, экономических и политических оценках Ратенау зарубежные историки в целом единодушны, то анализируя его внешнеполитические идеи и деятельность, особенно на посту министра иностранных дел, они высказывали различные и даже противоположные точки зрения. При этом особо остро обсуждается "русская политика" Ратенау, приведшая к подписанию Рапалльского договора. Одни историки, например, Х. Бетхер расценивают договор как вершину всей деятельности Ратенау². Другие, напротив, недооценивают или критикуют его за принятие этого договора. Так, П. Берглар писал: "Часто политическую деятельность Ратенау суммируют под лозунгом "Рапалло". Это неверно. Рапалло было отдельным спекулятивным актом. … Вклад Ратенау в немецкую внешнюю политику связан прежде всего с решением репарационного вопроса"³.

Большие споры до сих пор вызывает вопрос о внешнеполитических взглядах Ратенау. Некоторые немецкие историки причисляют его к дипломатам типа Бисмарка, Бюлова, Бетман-Гольвега, т.е. жестким и открытым аннексионистом⁴.

Другие утверждают, что в работах и в практической деятельности Ратенау присутствовал значительный заряд критики вильгемовской политики, прежде всего, имперских амбиций Германии и преувеличенно подчеркивают его пацифизм. "Он принадлежал к немногим людям вильгемовской эры, ─ пишет Х. Бетхер, ─ которые понимали, что большая политика может вестись не только с помощью золота и оружия"⁵.

Ф. Фишер, прогрессивный гамбургский историк, в сопроводительном слове к дневникам Ратенау писал: "Несмотря на большие заслуги Ратенау как министра Веймарской республики, он был, в первую очередь, представителем Вильгельмовской Германии … "¹.

Е. Шулин считает, что Ратенау не смог сделать политическую карьеру до войны, потому что выступал против принципов политики Вильгельма II².

К разногласиям в оценке воззрений и деятельности Ратенау в сфере внешней политики в целом добавляются споры о роли В. Ратенау в подготовке и заключении Рапалльского договора: желал ли он его, готовил или сопротивлялся до конца и потом сожалел о своей подписи в Рапалло?