2-е издание, исправленное Ответственный редактор

Большинство родственников уже разъехались по домам. Кто в Санта-Розу, кто в Кловердейл или в Бей-Эриа. Клэнтон и Ка­ролина были последними из молодого поколения, кто еще оста­вался в небольшом загородном доме на краю обширного вино­градника.

• 
  Семья разъезжается, — горько заметила Мария, у которой разрывалось сердце, пока она провожала каждого из них. — Алекс отправился в Коннектикут...
  
• 
  Мария! — зашипел Луис и виновато взглянул на Сьерру.
  
• 
  Все в порядке, папа, — ободряюще вставила Сьерра, пытаясь сгладить неловкую ситуацию, — я знаю об этом.
  

Дети докладывали ей обо всем, рассказывая даже то, чего ей со­вершенно не хотелось знать. Луис проводил ее к машине.

• 
  Когда ты и ninos* уезжаете?
  
• 
  В воскресенье утром. Очень рано. Предстоит долгая дорога.
  
• 
  В шесть утра я буду на мессе.
  

— Там и увидимся.

Луис нежно погладил ее по плечу.

— Мой сын глупец.

В глазах Сьерры появились слезы.

— Нет, папа, это я была глупой.

Я смотрела вокруг, и многое стала видеть другими глазами. Будто что-то внутри меня вдруг изменилось. Кажется, все кругом говорит о Твоем присутствии. Ты поставил Свою печать на каждую сотворенную Тобой вещь. Помню, как мама показывала на цветы, деревья, птиц, животных и говорила, какие это замечательные подарки от Тебя. Однажды она сказала мне, что от дна морского и до небес Ты украсил этот мир только для нас.

Может, я ошибаюсь, но не думаю, что Ты сотворил все это лишь для нашего удовольствия. Сейчас я считаю, что Ты поступил так для того, чтобы мы могли познать Тебя.

Теперь я вижу все 6 новом свете, Господи, и целыми днями сокрушаюсь о том, что наговорила о Тебе столько страшных слов.

Сегодня лил дождь, и я смотрела и думала, как он очищает все вокруг, дает напиться земле и делает ее плодородной. Тетя Марта так много говорила о Слове, которое острее меча обоюдоострого и которое открывает нам наши грехи, для того чтобы мы могли покаяться, испросить прощение и обрести Твою милость

* Дети (исп.).

307

и благодать. Значение этих слов «для того чтобы» всегда ускользало от меня. Теперь, кажется, я слышу их денно и нощно.

Туман прошлой ночью напомнил мне, какой непроглядной пеленой был затянут мой разум, когда я думала о Тебе, Иисус. Я чувствую, насколько угнетена я была теми страхами, которые так долго преследовали меня, спутывая все мои мысли. Большую часть ночи я провела без сна в думах о самых разных вещах. А потом наступил рассвет, и все мои страхи рассеялись. Как я могла думать о своей смерти и смерти своих детей перед лицом такой красоты?

Добрый сон ночью дорогого стоит, Господи. Порой я так устаю, что изнываю от желания отдохнуть, утопая в чем-нибудь мягком и пушистом. Может, этой ночью я высплюсь как следует, раз я поведала Тебе о своих желаниях?

Думаю, если Ты слышал мои молитвы о том медведе, Господи, Ты можешь услышать и эту. Мы голодны, Господи. Мы уже съели ту рыбу, которую Хэнк поймал сегодня, и я благодарна Тебе за это. Но этого недостаточно, чтобы выжить. Так что я прошу Тебя вновь спасти нас от смерти. Пожалуйста, Господи, помоги нам опять, или мы погибнем, как те бедолаги, которые так и остались лежать в горах.

■

21

• 
  Что случилось? — спросила Сьерра Клэнтона, когда тот отпер дверь и вошел в дом в три часа пополудни, ведь обычно Алекс при­возил его к десяти вечера.
  
• 
  Просто папа высадил меня по дороге, — ответил Клэнтон, швырнув свой рюкзачок на только что отремонтированное Сьер-рой кресло.
  

Сьерра услышала вызов в словах сына, заметила припухлость под левым глазом, и ей сделалось дурно. Алекс ударил его?

— Ты что-то сказал Элизабет?

— Ну, в общем, да, можно и так выразиться. Но она первая

-Что? — Она хотела, чтобы я вынес мусор, — хмыкнул Клэнтон. — Будто я всю неделю прохлаждался у них, жил, питался. Ну, я и сказал ей, что она сама может справиться и вынести мусор. И что я не нанимался ей в прислуги. И тут она пустилась в пространные Рассуждения о том, что у нее пропадает каждая суббота. Что ей приходится торчать дома одной. Что она лишается возможности провести этот день с Алексом, и все ради того, чтобы Алекс мог Побыть со своим изнеженным сынком.

Сьерра ощутила жар обуявшей его злости и постаралась сохра­нить спокойствие.

— Именно так она и сказала?

309

Элизабет всю неделю работала бок о бок с Алексом. Каждую ночь спала в его постели. Он полностью принадлежал ей по вос­кресеньям. И она жаловалась из-за какого-то единственного дня, который он посвящал своим детям?

• 
  Почти, — бросил Клэнтон и странно посмотрел на мать, ко­гда та вздрогнула. — Она обозвала меня полукровкой. Ну, я и вы­ложил ей, кто она такая.
  
• 
  О, Господи, —- пробормотала Сьерра и рухнула на диван. — Что ты ей наговорил?
  
• 
  Ты знаешь. Я сказал это по-испански, но, думаю, она улови­ла смысл. Чего ты ожидала? Она начала наезжать на тебя. — Глаза его гневно засверкали. — Сказала, что отец бросил тебя потому, что ты нудная домашняя курица, безмозглая и необразованная. И все это она подала так, будто я такой же, как ты. Поэтому я ска­зал ей, что она всего-навсего обыкновенная охотница за мужчина­ми, которая просто неплохо зарабатывает. Она залепила мне по­щечину и назвала меня «грязным неотесанным латиносом».
  

— Я не знал, что отец стоял в дверях. Никогда не видел его та­

Сьерре стало больно. Она вспомнила, как Алекс посмотрел на нее тогда, в день своего ухода. Ей никогда не приходилось встре­чать человека, чьи глаза могли и обжигать, и обдавать холодом одновременно.

• 
  Он сказал тебе что-нибудь по дороге домой?
  
• 
  Ничего, — притихшим голосом, понуро произнес Клэнтон. Он отвел взгляд, но Сьерра успела заметить выступившие у него на глазах слезы. — Пойду к себе.
  

Латинос?

Нет, если она ничего не предпримет, то просто лопнет от злости.

— Клэнтон? Я пойду пройдусь. Буду скоро.

310

Сьерра схватила в-исяшее на ручке духовки кухонное полотен­це, вытерла руки. Телефон не умолкал. Если это торговый агент, то он очень пожалеет., что не набрал другой номер. Получилось так, что она не успела и слова сказать, как Алекс потребовал:

— Дай мне Клэнтона.

«Боже, помоги мне! Если Ты в силах остудить меня, то сделай это прямо сейчас!»

• 
  Зачем? — раздраженно спросила Сьерра Она не была готова снова доверить своего сына Алексу. И еще долго не будет готова.
  

• 
  Почему ты так тяжело дышишь?
  

• 
  Я выходила на пробежку, понятно? У меня был выбор — ли­бо заняться спортом, либо взять ружье и пристрел:ить вас обоих!
  

Сьерра заскрежетала зубами. Повернувшись, бросила взгляд на собственное отражение в стеклянной поверхности стоящей на буфете микроволнов-ой печи. Поразительно! Никакого пара из ушей! Но вид просто безумный, еще немного и она начнет исхо­дить пеной.

Клэнтон вышел из своей комнаты:

• 
  Ты не собираешься ответить на звонок, мама? Может, это папа.
  
• 
  Он и есть. Если хочешь потолковать с ним, ты и бери трубку. Потому что я могу сорваться и сказать ему куда бы мне хотелось послать его и эту... эту женщину, с которой он живет.
  

Телефон перестал бесноваться. Она ус^_Ьгшагла голос сына, по­бежденного, напуганного, полностью подавленного Алексом. Клэн­тон не произнес ничего, кроме «алло». Очевидно Алекс^с решил вы­сказаться за них обоих. Сьерра сжала кулак:истрастно борясь с Желанием снять трубку параллельного aппарата и послушать, что говорится на другом конце линии. Она ceла на кровать стиснула зубы и стала молиться.

311

«Порази их молнией, Господи. Да разверзнется под ними земля и поглотит их».

Алекс и Клэнтон говорили недолго.

Сьерра вышла из спальни, ожидая, что увидит угнетенного, по­давленного сына, она была готова броситься на помощь и утешать. Клэнтон стоял у открытого холодильника.

— Что он сказал? — спросила Сьерра, несколько ошарашенная

Клэнтон выпрямился с пакетом молока в одной руке и контей­нером с домашними кукурузными лепешками в другой.

— Он сказал, что не сердится на меня, но ему, по всей види­
мости, нужны неделя или две, прежде чем он сможет увидеться со
мной.

-И?

Клэнтон пожал плечами, поставил молоко на стол и отправил в микроволновую печь контейнер со всеми лепешками.

Новость Сьерра узнала из разговора с Одрой, еще до того как Алекс позвонил в очередной раз.

• 
  Он ушел от нее.
  
• 
  Прости, что? — воскликнула пораженная Сьерра. Одра вы­палила новость, даже забыв представиться.
  
• 
  Алекс ушел от Элизабет, — повторила Одра. — В прошлую субботу он собрал свои вещи и ушел от нее. По какому-то поводу у них разразился хорошенький такой скандальчик с шумом и трес­ком, и все это после того извержения Везувия, которое произошло в Коннектикуте.
  

— Вернулся Алекс в понедельник грозный и мрачный как ту­

312

• 
  И где сейчас живет Алекс?
  
• 
  В одном из отелей на Беверли-Хиллс, думаю. Хочешь, узнаю номер его телефона?
  

• 
  Нет. Он позвонит сам, когда будет готов к разговору. Он по­обещал Клэнтону связаться с ним и с Каролиной через недельку-другую.
  
• 
  Ты не хочешь переброситься с ним парой слов?
  

* * *

— Красиво.

Сердце Сьерры болезненно сжалось при звуке его голоса. К сча­стью, она прочно стояла на стремянке, золотой акриловой крас­кой увлеченно делая последние мазки в композиции с подсолну­хами, которой она украшала стену своей спальни. За последние две недели она успела расписать полстены.

Сьерра посмотрела через плечо и увидела наблюдающего за ней Алекса, прислонившегося к дверному косяку.

• 
  Я не ждала тебя. — Удивительно, до чего спокойно прозву­чал ее голос.
  
• 
  Знаю, — сказал он.
  

313

— Ты увозишь детей на прогулку? — с напускным безразличи­

Поскольку Алекс ничего не ответил, она обернулась и увидела, что он сосредоточенно разглядывает ее кровать с пологом. Щеки ее вмиг запылали, когда он вновь посмотрел на нее.

• 
  Что случилось с нашей постелью?
  
• 
  Я продала ее.
  

— Полагаю, она бы все равно не поместилась здесь.

Взгляд его остановился на старинном комоде, который Сьерра уже успела отреставрировать. Алекс еще тогда, когда отдал дом на откуп Брюсу Дейвису, затолкал этот комод в гараж, намереваясь в дальнейшем отправить на помойку. Но ушел он из дома раньше, чем успел претворить в жизнь задуманное.

Что-то промелькнуло в его лице, когда он вновь посмотрел на Сьерру.

— Мне нужно поговорить с тобой, — мрачно произнес он и вы­
шел из комнаты.

Она закрыла на секунду глаза, затем собрала свои кисти и спус­тилась со стремянки. Прошла в ванную, чтобы вымыть руки. Бро­сив взгляд в зеркало, увидела, что волосы растрепались и торчат в разные стороны. Одна щека измазана зеленым, на носу коричне­вое пятно. Сьерра принялась отмывать лицо от краски. Подумала, что неплохо было бы переодеться в чистую одежду, но тут же отка­залась от этой затеи. Расчесав волосы, быстро заплела свою люби­мую французскую косу.

Войдя в гостиную, она заметила Алекса, разглядывающего лос­кутное одеяло Мэри Кэтрин, которое висело на стене. Несколько недель назад Одра водила Сьерру в музей, где та увидела лоскутное одеяло, оформленное подобным образом. Очарованная увиден­ным, она решила, что и ее квилт может смотреться не хуже. Одра была просто потрясена результатом ее трудов. И к удовольствию Сьерры, они почти час провели в разговорах об этом квилте и обо всем, что было с ним связано.

314
— Это лоскутное одеяло принадлежало Мэри Кэтрин Макмюр-

Алекс не сказал ни слова. Сьерре показалось, что в квартире как-то подозрительно тихо. Внезапно она поняла, в чем дело.

— А где дети?

— Я попросил их не мешать нам и найти себе какое-нибудь за­

Сьерру мгновенно охватило беспокойство. Зачем он отослал де­тей, он что, собирается сообщить ей что-то неприятное? Что он задумал?

— Как олень, которого ослепили фары автомобиля. Я не соби­

Она отвернулась и направилась в кухню.

— Не хочешь кофе?

Мысли ее лихорадочно забегали. Сознание даже не зафиксиро­вало, ответил он «да» или «нет». Нужно было прочитать бракораз­водные документы более внимательно. Что там было сказано на­счет опеки над детьми? — Я больше не живу с Элизабет.

— Одра просветила меня на этот счет. — Не глядя, она нащупа­
ла в шкафчике кофе и фильтры.

— Одра? Я даже предположить не мог, что ты можешь общать­

— Мы встречаемся с ней и обедаем вместе раз в две-три недели.

— С каких пор? — удивленно поинтересовался он.
Сьерра насыпала кофе.

— С того дня, как я пригласила ее на ленч и извинилась.

Кухонного стола. Она чувствовала, как он смотрит на нее. Словно

315

на жука под стеклом. Она налила воду в кофеварку. Не обернулась, не взглянула на него.

• 
  О чем же вы с Одрой обычно беседуете? — подбирая слова, осторожно спросил он.
  
• 
  Мы не обсуждаем тебя, Алекс. Это было главным моим тре­бованием. — Сьерра пожала плечами. — Однако на прошлой неде­ле Одра нарушила его.
  

• 
  Она рассказала тебе, что случилось?
  
• 
  Она сказала, что Элизабет уволилась и уехала из города.
  
• 
  Я переехал от нее после небольшой перебранки с Клэнтоном.
  

• 
  Можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом, пожалуйста? — ощущая дискомфорт, попросила Сьерра.
  

— Я хочу больше времени проводить с детьми.

«Вот оно, то самое, по существу», — подумала Сьерра.

• 
  Тебя всю трясет, — тихо заметил он.
  

• 
  Я не собираюсь передавать тебе опеку, Алекс. Что бы там ни говорилось в подписанных мною и отданных тебе бумагах, я не...
  

— Успокойся. Я не за этим. Да и не стал бы я требовать от тебя

Она чуть было не напомнила ему, что до того как он оставил ее и переехал к Элизабет, он проводил с детьми намного меньше времени.

Пока Сьерра молчала, Алекс внимательно всматривался в ее ли' цо. Она повернулась к нему спиной, взяла две кружки из буфета и

316

наполнила их кофе. Она не пригласила его снова в гостиную. Ее устраивало, что за кухонным столом между ними оставалось неко­торое расстояние.

• 
  Спасибо, — бесцветно произнес он и ухватил кружку обеими руками, словно пытаясь согреться. Ей еще не приходилось видеть его в таком состоянии.
  
• 
  Можешь видеться с детьми когда и сколько тебе угодно, Алекс. С тем только условием, что это не будет мешать им в учебе и дру­гих занятиях.
  

• 
  Каких, например? — спросил он, слегка прищурившись.
  

• 
  По вечерам в среду они оба посещают молодежную группу при церкви.
  

• 
  Какой церкви?
  

• 
  Церковь, на территории которой мы играли в бейсбол. Он с минуту в замешательстве обдумывал ее слова.
  
• 
  Мама сказала, что ты была на мессе с моим отцом.
  
• 
  В Виндзоре дети ходили изучать катехизис.
  
• 
  Знаю. Они все еще ходят?
  

— Нет, — выдавила она, тоже, как и он, зажав свою кружку в

— Ты, надеюсь, не считаешь, что в Католической церкви нет Бога? Сьерра ощутила всю значимость традиций семьи Мадрид за по­добной постановкой вопроса. Речь ведь шла о его детях.

— Мне кажется, Алекс, Бог там, где Он Сам выбирает быть. Ка­
толичество, протестантство — это не имеет значения. Когда я на­
хожусь рядом с твоей матерью и отцом, я знаю, что они любят Хри­
ста так же сильно, как и я. И они любят Его дольше и глубже. Но в
этой церкви я нашла свой путь домой, Алекс. Здесь дети познают
азы Христовой любви. Люди здесь не просто друзья. Они как одна
семья. Взять хотя бы Дэнниса. Если бы не он, меня уже не было
бы в живых, а Клэнтон так и не заговорил бы с тобой.

317
Алекс нахмурился и мрачно уставился на нее.

— Что ты имеешь в виду, говоря «не было бы в живых»?
Она улыбнулась воспоминаниям и покачала головой.

— Давай скажем так: один раз я ехала слишком быстро, и Дэн-

Он заглянул ей в глаза, взгляд был сосредоточенным, внима­тельным.

— Прости меня, Сьерра.

Она знала, что он извинялся за все.

— Не надо, не извиняйся. Это было самое лучшее, что случи­
лось со мной в жизни.

Не дойди она до предела, разве сумела бы она осознать, на­сколько сильно нуждается в Боге? Разве стала бы она той податли­вой плодородной почвой для семян мудрости, которые на протя­жении всей ее жизни сеяли многие и очень разные люди? Разве сумела бы она понять и принять спасительную любовь Иисуса?

Алекс встал и вышел из кухни. Она наблюдала за его передви­жениями в гостиной. В задумчивости он снова остановился перед квилтом, потирая шею. Алекс всегда делал так, когда был очень подавлен чем-то. На заре их совместной жизни она гладила его по голове и говорила, как сильно она любит его. Очень часто после этого они оказывались вместе в постели, забыв обо всем на свете, и наслаждались той радостью, которую дарили друг другу.

При воспоминании об этом ее бросило в жар.

Лучше вообще не думать о тех временах.

— Как ты посмотришь на то, если я сниму квартиру в этом ком­

Сердце ее остановилось.

• 
  Что, прости? — невнятно пробормотала она. Алекс обернулся и посмотрел на нее.
  
• 
  Я спросил, как ты отнесешься к моему соседству?
  

— Ты хочешь жить в многоквартирном комплексе?

Ей даже не верилось, что он произнес это. Он ведь отказывался жениться, пока не подыскал небольшой, сдаваемый в аренду до-

318

Алекс неотрывно глядел на нее с той минуты, как задал вопрос.

• 
  Здесь есть подходящая для меня квартира. И мне бы хоте­лось обговорить это с тобой, прежде чем подписать бумаги.
  
• 
  Ты клялся, что никогда больше не будешь жить в многоквар­тирном комплексе.
  

• 
  Площадь больше, чем я ожидал. И потом, я сегодня ни разу не слышал никакого шума, пока находился здесь.
  
• 
  Соседи на работе.
  

• 
  Значит, ты против.
  
• 
  Я не говорила этого. Я...
  

Сотни версий полезли ей в голову, каждая из которых рассыпа­лась мириадами болезненных осколков. Что если... что если... что если?..

Алекс снова сел на табурет, положив руки на столешницу.

• 
  Я снова хочу разделять с тобой ответственность за детей. Они могут оставаться у меня, если тебе понадобится выйти.
  
• 
  Выйти?
  

• 
  Клэнтон говорил, что ты хочешь поступить в колледж, но не можешь оставлять их дома одних дольше того, на что уже при­шлось пойти из-за работы. Если бы я жил поблизости от тебя, ты могла бы оставлять детей со мной.
  
• 
  Тот курс оказался дневным, а я работаю в это время.
  

319

• 
  Нет, если начнешь принимать деньги, которые я тебе посы­лал, вместо того чтобы делать с чеками то, что ты делала.
  
• 
  Жить на алименты — ты имеешь в виду? Нет, спасибо. Каж­дый раз, когда я буду получать чек, я буду разрывать его на мелкие кусочки, а потом спускать в унитаз!
  
• 
  Почему тебе так необходимо проявлять свое ослиное упрямство?
  
• 
  Кто бы говорил. — Сьерра постаралась успокоиться. — Алекс, я видела, что делает с другими женщинами необходимость жить на алименты. Некоторые просто не могут существовать без них. Или же им начинает казаться, что они заслуживают большего. Жизнь дорожает. К тому же, всегда живо желание отомстить. Ты хочешь, чтобы я всю жизнь висела на твоей шее, как жернов? Алименты так же развращают человека, как и многочисленные пособия. А я хочу уважать себя и с достоинством выйти из всей этой неразберихи. Может, я и не живу в респектабельном районе, в каком мы жили раньше, но зато все это принадлежит мне, и выкручиваюсь я само­стоятельно. Я счастлива здесь, и я сама оплачиваю свои счета.
  
• 
  Мне положено помогать тебе. Мы женаты тринадцать лет.
  

по волосам.

• 
  Послушай, я знаю, все это из-за тех слов, что я наговорил тогда по телефону, когда увидел твою квартиру. Я обидел тебя. Dios*, ты думаешь, я не знаю?
  
• 
  Возможно, поначалу причина заключалась именно в этом, — честно призналась Сьерра, — но не теперь. — Она прикрыла лицо руками, вздохнула и медленно выпустила воздух из легких в по­пытке обуздать эмоции. Опустила руки на колени и посмотрела ему прямо в глаза. — Любое твое упоминание о деньгах для меня, как красная тряпка для быка. Это одна из тех кнопочек, на кото­рую ты постоянно давил.
  
• 
  У меня тоже есть несколько подобных кнопочек, — выпалил Алекс с горящими глазами. — Хотя бы то, что ты не желаешь при­нимать от меня никакой помощи. Раньше ты полностью зависела от меня, Сьерра.
  

* Боже (исп.).

320

• 
  Да, это так. И посмотри, куда нас это завело, — чувствуя по­щипывание в глазах, не сдавалась она. Сглотнула и крепко сжала губы. Стала подыскивать слова насколько возможно мягкие, но достаточно весомые, отражающие ее твердую позицию. — Ты ни­когда не скупился на детей, всегда был безукоризненно щедр, Алекс, и я благодарна тебе за это. Пусть так будет и впредь.
  
• 
  Ты хоть используешь эти деньги? — с горечью в голосе спро­сил он.
  

— Я кладу их на личный для каждого из детей сберегательный

— Почему же ты мне ничего не говорила?

— Что, ты думаешь, я бы стал делать, Сьерра?

Она прикусила губу, ничего не сказав. Слишком была уверена: он обвинит ее в том, что она плохая мать, как когда-то обвинил в том, что она плохая жена. Поэтому она боялась и очень стыдилась признаться, что не может самостоятельно справиться с проблемами.

— Скажи мне, Сьерра.

— Теперь это не имеет значения. Тогда же ты был занят.
Цвет его лица изменился, в глазах появилось затравленное вы-

ражение.

Почему он не сделал этого год назад? Это могло бы спасти их брак.

Она резко остановила такой ход мыслей. Если осуждать его, то тогда следует начать с себя. Все умны задним числом. С болью в сердце Сьерра отчетливо видела все свои ошибки.

— Я поставлю вопрос проще, Сьерра. Просто «да» или «нет».

Ей хотелось сказать «нет». Хотелось избежать боли. Не видеть его с другими женщинами. Вообще не видеть его. Но избежать все­го этого, она знала, невозможно. И если она произнесет это «нет», что почувствуют дети, когда узнают? Гнев? Что их предали? Они любят его. И хотят видеть своего отца так часто, насколько это возможно. Как она может быть такой эгоистичной и отказать им в праве больше общаться с собственным отцом? Кроме того, они нуждаются в нем.

— Я ничего не говорил детям, — тихо продолжил Алекс, — и не
скажу, в случае твоего отказа.

Ее тронула чуткость Алекса. Именно это его качество прежде всего и послужило основой ее любви. А также его ярко выражен­ное мужское начало, как однажды заметил ее отец.

— Подписывай бумаги.

Его черные глаза блеснули знакомым огнем, перед тем как он отвел взгляд в сторону.

— Могу я воспользоваться твоим телефоном?

Она слегка нахмурилась и с некоторым усилием выдавила:

— Он там.

Алекс вытащил из кармана рубашки визитку и с удивительной расторопностью набрал номер телефона.

— Роберту Фолс, пожалуйста. Роберта? Алекс Мадрид. Ответ
положительный. Как скоро вы со всем управитесь? Хорошо. —
Он взглянул на часы. — Я буду там приблизительно через тридцать
минут.

Осторожно положив трубку на рычаг, он обернулся к Сьерре и улыбнулся. Она почувствовала, как сердце ее замерло совсем как тогда, когда она в первый раз увидела его.

— Gracias, — сказал он. — Las cosas seran mas faciles*.

Она выдавила в ответ улыбку, подумала, как же сильно он оши­

* Спасибо. Так будет лучше (исп.).

322

— Детям я позвоню позже, вечером. А пока ты можешь сооб­щить им, что я перееду в сто шестнадцатую квартиру рано утром в среду.

«О, Господи, это, оказывается, в сто раз хуже, чем я думала».

Алекс будет жить совсем рядом — через три двери от нее.