2-е издание, исправленное Ответственный редактор

Когда Сьерра и дети возвращались из церкви, они увидели Алек­са, который шел к их дому.

• 
  Папа! — закричала Каролина и побежала к нему, а за ней и Клэнтон. Алекс и дети радостно затараторили. Все трое подо­шли к Сьерре. Никогда еще она не чувствовала себя такой оди­нокой.
  
• 
  Вы ели уже? — спросил Алекс.
  
• 
  Нет еще, — ответил Клэнтон, — умираю с голоду.
  
• 
  Почему бы мне не отвезти всех вас в пиццерию?
  

И маму? — спросила Каролина, обрадованная предложением отца.

• 
  Разумеется, — ответил Алекс, поглядывая на нее.
  

— Будет очень кстати, — заключила она и опустила глаза. Она

Алекс все еще ездил на «мерседесе». Он открыл перед ней пе­реднюю дверь, пока Клэнтон и Каролина карабкались на заднее сиденье. Когда они приехали в пиццерию, Алекс пошел заказы­вать пиццу и соки, а Сьерра и дети в это время заняли столик. При­соединившись к ним, Алекс отсыпал детям целую горсть монет для игровых автоматов, выстроенных по всей длине задней стены. Как только дети сорвались с места, он уселся напротив Сьерры.

— Наконец-то мы одни, — проговорил он с едва заметной горь­
кой улыбкой. В зале было полно собравшихся на поздний обед
людей.

Она улыбнулась в ответ, тогда как душа терзалась болью. Поче­му так легко удерживать свой гнев, когда между ними существует дистанция? Сейчас вот она сидит напротив него и не может спра­виться с волнением. Несмотря на ее решимость не поддаваться эмоциям, спокойствие таяло, оставляя чувство уязвимости, кото­рое пугало ее больше чего бы то ни было.

• 
  Я думала, что до 28-го тебя не будет.
  
• 
  Я не мог ждать.
  

• 
  Разве у тебя не наладились отношения с родителями?
  
• 
  Папа уже разговаривает со мной. У нас состоялась долгая бе­седа. Ты подготовила для этого почву. — Глаза его потемнели. — То, что я говорил в прошлый раз, истинная правда, Сьерра. Те amo. Я хочу, чтобы мы снова были вместе.
  
• 
  Не воспринимай мое согласие как нечто само собой разумею­щееся.
  
• 
  Нет, что ты. Неужели ты думаешь...
  
• 
  Не хочется говорить здесь, Алекс, — пробормотала она, от­водя в сторону глаза, полные слез, — не могу.
  

• 
  Yo comprendo*, — приглушенно произнес Алекс. — Мы по­едим, потом отвезем детей домой. Как только они угомонятся и лягут спать, мы вернемся в мою квартиру.
  

• 
  Ни в коем случае. Не хочу оставаться с тобой наедине.
  
• 
  Ты не доверяешь мне?
  

• 
  А следует? — Она заметила, что колкость больно хлестну­ла его, и сразу же ощутила стыд. Прощайте друг друга, говорит Господь, а она только что полоснула Алекса острым лезвием. Сьер-ра посмотрела на свои руки, и ей показалось, что на них действи­тельно кровь. Ей снова захотелось плакать. Единственный способ исправить все — это оставаться честной. — Я знаю, куда это нас заведет, Алекс, но секс никак не поможет нам решить наши про­блемы.
  

• 
  Тебе ведь тяжело, — сказал он хрипловатым голосом.
  
• 
  Да, ну и что?
  
• 
  Секс мог бы снять напряжение между нами.
  

• 
  И полностью заслонить суть проблемы. — Она вдруг со всей очевидностью поняла, как часто они использовали секс, чтобы обойти вопросы, которые являлись причиной появляющихся в их отношениях трещин. Вместо того чтобы сделать шаг назад, разо­браться, выслушать друг друга, исправить что-то и жить дальше вместе. — Если мы идем к примирению, мы должны построить прочное основание на этот раз.
  

• 
  На этот раз? Разве любви недостаточно?
  
• 
  Если это истинная любовь.
  

Смешавшись, Алекс нахмурился.

• 
  Хорошо, — тихо согласился он, — мы останемся у тебя.
  
• 
  Нет. Мы начнем с разговоров по телефону.
  

366

Господь наказал обновлять свой разум, и она намерена вопло­тить это в жизнь. Ну, а когда их будет разделять расстояние, она сумеет сохранить голову ясной, будет способна думать.

Одно она знала наверняка. Сам Всевышний смотрит на них, только Он может вернуть их друг другу и объединить в новый, те­перь уже гармоничный, союз.

Каванот вернулся.

Я облегченно вздохнула и успокоилась, когда увидела, как он пересекает поле. Он отсутствовал так долго, что я решила, он передумал. Он сказал, что вовсе не менял своих решений, просто хотел дать мне время привыкнуть к мысли о новом муже. Он ездил в Йерба-Буэну и Монтерей. Купил там обручальное кольцо у мексиканского ювелира, по пути на север встретил других переселенцев. Земли к востоку от реки Рашн принадлежат пяти семьям. Пока Каванот находился там и знакомился с поселенцами, из форта Саттера приехал человек и сказал, что ходит слух, будто на мельнице, что на реке Американ, обнаружены мельчайшие частицы золота. Двое молодых людей из этих семей решили поехать туда и выяснить, правда ли это. Еще Каванот сказал, что один из мужчин в новом поселении пообещал устроить свадебную церемонию для нас. У него есть служебник Англиканской церкви, и обряд бракосочетания представлен в нем полностью.

Каванот и я поженились. Лестер и Шарлотта Беррелль организовали для нас вечеринку после церемонии. Всего собралось 27 человек, все совершенно незнакомые и чужие друг другу люди, но все очень скоро нашли общие интересы и сдружились. У нас была музыка! Один человек играл на скрипке, а у другого была губная гармоника. Я танцевала до упаду. Люди эти очень хорошие, гостеприимные, они очень обрадовались возможности организовать для нас настоящую свадьбу. Впервые с того времени, как я пересекла горы Сьерры-Невады, я почувствовала себя в Калифорнии как дома.

367

Я решила сшить для нас с Кабанотом лоскутное одеяло, чтобы не укрываться одеялом ДЖеймса. Так что я пошла к своему сундучку и достала лоскутки материи, которые подарили мне дамы из круЖка по шитью квилтов. Под тряпицами леЖал тонкий деревянный поднос, а под ним чудесный сюрприз. Тетя Марта положила туда свое красивое Желтое платье и белую круЖевную шаль. Когда я достала их, то обнаружила в складках Библию тети Марты.

Вечером того Же дня я впервые читала Библию тети Марты. Начала с Книги Бытие и буду идти дальше до самого конца. После того как я прочитала историю сотворения мира, мы все долго обсуЖдали ее.

Сейчас дети спят, а Каванот вышел во двор проверить скотину и искупаться в ручье перед тем, как лечь спать. Я Же перелистала Библию тети Марты. Я так явственно чувствовала ее присутствие, когда дерЖала Библию в руках. На полях записаны ее молитвы и кое-какие заметки. Любимые строки подчеркнуты. А еще в книге, как оказалось, таились сюрпризы - цветы, заложенные меЖду страницами и напомнившие мне о весне, о маме, о прошедших в Галене днях.





Господи, благослови тетю Марту и храни ее всегда.



25

Алекс звонил каждый вечер в начале одиннадцатого. Каролина к девяти уже находилась в постели, Клэнтон же обычно возился до десяти. Но один разговор с отцом заставил его изменить свои при­вычки.

Каждый вечер телефон звонил, и сердце Сьерры болезненно сжималось. Делая глубокий вдох, она отвечала на звонок, плавно опускаясь на стул. В основном говорил Алекс, она же в это вре­мя чертила что-то в блокноте, чтобы как-то снять нервное напря­жение.

Поскольку Сьерра не давала воли своим чувствам, у Алекса поя­вилась возможность раскрыться. Его полные признаний монологи мучили и терзали ее. Последнее, о чем она хотела бы узнать, это о его отношениях с Элизабет. Но Алексу очень нужно было снять эту тяжесть с души.

— Элизабет уехала с Восточного побережья, чтобы бороться за собственную независимость, — рассказывал он ей. — Во мне ее привлекло то, что я был полной противоположностью тем мужчи­нам, которых ее отец прочил ей в мужья. Хотя вовсе не брак зани­мал ее мысли.

Перед Сьеррой развернулась картина всего происшедшего. Ра­бота свела их вместе. В обязанности Элизабет входило работать в паре с Алексом. Алекс же обладал сильной харизмой, был полон огня, полон идей. Пока Сьерра воевала с ним дома, Элизабет ожи­дала его на работе, в офисе, готовая утешить, посочувствовать, готовая восхищаться и помогать, а не разрывать его на части и

370
давить на него. Постепенно он начал проводить больше времени на работе. Они выходили вместе на ленч, потом и на обед. Не­сколько порций алкоголя завели их еще дальше. Затем появилось чувство вины, а единственным способом успокоить совесть явля­ется нападение, обвинение другого. И Сьерра поняла, что в силу объективных причин она стала превосходной мишенью. Своей инфантильностью она уже подготовила почву для падения задолго до появления Элизабет Лонгфорд. Если бы не было Элизабет, бы­ла бы какая-нибудь другая женщина.

• 
  Что случилось, когда вы поехали к ее родным?
  
• 
  Что ты имеешь в виду?
  
• 
  Одра что-то говорила по поводу раздора в Коннектикуте.
  
• 
  Можно сказать и так. Мы с ее отцом поспорили. У нас был такой же серьезный разговор, как с твоим отцом когда-то. Пом­нишь, что тогда случилось?
  
• 
  Да. Но в конце концов вы стали лучшими друзьями.
  

— Нет, — сказал Алекс. — Я не это имел в виду. Ты помнишь,

Вместо того чтобы почувствовать удовлетворение, Сьерра заду­малась над его словами; могло ли все обернуться иначе, будь Эли­забет чуточку мудрее и люби она Алекса чуточку сильнее?

— Не молчи, Сьерра. Я стараюсь объяснить тебе, как я увидел,
какая она на самом деле. Мне пришлось поехать в Коннектикут,
чтобы понять, что она замышляла. Она не любила меня, и я не
любил ее. Мы просто использовали друг друга. Я был нужен ей как
орудие против отца, она же мне — для борьбы с тобой.

• 
  Если ты все это знал, почему ты не оставил ее раньше? Некоторое время он молчал.
  
• 
  Из-за гордыни.
  

• 
  Будь честным, Алекс. — Сьерра устала чувствовать себя меж­ду молотом и наковальней: разрываться между сожалением о вче­рашнем дне и страхом перед будущим. От него ей нужна была толь­ко правда, какой бы горькой она ни была. Построить новые отно­шения меньшей ценой не удастся. — Обещаю, я не буду злиться, что бы ты ни сказал.
  
• 
  Ладно, — тяжело вздохнув, ответил он, явно не горя желани­ем выложить все начистоту. — Я не был уверен, хочу ли я вернуть­ся к тебе.
  

• 
  Когда же ты передумал?
  
• 
  Когда ты сказала, что никогда не увезешь от меня детей. Это охладило меня. Я почему-то ожидал, что ты будешь вести грязную игру, бороться со мной всеми доступными средствами.
  

• 
  В конце концов, я понял, что именно я вел грязную игру, — признался он. — А потом был тот день, когда я увидел, как ты иг­раешь в бейсбол. — Он негромко засмеялся. — К тому моменту как игра закончилась, я поймал себя на том, что все время недо­умевал, как мне вообще могла прийти в голову мысль бросить тебя.
  
• 
  И все из-за того удачного броска? — спросила она, печально улыбаясь и продолжая вычерчивать узоры на бумаге.
  
• 
  Нет, из-за того, что уже в течение многих месяцев я не видел тебя смеющейся. Ты снова выглядела такой же молодой и счаст­ливой, как тогда, когда мы только познакомились. У меня пере­хватило дыхание. Я сидел там, смотрел на тебя и вспоминал наши лучшие времена. Мне стало тошно при мысли о том, что случи­лось с нами.
  

— Если мы все-таки начнем жить вместе, что ты собираешься

372

— Что дает тебе повод думать, что мы будем жить именно в твоей

Она задумалась. Где они будут жить? Как решат бытовые во­просы? Сьерра начинала понимать, как мало общего у них на са­мом деле.

Она провела много времени за чтением Библии, обдумывая все снова и снова. И вновь постигала истину: не заботьтесь ни о чем. Будьте благодарны. Справляйтесь с трудностями в своей жизни шаг за шагом, перед лицом Бога. Ей следовало все время опирать­ся на Иисуса, чтобы подняться над всем этим во Христе, чтобы старые обиды, страхи и боль не довлели над ней.

Алекс говорил, и чувства ее постепенно менялись. Куда-то по­девалась злоба, а ее место заняло сочувствие, и не только к Алексу, но и к Элизабет Лонгфорд. Одра поведала ей, что Элизабет пере­ехала в Коннектикут. После разрыва с Алексом в ее жизни насту­пила черная полоса. Ее борьба за независимость обернулась про­тив нее.

— Элизабет позвонила и сказала, что выходит замуж,— сооб­

Сьерра рассказала новость Алексу, желая проверить свои пред­положения по поводу его реакции, и лучше было узнать это сей­час, чем позднее, если он вдруг передумает и захочет сойти с вы­бранного теперь пути.

• 
  Я слышал, — отклик его прозвучал тихо, нейтрально.
  
• 
  Одра сказала?
  
• 
  Нет. На прошлой неделе, когда я был в офисе, позвонила Элизабет. Она и сказала.
  

— С тех пор как она уехала, это был наш единственный разго­

373

• 
  Может, Элизабет позвонила тебе в надежде, что ты переду­маешь.
  
• 
  Эта мысль приходила мне в голову, — ответил он мягко. — Вот почему я рассказал ей, что делаю все возможное, чтобы поми­риться с женой.
  

• 
  И что она на это сказала, Алекс?
  
• 
  Сказала, что очень сожалеет.
  

• 
  Сьерра, поговори со мной. Крикни на меня. Скажи что-нибудь.
  
• 
  Мы никогда не осознаем, как много людей страдает из-за на­ших поступков, не так ли, Алекс? Понимаешь, одно следует из дру­гого. Я ужасно злилась на тебя, когда мы переехали сюда. Я отка­зывалась прислушиваться к тому, чего хотел ты или в чем ты нуж­дался. Думала только о себе. Я так сильно обижала тебя. Я обидела и Элизабет.
  
• 
  К ней ты не имеешь никакого отношения.
  
• 
  Имею. Если бы я была такой женой, какой мне следовало быть, ты никогда бы не обратил на нее внимания. Так что я тоже, как и ты, несу ответственность за ее боль.
  

— Ты напоминаешь мне твою мать.

Она прослезилась, услышав эти слова. Лучшего комплимента он не мог ей сделать.

— Я все еще скучаю по ней. Иной раз увижу что-нибудь или

374

Вместо этого он был с Элизабет. Сьерра смахнула слезы и ни­чего не сказала. Пройдет ли эта боль когда-нибудь?

• 
  Я пытался найти способ уйти... — тихо сказал Алекс.
  
• 
  Из нашей семьи.
  
• 
  Нет, от того, что происходило у меня с Элизабет. Чувство ви­ны съедало меня заживо. Я знал, что ты нуждаешься во мне, но не мог с этим справиться и не мог смотреть тебе в глаза. Не мог смот­реть в глаза твоей матери. Я был абсолютно уверен, что в ту мину­ту, как она посмотрит на меня, она сразу все поймет. А тут папа со своей отповедью по телефону. Я, конечно, понимал, что он прав, но я терпеть не могу, когда меня отчитывают и указывают мне, что делать. Так случилось, что к тому времени, когда я приехал туда, я уже был на взводе и настроен воинственно. У меня были наготове тысячи оправданий и аргументов. После панихиды мы с папой крупно поссорились. Он заявил, что ему стыдно за то, как я обра­щаюсь с тобой. А письмо твоей матери стало последней каплей. Это было невыносимо.
  
• 
  Что же было в письме?
  
• 
  Она написала, что всегда знала, с того момента, как увидела нас вместе, что я тот человек, который тебе нужен. — Он помолчал и затем добавил сдавленным голосом: — Она написала, что всегда любила меня и гордилась мною как сыном.
  

— Мы идем спать, — сказал Клэнтон.

Сьерра попыталась вернуть себе ясность мыслей и рывком под­нялась с дивана.

• 
  Я вовсе не собиралась спать. Который час?
  
• 
  Недавно звонил папа, — сообщила Каролина. — Он будет звонить тебе в десять тридцать.
  

Сидя в ожидании телефонного звонка, Сьерра принялась раз­глядывать лоскутное одеяло Мэри Кэтрин. Ее вдруг осенило, что не только чувства ее подверглись изменениям, но и то, как она

375

смотрела на мир и происшедшие события. Она вспомнила экстаз первых месяцев после обращения в христианство. С ранних лет ей много рассказывали об Иисусе, и только теперь она поняла, Кто Он есть. Творец, Спаситель, Всемогущий, Царь царей, Господь господствующих. Это озарило ее сознание, как вспышка звезды на небе. Жаркий белый свет ослепил ее на некоторое время. Ее так поразило неожиданное просветление в мыслях, а душа так сильно тянулась ко Христу, что все остальное она была не в состоянии видеть отчетливо и ясно. Сьерра даже и не пыталась увидеть. Она знала только одно: Иисус любит ее. Алекс не любит, а вот Бог — да. После долгих месяцев скорби и полного хаоса она тогда почув­ствовала себя счастливой. Полной надежд. И в придачу ко всему защищенной.

Но тогда ее глаза только-только начинали привыкать к свету. Казалось, с каждым днем она видит жизнь — себя — все яснее бла­годаря Писанию, молитвам и ежедневному общению с Иисусом. Она смогла заглянуть в самые отдаленные, пыльные, грязные угол­ки своей души. Христос осветил их все.

С болью, очень ясно и отчетливо она увидела свою роль в разы­гравшейся драме.

Ее душа наполнилась горечью, когда она осознала прошлые и настоящие грехи, которые совершала по привычке, и те, ко­торые ей не хотелось признавать. Алекс не единственный, кто виноват. Сьерра словно стояла перед зеркалом полностью обна­женная и видела, какой она была инфантильной, эгоистичной, преисполненной жалости к самой себе, обвиняющей, вечно недо­вольной.

376

«Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в про­странном доме»*.

Ей было стыдно и тяжело, но, как это ни странно, после того как она заглянула в себя, она ощутила неожиданное умиротворе­ние. Ей припомнился чердак, мать, открытое окно и свежий воз­дух, льющийся в помещение, пока мать вытирала пыль, прибира­лась и отделяла зерна от плевел.

— Может, ты снова влюбилась? — тихо спросил Алекс той ночью,

Сьерра откинулась на диванную подушку и, не открывая глаз, улыбнулась:

— Да.

Но не в Алекса. Она никогда не переставала любить его. Она любила Иисуса.

О Боже, хоть бы мы нашли его раньше. Каванот сказал, что рана была смертельная, и мы все равно не спасли бы его. Но мы, по крайней мере, смогли бы облегчить его страдания в последние

*Притч. 21:9.

377

Каванот принес Коксэниса к дому. Мы обмыли его, завернули 6 одеяло и похоронили рядом с Джеймсом.

Господи, какое горе. Пожалуйста, не вини Коксэниса из-за того, что я не сумела рассказать ему о Тебе. Каждый раз, когда он приходил к нам, я искренне пыталась сделать это, но язык жестов оставляет так много недосказанного. Он не понимал меня, а я не знала, как ему объяснить. И теперь он потерян навсегда.

Отец, позволь мне говорить от его имени. Коксэнис был добрым, щедрым и послушным Твоей воле. Он услышал Твой голос в тот день, когда мы совсем обессилели от голода. Он пришел к нам и дал нам мяса. Показал пищу, которую Ты взрастил вокруг нас. Он научил Джошуа, как построить для нас хижину, чтобы нам было тепло и сухо и чтобы мы выжили б холодные зимние месяцы. Он был нашим первым и самим дорогим другом, и хотя он не ведал ничего о Тебе, Господи, я всем сердцем верю, что он воистину был Твоим чадом. Никогда еще не встречала я человека более скромного и любящего.

Пожалуйста, Господи, будь милосердным и возьми Коксэниса в Твое Царство.

Сегодня мы с Бет собрали цветы и отнесли их, чтобы возложить на небольшой холмик, где лежат Джеймс и Коксэнис. Но когда мы пришли туда, то обнаружили могилу Коксэниса пустой. Крест, который мы сделали для него, лежал на свежевскопанной земле, а на нем индейская подарочная корзинка. Это самая красивая вещь, какую я когда-либо видела, она украшена вплетенными 6 нее красными, желтыми, зелеными перьями и маленькими бусинками. А по краям отделана крохотными пучками черных перьеб перепелка

Я поставила корзиночку на каминную полку и, смотря на нее, буду всегда вспоминать нашего любимого друга и его соплеменников.

Вчера Каванот принес провизию из поселения на реке. Бет и я прогулялись в сторону деревушки, где жил Коксэнис, чтобы отнести яблочный пирог его жене и детям, но когда мы достигли деревушки, там никого не оказалось. Ни один костер не горел, ни один ребенок не играл, ни над одной крышей не курился дымок. И ни одна женщина

378

не сидела с каменной ступкой и не измельчала Желуди. Деревушка была покинута и пустынна.

ДЖошуа сообщил нам, что племя Коксэниса употребляет в пищу рыбу, Желуди, перец, конский каштан и смесь из Жареных семечек и зерна, размолотых в каменной ступе и просеянных через сито. Они называли это пиноли. Теперь, когда наступила весна, все вокруг цветет и зеленеет. Здесь, долЖно быть, растут сотни различных растений, которые моЖно употреблять в пищу, но мы пока не открыли их для себя. А с наступлением лета созреют ягоды и яблока Они, наверное, намного вкуснее, чем те высушенные, которые я предварительно вымачивала, чтобы испечь пирог.

Я надеюсь, мы снова увидим племя Коксэниса с наступлением осени, но сердце мое почему-то подсказывает мне, что этому не суЖдено случиться.

Господи, пожалуйста, будь с ними, защити их от зла и сохрани их.

— Мама, красные розы! — зазвенел голос Каролины у входной

Сьерра спустилась по лестнице, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела это великолепие.

• 
  На стол в гостиной, мэм? — спросил курьер, молодой чело­век в спортивной футболке, с черными длинными волосами и с серьгой в ухе.
  
• 
  Да, туда.
  

— Либо кое-кто воспылал страстью, либо он в большой беде.

— Задержитесь на минутку, — сказала она и дала ему на чай де­

Двадцать четыре алые розы в хрустальной вазе. Она позвонила ему:

• 
  Спасибо за розы.
  
• 
  Что скажешь, если мы вечерком пойдем с детьми погулять? Обед и кино?
  

— С удовольствием.

380

— А как насчет того, чтобы посадить их в первый ряд, а са­

Она рассмеялась:

— А как насчет того, чтобы мы сели в середину и все вместе?
Вечер прошел замечательно. Разумеется, Клэнтон и Каролина

умоляли позволить им сесть поближе к первым рядам, но Сьерра и Алекс сели в середину. Сначала Алекс не касался ее. Они сидели рядышком, уставившись на большой экран с диснеевскими озор­ными персонажами, оба взволнованные, как на первом свидании. В какой-то момент фильма Алекс взял ее руку. И поскольку Сьер­ра не отдернула ее, он наконец расслабился.

• 
  Разве ты не собираешься пригласить его к нам? — зашептала Каролина, когда они подошли к дому.
  
• 
  Я хочу показать ему свою новую игру, — тут же подхватил Клэнтон.
  

• 
  В другой раз, — выручил Алекс. И отступил назад.
  
• 
  Мама, — заныла Каролина с мольбой в глазах.
  
• 
  Все нормально, Алекс, — проронила Сьерра, — заходи. Я при­готовлю горячий глинтвейн для нас, а ты пока взглянешь на но­вую игру Клэнтона.
  

• 
  Дети собираются спускаться вниз? — спросила она, кивнув в направлении лестницы.
  
• 
  Они увлечены видеоигрой.
  
• 
  Каролина? — Сьерра удивилась. Прежде дочь никогда не проявляла интереса к компьютерным играм.
  

• 
  Ты немного напряжена.
  
• 
  Да, есть такое, — призналась она, смущенно рассмеявшись. — Почему бы нам не пройти в гостиную?
  

381

• 
  Мы все время думаем об этом, не так ли? — с трудом прого­ворил Алекс.
  
• 
  Что ты сказал?
  

Сердце Сьерры гулко забилось. Алекс поставил кружку с горя­чим глинтвейном на «люкообразный» столик и встал. Она взгля­нула на него, испугавшись, что он поцелует ее и произойдет то, чего она никак не могла ему позволить. Или хуже, он уйдет.

Выражение его лица смягчилось.

• 
  Каким бы сильным ни было мое желание, я не собираюсь на тебя давить.
  

• 
  Я не стараюсь специально все усложнить, Алекс.
  

— Как много всего случилось со мной на протяжении послед­

• 
  У нас с Дэннисом был разговор об этом. Сьерра удивилась:
  
• 
  Да? Правда?
  

— Я хожу в церковь, Сьерра. Каждое воскресенье, с тех пор как

Она поставила кружку на столик и встала.

— Я прощаю тебя, Алекс.

Он посмотрел на нее, в глазах его стояли слезы.

— Я знал это уже тогда, когда ты согласилась говорить со мной.
Но я не могу так просто освободиться от этого. Я дал клятву,

* Я знаю (исп.).

382

querida*. Неважно, что клятву я произнес в Рино, а не в церкви, я мог бы даже произнести ее на автомобильной стоянке, но и в этом случае я сознавал бы, что говорю перед Богом. Последнее, чего я мог ожидать от себя, это нарушение супружеской верности. И все-таки я сделал это. Я никогда не думал, что способен причинить тебе боль. И все-таки причинил. Намеренно. Используя все воз­можности.

— Отец О'Ши спросил меня, сдал ли я тест на СПИД.

— Да на тебе лица нет, как я и думал, — угрюмо сказал он. —

-Да.

• 
  У нее было пять мужчин, один из которых — в старших клас­сах школы, двое — в колледже, еще один после колледжа и по­следним был тот парень, за которого она сейчас выходит замуж. Она с большим сомнением отнеслась к тому, что кто-то из них мо­жет быть ВИЧ-положительным, но наверняка она знать не может, так ведь? Не могу перестать думать об этом. — В глазах Алекса блеснули слезы. — Ты была девственницей. Ты никогда даже не целовалась с другим парнем до меня.
  
• 
  Ты хочешь сказать, что ты?.. — Она не сумела закончить вопрос.
  
• 
  Нет. Я сдавал анализы четыре раза за последние несколь­ко месяцев. Все тесты отрицательные, но кто знает. Разве нам все
  

383

— О, Алекс, — прошептала Сьерра, кладя руку ему на грудь. По­

Он взял ее руку и мягко отстранил от себя.

— Я чуть было не промолчал об этом, — произнес он хриплым
голосом, — но ты имеешь право знать. Вот и появилось еще кое-
что, о чем тебе необходимо подумать, прежде чем принять какое-
либо решение, не так ли?

Он вышел из комнаты.

Сьерра поняла, что он направился к двери.

• 
  Алекс...
  
• 
  Я позвоню тебе, — сказал он.
  

Каждый вечер мы проводили за чтением Библии тети Марты. Я узнала, кто убил нашего любимого Коксэниса, и это чуть не разбило мне сердце. Я могла бы вообще никогда не узнать об этом, не заметь я украшенный аметистами крестик на Шарлотте Беррелль во время празднования Рождества. Сердце мое остановилось, когда я увидела его у нее на груди. Я так сильно разволновалась, что, казалось, вот-вот задохнусь, и не могла вымолвить ни слова. Меня охватила такая ярость, что я чуть было не сорвала с нее этот крестик. Но Ты удержал меня от этого. Она спросила, все ли со мной в порядке. Как только она задала вопрос, я поняла, что могу говорить.

Я не стала ничего спрашивать о крестике. Вместо этого я сделала то, что Ты подсказал мне. Я рассказала ей о нашей первой зиме в Калифорнии. И как мы все погибли бы голодной смертью, не приди нам на выручку и не прояви к нам великодушия индеец из племени помо, которого звали Коксэнис. Лестер присоединился к нам, когда я рассказывала Шарлотте о нашем дорогом друге.

384

Лестер изменился в лице. Он побледнел и покрылся пятнами. Я даже подумала, что он умрет прямо на месте. Он сказал, что ему очень жаль. Что когда он увидел индейца с луком и стрелами, то подумал, что тот представляет опасность, и выстрелил в него. А крестик он взял, решив, что индеец, по всей видимости, убил белого поселенца и украл приглянувшуюся вещицу. Шарлотта молчала от стыда. Она вернула мне крестик и не смогла произнести ни единого слова.

Теперь я больше переживаю за Лестера и Шарлотту, чем за Коксэниса. Долгие годы они будут жить с этой тяжестью на сердце. Я сказала им, что прощаю их и что Ты тоже прощаешь их. Но не думаю, что они почувствовали особое облегчение после того, как узнали, что лишили жизни невинного человека.

О Господи, как много я натворила, не думая, во что это обходится другим.

Теперь у нас с Хэмом есть наш сын. Я никогда еще не видела человека, так очарованного ребенком. Он сидит у детской кроватки и наблюдает за Михой часами. Когда Миха просыпается по ночам, Хэм приносит его в нашу кровать и наблюдает, как я кормлю его, иногда это раздражает. Прошлой ночью он заявил, что женщина благословенное существо, и в ответ на мой вопрос почему, сказал, что только женщина может чувствовать, как ребенок растет внутри нее, а когда дитя появляется на свет, она питает его своим собственным телом. Ни одному мужчине этого не дано.

За всю свою жизнь Джеймс ни разу не говорил таких вещей.

Что за человека Ты дал мне, Господи?

385

Господи, пусть я буду хорошей женой для него. Он заслуживает лучшего.

Урожай выдался на славу. Как и все остальное. Я сказала Хэму, что снова беременна. Поначалу он огорчился и спросил, не отразятся ли на моем здоровье еще одни роды. Я рассмеялась. Чуток поздновато беспокоиться о таких вещах.

Господи, я так благодарна Тебе. И если Ты не против, на этот раз мне бы хотелось девочку.

Господи, иногда мое сердце так переполняется любовью к Тебе, что все внутри сжимается от боли. Я знаю, это чувство не такое, как у моих детей. И я не такая, как мама или тетя Марта.

Мама, бывало, произносила благодарственную молитву Тебе на лугу и пела для Тебя. Она говорила, что все вокруг нас на земле поет хвалебные гимны Тебе и как же приятно присоединиться к этому хору. Но поскольку я не очень-то хорошо пою, я, надеюсь, что Ты поймешь: я очень благодарна Тебе за многое.

За слезы, бальзам утешения и очищения. За достаток и печаль. За холод, который заставляет ценить тепло. За навоз, хотя не знаю, понравится ли Тебе то, что я говорю. Но, Господи, если покрыть им разрыхленную землю, в которую посажены новые семена, урожай будет обильным. Таким же обильным, как и печали в моей жизни, Господи. Именно несчастья и огорчения привели меня к Тебе, и теперь я ни за что не покину Тебя.

386

И за пыль! Мельчайшие частички ее танцуют в лучах света. Вот бы мне танцевать, как они, для Тебя, средь бела дня, вместо того чтобы прятаться в лесу. В последний раз, когда я делала это, дети мои подумали, что я лишилась рассудка.

Я благодарна за свечи, ведь их свет дает мне возможность писать. Ты, Господь, — моя лампа, освещающая мой путь в потемках. Я благодарна Тебе за самородки золота, которые Каванот принес домой вчера, они такие чистые! Моему сердцу следует быть таким Же чистым. Господи, да будет так.

Спасибо Тебе за хорошую воду, которая у нас есть. Она утоляет ЖаЖду" моего тела и напоминает мне, что Ты - Живительная вода для моей души.

Я благодарна Тебе за воздух, которым я дышу, Иисус. Я не могу видеть его, но он существует, и он необходим мне, чтобы Жить. Как и Ты. Еще благодарю Тебя за цветы. Никогда не видела столько чудесных красок, разбрызганных на горных склонах. ДаЖе серые небеса замечательный подарок от Тебя, потому что они заставляют меня ЖаЖдать солнца. А семена указывают мне на смерть и воскресение.

Я не знаю, одобряешь ли Ты все то, что я говорю сейчас, Господи, но я благодарна за те чувства, которые пробуЖдает во мне Каванот. С ДЖеймсом я никогда не ощущала такого взрыва огня и света внутри себя, похожего на звездный доЖдь.

НеуЖели все это лишь намек на то, какой будет Жизнь в единении с Тобой, Иисус? МоЖет, Ты показываешь нам часть, чтобы мы ЖаЖдали и стремились к целому? Помню, как тетя Марта читала однаЖды, что один только взгляд на лик БоЖий приносит смерть. И все Же иногда всеми фибрами своей души я ЖаЖду быть с Тобой на небесах, хотя при этом я хочу быть и здесь, Жить долго-долго и превратиться 6 бабушку, которую окруЖают ее многочисленные дети и внуки. Я не понимаю всего того, что происходит внутри меня.

387

Неожиданно ее бросило в жар. Прилично ли говорить с Иису­сом о подобных вещах? Если нет, то она искренне надеялась, что Он простит ей. Ведь у нее нет никого, к кому она могла бы пойти с этим, кто понял бы, что творится в ее душе. Кто еще, если не Тот, Кто сотворил ее, может сделать это?

В молитве и разговорах с Богом она пыталась найти ответы на все вопросы. Она ли виновата в том, что случилось? Произошло ли это из-за того, что она жила в своем выдуманном мире, не же­лая видеть, каков Алекс на самом деле? Поэтому ли их брак просу­ществовал столько времени?

390

Сьерра откинула голову на спинку дивана и посмотрела на лос­кутное одеяло.

И вдруг ее озарило. Прозрение пришло не откуда-то извне, а из глубин ее собственной души. И она услышала тихий любящий го­лос Бога.

«Успокойся, возлюбленная Моя, и знай, что Я Господы.

Она заморгала, удивленная, потрясенная. Истина все время на­ходилась прямо перед ее глазами, только она была слепа. То, о чем говорила ей когда-то мать, наконец-то открылось ей. Медленно подавшись вперед, Сьерра стала изучать лоскутное одеяло — и по­няла.

Сьерра встала, подошла к квилту, изумленно улыбаясь, и про­вела пальцами по алой нити, которая соединяла все лоскутки во­едино и благодаря которой вся композиция становилась целост­ным, невероятно красивым произведением искусства.

— О Боже, — прерывающимся голосом прошептала она. Как
она могла быть такой слепой?

«Кто Я, возлюбленная?»

— Ты Господь. Бог Вседержитель.

Глаза Сьерры наполнились слезами восторга, когда свет исти­ны озарил ее. Поддавшись внезапному порыву, она позвонила Алексу.

— Сьерра, — произнес он хрипло, — что случилось, querida?

поморщилась. О времени она вообще не подумала. Ничего. С детьми все хорошо. Со мной тоже.

— Что-то случилось. Что?

Может, лучше попросить его не беспокоиться и идти спать? Сердце ее неистово забилось, душа пела хвалу Господу.

• 
  Можешь зайти ко мне?
  
• 
  Si
  

Он даже не спросил, который час. Сьерра положила трубку и провела руками по волосам. Час пятнадцать ночи! Что же он, долж­но быть, подумал? Смущенная, она позвонила ему снова, чтобы извиниться и сообщить, что ее открытие сможет подождать до зав­трашнего утра.

Возможно, стоило потерпеть и как следует все обдумать. Поймет ли он, если она сейчас, в лихорадочном возбуждении из-за своего открытия, попытается ему все объяснить? У нее появились сомне­ния. Может, она слишком остро реагирует, может, ее захватили чув­ства? Может, это всего лишь плод ее разыгравшегося воображения?

«О Господи, о Господи».

Никто не подошел к телефону. Не успела она положить трубку, как в дверь тихо постучали.

Сьерра сделала глубокий вдох и открыла. Сердце ее дрогнуло, как только она увидела своего мужа. На нем был старый спортив­ный костюм и тапочки на босу ногу, темные волосы всклокочены. Он выглядел обеспокоенным.

• 
  Прости, Алекс. Я даже не взглянула на часы, чтобы справить­ся о времени.
  
• 
  Я уже проснулся, — сказал он, заходя в квартиру.
  
• 
  Ты, наверное, подумал, что я сошла с ума, но я хочу расска­зать тебе кое-что.
  

Алекс последовал за женой в гостиную, осмотрелся в поисках чего-то экстраординарного. Нет, землетрясения здесь не произош­ло. Потолок не обрушился на нее. Ничего особенного. Он озада­ченно посмотрел на Сьерру.

Она подняла глаза на квилт.

• 
  Вопрос никогда не стоял быть ли, вопрос был когда, — про­изнесла она, скорее для себя, чем для него.
  
• 
  Когда что?
  

— В Писании говорится, что пред именем Иисуса преклонится

* См.: Рим. 14:11.

392

спустить с нас семь шкур, пока, наконец, не уразумеем, что Он вер­шит наши судьбы.

• 
  Я не знаю, о чем ты говоришь, querida.
  
• 
  Сядь со мной, пожалуйста, Алекс. Я должна спросить у тебя нечто важное. — Она повернулась к нему лицом. — Это самый важный вопрос, какой я когда-либо задавала тебе. Кто для тебя Иисус?
  

• 
  Божий Сын, Творец, Отец, Спаситель. Глаза ее наполнились благодарными слезами.
  
• 
  Так, значит, ты веруешь.
  

Голос Алекса дрогнул, и Сьерре стало больно, когда она увиде­ла глубину отчаяния мужа. Глаза их встретились.

— Но Он простил, querida. Дэннис помог мне понять это. Бог
простил меня, Он вернул меня Себе. Вот почему я никогда не
сдамся и буду бороться за нас. Если Он может простить нас, то Он
может помочь и нам простить друг друга.

Сьерра почувствовала облегчение и радость. Она посмотрела на лоскутное одеяло.

Чудо. Истинное чудо.

Алекс дотронулся до нее, то было легкое касание пальцев, чут­ких, нежных.

• 
  Почему ты плачешь?
  
• 
  Потому что Он — Владыка, Алекс. Наверное, я просто не по­нимала, что это значит. Я все время пыталась смотреть на вещи с разных сторон, училась самостоятельно принимать решения,
  

• 
  Да, любовь моя (исп.).
  
• 
  Я понимаю (исп.).
  

хотела наладить жизнь. Думала, как правильно поступить, как все направить, чтобы работало так, как должно работать. А сегодня ве­чером, когда я смотрела на квилт, я поняла, что от меня вообще ничего не зависит, я ничем не управляю. Господь есть первопри­чина всего. И всегда был. Он есть Бог Вседержитель. Она снова взглянула на лоскутное одеяло на стене.

— Мэри Кэтрин знала об этом, Алекс. Конечно, прежде чем
глаза ее наконец открылись, ей пришлось преодолеть множество
жизненных трудностей, испытать душевную боль. Но все-таки в
конце концов она узнала об этом. И она вложила свое знание в
этот кусок ткани, чтобы имеющие глаза увидели.

«Я так похожа на нее, Господи. Упрямая, заносчивая, и Ты, не­смотря ни на что, любил меня. Спасибо Тебе за Твое терпение».

Алекс посмотрел на лоскутное одеяло, нахмурился. Когда он обернулся и вновь взглянул на Сьерру, она увидела в его глазах недоумение: не спятила ли она? Сьерра встала и подошла к квилту.

— Алую нить я заметила еще в тот раз, когда мы с мамой доста­
ли это одеяло из старого сундучка на чердаке и стали разглядывать
его. Я никак не могла взять в толк, вплоть до сегодняшнего дня,
почему Мэри Кэтрин выбрала именно этот цвет. Ты видишь, как
она выделяется? Ты видишь, как эта нить соединяет все кусочки
воедино, Алекс? Мэри Кэтрин шила каждый квадрат по отдель­
ности на протяжении многих лет. Каждый из них отражает нечто
очень важное, что произошло с ней: трагедии, рождение детей,
изменения в жизни, потрясения. А вот здесь, в конце, видишь, ка­
менная стена с этой алой нитью, свисающей из открытого окна.
Я никогда не понимала этого.

Сьерра стояла, разглядывая кусочек квилта, украшенный вы­шитыми виноградными листьями. Кивнув, она повернулась и по­смотрела на Алекса, сердце ее было переполнено любовью.

• 
  Я прочитала ее дневник, весь, от начала до конца несколько раз. И никак не могла понять, почему она сделала этот квадратик со стеной последним во всей композиции. Она ни разу не упоми­нала в своем дневнике ни о какой стене. Сегодня вечером я про­зрела. Эта стена Раав.
  
• 
  Раав?
  
• 
  Раав. Блудница, которая спрятала посланных в Иерихон из­раильтян. Моисей умер, и израильтяне вошли в Ханаан, чтобы
  

завладеть землей обетованной. Иисус Навин послал соглядатаев в Иерихон, и Раав приняла их в своем доме. Она была блудницей, которая жила в грехе и непослушании. Но в тот раз она рисковала своей жизнью, защищая этих мужчин и пряча их от тех, кто их искал, потому что верила в их Бога. Она верила и действовала в согласии со своей верой. Соглядатаи велели ей свесить из окна красную веревку — все в Иерихоне будут преданы мечу, но ни одна живая душа не пострадает в ее доме. И они сдержали свое слово. Она вышла замуж за Салмона, и ее имя вписано в родо­словную Иисуса Христа.

Сьерра снова посмотрела на лоскутное одеяло.

• 
  Но тут скрыто нечто большее. Алый — цвет Иисуса и Его смерти на кресте. Алый — цвет Его крови, которую Он пролил за нас во искупление наших грехов. С самого начала Он был с нами. Вера есть ключ ко всему.
  
• 
  Алый — цвет ее веры, ты имеешь в виду?
  
• 
  Нет, не ее веры. Мэри Кэтрин спорила с Богом. В самом на­чале дневника она злилась на Него и отрицала Его. И она почти не упоминала о Нем на протяжении долгого периода времени, вплоть до последних страниц. Она вообще в Него не верила. В каком-то смысле она была похожа на Раав. Ее дом и ее земля значили для нее больше, чем что бы то ни было. Потом муж и дети занимали все ее мысли. Она теряла их и страдала от утрат, а Бог всегда был с ней, но она этого не понимала до самого конца. Вот что означает алая нить. Вот почему стена — конечный этап ее работы. Окно от­крыто, алая нить свисает из него и, поднимаясь наверх, связывает все квадраты воедино. Бог был с ней на протяжении всей ее жиз­ни. Он вел ее.
  

— Посмотри на эти стежки, Алекс. Сколько во всем этом мас­

395

— Все, что происходит в нашей жизни, происходит с Его ведо­

Она положила свою руку на его колено:

— Я всегда думала, что моя жизнь в твоих руках, Алекс. Когда
ты повез меня в Южную Калифорнию, я чувствовала себя такой
беспомощной. Я была зла и напугана. Я бунтовала. Я и не думала
обращаться к Богу. Я обратилась к друзьям, но они сами запута­
лись в своей жизни. Я обратилась к матери, но ее забрали у меня.
Я хотела обратиться к тебе, но и ты ушел. Бог, наконец, вошел в
мою жизнь на голливудской автостраде. — Она засмеялась сквозь
слезы. — Землей обетованной для меня оказался клочок грунтовой
дороги на обочине лос-анджелесской трассы.

Он нежно смахнул слезы с ее щеки, с пониманием всматриваясь в ее глаза. Но Сьерра ждала от него не просто понимания, а боль­шего, много большего.

— О, Алекс, неужели ты не видишь, я бы никогда не поняла,
что нуждаюсь в Иисусе, если бы имела хоть какую-то власть над
своей жизнью. Все что произошло — всю ту боль — Он обратил во
благо. Все подчинялось Его замыслу. И привело меня к Нему.

Темные глаза Алекса потеплели.

— Я вижу, как ты изменилась. — Он нежно обнял ее. — Каким
же я был глупцом, что ушел от тебя.

Сьерра накрыла его руку своей:

— Если бы ты меня не оставил, Алекс, со мной никогда бы не
произошла эта перемена. Я благодарна Богу за все. Я благодарна
Ему каждой клеточкой моего существа, Алекс. Вся эта боль была
благословением. Я не случайно полюбила тебя. То был Божий за­
мысел. Теперь я знаю, Он призывает нас к Себе. В течение всей
нашей жизни. Некоторые из нас такие упрямые, что им требуется
очень много времени, чтобы увидеть Его волю в действии.

«А некоторые так и не приходят к Тебе, не так ли, Господи?» Она держала его руку в своих и заглядывала ему в глаза.

396

• 
  Теперь Иисус живет во мне, Алекс, и мне нет пути назад.
  
• 
  Я не буду просить тебя отказываться от Него, querida. Я лишь прошу тебя принять меня.
  

— В действительности у нас почти нет ничего общего, не так

Она нежно коснулась его щеки, чувствуя твердую линию его подбородка.

— О, любовь моя, если мы сделаем нашей целью стремление к
Иисусу, неужели мы не сумеем воссоединиться друг с другом?

Алекс склонил голову и поцеловал ее ладонь.

• 
  Mi querida, te amo muchisimo. Ты так прекрасна, mi amor. — В его глазах стояли слезы. — Прости меня за ту боль, которую я тебе причинил.
  
• 
  А я — тебе, Алехандро.
  

Сьерра обняла Алекса, положив голову ему на грудь. Она слы­шала быстрый стук его сердца.

• 
  Нам предстоит сделать еще так много.
  
• 
  Я избавлюсь от этого черного дивана.
  

397

Алекс слегка отклонился назад.

— Начнем с главного.

Отпустив Сьерру, он снял с себя золотую цепочку с подарен­ным матерью крестиком и с ее, Сьерры, обручальным кольцом. Открыв замочек, стряхнул обе вещицы на ладонь и вопросительно посмотрел на жену.

Улыбаясь, Сьерра протянула левую руку.

— Dios, te doy mi gracias у mi vida*, — прошептал Алекс с облег­

Четырнадцать лет назад, как и сейчас, они стояли лицом к ли­цу, а перед ними их будущее. Алехандро Луис Мадрид поцеловал Сьерру Клэнтон Мадрид почтительно, как перед лицом Господа.

— Пусть никто не сможет разлучить то, что соединил Бог, —
прошептал он.

Сьерра обняла его и поцеловала в ответ.

* Господи, благодарю Тебя и отдаю Тебе свою жизнь (исп.).

ОГЛАВЛЕНИЕ

Благодарность 5

I часть. Зов 9

Глава 1 10

Глава 2 36

II часть. Все сначала 43

Глава 3 44

Глава 4 49

Глава 5 58

Глава 6 72

Глава 7 91

Глава 8 115

Глава 9 125

Глава 10 147

Глава 11 157

Глава 12 170

III часть. Капитуляция 187

Глава 13 188

Глава 14 206

Глава 15 220

Глава 16 230

Глава 17 246

Глава 18 271

Глава 19 291

Глава 20 301

Глава 21 309

Глава 22 328

Глава 23 344

Глава 24 356

IV часть. Примирение 369

Глава 25 370

Глава 26 380