2-е издание, исправленное Ответственный редактор

Сьерра попыталась побеседовать с Клэнтоном, когда тот лег в постель.

• 
  Не соблаговолишь ли ты поговорить с отцом, когда он по­звонит в следующий раз?
  
• 
  С чего это вдруг?
  

• 
  По крайней мере, это облегчит жизнь мне, — попыталась она сломить сопротивление сына. — Отец считает, что я настраиваю тебя против него.
  
• 
  Я скажу ему, — выпалил Клэнтон в припадке такой же дикой ярости, как и Алекс, когда в последний раз говорил с ней, прежде чем уйти навсегда, — скажу ему, что он полный...
  

• 
  Пожалуйста, — зашептала она, — во всем этом есть и моя вина, Клэнтон. Попытайся понять. — Она прикусила губу, стараясь подыскать подходящие слова. Если она заплачет, это лишь услож­нит ситуацию. Сьерра нежно погладила сына по щеке. — Твой отец бесконечно любит тебя.
  
• 
  Если бы он любил меня, то никогда бы не ушел, — бросил он и повернулся на другой бок, чтобы мать не могла видеть его лицо. Он не хотел, чтобы она заметила, как ему плохо. Сердце в груди Сьерры, казалось, стало горячим клубком боли.
  
• 
  Его уход не имеет никакого отношения к тебе, родной мой. Я долго злилась из-за нашего переезда и взвалила непомерный груз на плечи папы. Он просто устал от всего этого.
  

— Ты все еще любишь его?

Слезы все-таки навернулись на глаза, но она улыбнулась, гладя сына по волосам. Темным, как у Алекса.

• 
  Он твой отец, Клэнтон. Как я могу не любить его? — Она взяла руку сына. — Он поступил нехорошо, родной мой, но и я не все делала правильно. Оглядываясь назад, я вижу, как много ошибок совершила.
  
• 
  Ты никогда не делала ничего плохого.
  

Клэнтон снова отвернулся. Он всегда был упрямым. Как и она. Как и Алекс. С болью в сердце она встала и поправила ему одеяло. - Я люблю тебя, Клэнтон, — она нагнулась и поцеловала сына в висок, — и отец тебя тоже любит.

263

ы уже на вершине Скалистых гор!

Кабанот и Джошуа подстрелили трех антилоп. Это хорошая еда. Я так горжусь моим Джошуа!

Мы пересекли реку Биг-Сэнди и сделали привал, чтобы дать отдых скотине. Я затеяла стирку. Артемизия присоединилась ко мне на берегу реки. Когда наш поход только начался, она выглядела крепкой, здоровой женщиной. Теперь же она так исхудала, что легкий ветерок может ее просто сдуть. Говорит, что чувствует себя намного лучше. Но выглядит совсем больной.

Всю прошлую неделю нам пришлось несладко. Мы переходили через высокие горы, глубокие овраги и узкие ущелья. И через быстрые горные речки. А еще приходилось чинить побозки. Один из волов издох прошлой ночью, и до утра доносился непрекращающийся вой волков. Я почти не спала. Сегодня ночью дела обстоят не намного лучше из-за раздражающего писка москитов, да еще Генри и Мэттью мутузят друг друга. Пришлось сесть и начать писать, иначе бы я дала обоим по хорошей затрещине.

Бет сноба чувствовала себя неважно сегодня. Температура то поднимается, то падает. Дала ей немного хинина и уложила спать.

У меня новые мокасины, которые мне очень нравятся. Туфли я сносила до дыр, а мои ботинки носит Генри. Кабанот сторговался с индианкой из племени чейеннов и передал Джеймсу мокасины для меня. Джеймс предложил ему доллар, но он отказался. Сказал, что это плата за ужин, которым мы часто угощаем его.

Джеймс отправил детей спать. Тишина так чудесна. Сверчки поют. Все небо 6 звездах. Джеймс сегодня в дозоре.

Кэл Чеффи снова играет на губной гармонике. Сегодня его мелодия полна печали. Волкам особенно нравится. Тут же подхватывают.

264

Парали Синнотт сегодня быкинула номер, по-другому не скажешь.

Фрэнклин быстро вернулся, как только увидал дым. И когда он сообразил, что произошло, разъярился как дикарь, слез с коня и успел два раза ударить жену, прежде чем Маклеод врезал ему как следует. Фрэнклин лежал и плакал от боли, плакал о погибшем сыне, называя жену сумасшедшей.

В этот самый момент прискакал его сын, Фрэнк, с форелью, нанизанной на веревку, которая свисала с его седла. Он сказал, что Парали посылала его за рыбой.

Мы сделали привал в Сода-Спрингс и останемся здесь до воскресенья. Все пили воду из источников. Многим понравился ее вкус. Для меня же, пока я не добавила немного сахару, вода показалась неважной. Только с сахаром вкус ее стал терпимым.

Нам всем нужно отдохнуть. Очень тяжелым был переход через горы и бурные речки. Здесь у нас полно травы и дров. Каванот бзял Джошуа на охоту. Джеймс злится. Он разыскивал Джошуа, чтобы починить повозку, но того и след простыл, пока мы не выяснили, что они ушли на охоту. Джошуа скорее подастся на охоту с Каванотом, чем будет чинить повозку. Так что помогают Мэттью и Хэнк.

Тут очень красиво. Я бы с радостью обосновалась здесь. Джеймс сказал, что мне понравится Калифорния.

Грусть переполняет меня. Послезавтра мы свернем на дорогу, которая ведет в Калифорнию. Большинство же направляется

265

Орен Маккензи и Селия Бэнкс решили Жить вместе. Это Селия подала идею Орену. И он согласился. У нее достаточно молока для новорожденного Дейвида и для ее малышки Гортензии, а ей нуЖен муЖчина, который мог бы помочь обрабатывать землю, ту, что она собирается приобрести в Орегоне. Они не поЖенятся, пока не получат каЖдый свой участок. Как только они заявят о своих 160 акрах, они тут Же обручатся и будут иметь 320 акров в общей сложности. Умная девочка.

Уинифред Хольц страшно огорчена. Она так любит нянчить маленького Дейвида, будто это ее ребенок. Селия плакала с ней вместе и пообещала не забирать у нее малыша, пока они не устроятся в Орегоне.

Этим утром Маклеод повел обоз на север, в сторону реки Снейк. Мы, Дуэйны, Стерн Янссен, Эрнест Хольц и Бингер Сиддонс повернули на юг. Нелли плакала весь день. Она все еще плачет, пока я сшку и пишу в своем дневнике. Уэллс без устали твердит ей, что будет легче добраться до Калифорнии, но судя по тому, что говорит Каванот, это не так. Роберт и Лерой рады, что им не пришлось разлучаться с Мэттью и Генри. Бет все грустит, что больше не увидит малышку Гортензию. Я чуть было не сказала, что у меня весной будет ребенок, но решила, что лучше пока не стоит. Чувствую я себя прескверно и могу потерять малыша. И преЖде мне надо сказать об этом ДЖеймсу, чем кому бы то ни было.

Каванот едет с нами в Калифорнию. Я этому рада. Говорит, что никогда преЖде не был в тех местах, но много слышал о них. Он предупредил, что предстоящие восемьсот миль будут намного тяЖелее, чем все, что мы проехали до сих пор.

ДЖеймс говорит, зато меньше людей туда доедет.

Мы пересекли реку Рафт и дошли до самого Города Скал. Целый день провели здесь, отдыхая и набираясь сил. Бет и я играли, вообраЖая, что видим разные предметы в уступах скал. Некоторые из этих скал очень высокие - в сотни футов. Мы разглядели в них

266

ДЖошуа сказал, что не играет в детские игры, и ускакал. Сейчас я вижу, как он вскарабкался на одну из скал и колесной мазью выводит на ней свое имя для всеобщего обозрения.

С того момента как мы покинули этот перевалочный пункт, дорога стала невообразимо трудной Каванот говорит, что река Гумбольдт все еще в одном дне пути отсюда.

Как бы мне хотелось, чтобы мы ехали в Орегон.

Мы отдыхаем по три часа после полудня, когда особенно жарко, а затем снова трогаемся в путь и едем вплоть до самого заката. Пыль нещадная. Мы смахиваем ее, но ветер старательно наметает ее вновь. Нелли тошнит от солончаковой пыли. А я так загорела, что похоЖа на индианку.

Дети продолжают спрашивать, сколько еще осталось до Калифорнии. ДЖеймс вышел из себя и сказал, что доедем тогда, когда доедем, и если они спросят еще раз, то он возьмется за ремень. У него совсем сдали нервы из-за этой Жары и тяЖкого труда. Дороги уЖасные.

Думаю, и он Жалеет, что не поехал в Орегон.

Сегодня мы подъехали к горным тропам и добрались по ним до Долины тысячи источников. Лагерь разбили у хорошей воды. ДЖошуа повел лошадей пастись в густой траве. Генри пошел с ним, чтобы накосить побольше травы для скота. Я слишком устала, чтобы писать.

Мы устроили привал у реки Гумбольдт. ЗадерЖимся здесь на один лишний день. Животным требуется отдых. Да и нам бы не помешало прийти б себя. Радует обилие травы и хорошей воды. Живописный уголок, да к тому Же есть тень, в которой моЖно спрятаться от солнца.

Каванот не горит Желанием сказать нам, что нас оЖидает впереди. Его молчание тревоЖит меня, выбивает из колеи. Если бы дорога впереди была легкой, он бы так и сказал. Лето накрыло нас своей тяЖелой Жаркой рукой

267

Джошуа спросил меня, кто его отец. Я сказала, Джеймс, но он не унимался и просил назвать имя настоящего отид. Я спросила его, зачем ему знать. Он ответил, что уже долгое время об этом думает. Сказал, что Кловис как-то обмолвился, будто он, Джошуа, уже был у меня, когда я пришла к тете Марте. Я сказала, что Джеймс его единственный отец. Ответ его не удовлетворил. Он заявил, что человек должен знать, где его корни. Мне пришлось рассказать, что мой брат Мэттью Макмюррей женился на Салли Мэй Грейсон, и он, Джошуа, их дитя. Он захотел узнать, что случилось с его матерью, и я рассказала, как она умерла при родах. Потом Джошуа захотел узнать, что сталось с его отцом. Я сказала, что и он умер. Он захотел знать, как умер его отец. А я ответила, что это не имеет значения. Он мертв. Джошуа взбесился и потребовал сказать ему, почему это мне так трудно говорить правду. Я заметила, что никогда в жизни не лгала ни ему, ни кому бы то ни было. Сказала, что мне очень трудно говорить о людях, которых я любила и которых уже нет. Я добавила, что прошлое все равно не имеет значения, потому что он такой же сын мне, как Мэттью и Генра Он заявил, что нет. Я даже не подозревала, что слова могут так сильно ранить. Я объяснила ему, что люблю его с того момента, как помогла ему появиться на этот свет.

Джошуа поехал вперед. Я боюсь за него. Джеймс возразил, что у парня есть голова на плечах, да и Каванот присмотрит за ним. Я боюсь по другой причине.

Стерн Янссен сегодня потерял колесо. Деревянный обод так рассохся, что спицы выпали. Джеймс помогает ему. Они сняли все колеса и вымачивают их в водах реки Гумбольдт.

Джошуа не вернулся. Каванот сказал, что видел его. У него все в порядке, но он не готов вернуться.

У нас появилась традиция собираться и ужинать всем вместе. Нелли опять было плохо, и готовить пришлось мне. Мужчины дали мне все что нужно из провизии для приготовления большого ужина.

268

Еще до того, как волов освободили от ярма, Джошуа убил двух гремучих змей. Каванот сказал, что змеи - хорошая еда. Я возразила, что он может пожарить их и съесть обеих с моими наилучшими пожеланиями. Он именно это и сделал, а Джошуа присоединился к нему.

Болы слишком устали, чтобы пугаться змей. Бет находится б повозке и, возможно, останется там до самой Калифорнии. Не исключаю, что и я скоро присоединюсь к ней. Мальчики с Джеймсом легли спать под повозку.

На ужин у нас была форель. Бингер наловил много рыбы, хватило всем.

Джошуа сегодня дежурит вместе с Уэллсом.

Сегодня мы проехали мимо мертвого вола. Используем полынь, чтобы разжечь огонь.

■

Каванот сказал, что впереди нас, милях в двенадцати или около того, движется еще один обоз. Приятно знать, что где-то едут другие люди, которые тоже выжили.

Дорога песчаная, и нашей упряжке очень тяжело.

Уэллс застрял, и нам пришлось использовать нашу скотину, чтобы вытащить его. Травы здесь мало, зато воды хоть отбавляй. Небо покрывается облаками. Уже можно расслышать раскаты грома вдали.

Неплохо бы передохнуть от этой выжигающей все внутренности жары.

Наш вол учуял воду и как бешеный помчался к ней. Мы не сумели остановить его, и он выпил солончаковой воды. Мы с Джеймсом лечили его. Джеймс держал вола, пока я вливала жир ему б глотку. Бет наблюдает за ним сейчас и молится, чтобы он выжил.

269

У молочной коровы пропало молоко. Мы можем запрячь ее вместе с волом, если кто-то из животных околеет. Думаю, что так оно и будет, потому что за последние четыре дня мы видели на дороге множество останков издохшей скотины.

Нелли сказала, что мы бродим, как израильтяне по пустыне. Земля сухая и твердая, жара просто испепеляющая. Выезжаем мы на рассвете с появлением первых лучей солнца и останавливаемся, когда оно уже в зените. Отдыхаем пару часиков в тени, какую нам удается отыскать, и потом идем дальше до самого заката. Но даже в это время мы продвигаемся медленно и мучительно, иногда мне хочется лечь и умереть, покончить со всем этим.

Возможно, мы и похожи на израильтян. Бог смотрел, как они умирают, идя в землю обетованную.

Река Гумбольдт полностью пересохла. Каванот только что поведал нам, что у нас впереди сорок миль пустыни. Я думаю, что мне это не по силам.

Повозка Стерна Янссена так глубоко увязла в песках, что ему пришлось распрячь животных. Мы вытащили трех волов из песка, но четвертый просто лег и испустил дух.

Нелли так плохо из-за жары, что она едет в повозке. Уэллс боится, что она умрет. Если эта пустыня не убьет нас всех, то нас убьют горы, которые виднеются вдали.

• 
  Давай! Давай! — подстегивал ее тренер.
  
• 
  Беги, Сьерра! Беги! — послышались крики с трибун, когда она пересекала вторую базу.
  

Она обежала третье поле и направилась «домой», на основную базу. Второй принимающий принял мяч от центрального игрока и разворачивался для мощного удара в направлении «дома». Она по­няла, что ей никак не достичь цели быстрее, чем это сделает мяч.

— О, Господи, помоги мне! — вскрикнула она.

Клэнтон никогда не простит ей, если она пропустит этот мяч. Из последних сил Сьерра рванулась и в последнюю секунду нава­лилась на кетчера*. Сбила его с ног. И мяч отскочил от ее шлема.

— Есть! — прокричал арбитр посреди грянувшего хора возгла­
сов, радостного смеха и аплодисментов.

— Вот как надо играть! — смеясь, подбежал к ней Дэннис.

— Ты решила, что перед тобой Алехандро Мадрид? Или что ты

* Кетчер — в бейсболе игрок, который «сторожит» домашнюю базу своей Команды и принимает броски питчера (подающего).

271
Перевернувшись, она поднялась на четвереньки.

• 
  Прости, Гарри, с тобой все в порядке?
  
• 
  Будет через минуту, — сказал он и распластался на спине, раскинув в стороны руки-ноги.
  
• 
  Не беспокойся о Гарри. — Дэннис улыбнулся и подал Сьерре руку. — Он крепче, чем кажется. Он просто притворяется, чтобы его пожалели.
  

• 
  Ведь это ты научил ее играть, не так ли, О'Мелли?
  
• 
  Отец научил меня, — сообщила Сьерра, радуясь удаче. Вокруг нее уже собрались товарищи по команде и принялись
  

Гарри поднялся на ноги и стянул с себя маску кетчера.

• 
  Говорю тебе, должны же существовать какие-то правила, чтоб вот так вот, как кегли в боулинге, не швыряли и не катали по полю за здорово живешь старших по возрасту.
  

• 
  Разойдись! — прокричал арбитр.
  

— Мама! Мама!

Она повернулась и посмотрела на верхние трибуны, ма?:ая ру­кой. Сердце ее болезненно сжалось, как только она увидела Алек­са, сидящего на трибуне рядом с Каролиной. Откуда он взялся?

Ее последняя подача в игре прошла как в тумане. Она следила за трибунами. Алекса она не видела шесть месяцев и уже два ме­сяца не говорила с ним. Сердце ее лихорадочно билось. Ладони вспотели.

Ей стало стыдно. Неужели он не мог заскочить к ним домой? Нет же! Ему нужно было прийти на игру одетым с иголочки, будто только что сошедшим с глянцевой обложки дорогого мужского журнала, и увидеть ее в выцветших, заляпанных грязью и пятна­ми от травы джинсах. Лицо без макияжа. Волосы растрепаны. Под ногтями и в зубах грязь после такого «полета». Прекрасное выбрал времечко, нечего сказать. Сьерра смахнула прядь волос с глаз.

• 
  Все нормально? — спросил Дэннис, взяв ее за руку.
  
• 
  Алекс здесь.
  

• 
  А я все гадал, кто же тот мужчина рядом с Каролиной.
  
• 
  Ты не заметил случайно, когда он пришел?
  
• 
  Примерно за две минуты до того, как ты вступила в игру.
  
• 
  Великолепно, — пробормотала Сьерра, представляя, как она, должно быть, выглядела, когда протащила бедного Гарри по земле.
  

• 
  Клэнтон знал о том, что он придет?
  
• 
  Даже я не знала. — Сьерра медленно втянула воздух в легкие И с шумом выпустила его сквозь плотно сжатые губы, пытаясь ути­хомирить дико скачущий пульс. — Пни меня, если я расплачусь, Дэннис. Пни меня как следует.
  

Команда собралась в круг для приветствия «Лютеран», с кото­рыми они играли.

— Мы потеряли всего две пробежки, — возбужденно заговорил
Клэнтон, когда Сьерра обняла его за плечи. — Мы обыграем их...

t Она поняла, что Клэнтон заметил отца, потому что сын внезап­но напрягся.

— Все хорошо, — мягко произнесла она.

Алекс шел к ним, держа Каролину за руку. Он смотрел вперед и только на сына. Сьерра не удостоилась и мимолетного взгляда.

Он похудел, как, впрочем, и она сама, за последние шесть ме­сяцев, отметила про себя Сьерра. На пятнадцать фунтов, если быть точной. Хорошо еще, что только в «нужных» местах.

— Пойду помогу Дэннису завершить игру, — бросил Клэнтон и
хотел было ретироваться.

Сьерра крепко держала его за плечи:

• 
  Не пойдешь.
  
• 
  Мне нечего ему сказать.
  
• 
  Тогда послушаешь, что скажет он.
  

— Неплохой удар, — выдавил он.

273

— Спасибо, — сказала Сьерра. Ощущение было такое, будто ее

Отдав должное вежливости, Алекс посмотрел на сына:

— Ты хорошо играл, сынок.

Клэнтон промолчал. Сьерра увидела, как лицо Алекса передер­нулось. Но не от гнева, а от боли. Он выглядел уязвимым как ни­когда. Сьерра не знала его таким.

Клэнтон стоял рядом с ней, напряженный и безмолвный, — ма­ленький защитник матери.

— Что скажешь, если я приглашу тебя пообедать со мной? —
спросил Алекс.

Клэнтон издал короткий смешок и запальчиво посмотрел на отца.

• 
  Команда в полном составе идет в пиццерию, — холодно со­общил он и отвел взгляд в сторону.
  
• 
  Почему бы тебе, Алекс, не присоединиться к нам? — неожи­данно для себя выпалила Сьерра.
  

— Он не играет в бейсбол, — резко бросил Клэнтон. Снова по­

Лицо Алекса стало пунцовым.

Сьерра не знала, смущен ли он или вот-вот готов взорваться от ярости.

• 
  Ты такой болван, Клэнтон! — рассердилась Каролина, губы ее задрожали.
  
• 
  Заткнись! Что ты вообще знаешь?
  
• 
  Уж точно больше тебя! — заверила Каролина, голубые глаза которой наполнились слезами. — Элизабет сказала... — Она зап­нулась, бледнея при виде изменившегося выражения лица брата.
  
• 
  Предательница!
  

Клэнтон шагнул в сторону сестры:

— Почему бы тебе не переехать к ним, ты, маленькая...

274

• 
  Достаточно, Клэнтон, — оборвал его Алекс, в голосе которо­го зазвучали металлические нотки. Он не смотрел на Сьерру, чему та была весьма рада. Меньше всего ей хотелось, чтобы Алекс уви­дел, как больно ей было слышать, что Каролина проводила время с Элизабет Лонгфорд. — Тебе пора научиться принимать жизнь та­кой, какая она есть.
  
• 
  Я не обязан ничего принимать, и меньше всего тебя. Ты из­менник и лжец, и я бы очень хотел, чтобы ты и твоя подружка умерли!
  

• 
  Мама? — пролепетала Каролина, по ее щекам бежали слезы.
  
• 
  Я пойду за ним, — тихо проговорила Сьерра, страстно желая убежать, пока не ляпнула какую-нибудь глупость или не сболтнула чего-то, о чем ей придется потом горько сожалеть. Она направи­лась в сторону своих товарищей по игре, глотая горькие слезы.
  
• 
  Мама! — закричала Каролина. Она пошла было за Сьеррой, но Алекс держал ее. — Отпусти! — всхлипнула она, вырвала руку и побежала за матерью. — Ты сердишься на меня, мама? — рыдала девочка. — Ненавидишь меня?
  
• 
  Нет, — с жаром отозвалась Сьерра. Опустившись на колени, она притянула дочь к себе и поцеловала в макушку. — Просто мне бы очень хотелось, чтобы все было по-другому.
  
• 
  Я не хотела обижать тебя. Я лишь разочек говорила с ней. Я...
  
• 
  Тише-тише, я тебя очень люблю, и ничто не изменит этого. — Сьерра слегка приподняла подбородок Каролины и неуверенно улыбнулась ей. — Ты иди к отцу, а я пока поговорю с Клэнтоном. Увидимся дома, — сказала Сьерра и поцеловала дочь.
  
• 
  Клэнтон такой злой.
  
• 
  Нет, родная. Он обижен. Люди часто говорят ужасные сло­ва, когда они обижены. — Как и она сама. И Алекс. Бедный Клэн­тон! Есть ли у него шанс стать лучше своих родителей? — Ска­жи папе, как сильно ты любишь его. Ему очень нужно услышать это. Иди.
  
• 
  Сьерра, — позвал Алекс, — подожди минуту.
  

275

Алекс взглянул на нее, и она заметила нечто, блеснувшее в его глазах.

— В какую пиццерию идете? Увидимся там.

Никакой передышки для грешницы. Нет даже возможности уединиться, чтобы поплакать от души.

— Через три квартала в торговом центре, — протянула Сьерра,
заставляя себя говорить спокойно. — Я сделаю все от меня завися­
щее, Алекс, но не могу обещать...

Она покачала головой и отвернулась, заведомо обрекая себя на полный душевной муки вечер.

* * * По дороге в пиццерию у Дэнниса состоялся долгий и трудный разговор с Клэнтоном. Он знал, что чувствует парнишка, его соб­ственный отец тоже покинул семью, когда он, Дэннис, был под­ростком.

— После его ухода я виделся с ним лишь однажды и сказал, что

Сьерра заметила, каких усилий стоило Дэннису это признание, а также впечатление, которое его слова произвели на ее сына.

— Он обидел мою мать, — принялся доказывать свою правоту
Клэнтон. — Каждый раз, когда он звонит, он обижает ее.

Сьерра зажмурилась, стараясь скрыть слезы.

• 
  Я тоже обидела его, Клэнтон.
  
• 
  Не так, как он тебя.
  

— Самый сильный удар отец нанес себе. Он лишился тебя и тво­

276

• 
  Он не раскаивается, — стоял на своем Клэнтон.
  
• 
  А ты?
  

• 
  Он все еще живет со своей любовницей!
  
• 
  А ты все еще носишь в себе свою злобу. Ты недавно пожелал ему смерти.
  

— Отдай все на суд Божий, Клэнтон. Не повторяй моей ошиб­

Дэннис взглянул на Сьерру, в глазах его стояли слезы. Она по­няла, что сыну нужно побыть наедине с этим Божьим человеком.

— Встретимся в кафе, — сказала она, выходя из машины. Сьерра
знала, Клэнтон полнее раскроется перед Дэннисом в ее отсутствие.

Она заметила Алекса тотчас же при входе в пиццерию: его при­сутствие она по-прежнему могла почувствовать везде, где бы ни находилась. Он сидел с Каролиной за столиком в дальнем углу. Сьерра подумала было притвориться, что не увидела их, и пройти к остальным. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить с Алек­сом или ломать голову над тем, как будут строиться отношения Ка­ролины с будущей мачехой.

Алекс пристально всматривался в нее, и она знала, что навле­чет на себя лишь еще одну вспышку ярости, если ничего не скажет ему о том, где сейчас Клэнтон.

Кто-то окликнул ее. Она посмотрела в сторону зовущего, при­нужденно улыбнулась и помахала рукой.

• 
  Сейчас иду. — Сначала все самое важное. Ей необходимо бы­ло успокоить Алекса. Она приблизилась к столику и улыбнулась Каролине. — Ты уже заказала пиццу?
  
• 
  Пепперони!
  

— Дэннис беседует с ним, скоро они будут здесь. — Глаза их

И опять Сьерра заметила, как что-то промелькнуло в его глазах.

277

— Не сдамся, — уныло сказал Алекс.

Когда подошел Клэнтон, Каролина оставила их, чтобы отец мог поговорить с сыном наедине. Она сразу же подбежала к Сьерре.

— Папа сказал, что поведет нас в кино, а потом в ресторан.
Она все болтала и болтала об отце, в то время как Сьерра незамет­
но наблюдала, как Дэннис и Клэнтон присели за столик к Алексу.

Дэннис улыбался и шутил, без сомнения, пытаясь как-то раз­рядить напряженную атмосферу. Алекс не остался безучастным. Сьерра увидела, как он заулыбался. Она почувствовала какую-то странную боль. Когда Дэннис покинул их столик, Алекс посмотрел прямо в глаза сыну и заговорил. Говорил он долго. Клэнтон сидел неподвижно, неотрывно глядя на пустой стакан. Потом Алекс за­молк. Просто сидел и смотрел на сына. Скорбь и печаль оставили свой след, прорезав новые морщинки вокруг его глаз. Алекс сказал еще что-то, Клэнтон встал и вышел из-за стола. Алекс провел ру­ками по волосам, отвел взгляд в сторону.

Впервые с тех пор, как муж бросил ее, Сьерра посочувствовала ему.