Алексей Головнин
жүктеу/скачать 2.47 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- В. В. Капнистом
- КАПНИСТ, ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
- Царский указ от 3 мая 1783
- НАРЫШКИН, ЛЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧ
- НАРЫШКИН, МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ
- ПЕТР I ВЕЛИКИЙ
- АЗОВСКИЕ ПОХОДЫ
- ФРИДРИХ АВГУСТ I
- Восстановлен на престоле с помощью Петра I
- СКОРОПАДСКИЙ, ИВАН ИЛЬИЧ
XIIА въстона бо, братие, Киевъ тугою, а Черниговъ напастьми; Тоска разлияся по Руской земли, печаль жирна тече средь земли Рускыи. А князи сами на себе крамолу коваху, а погании сами победами нарищуще на Рускую землю,
емляху дань по беле отъ двора. Тии бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ, 220 уже лжу убудиста которою; ту бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь грозный великый Киевскый грозою, бяшеть притрепеталъ своими сильными плъкы и харалужными мечи, наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути рекы и озеры, иссуши потоки и болота, А поганаго Кобяка изъ луку моря, отъ железныхъ великыхъ плъковъ Половецкыхъ яко вихрь выторже, и падеся Кобякъ въ граде Киеве
Ту немци и венедици, ту греци и морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во дне Каялы, рекы Половецкия. Рускаго злата насыпаша! Ту Игорь князь выседе изъ седла злата, а въ сьдло кощиево! Уныша бо градомъ забралы, а веселие пониче.
Приемля лиру, мной забвенну, Отру лежащу пыль на ней: Простерши руку, отягченну Железных бременем цепей, Для песней жалобных настрою; И, соглася с моей тоскою, Унылый, томный звук пролью От струн, рекой омытых слезной: Отчизны моея любезной Порабощенье воспою.
Един подсолнечною всей, На милость души преклоняешь Возлюбленных тобой царей, Хранишь от злого их навета! Соделай, да владыки света Внушат мою нелестну речь; Да гласу правды кротко внемлют И на злодеев лишь подъемлют Тобою им врученный меч. В печальны мысли погруженный, Пойду, от людства удалюсь На холм, древами осененный; В густую рощу уклонюсь; Под мрачным, мшистым дубом сяду. Там моему прискорбну взгляду Прискорбный все являет вид; Ручей там с ревом гору роет; Унывно ветр меж сосен воет; Летя с древ, томно лист шумит, Куда ни обращу зеницу, Омытую потоком слез, Везде, как скорбную вдовицу, Я зрю мою отчизну днесь: Исчезли сельские утехи, Игрива резвость, пляски, смехи; Веселых песней глас утих; Златые нивы сиротеют; Поля, леса, луга пустеют; Как туча, скорбь легла на них. ……….
Во 2-й половине 18 в. на Украине господствовала феодально-крепостническая система хозяйства. В её недрах начинал зарождаться капиталистический уклад, что способствовало разложению феодального способа производства. Усилилось развитие товарно-денежных отношений, проникавших во все отрасли народного хозяйства. Помещики приспосабливали свои хозяйства к требованиям товарного производства и усиливали эксплуатацию феодально-зависимого крестьянства. Размер барщины составлял 3 дня, а в некоторых имениях 4 – 5 дней в неделю. Царский указ от 3 мая 1783 юридически оформил полное закрепощение крестьян Левобережной и Слободской У. В 1785 казацкая старшина была уравнена в правах с русским дворянством. Царское правительство лишило рядовых казаков многих привилегий, превратив их в отдельное сословие, близкое к государственным крестьянам. В 1796 царизм распространил действие российского законодательства о закрепощении крестьян и на Южную У. Под тяжёлым феодально-крепостническим гнётом находились крестьяне Правобережной У. и Восточной Галиции, входивших в состав Речи Посполитой. Тяжёлая барщина, большие поборы, помещичьи монополии на помол зерна, винокурение, продажу дёгтя и селитры – всё это вызывало разорение крестьянства и упадок городов. Польское правительство проводило на Правобережной У. насильственное ополячивание населения. После 1-го раздела Речи Посполитой (1772), когда Австрия получила Восточную Галицию и Северную Буковину, к жестокой эксплуатации народных масс украинскими и польскими помещиками прибавился гнёт австрийских господствующих классов, проводивших политику насильственного онемечивания украинского населения. Ухудшилось положение крестьян Закарпатской У., которая в начале 18 в. вместе с Венгрией была захвачена Австрией. Во 2-й половине 18 в. на Левобережной и Слободской У. углубилось расслоение крестьянства, особенно среди государственных крестьян. Быстро росло товарное производство с применением наёмного труда в Южной У., где были слабо развиты феодально-крепостнические отношения. На промышленное производство Левобережной и Слободской У. прогрессивно влияла более развитая русская промышленность. В конце 18 в. на У. действовало свыше 200 крупных промышленных предприятий, на которых работали крепостные крестьяне (помещичьи мануфактуры), приписные и государственные крестьяне (казённые мануфактуры) и наёмные рабочие (капиталистические мануфактуры). Наряду с трудом крепостных крестьян в помещичьих и казённых мануфактурах возрастало применение наёмного труда. В городах развивалось швейное, сапожное, кузнечное, бондарное, кожевенное, ткацкое и др. ремёсла. Расширение товарного производства обусловливало рост торговли на У., важную роль в которой играли ярмарки; они усиливали экономические связи между украинскими землями, способствовали расширению торговли У. с центральными районами России. Всероссийское значение имели ярмарки в Кролевце, Нежине, Ромнах, Сумах, Стародубе, Харькове. Интенсивному включению Левобережной У. в систему всероссийского рынка содействовала отмена в 1754 внутренних пошлин. На территории У., входившей в состав России, большое распространение приобрёл чумацкий (торгово-извозный) промысел, в котором главная роль принадлежала чумакам-богачам, эксплуатировавшим батраков. После русско-турецкой войны 1768 – 74 по Кючук-Кайнарджийскому миру Россия получила земли между устьями рр. Дон и Южный Буг, что обеспечило ей выход к Чёрному морю. В 1783 Крымское ханство было присоединено к Российской империи. Со 2-й половины 18 в. Северное Причерноморье стало называться Новороссией. В 18 в. на У. происходило дальнейшее обострение классовых противоречий и усиление антикрепостнической борьбы. На Правобережной У. продолжалось движение гайдамаков, вылившееся в ряд восстаний, среди них наиболее крупным была «Колиивщина» (1768), в которой принимали участие русские беглые крестьяне, а также молдавские крестьяне. На Левобережной и Слободской У. действовали отряды во главе с С. Гаркушей. Значительное влияние на рост антикрепостнической борьбы крестьян Левобережной и Слободской У. имела в 1773 – 75 Крестьянская война под предводительством Е. И. Пугачева. Много украинских крестьян шло на Поволжье в его армию. Восстания крестьян и рабочих на мануфактурах произошли в ряде районов У. Направленные против феодально-крепостнического гнёта, эти восстания были жестоко подавлены. (БЭС, извлечение из ст. «Украина») Концовка оды Капниста, как бы предвосхищая концовку пушкинской «Деревни», показывает, что мысль многих передовых русских людей еще долго будет двигаться в подобном направлении. Однако она резко отличается от концовки радищевской оды «Вольность», также завершающейся мечтой поэта о «дне избраннейшем всех дней», о дне всенародного восстания и низвержения самодержавия. При резком отличии по существу внешнее сходство между концовками этих двух почти одновременно написанных произведений так велико (образы света, возникающего из мрака, солнца – из туч; очень близкие стилистические совпадения: у Капниста – «Сгущенну тучу бед над нами... разобьешь», у Радищева – «сгущенную мглу разогнавши»), что невольно возникает мысль, не стала ли известна Радищеву в рукописи капнистовская «Ода на рабство» и не заострены ли против нее полемически некоторые места его «Вольности»? Сопоставление «Оды на рабство» с радищевской одой «Вольность» нагляднее всего показывает ограниченность капнистовского протеста, но по тому времени и такой протест был слишком велик для того, чтобы помышлять о посылке подобной оды в «Собеседник» или вообще об ее опубликовании. Действительно, напечатать свою оду – самое сильное, за исключением сочинений Радищева, антикрепостническое произведение русской литературы XVIII столетия – Капнист решился только почти четверть века спустя. В дни пресловутой либеральной «весны» первых лет александровского царствования Капнист включил «Оду на рабство», да и то сопроводив ее защитной оговоркой, в новое издание своих избранных сочинений 1806 года. По этому изданию, несомненно, познакомился с нею и Пушкин.
из сборника «Русские драматурги. XVIII век.) тоска разлiяся по Руской земли; печаль жирна тече средь земли Рускый… Везде, где кущи, села, грады Хранил от бед свободы щит, Там тверды зиждет власть ограды И вольность узами теснит. Где благо, счастие народно Со всех сторон текли свободно, Там рабство их отгонит прочь. Увы! судьбе угодно было, Одно чтоб слово превратило Наш ясный день во мрачну ночь. ……..
Стенящий в узах твой народ. Се он с восторгом торжествует Твой громкий на престол восход. Ярем свой тяжкий кротко сносит И благ тебе от неба просит, Из мысли бедство истребя; А ты его обременяешь: Ты цепь на руки налагаешь, Благословящие тебя.
Дитя, ласкающеесь к ней, Которое носила в чреве, С досадой гонит прочь с очей; Улыбке и слезам не внемлет; В свирепстве от сосцей отъемлет Невинный, бедственный свой плод; В страданье с ним не сострадает; И прежде сиротства ввергает Его в злосчастие сирот. Но ты, которыя щедроты Подвластные боготворят! Коль суд твой, коль твое доброты И злопреступника щадят, Возможно ль, чтоб сама ты ныне Повергла в жертву злой судьбине Тебя любящих чад твоих? Так что же? благ не скрыла ль новы Под мнимым гнетом бедствий сих? ………..
в царствование Екатерины II [1785 – 1789]) Екатерина II, подготавливая свои мемуары, стремилась убедить будущего читателя в том, что она всегда была противницей крепостного права. Если отстраниться от «свободомыслия» «казанской помещицы», безжалостно расправившейся с тысячами «бунтовщиков» Пугачева, с Новиковым и Радищевым, то можно увидеть в ее мемуарах вполне реалистичное свидетельство современника. Вспоминая о Москве середины XVIII в. – подлинной дворянской столице крепостнической России, Екатерина пишет: «Предрасположение к деспотизму выращивается там лучше, чем в каком-либо другом обитаемом месте на земле; оно прививается с самого раннего возраста к детям, которые видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами; ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки при малейшей провинности тех, кого природа поместила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить свои цепи без преступления». Далее Екатерина признается, что если бы она попробовала что-то предпринять для решения вопроса о крепостном праве, то это было бы ее последнее постановление: «Если посмеешь сказать, что они такие же люди, как мы, и даже когда я сама это говорю, я рискую тем, что в меня станут бросать каменьями». Имея в виду середину 60-х годов XVIII в. – время работы Уложенной комиссии, Екатерина отмечает: «Я думаю, не было и двадцати человек, которые по этому предмету мыслили бы гуманно и как люди. А в 1750 г. их, конечно, было еще меньше, и, я думаю, мало людей в России даже подозревали, чтобы для слуг существовало другое состояние, кроме рабства». С этой оценкой трудно не согласиться. Вот лишь один документ – инструкция помещика своим приказчикам 1758 г. Параграф 36 «О наказаниях» гласит: «Наказании должны крестьянем, дворовым и всем протчим чинить при рассуждении вины батогами... Однако должно осторожно поступать, дабы смертного убийства не учинять иль бы не изувечить. И для того толстой палкою по голове, по рукам и по ногам не бить. А когда случится такое наказание, что должно палкою наказывать, то, велев его наклоня, бить по спине, а лутчее сечь батогами по спине и ниже, ибо наказание чувствительнее будет, а крестьянин не изувечится». Эти строки исполнены деловитости, предусмотрительности рачительного хозяина, с такой же заботливостью относившегося к содержанию скота, правильности севооборота, своевременности сбора податей, о чем свидетельствует вся его инструкция. Важно заметить, что автором инструкции является образованнейший человек своего времени, обладавший тонким, язвительным умом. Имя ему – князь Михаил Михайлович Щербатов. Это он написал бичующий самодержавие памфлет «О повреждении нравов в России». То, что строки о более «рациональной» порке крестьян и строки осуждения фаворитизма двора написаны одной рукой, не должно нас удивлять. В XVIII в, крепостное право было незыблемым фундаментом дворянских представлений об обществе и справедливости. Сознание того, что крепостной крестьянин такой же человек, как и дворянин, что он может испытывать такие же, как и тот, чувства и что несвобода – его неестественное состояние, было недоступно подавляющей части дворянства. Тем больше мы должны ценить таких людей, как Новиков и Радищев, не только понявших это (как, например, Екатерина II), но и открыто начавших борьбу против крепостного права и его апологетов. (Е. В. Анисимов. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра.) а Князи сами на себе крамолу коваху; а поганiи сами побЂдами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по бЂлЂ отъ двора… НАРЫШКИНЫ, дворянский род в России 16 – нач. 20 вв. Возвысились в связи со вторым браком царя Алексея Михайловича на Наталье Кирилловне Нарышкиной (1651 – 94). Лев Кириллович Нарышкин (1664 – 1705), боярин, в 1690 – 1702 возглавлял Посольский приказ. НАРЫШКИН, ЛЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1733 – 1799) – приближенное к Екатерине II лицо, с 1762 г. шталмейстер (заведовал придворным конюшенным ведомством). Двор Елизаветы. Екатерина приехала в Россию совсем бедной невестой; она сама потом признавалась, что привезла с собой всего дюжину сорочек, да три-четыре платья, и то сшитые на вексель, присланный из Петербурга на путевые издержки; у нее не было даже постельного белья. Этого было очень мало, чтобы жить прилично при русском дворе, где во время одного дворцового пожара у Елизаветы сгорела только частица ее гардероба – до 4 тыс. платьев. Свои дворцовые наблюдения и впечатления тех лет Екатерина вспоминала потом с самодовольным спокойствием человека, издалека оглядывающегося на пройденную грязную дорогу. Дворец представлял не то маскарад с переодеванием, не то игорный дом. Дамы меняли костюмы по два, по три раза в день, императрица – даже до пяти раз, почти никогда не надевая два раза одного и того же платья. С утра до вечера шла азартная игра на крупные суммы среди сплетен, подпольных интриг, пересудов, наушничества и флирта, флирта без конца. По вечерам сама императрица принимала деятельное участие в игре. Карты спасали придворное общежитие: другого общего примиряющего интереса не было у этих людей, которые, ежедневно встречаясь во Дворце, сердечно ненавидели друг друга. Говорить прилично между собой им было не о чем; показать свой ум они умели только во взаимном злословии; заводить речь о науке, искусстве или о чем-либо подобном остерегались, будучи круглыми невеждами; половина этого общества, по словам Екатерины, наверное, еле умела читать и едва ли треть умела писать. Это была мундирная придворная лакейская, нравами и понятиями мало отличавшаяся от ливрейной, несмотря на присутствие в ее среде громких старофамильных имен, титулованных и простых. Когда играл фаворит граф А. Разумовский, сам держа банк и нарочно проигрывая, чтобы поддержать славу тороватого барина, статс-дамы и другие придворные крали у него деньги; действительный тайный советник и президент вотчинной коллегии министр своего рода князь Одоевский однажды тысячи полторы в шляпе перетаскал, отдавая краденые деньги в сенях своему слуге. С этими сановниками и поступали, как с лакеями. Жена самого бойкого государственного дельца при Елизавете – графа П. И. Шувалова служила молебны, когда ее муж возвращался с охоты того же Разумовского, не высеченный добродушным фаворитом, который бывал буен, когда напивался. Екатерина рассказывает, что раз на празднике в Ораниенбауме Петр III на глазах дипломатического корпуса и сотни русских гостей высек своих любимцев: шталмейстера Нарышкина, генерал-лейтенанта Мельгунова и тайного советника Волкова. Полоумный самодержец поступал со своими сановными фаворитами, как пьяный фаворит умной самодержицы мог поступить с любым придворным сановником. Тон придворной жизни давала сама императрица. Символизируя размеры и богатство своей империи, она являлась на публичных выходах в огромных фижмах и усыпанная брильянтами, ездила к Троице молиться во всех русских орденах, тогда существовавших. В будничном обиходе дворца царили неряшество и каприз; ни порядок придворной жизни, ни комнаты, ни выходы дворца не были устроены толково и уютно; случалось, навстречу иноземному послу, являвшемуся во дворец на аудиенцию, выносили всякий мусор из внутренних покоев. Придворные дамы во всем должны были подражать императрице, но ни в чем не превосходить ее; осмелившиеся родиться красивее ее и одеться изящнее неминуемо шли на ее гнев: за эти качества она раз при всем дворе срезала ножницами «прелестное украшение из лент» на голове у обер-егермейстерши Нарышкиной. Раз ей понадобилось обрить свои белокурые волосы, которые она красила в черный цвет. Сейчас приказ всем придворным дамам обрить головы. С плачем расставались они со своими прическами, заменяя их безобразными черными париками. А то однажды, раздраженная неладами своих четырех фаворитов, она в первый день Пасхи разбранила всех своих 40 горничных, дала нагоняй певчим и священнику, испортила всем пасхальное настроение. Любя веселье, она хотела, чтобы окружающие развлекали ее веселым говором, но беда – обмолвиться при ней хотя одним словом о болезнях, покойниках, о прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о науках, и все большею частью осторожно молчали. Елизавета с досадой бросала на стол салфетку и уходила. (В. О. Ключевский. Основной факт эпохи. – Императрица Екатерина II) Такое было расположение нравов при конце сея императрицы. И она, скончавшись, оставила престол свой племяннику своему, сыну старшей своей сестры Анны Петровны, бывшей за герцогом Голштинским, Петру Федоровичу, государю, одаренному добрым сердцем, если может оно быть в человеке, не имеющем ни разума, ни нравов; ибо впрочем он не токмо имел разум весьма слабый, но яко и помешанный, погруженный во все пороки, в сластолюбие, роскошь, пьянство и любострастие. Сей взошедший на всероссийский престол к поврежденным нравам был сам с излихвой поврежден, равно по природному своему расположению, так что и во все время царствования императрицы Елисаветы старались наиболее его нравы испортить, не мог исправления им сделать. Сей государь имел при себе главного своего любимца – Льва Александровича Нарышкина, человека довольно умного, но такого ума, который ни к какому делу стремления не имеет, труслив, жаден к честям и корысти, удобен ко всякому роскошу, шутлив. И словом по обращениям своим и по охоте шутить более удобен быть придворным шутом, нежели вельможею. Сей был помощник всех его страстей. ……. Имел государь любовницу, дурную и глупую графиню Елисавету Романовну Воронцову; но ею, взошед на престол, он доволен не был; а вскоре все хорошие женщины под вожделение его были подвергнуты; уверяют, что Александр Иванович Глебов, тогда бывший генерал-прокурор и им пожалованный купно и в генерал-кригс-комисары, подвел падчерицу свою Чеглокову, бывшую после в супружестве за Александром Ник. Загряским, и уже помянутая мною выше княгиня Елена Степановна Куракина была привожена к нему на ночь Львом Александ. Нарышкиным, и я сам от него слышал, что бесстыдство ее было таково, что когда по ночевании ночи он ее отвозил домой поутру рано и хотел для сохранения чести ее, а более, чтобы не учинилось известно сие граф. Елисавете Романовне, закрывши гардины ехать, она, напротив того, открывая гардины, хотела всем показать, что она с государем ночь переспала. (О повреждении нравов в России князя М. Щербатова) Именно в это время она образовала более интимное общество, состоявшее из фаворитов, придворных и самых надежных дам. Это общество собиралось два или три раза в неделю, под именем Малого Эрмитажа. Здесь часто бывали в масках и царствовала самая великая вольность обращения: здесь танцевали, представляли пословицы, составленные Екатериною, играли в замысловатые игры, в детские игры и в колотушки (перчатки). Не было вида веселья, которое бы не было позволено. Лев Нарышкин исполнял здесь ту же роль, что Роклор при дворе Людовика XIV, и одна записная юродивая, по имени Матрена Даниловна, ему вторила. Это была старая пустомеля, весь ум которой состоял в том, чтобы упражняться в нелепом сквернословии. Так как она имела право, как всегда безумные, говорить все и обо всем, то и была завалена подарками от низких придворных. Иностранные послы, пользовавшиеся благосклонностью, бывали иногда допускаемы в Малый Эрмитаж: Сегюр, Кобенцель, Стединг и Нассау главным образом получали это отличие. Но впоследствии Екатерина образовала другое собрание, более тесное и таинственное, которое называли маленьким обществом. (К. Массон. Записки) 5 ноября вечером был так называемый «Малый Эрмитаж». Императрица весело беседовала в кружке приближенных лиц, обрадовалась известию об отступлении французских войск, разговаривала очень много о кончине сардинского короля и забавлялась шутками Льва Нарышкина, явившегося в костюме уличного торгаша и продававшего присутствовавшим разные безделушки. Оставив раньше обыкновенного компанию, императрица в шутливой записке поздравила австрийского посла, графа Кобенцеля, с успехами австрийского оружия. На другое утро, встав по своему обыкновению рано, Екатерина оделась, пила кофе, поговорила с Зубовым и занялась со своими секретарями. Затем она из кабинета пошла в гардероб, где обыкновенно не оставалась никогда более 10 минут. Так как в продолжение получаса с лишним она не выходила, камердинер обеспокоился и решился идти в гардероб. Отворив дверь, он нашел императрицу в бессознательном состоянии лежащей на полу. С ней сделался паралич. Через несколько часов ее не стало. Современники счетали выгодой для Павла то обстоятельство, что императрица с минуты припадка не приходила в сознание.
_______
* Нарышкину А. Л. ** Существуют и другие версии этого разговора, иногда связываемые с генералом Дюмурье (см. Муравьев-Апостол, 20). __________ (Н. Я. Эйдельман. Грань веков.) 14. Отчего в прежние времена шуты, шпы- На 14. Предки наши не все грамоте умели. ни и балагуры чинов не имели, а ныне NB. Сей вопрос родился от свободоязычия, имеют, и весьма большие? которого, предки наши не имели; буде же бы имели, то начли бы на нынешнего одно- го десять прежде бывших.
в умных и честных людях особливое внимание) Произведение было напечатано впервые в третьей части журнала «Собеседник любителей российского слова» за 1783 г. Ответила на вопросы Екатерина II (сочинитель «Былей и небылиц»). В оглавлении журнала публикация получила заголовок «Вопросы и ответы с приобщением предисловия», в результате чего был искажен замысел Фонвизина. Писатель создал законченное произведение в форме вопросов, и это произведение имело красноречивое заглавие, выражающее негодование «умных и честных людей» по поводу царивших в России порядков. Новое же заглавие и прибавление к фонвизинскому тексту ответов Екатерины изменяли замысел писателя. Императрица была сильно раздражена вопросами, и ее ответы подчас содержат незамаскированные угрозы. В своих «Вопросах» Фонвизин затрагивает важнейшие проблемы социальной и политической жизни России, а кое-где «переходит и на личность» Екатерины. …….
В списках есть два четырнадцатых вопроса. Это не случайно. Видимо, Фонвизин опасался, что вопрос о «шутах и шпынях» будет исключен и тогда мог нарушиться счет вопросов, поэтому и предложил два вопроса под одним номером. «Шпынь» (шут, балагур) – широко известное в Петербурге тех времен прозвище Л. А. Нарышкина, одного из наиболее близких к императрице придворных. (М. В. Иванов. Примечания к «Д. И. Фонвизин. Сочинения») НАРЫШКИН, МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ (1798 – 1863), декабрист, полковник. Член «Союза благоденствия» и Северного общества. Осужден на 8 лет каторги. С 1827 в Нерчинских рудниках, с 1832 на поселении в Кургане, с 1837 рядовой на Кавказе, с 1844 под надзором в Тульской губ. Тии бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ уже лжу убуди, которою то бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь грозный Великый Кiевскый. Грозою бяшеть, притрепеталъ… Строки 221 – 222. ...ту бяше успилъ... грозою, бяшеть притрепеталъ своими сильными плъкы и харалужными мечи... – «Успилъ» означает не только «усыпил», «успокоил», но и «усмирил». «Притрепеталъ» – «устрашил»; в грамматическом отношении здесь интересен случай употребления плюсквамперфекта (предпрошедшего времени). (комментарии В. И. Стеллецкого) «Притрепеталъ» – интересен не только, как пример употребления плюсквамперфекта. Здесь Автор применяет анаграмматическую игру словом: «Притрепетал» в «Петр ал» (а, или аз, имеющая в кириллическом счислении значение: «Первый»). Великий «Святослав»-Петр: «возмутитель» рек и озер, грозный иссушитель болот. ПЕТР I ВЕЛИКИЙ (1672 – 1725), российский царь с 1682 (правил с 1689), первый российский император (с 1721), младший сын Алексея Михайловича. Провел реформы государственного управления (созданы Сенат, коллегии, органы высшего государственного контроля и политического сыска; церковь подчинена государству; проведено деление страны на губернии, построена новая столица – Санкт-Петербург). Использовал опыт западноевропейских стран в развитии промышленности, торговли, культуры. Проводил политику меркантилизма (создание мануфактур, металлургических, горных и других заводов, верфей, пристаней, каналов). Возглавлял армию в Азовских походах 1695 – 1696, Северной войне 1700 – 21, Прутском походе 1711, Персидском походе 1722 – 23 и др.; командовал войсками при взятии Нотебурга (1702), в сражениях при д. Лесная (1708) и под Полтавой (1709). Руководил постройкой флота и созданием регулярной армии. Способствовал упрочению экономического и политического положения дворянства. По инициативе Петра I открыты многие учебные заведения, Академия наук, принята гражданская азбука и т. д. Реформы Петра I проводились жестокими средствами, путем крайнего напряжения материальных и людских сил, угнетения народных масс (подушная подать и др.), что влекло за собой восстания (Стрелецкое 1698, Астраханское 1705 – 06, Булавинское 1707 – 09 и др.), беспощадно подавлявшиеся правительством. Будучи создателем могущественного абсолютистского государства, добился признания за Россией странами Зап. Европы авторитета великой державы. (БЭС) своими сильными плъкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую… Петр I своими понятиями и стремлениями близко подошел к идее правового государства: он видел цель государства в добре общем, в народном благе, не в династическом интересе, а средство для ее достижения – в законности, в крепком хранении «прав гражданских и политических»; свою власть он считал не своей наследственной собственностью, а должностью царя, свою деятельность – служением государству. Но обстоятельства и привычки помешали ему привести свое дело в полное согласие с собственными понятиями и намерениями. Обстоятельства вынуждали его работать больше в области политики, чем права, а от предшественников он унаследовал два вредных политических предрассудка – веру в творческую мощь власти и уверенность в неистощимости народных сил и народного терпения. Он не останавливался ни перед чьим правом, ни перед какой народной жертвой. Став преобразователем в европейском духе, он сберег в себе слишком много московского допетровского царя, не считался ни с правосознанием народа, ни с народной психологией и надеялся искоренить вековой обычай, водворить новое понятие так же легко, как изменял покрой платья или ширину фабричного сукна. Вводя все насильственно, даже общественную самодеятельность вызывая принуждением, он строил правомерный порядок на общем бесправии, и потому в его правомерном государстве рядом с властью и законом не оказалось всеоживляющего элемента, свободного лица, гражданина. Петру не удалось укрепить свою идею государства в народном сознании, а после него она погасла и в правительственных умах. Законным преемникам Петра, его внуку и дочери, была недоступна его государственная идея. Остальные смены приносили на престол нечаянных властителей, даже инородцев, которые не могли видеть в России не только своей вотчины, но и своего отечества. Государство замкнулось во дворце. Правительства, охранявшие власть даже не как династическое достояние, а просто как захват, которого не умели оправдать перед народом, нуждались не в народной, а в военно-полицейской опоре. Но мутная волна дворцовых переворотов, фаворитов и опал своим прибоем постепенно наносила вокруг престола нечто похожее на правящий класс с пестрым социальным составом, но с однофасонным складом понятий и нравов. Это была только новая формация военно-служилого класса, давно действовавшего при дворе московских государей-вотчинников под командой бояр. В опричнине Грозного этот класс получил яркую политическую окраску как полицейский охранный корпус, направленный против боярской и земской крамолы. В XVII в. верхний слой его, столичное дворянство, поглощая в себя остатки боярства, становился на его место в управлении, а при Петре Великом, преобразованный в гвардию и приправленный дозой иностранцев, сверх того предназначался стать проводником западной культуры и военной техники. Государство не скупилось на вознаграждение дворянства за его административные и военные заслуги, увеличивало податное бремя народа на содержание дворян, роздало им громадное количество государственных земель и даже закрепостило за ними до двух третей сельского населения. Наконец, после Петра дворянство во всем своем составе через гвардию делает случайные правительства, освобождается от обязательной службы и с новыми правами становится господствующим сословием, держащим в своих руках и управление и народное хозяйство. Так формировалось это сословие из века в век, перелицовываясь по нуждам государства и по воспринимаемым попутно влияниям. К моменту воцарения Екатерины II оно составило народ в политическом смысле слова, и при его содействии дворцовое государство преемников Петра I получило вид государства сословно-дворянского. Правовое народное государство было еще впереди и не близко.
изд. «Искусство», Л., 1988.) а поганаго Кобяка изъ луку моря отъ желЂзныхъ великыхъ плъковъ Половецкыхъ, яко вихрь выторже… АЗОВСКИЕ ПОХОДЫ 1695 – 96 русской армии и флота во главе с Петром I во время русско-турецкой войны 1686 – 1700 , в результате которых был взят Азов (1696). АЗОВСКИЙ ФЛОТ, создан Петром I в кон. 1695 – мае 1696 на реках около Воронежа для действий на Азовском море (парусные корабли, галеры). Сыграл решающую роль во взятии Азова (1696). После Прутского похода (1711) уничтожен. (БЭС) притрепеталъ своими сильными плъкы и харалужными мечи… отъ желЂзныхъ великыхъ плъковъ Половецкыхъ… ПОЛТАВСКОЕ СРАЖЕНИЕ, 27.6 (8.7).1709, во время Северной войны 1700 – 21. Русская армия под командованием Петра I разгромила шведскую армию Карла XII. Остатки шведских войск сдались у Переволочны; Карл XII бежал в Турцию. Полтавское сражение привело к перелому в Северной войне в пользу России. (Там же) ФРИДРИХ АВГУСТ I (Friedrich August) (12.5.1670, Дрезден, – 1.2.1733, Варшава), курфюрст Саксонский в 1694 – 1733, польский король (Август II Сильный, August II Mocny) в 1697 – 1706, 1709 – 33. Сын курфюрста Саксонского Иоганна Георга III. На польский престол избран (после смерти короля Яна III Собеского) в значительной мере благодаря поддержке России. Участвовал (с 1700) в Северной войне 1700 – 21 против Швеции. По Альтранштедтскому миру 1706 с Карлом XII был вынужден отказаться от польской короны. Восстановлен на престоле с помощью Петра I после разгрома Россией шведских войск в Полтавском сражении 1709. Конфликт Ф. А. I, стремившегося к установлению в Польше абсолютизма, с магнатами и шляхтой (см. Тарногродская конфедерация) завершился его поражением, закрепленным решением «Немого сейма» (1717).
(БСЭ) и падеся Кобякъ въ градЂ КiевЂ, въ гридницЂ Святъславли. СКОРОПАДСКИЙ, ИВАН ИЛЬИЧ [1646, Умань, – 3(14).7.1722], гетман Левобережной Украины в 1708 – 22. Родился в семье зажиточного казака. В 1706 – 08 полковник Стародубского полка. Избранный гетманом после измены И. С. Мазепы, С. во время Северной войны 1700 – 21 призывал украинское население продолжать борьбу вместе с русскими войсками против шведских захватчиков. Крупнейший землевладелец (владел около 20 тыс. дворов). С. проводил политику дальнейшего закрепощения украинского крестьянства, жестоко подавлял все проявления крестьянско-казацкого недовольства. Попытки С. усилить политическое влияние казацкой старшины успеха не имели. (БСЭ) ТОВАРИЩ ГЕТМАНА – После измены Мазепы Петр Великий, не доверяя казацким гетманам, назначил в 1709 г. товарища гетману Скоропадскому. Обязанность Т. состояла в сохранении тишины и благоустройства в Малороссии; он имел право вооруженною рукою препятствовать запорожцам селиться в Сече, должен был участвовать в принятии гетманом послов, не позволять гетману отправлять посольства, отставлять старшин и полковников, принимать на службу поляков, казнить кого бы то ни было. Мало-помалу власть Т. гетмана ограничивалась; в 1764 г. звание это было уничтожено. (Энциклопедия Ф. Брокгауза и И. Ефрона.) жүктеу/скачать 2.47 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|