Аммиан фон Бек Гунны Трилогия: книга III аттила – хан гуннов

6.Дорога в главную орду

И что еще очень приятно в поездке по старой румийской дороге, так это то, что совсем отсутствует пыль, всегда сопровождающая даже небольшую верхоконную группу в степи. И такая пыль зачастую служит для степняков сигналом опасности, ведь она поднимается вверх высоко и видна уже на расстоянии до трех окриков пастуха.

Уже пятнадцать дней идут верхом туменбаши Аттила и шаман Айбарс в сопровождении полусотни хуннагуров и сотни сабиров на заход солнца, в сторону паннонийской пушты. У всех всадников по три лошади: подседельная, подменная и вьючная, и потому они отказываются в караван-сараях от новшества, введенного при великом кагане Ругиле, – менять усталых коней на свежих. Хотя проходящие купеческие караваны почти все с удовольствием берут новых, отдохнувших лошадей, большей частью меринов. Их можно понять, для них лошадь – лишь средство для перевозки грузов. А для гуннов же лошадь – близкий и преданный друг, а друзей менять нельзя. Ведь юный степной житель зачастую вырастает вместе с лошадьми, которые сопровождают его по семь-восемь лет каждая в боях и походах.

Сенгир Аттила за целый день перекидывается с абой Айбарсом едва ли двумя-тремя самыми необходимыми фразами. А в остальное время он покачивается на своем послушном мерине и молча размышляет. Целый месяц, проведенный после того злополучного дня покушения на него в сабирских владениях, он все отгонял от себя всякие мысли об этих одетых в темное верхоконных, метавших в него свои стрелы. Как же так, в материнском кочевье, где он является богом посланным гостем – конаком и молодым родственником – огланом, на него совершили покушение? И как дьявольски коварно выбрали момент, когда он купался вместе с конем в прохладных водах Гипаниса! Это означает только одно – за ним пристально следили. А потом все было бы списано на несчастный случай – утонул в широководной холодной реке, видимо, судорога свело тело купающегося, а лошадь могла убежать в степь и прибиться к какому-либо стаду диких тарпанов или куланов⁷². Кто же является организатором этой подлой попытки убийства? Сенгир хуннагур Беледа? Так ведь всем ясно, что он имеет преимущества. Во-первых, он сын правившего гуннским союзом народов и племен последнего верховного хана, и лишь память об этом великом воителе Ругиле обяжет курултай голосовать за его сына. Во-вторых, сенгир хуннагур Беледа очень искусный воин и воинский начальник. Он уже хорошо зарекомендовал себя в боевых действиях последних лет, прошел все ступени военной службы, начал в пятнадцать лет простым строевым нукером, а сейчас, почти через двадцать лет, он уже – туменбаши – командующий десятитысячным отрядом смелых и обученных джигитов. Нет, тайчи Беледа не мог организовать это покушение. Река Тиссиа, где расположена ставка темника Беледы, находится на расстоянии свыше месяца пути (около 75-80 конских переходов) от реки Гипанис, где было совершено покушение. Не могли убийцы следовать за ним почти одну полную луну, не будучи обнаруженными в пути.

И тут же сенгир хуннагур Аттила откинул последнее предположение: а ведь можно убийц нанять на месте, необходим только большой кожаный кошель с золотыми монетами, ведь сейчас за этот желтый металл степные башибузуки⁷³ могут отца родного прикончить.

На семнадцатый день переправились через реку Олт⁷⁴ в Дакии и как будто попали на незнакомую землю, летняя жара сделала свое разрушительное дело, вся зелень давно здесь выгорела, и когда-то совсем недавно украшенный благоухающими цветами зеленый покров полностью исчез и вместо него явилась самая что ни на есть настоящая пустыня. Если бы не зеленое окаймление видневшегося далеко на юге могучего Дуная, то можно было бы полагать, что находишься в аравийской пустыне. Как пояснил аба Айбарс, который там некогда был, в Аравии большая часть территории состоит именно из таких засушливых, потрескавшихся от знойных солнечных лучей земель.

Пять дней подряд, вплоть до высоких склонов Карпатских гор, продолжалась раскаленная земля. Ежедневный дым от горевшей сухой травы и остатков стволов деревьев досаждал всадникам, они заворачивали лицо платками и тряпками, так было легче дышать. Бедные лошади сильно намучались, задыхаясь. Они получали в эти дни только фуражное зерно в торбах. Тайчи Аттила не уставал удивляться тому, что и в этих плавящихся от зноя такырах⁷⁵ продолжают водиться какие-то животные. Ящериц было великое множество, они деловито перебегали прямо под конскими копытами через дорогу. Много было также змей, во многих местах они свились в кишащие телами огромные клубки, которые медленно перекатывались по песку, принимая самые причудливые формы. В стороне от занесенной пылью и мелким песком дороги вперед по ходу движения колонны быстро убегают: инешош⁷⁶, увеличенная до размеров среднего поросенка копия колючего серого ежа; итайи⁷⁷, напоминающий строением тела и коричневым окрасом толстого медвежонка-первогодка с головой гончей собаки, или же полосатая гиена с крупной головой, с круглыми ушами и покатой спиной на толстых ногах. Никаких других диких зверей не видно, вероятно, все ушли к северу в Дакийские горы. Только на четвертый день движения по выжженной степи сенгир Аттила смог увидеть каракала⁷⁸, у которого издали на светлых ушах виднелись черные округлые пятна, зверь это напоминал большую, размером с лису, полосатую дымчатую кошку. Из-за этих черных пятен на ушах с кисточкой этого хищного зверя называют также иначе кара-кулаком⁷⁹.

Темник Аттила вспомнил, как в детстве однажды он с отцом ездил на похороны верховного хана Харатона⁸⁰, сына кагана Ульдина⁸¹. Недолго повластвовал этот молодой тайчи Харатон, всего около двух лет, и скончался от боевых ран. Дело было зимой и на голове подросток Аттила имел малахай⁸² из шкуры каракала. Тогда этот тайчи Беледа, бывший в ту пору уже юношей-боем⁸³ стал прилюдно насмехаться над ним и его головным убором, гримасничая и спрашивая, а где он поймал себе на шапку такую ободранную кошку. Пришлось схватиться с ним за грудки, но насмешник был выше ростом, шире в плечах и физически сильнее. Юный тайчи Беледа просто-напросто отшвырнул тогда от себя мальчика Аттилу, последний тогда по-степному грязно выругался, поминая самым последними словами мать обидчика.

– Постой, постой, а ведь мать у сенгира Беледы не коренная гуннка, она же германка. А ведь у него, у Аттилы, мать настоящая и исконная гуннка, причем из рода старших родственников – сабиров. Насколько известно туменбаши Аттиле, при великом кагане Баламбере при избрании на каганский престол учитывалось не только сенгирское происхождение по отцу, но также и по матери, которая должна была быть знатного рода из племени старших родичей. Если брать во внимание чистоту крови и белизну кости по матери, то в ту пору никто не избрал бы полугунна Беледу в гуннские верховные каганы, а предпочли бы его, потомственного гуннского тархана и сенгира Аттилу. Но к великому сожалению, гунны меняют не только земли и места обитания, луга и пастбища для выпаса скота, но видоизменяют и свой степной адат⁸⁴. Еще при кагане Ульдине убрали этот критерий избрания с учетом материнского рода. Сенгир Аттила с надеждой взглянул на подремывающего рядом в седле абу Айбарса и, выждав, когда тот на выбоине открыл полусонные глаза, задал ему интересующий его вопрос:

– Айбарс-аба, а почему не действует сейчас вековое степное правило, согласно которого гуннский каган должен иметь знатную мать – гуннку?

– Аа, – понимающе кивнул немолодой шаман, – если соблюдать эту заповедь адата, то тогда некого будет избирать в верховные гуннские правители.

Перевалили Карпатские отроги и, как будто, снова попали в разгар лета – так вокруг было все зелено, свежо и прохладно. Шли по восточному берегу реки Тиссии на север в ее верховья. И вот, наконец, показались человеческие поселения, а то, будто бы, в последние шесть дней колонна шла по необитаемой земле. Выскакивают от крайних аульных юрт, шатров и палаток пастушеские огромные лохматые толстомордые псы, смелые до безрассудства, в порыве ярости могущие кинуться не только на волка, но и на медведя. Скачут к колонне, завидев гуннский желтый вымпел с конским хвостом на острие древка, молодые пастухи – бои, громко здороваются и предлагают гостеприимство в стойбище.

Совсем немного осталось уже до главного гуннского орду, где готовятся к поминкам – ашу в память усопшего недавно верховного хана Ругилы, всего шесть-семь конских перегонов, на два-три дня пути ускоренным маршем.

Сенгир Аттила вспоминает все снова и снова покушение на него на многоводной реке Гипанис. А может, сенгир утургур Атакам хотел лишить его жизни? Ведь он, утургур Атакам, наиболее реальный претендент на роль второго хана – правителя левого восточного крыла; там в стороне восхода солнца кочует и его родное племя утургуров. Темник Аттила хорошо не знает этого утургурского тайчи, но все говорят, что это очень способный и грамотный молодой человек. Несмотря на то, что он моложе туменбаши Аттилы, он реально претендует на должность второго хана восточного крыла.

А может, все же тогда были просто разбойники? Ведь они перерыли и перетряхнули всю его одежду в поисках золотых монет, хорошо, что у него с собой ничего не было.