Развитие российских городов отличается от европейских и американских аналогов, вызвавших к жизни идеи публичных пространств. Это можно объяснить как историческими факторами, такими как чересчур позднее вступление России на путь индустриализации-урбанизации, промышленной, технологической и научно-технической модернизации, так и рядом современных черт российской городской среды.38
На сегодняшний день ситуация в современной России характеризуется наличием процесса трансформации структуры российского города, в частности городских публичных пространств. Происходит переход от индустриального (советского) типа городов к постиндустриальному (постсоветскому). Раньше российские города строились и функционировали основывались на четких идеологиях, государство стремилось к минимизации социальных различия и противоречий, что затрагивало и советские городские публичные пространства. Олег Паченков в одной из своих работ выделяет виды городских публичных пространств, которые существовали и были характерны для советской российской эпохи: «В советских городах общественные пространства были представлены двумя основными типами: а) территориями (площадями) вокруг официальных зданий правительства города и партийных органов (горисполкомы, горкомы и райкомы партии и т.п.); б) центральными площадями, предназначенными для проведения официальных парадов (в не самых больших городах СССР эти пространства чаще совпадали). Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что эти пространства характеризовались известным «высокомерием», их посетители испытывали острое чувство дискомфорта. Третий тип советских городских общественных пространств был в этой ситуации настоящей отдушиной, поскольку практически не был связан с контролем со стороны власти: речь идет о спроектированных, но относительно свободных общественных парках, таких как ЦПКиО, о спонтанных общественных пространствах вроде городских пляжей. Этот тип пространств был, хотя и не окончательно лишен идеологии, но в значительной степени деполитизирован и позволял неподконтрольные властям социальные интеракции, спонтанную социабельность.»39 Таким образом, из приведенной выше цитаты видно, что государство советского периода стремилось почти всё держать под строгим контролем, минимизируя возможность проявления любой другой городской или бизнес активности.
На сегодняшний день, в условиях современной России, города обрели экономическую самостоятельность и стали развиваться независимо от указов «сверху», сферой бизнеса или самими горожанами. Уровень мобильности российских граждан постепенно растет, формируется престижность тех или иных мест (т.е. можно говорить о начале процесса социального зонирования), структурообразующие учреждения распределены на большей площади, дрейфует в пространстве индустрия развлечений. Следовательно, складывается полицентрическая модель российского города.40
Анна Желнина полагает, что появление и распространение пространств потребления – отличительная особенность не только пространственной организации постсоветского города, но и организации его публичной жизни.41 Она считает, что наиболее точное определение для современных городских пространств – это скорее «общие», чем «общественные» пространства, так как эти пространства не создают условий для взаимодействия, игры или общения. Исследовательница подтверждает свою идею, приводя в пример торговые центры и моллы, распространение которых наилучшим образом характеризуют постсоветский период. Действительно, торговые центры предполагают совершения горожанами действий, обмена лишь взглядами, а не взаимодействуя друг с другом, если не брать в расчет категориальные взаимодействия с продавцами или личные с теми, с кем пришел потребитель с магазин, членами семьи или друзьями (если придерживаться описанной ранее концепции социальных отношений Лин Лофланд).
Таким образом, торговые центры можно причислить к «общим» местам, а не «общественным». Однако, торговые центры это не единственные доступные горожанам пространства в современной Москве. Как уже было сказано в первой части главы, если раньше основным агентом преобразования городской среды, было государство, то на сегодняшний день право на преобразование получила и сфера бизнеса, которая осознавая городские изменения и стремясь максимизировать свою прибыль, старается подстраиваться не под всех, а под определенные категории потребителей. Таким образом, в условиях современной Москвы получили распространение пространства, учитывающие специфику, интересы и возможности различных категорий горожан. Можно сказать об огромном разнообразии ресторанов и кафе различных ценовых категорий и содержания меню, предназначенных для разных слоёв населения. Коммерческая составляющая стала неотъемлемой частью публичного пространства города. Торговая система современной Москвы заметно увеличивается и развивается, естественно, перенимая некоторые иностранные образцы, но нельзя забывать, что российские города отличаются особой схемой развития, отличной от других городов, следовательно, заимствования не должны быть автоматическим копированием западного опыта, в России, в силу ее специфики, они могут просто напросто не работать.
Таким образом, как уже говорилось ранее, антикафе это новые пространства, которые появились в России. Однако, я полагаю, что это как раз таки, некая трансформация зарубежных аналогов, которая уместна именно для России, в западных городах, такие пространства могут просто напросто не набрать такой бешеной популярности, оставаясь незамеченными (например, проведя небольшое интервью с деканом социологического факультета Тбилисского Государственного Университета Андро Барновым, я выяснила, что в Тбилиси таких пространств нет, а если бы были, то, по его мнению, они не пользовались бы никакой популярностью). Однако, я полагаю, необходимо рассмотреть западные пространства с нестандартной формой оплаты, для того, чтобы понять, откуда всё-таки появились антикафе, российским аналогом каким заведениям они стали.
Достарыңызбен бөлісу: |