Антология гуманной педагогики живая этика издательский дом шалвы амонашвили московский городской педагогический

Так послужите Миру Высшему и на­уке. Пусть через любовь в свете знания прояснится мысль о Мире Высшем.

Очевидность напомнит о глубинах действительности. Так вместо рассечения живого организма будем слагать объединение сознания. Пусть не называют Нас мечтателями, ибо любим точ­ное знание, поскольку оно может быть точным.

Мы предлагаем знать прошлое, но наше сердце должно быть наполнено устремлением к будущему. Пусть на таком мышлении развивается уменье познания лучших возможностей человечества.

Мыслитель предостерегал, чтобы ученики не сделались жерт­вами отсталых определительных понятий.

Обычно люди устремляются к заключительным фазам откры­тий и небрежно отбрасывают все предыдущие накопления, в этом сказывается самая большая несправедливость. Среди подго­товительных процессов, несомненно, бывают многие незакон­ченные открытия, следуя путем такого мышления, можно нахо­дить великие сокровища. Но люди предпочитают отнестись вы­сокомерно ко всему подготовительному, таким образом теряются многие уже нащупанные достижения. Нужно и в таких случаях применять то уважение, о котором мы говорили. Не следует от­носить Мои слова лишь к механическим открытиям, то же самое применимо и к гуманитарным наукам. Главное — освободить мышление от предрассудков, которые очень различноцветны.

Мы не будем делить науку на материалистическую и идеали­стическую, надземную и земную, пусть проявляется главное ос­нование продвижения, — психическая энергия должна быть применена к различным областям жизни. Познание не будет по­ступательным, если оно не будет окрылено силою всеначальною. Так, можно видеть усидчивых ученых, собирающих значи­тельные материалы, но не умеющих сложить [их] в прекрасное открытие. Но, с другой стороны, можно найти ученых, которые даже с малыми средствами могут преуспевать и складывать по­лезные нововведения. Они сумели приложить психическую энергию, может быть, сознательно, или бессознательно, но они не восставали против нее. Мыслитель поучал своих последовате­лей, что наука должна быть прекрасна, и тогда она будет беспре­дельна.

Не забудем, что лишь очень сильные умы могут мыслить сво­бодно, но средние мысли очень стеснены эманациями отрица­ний. Это обстоятельство нужно иметь в виду при беседах о поло­жении науки. Теперь нужно всеми силами утверждать необходи­мость освобождения науки.

История показывает, как слагались гнезда истинных мыслей, потому наука о мысли есть наука о Бытии. Нельзя усложнять изуче­ние мысли никакими ограничениями. Кроме того, эта наука должна быть вечно живой, ибо мысль постоянно вибрирует и живет в пространстве. Так устремление к изучению мысли приведет к понима­нию так называемых феноменов, которые есть не что иное, как нео­сознанная психическая энергия в различных ее проявлениях.

Такое напоминание тем уместнее, что наука, даже при быстром росте своем, все-таки не выполнила и десятой доли сужденного ей на этот период. Причин много в косности человечества. Но все-та­ки прискорбно видеть, что лучшие двигатели науки не оцениваются. Люди хотят исследовать пространство. Скромные страто­сферные экскурсии, опыты телескопические, наблюдения над светилами — всё вращается в заколдованном круге, ибо не при­знана психическая энергия. Без нее останется детским занятием самый смелый полет. Без психической энергии не разглядеть пространственных путей.

То же самое происходит во всех областях науки. Неразумно пренебрегать высшей энергией. Точно во времена религиозных войн и гонений, смелые и прозорливые познаватели должны прятаться, как алхимики, от инквизиции. Такое позорное поло­жение недопустимо.

А.,316. Правильна мысль записывать разные установления, полезные для человечества. Эволюция требует новых форм во всем. Нужно находить полезные выводы из сложившихся обсто­ятельств. Пределы знания расширяются. Между отраслями науки создаются новые взаимоотношения. Многое, недавно казавшее­ся разделенным, теперь оказывается растущим из одного корня. Появляется надобность в новых сочетаниях сотрудничества. Не­обходимо проследить прежние деления, чтобы заменить их более целесообразными. Такая нужда имеется во всех областях жизни: от философии и верования до самых практических наук.

Употребляя слово «практические», делаю так не по смыслу, но применяя лишь обычное, принятое выражение. Ведь действи­тельность очень отдалена от так называемой практичности. Уме­ние различать, насколько действительность опережает механиче­ское представление жизни, научит понять, какое обновление нужно человечеству для эволюции.

Могут спросить, начинается ли новая эпоха. Истинно, нача­лась, ибо входит в жизнь осознание великих энергий — наука восходит на новые высоты.

Правильно сожалеете о пренебрежении к гуманитарным нау­кам. Только разумное сотрудничество всех наук даст понятие о единстве знания. Но каждое изуверство будет разложением. Нужно понять, что изуверство есть невежество. Изуверство осно­вано на отрицании и на осуждении...

Можно потонуть в астрономических цифрах, но они не при­близят к сотрудничеству с дальними мирами. Даже спектраль­ный анализ окружен многими условностями. Все механические приборы не могут приблизить сотрудничество с дальними мира­ми. Из миллиардов небесных тел могут быть усмотрены еще сот­ни, но самый мощный телескоп будет ничтожен сравнительно с действительностью Беспредельности. Но будем относиться с уважением к каждому научному заданию. К шагам познания следу­ет добавить и психическую мощь. В обсерватории пусть будут допущены честные ясновидящие. Пусть механика и психика со­единятся. Всякий опыт требует подтверждения. Не будем удив­ляться, если указанное сотрудничество потребует много коорди­нации и проверок. Каждое сопоставление дает новые мысли и тем само по себе уже полезно...

Мыслитель не однажды указывал на сочетание рассудка с сердцем. «Познающий не может быть бессердечным. Если уче­ный жесток, значит, он не будет близок к истине. Если ученый упрям, он недостоин познания. Если ученый уныл, значит лишен глаза на сокровища природы. Если ученый не может преступить ограничения вчерашнего дня, лучше ему не заниматься наукой...»

Н.,511. Мысль не имеет пристанища среди признанных наук, и психология может быть единственным оплотом изучения мыс­ли, иначе говоря, психической энергии. Сейчас особенно необ­ходимо поставить эти вопросы на научную почву. Но для этого требуется сотрудничество целого ряда ученых, располагающих различными лабораториями.

Н.,401. Урусвати знает, что четыре осознания преобразят земную жизнь: осознание прошлого, осознание дальних миров, осознание Тонкого Мира, осознание Иерархии. Но можно ли че­ловеку вместить эти четыре основания? Каждый мыслящий со­гласится, что эти основания не трудны. Они заложены в понятии жизни, стоит лишь собрать их, и самая обыденная жизнь превра­тится в прекрасную явь. Но ради приобретения таких осознаний нужно воспитать свою волю. Только свободная воля может обра­тить в действительность понятия, которые для многих мертвы.

Н.,402. Урусвати знает, что мировоззрения, идеалистическое и материалистическое, суть понятия мнимые. Найдутся люди, которые скажут, что четыре осознания, названные Мною, будут понятиями идеалистическими и потому не отвечающими миро­воззрению материалистическому. Они такие природные отрица­тели, что даже не позаботятся рассмотреть каждое понятие с точ­ки зрения материализма.

Пусть они скажут, что научное изучение прошлого нематери­алистично так же, как и познание жизни дальних миров и скры­тых энергий. Не будем говорить о Иерархии, ибо каждый из от­рицателей имеет свою Иерархию и поклоняется ей даже больше того, чем мы имеем в виду. Так рассмотрим каждое понятие со стороны материализма и придем к заключению, что решительно все сущее есть материя.