Бог как иллюзия
жүктеу/скачать 1.99 Mb.
|
|
Несмотря на печальный исход в данном частном случае, вышеописанное поведение в целом для мотыльков полезно, потому что видимый ими источник света гораздо чаще оказывается луной, чем горящей свечой. Мы не замечаем мириады бесшумно и успешно летящих к своей цели мотыльков, руководимых светом луны или яркой звезды; мы видим только тех, что сгорают, покружившись вокруг пламени свечи, и задаем неправильно поставленный вопрос: что подвигает мотыльков на самоубийство? Вместо этого нужно было бы спросить: почему их нервная система использует в качестве компаса направление световых лучей — тактику, которую мы замечаем, только когда она дает сбой. Стоило перефразировать вопрос — и тайна пропала. Никакого самоубийства не было. Мы столкнулись с губительным побочным эффектом навигационной системы, которая в нормальном случае вполне эффективна. Попробуем теперь применить полученный урок к религиозному поведению. В мире существует огромное количество людей — достигающее во многих районах юо процентов, — чьи верования полностью противоречат научным фактам, равно как и представлениям конкурирующих религий. Эти люди не только страстно верят, но затрачивают массу времени и ресурсов на дорогостоящие, расточительные действия, которых требуют от них эти верования. За веру умирают и убивают. Подобное поведение поражает не меньше, чем поведение летящего на пламя свечи мотылька. Почему они так поступают? — озадаченно спрашиваем мы. Но я считаю, что ошибка заключается в постановке вопроса. Религиозное поведение может оказаться злополучным, досадным побочным продуктом некоей более глубинной, нижележащей психологической особенности, которая является или являлась в прошлом действительно ценной для выживания. Эта особенность, поддержанная естественным отбором у наших предков, сама по себе не есть религия; у нее имеется какая-то другая ценность для выживания, и только при определенных обстоятельствах она проявляется в виде религиозных веро- ваний. Чтобы понять религиозное поведение, его придется переименовать. Если религия — это побочный продукт, то побочный продукт чего? Что в данном случае является аналогом привычки мотыльков ориентироваться по небесным светилам? Что это за исключительно выгодное свойство, проявляющееся порой в искаженном виде религиозного верования? В качестве иллюстрации я сделаю одно предположение, но хочу подчеркнуть, что это — только один из возможных примеров тех свойств, о которых идет речь; ниже я коснусь аналогичных гипотез, высказанных другими. В этом случае общий принцип правильной постановки вопроса беспокоит меня больше, чем истинность той или иной конкретной гипотезы, предложенной в качестве ответа. Моя собственная гипотеза касается детей. Более чем у какого-либо другого вида наше выживание зависит от накопленного предыдущими поколениями опыта и передачи его детям для обеспечения их защиты и благополучия. Дети, в принципе, могут и на собственном опыте убедиться, что не следует подходить слишком близко к краю обрыва, есть незнакомые красные ягоды, плавать в кишащей крокодилами реке. Но очевидно, что больший шанс на выживание будет у ребенка, мозг которого автоматически, как у мотылька, подчиняется правилу: беспрекословно верь тому, что говорят старшие. Слушайся родителей, слушайся старейшин, особенно когда они говорят строгим, угрожающим тоном. Доверяй старшим без рассуждений. Для ребенка это, как правило, выигрышная стратегия. Но, как и в примере с мотыльками, в ней имеются уязвимые моменты. Никогда не забуду жуткую проповедь, которую мне довелось услышать в младшем классе школы. Это сейчас она кажется мне жуткой: в то время мой детский мозг воспринял ее в полном соответствии с намерениями священника. Он рассказал нам об отряде солдат, проходивших строевое обучение неподалеку от железнодорожных путей. В какой-то момент проводящий учение сержант отвлекся и забыл отдать команду остановиться. Солдаты были настолько хорошо вымуштрованы, что без рассуждения продолжали маршировать прямо на рельсы, под колеса приближающегося состава. Сейчас я, конечно, не верю в эту сказку, как, надеюсь, не верил и поведавший ее нам священник. Но девятилетним ребенком я в нее поверил, потому что услышал из уст авторитетного взрослого. А священник вне зависимости от того, верил он сам или нет, хотел, чтобы мы, дети, восхищались рабским и нерассуждающим подчинением солдат приказу вышестоящего начальства, каким бы нелепым тот ни был, и подражали ему. И честно говоря, мне кажется, что мы действительно восхищались. Сейчас, будучи взрослым, я с трудом могу поверить, что ребенком серьезно размышлял о том, хватило бы у меня мужества выполнить свой долг и, печатая шаг, прошагать под поезд. Но хотите верьте, хотите нет, а я помню, что думал тогда именно так. Несомненно, эта проповедь очень сильно повлияла на меня, раз я так крепко ее запомнил, а теперь пересказал и вам. Честно говоря, не думаю, что священник пытался внушить нам тогда религиозное чувство. Это было больше похоже на военную, а не религиозную агитацию и напоминало строки из поэмы Теннисона "Атака легкой бригады": — Бригада, вперед! Разве дрогнут ряды? Солдаты еще не видят беды, Что этот приказ повлечет. Не их это дело — возражать, Не их это дело — рассуждать, Их дело сражаться и умирать. В Смерти долину скачут все шестьсот*.
Компьютеры выполняют команды пользователя. Они беспрекословно следуют введенным на языке программирования инструкциям. В результате получаются текстовые документы, бухгалтерские расчеты. Однако побочным продуктом такого бездумного подчинения является способность с той же легкостью выполнять вредные команды. Компьютеры не в состоянии отличить полезные команды от вредных. Подобно солдатам, они просто повинуются. Польза компьютеров во многом определяется таким нерассуждающим повиновением, но оно же — причина их неизбежной уязвимости к компьютерным вирусам и "червям". Машина послушается вредоносную программу, приказывающую: "Скопируй меня и разошли по всем электронным адресам, какие есть на жестком диске", и получившие ее другие компьютеры поведут себя таким же образом, распространяя вирус в геометрической прогрессии. Спроектировать одновременно послушный хозяину и невосприимчивый к вирусам компьютер очень сложно, если вообще возможно. Если я достаточно связно излагаю свою мысль, вы, должно быть, уже догадались, к чему клонится аргумент о мозге ребенка и религии. Естественный отбор благоприятствовал
Исходя из этой модели, следует ожидать, что в различных регионах мира, наряду с полезными крупицами народной мудрости, такими как полезность удобрения полей навозом, из поколения в поколение не менее истово будет передаваться вера во всевозможные произвольные, не имеющие фактического основания убеждения. Следует также ожидать, что суеверия и другие не подкрепленные фактами предрассудки будут с течением времени эволюционировать, меняться либо в силу случайного распространения вариантов (дрейфа), либо за счет механизмов, аналогичных дарвиновскому отбору. В результате в разных группах людей в конце концов разовьются местные варианты верований, значительно отли- чающиеся от общего первоисточника. В условиях географического разделения по прошествии определенного времени из одного исходного языка образуются новые (мы еще вернемся к этому). То же самое, судя по всему, происходит и с передающимися из поколения в поколение произвольными домыслами и не имеющими фактической основы верованиями, распространению которых, возможно, немало помогает та полезная для выживания легкость, с которой детский ум поддается программированию. Религиозным лидерам хорошо известна податливость детского мышления и важность внушения доктрин в раннем возрасте. "Дайте нам ребенка в первые семь лет жизни, и мы сделаем из него человека", — хвастливо заявляли иезуиты. Точное и довольно зловещее, несмотря на банальность, замечание. Основатель более современного печально известного движения "В фокусе — семья" Джеймс Добсон также разделяет это мнение: "Управляя мышлением и жизненным опытом молодых людей — тем, что они видят, слышат, над чем размышляют, во что верят, — мы определяем будущее развитие нации"79. Если помните, я сказал, что моя собственная гипотеза о полезной доверчивости детского ума — это лишь один из возможных примеров того, как полезные для выживания свойства могли породить побочный эффект в виде религии — так же, как использование мотыльками небесного компаса подталкивает их к самосожжению в пламени свечи. Этолог Роберт Хайнд в книге "Почему боги упорствуют", антрополог Паскаль Бойер в работе "Объяснение религии" и Скотт Атран в книге "Веруем в богов" независимо друг от друга выдвинули идею религии как побочного продукта нормальных психологических характеристик — лучше сказать, побочных продуктов, * Увидев на бампере машины в Колорадо наклейку "Б фокусе — семья, но, чур, не моя", я посмеялся, хотя, наверное, слишком рано. Возможно, некоторых детей нужно защищать от насильственной индоктринации родителями (см. главу 9). потому что важно, особенно для антропологов, подчеркнуть не только общие черты мировых религий, но и их разнообразие. Открытые антропологами факты кажутся нам странными только потому, что они для нас внове. Все религиозные верования кажутся странными тем, кто не знаком с ними с детства. Бойер изучал камерунское племя фанг, члены которого верят, что ...у ведьм есть дополнительный внутренний орган, похожий на животное, который по ночам летает и портит урожай соседям или отравляет их кровь. Считается также, что ведьмы иногда собираются на огромные пиры, где они пожирают своих жертв и замышляют новые козни. Многие могут подтвердить, что знакомые их знакомых видели ночью летящую над деревней ведьму на банановом листе, мечущую в ничего не подозревающих жертв волшебные дротики. Дальше Бойер пересказывает случай из личной жизни: Однажды, когда я рассказывал об этих и других странностях за обедом в кембриджском колледже, один из гостей, известный кембриджский теолог, повернулся ко мне и заявил: "Думаю, что антропология именно поэтому такой интересный и сложный предмет. Вам приходится находить объяснения тому, как люди могут верить подобным нелепицам". Я дара речи лишился, а когда достаточно пришел в себя, чтобы дать подходящий ответ — про котлы и горшки, — разговор уже перешел на другое. Если кембриджский теолог — христианин стандартного толка, то сам он, по всей видимости, верит в ту или иную комбинацию следующих утверждений: ■ В праотеческие времена девственница родила сына без вмешательства мужчины.
Какие выводы сделал бы непредвзятый антрополог, приехавший в экспедицию в Кембридж для изучения верований местного населения? Психологическая предрасположенность к религии ИДЕЯ О ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПОБОЧНЫХ ПРО-дуктах естественным образом вытекает из исследований в важной, быстро развивающейся области науки — эволюционной психологии80. По мнению эволюционных психологов, подобно тому как глаз представляет собой появившийся в результате эволюции орган для видения, а крыло — орган для полета, мозг — это совокупность органов (участков, "модулей") для обработки важной для организма специфической информации. Один участок мозга занимается информацией о родстве, другой — отношениями "ты мне — я тебе" (так называемыми реципрокными отношениями), третий участок отвечает за сопереживание и так далее. Религию можно рассматривать как результат сбоев в работе нескольких из этих модулей, например участка для формирования теорий о разуме других людей; участка для образования коалиций и участка для предпочтения одноплеменников чужакам. Любая из этих ментальных функций может выступать в роли человеческого аналога ночного ориентирования мотыльков по звездам и точно так же может дать сбой, как и уже рассмотренная нами доверчивость детского ума. Еще один сторонник идеи о том, что религия является побочным продуктом полезных психических свойств, — психолог Пол Блум — заметил, что у детей имеется природная склонность к дуализму. По его мнению, люди, а особенно дети — прирожденные, дуалисты, и религия является побочным результатом этого инстинктивного дуализма. Дуалист полагает, что между материей и сознанием существует коренное различие. Монист, напротив, считает сознание порождением материи (мозговых тканей или, возможно, компьютера), не способным существовать отдельно от нее. Дуалисту представляется, что сознание — это своего рода бесплотный дух, обитающий в теле и теоретически способный покинуть его и переместиться в другое обиталище. Дуалисты с готовностью объясняют душевные заболевания "вселением нечистой силы", то есть тем, что в теле больного временно обосновались злые духи, которых нужно "изгнать". При малейшей возможности дуалисты персонифицируют неодушевленные физические объекты и обнаруживают духов и демонов в водопадах и плывущих облаках. Написанный в 1882 году роман Ф. Анстея "Шиворот-навыворот" не вызвал бы удивления у дуалиста, но, строго говоря, непонятен такому, как я, монисту до мозга костей. Г-н Балтитьюд и его сын обнаруживают, что таинственным образом поменялись телами. Отец, к величайшей радости сына, должен теперь ходить в обличье мальчика в школу, а сын, в теле взрослого, чуть не доводит неумелым руководством отцовскую фирму до разорения. Аналогичный замысел находим у П. Г. Вуд-хауза в повести "Веселящий газ", где граф Хавершот и девочка-актриса, одновременно усыпленные в соседних креслах зубного врача, просыпаются, обменявшись телами. Опять же сюжет имеет смысл только для дуалистов. Лорд Хавершот должен, судя по всему, обладать какой-то не относящейся к его телу сущностью, иначе как бы он мог оказаться в теле девочки-актрисы? Подобно большинству ученых, я не дуалист, что, однако, не мешает мне любить и "Шиворот-навыворот", и "Веселящий газ". Пол Блум объяснил бы это тем, что, несмотря на сознательную приверженность научному монизму, я тем не менее — продукт человеческой эволюции и на инстинктивном уровне остался дуалистом. Идея о существовании где-то вне досягаемости людских чувств "меня", способного, по край-
Блум также выдвигает гипотезу о природной предрасположенности людей к креационизму. Естественный отбор трудно понять на интуитивном уровне. Как указала в своей статье "Дети — "интуитивные теисты"?" Дебора Келеман81, малыши склонны всему приписывать цель. Облака нужны "для дождя". Острые обломки скал — "чтобы звери могли потереться об них, если у них зачешется шкурка". Приписывание всему целесообразности называется телеологией. Дети — прирожденные телеологи и могут остаться таковыми до конца своих дней. В определенных условиях врожденный дуализм и врожденная телеология склоняют разум к религии, подобно тому как беспрекословное подчинение мотылька небесному компасу склоняет его к непреднамеренному "самоубийству". Свойственный нам дуализм помогает поверить в "душу", обитающую в теле, но не являющуюся его составной частью. После этого не так уж и трудно представить себе перемещение такого бесплотного духа в другую обитель после смерти телесной оболочки. Также будет легко вообразить существование божественной воли, которая является не свойством сложно организованной материи, а "чистым" нематериальным духом. Детская телеология с еще большей очевидностью подталкивает нас к религии. Если у всего есть цель, то кто ее установил? Бог, конечно. Польза светового компаса для мотылька очевидна, но в чем выгода этих двух психологических особенностей? Почему естественный отбор благоприятствовал дуализму и телеоло- гии в сознании наших прародителей и их потомков? Пока мы только отметили природную склонность людей к дуализму и телеологии, но не выяснили, в чем состоит эволюционное преимущество этих свойств психики. Для выживания в нашем мире очень важно уметь предсказывать поведение окружающих объектов, и можно предположить, что естественный отбор совершенствовал наш мозг для быстрого и эффективного выполнения подобной работы. Могут ли дуализм и телеология как-то помочь в этом? Чтобы лучше разобраться в данной гипотезе, воспользуемся предложенным философом Дэниелом Деннетом понятием "целевой, или интенциональ-ный, уровень". Деннет выделил три уровня, или позиции, на которых работает наше мышление при попытке понять и, следовательно, предсказать поведение животных, механизмов или соплеменников: "физический", "проектный" и "целевой"82. Физический уровень, в принципе, всегда работает безотказно, потому что все окружающее подчиняется законам физики. Но предсказание поведения объекта на основе анализа его физических свойств может оказаться слишком долгим делом. К тому времени, как будут рассчитаны все взаимодействия движущихся частей сложного объекта, предсказание его поведения, скорее всего, нам уже не понадобится. Для спроектированных объектов вроде стиральной машины экономичнее сразу работать на проектном уровне. Не вдаваясь в физические детали, мы можем предсказать поведение объекта на основе его устройства. Говоря словами Деннета, ...почти каждый может, бросив беглый взгляд на будильник, предсказать, когда он зазвенит. Нам не важно и не обязательно знать, работает ли он на пружине, батарейках или заряжается от солнца, имеет ли внутри медные шестеренки или кремниевую микросхему, —мы просто делаем допущение, что он сконструирован так, чтобы зазвенеть в установленное на циферблате время. Живые организмы никто не проектировал, но благодаря действию естественного отбора относительно них тоже можно делать прогнозы на проектном уровне. Допустив, что сердце "сделано" для перекачки крови, мы быстрее разберемся в его работе. На основе предположения о том, что яркая окраска цветов "спроектирована" для привлечения пчел, Карл фон Фриш открыл цветовое видение последних (хотя до этого считалось, что пчелы не различают цвета). Я поставил в предыдущем предложении кавычки, чтобы не дать повода какому-нибудь нечистому на руку креационисту зачислить великого австрийского зоолога в свой лагерь. Думаю, не нужно пояснять, что, используя в работе проектный уровень, он без труда мог перевести его в эволюционные термины. Целевой, или интенциональный, уровень (уровень намерений), по сравнению с проектным является еще более эффективным упрощением задачи. Предполагается, что объект не только спроектирован с определенной целью, но еще и содержит в себе некое активное начало, направляющее его действия к определенной цели. При виде тигра лучше не задумываться надолго о его возможном поведении. Неважно, как взаимодействуют на физическом уровне его молекулы, неважно, как сконструированы его лапы, когти и зубы. Эта кошечка собирается вами пообедать, и для выполнения своего намерения она самым ловким и эффективным образом использует и лапы, и когти, и зубы. Самым быстрым способом предсказания ее поведения будет, забыв о физическом и проектном уровне, сразу перепрыгнуть на целевой. Заметим, что, подобно тому как проектный уровень можно использовать для спроектированных и для неспроекти-рованных вещей, целевой уровень также можно применять как для имеющих сознательные цели объектов, так и для объектов, сознательных целей не имеющих. Кажется весьма правдоподобным, что работа на целевом уровне — это ценный для выживания механизм работы мозга, позволяющий ускорить принятие решений в случае опасности или в сложных социальных ситуациях. Необходимость дуализма для работы на целевом уровне может показаться менее очевидной. Не вдаваясь здесь глубоко в данный вопрос, замечу лишь, что возможно существование определенной разновидности "теории разума", основанной на дуализме, которая задейству-ется при принятии решений на целевом уровне — особенно в сложных социальных ситуациях и, в еще большей степени, при проявлениях интенциональности высших порядков. Деннет говорит об интенциональности третьего порядка (мужчина считал, что женщина знает, что его к ней влечет), четвертого порядка (женщина поняла, что мужчина считает, что женщина знает, что его к ней влечет) и даже пятого порядка (шаман угадал, что женщина поняла, что мужчина считает, что женщина знает, что его к ней влечет). Интенциональность более высокого порядка встречается, думаю, только в художественной литературе, например в следующем пародийном отрывке из юмористической повести Майкла Фрейна "Оловянные солдатики": С одного взгляда на Нунополоса Рик проникся почти полной уверенностью, что Анна изо всех сил презирает Фиддингчайлда за то, что тот не способен понять его, Нунополоса, побудительных мотивов. Анна знала, что Нунополос догадывается об ее отношении к Фиддингчайлду, и знала, что Нина знает, что она знает о догадках Нунополоса... жүктеу/скачать 1.99 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|