Глава 20. Судьбы и события века

Глава 20. Судьбы и события века

Только его на этой улице больше не было. Не существовало. Нет, физически мог зайти в дом, расположиться в столовой, или сходить в ресторанчик напротив. Его тело могло даже с комфортом продолжать жить, заниматься каким-нибудь делом. Вот только душа уже не лежала к Изумрудному городу, не принадлежала всем сердцем этой улице и дому. Равно как и жители больше не принимали его. Хотя, если разобраться и присмотреться, соседи все так же приветливо здоровались, и никто не проклинал его имя. Да и на площади знакомых не встречал.

И все равно, дом перестал быть той крепостью, за которой можно было укрыться в детстве. Больше не было деда, и что, в каком состоянии находились дела, оставалось только догадываться.

Вот и двери магазинчика, свежевыкрашенные. Стекла все на месте и вымыты дочиста, над дверьми висит старая вывеска швейной мастерской   значит, сестра дома, и уже навела порядок. Корнелиус вздохнул, зашел под арку   ворота были не заперты, и открыл двери черного хода в том, которыми часто пользовались для семейных нужд. Прихожая пропахлась свежим грибным супом, жаренным луком и корицей.

- Ну, наконец,   Алинда бросилась к брату, обняла его.   Мы уже заждались!

Генерал сбросил куртку, снял портупею, меч, и только потом заметил спускающегося сверху, из столовой, где обычно принимали гостей, Урфина Джюса. Он успел прибыть чуть раньше, тем более, что Корнелиус шел домой не совсем прямым путем.

- Здравствуйте, мой учитель. Приношу свои извинения, что не смог принять вас лично. Да и обстановка у нас нынче... Алинда, у нас есть что-нибудь, чем можно угостить дорогого гостя.

Сестра кивнула и отправилась на кухню. Корнелиус с интересом осматривал дом, где было все знакомо, и уже не совсем. Во время оккупации тут стояли на постое полицмейстеры, они не особо заботились о порядке, а после бегства их начальника так и вовсе начали безудержную пьянку. На чем и были пойманы восставшими горожанами. Генерал представил, как за ноги и руки стаскивают по ступенькам упившихся феомцев, как возникают потасовки между теми, кто не до конца был пьян и повстанцами. Это они разнесли часть перил, проломив одну из деревянных ступенек, где ныне прибита новая еще не покрашенная доска. Падая вниз, часто пытались удержаться за что угодно, обрывая обои на стенах.

Дом восстанавливался, залечивая раны. Алинда сумела сохранить большую часть нажитого ранее капитала, к тому же к ним по наследству перешла треть денег деда, что позволило относительно быстро приводить дом в порядок.

- Милости просим к столу,   донесся голос из кухни.   Я как узнала, что ты, братик, вернулся, сразу начала готовиться. А тут еще и такие высокие гости,   Алинда очень любила, когда их дом посещали. Раз есть гости, считала она, значит в доме все в порядке, есть достаток и семья находится на уважаемом в обществе уровне. Конечно, не всякий мог быть гостем у Фальтов, потому что не всякого приглашали и не всякий хотел быть им. Но самые дорогие для семьи люди могли прийти в любое время суток и им никогда не отказывали в ночлеге и или приеме.

- Прошу вас, генерал,   Корнелиус пропустил учителя в небольшую столовую, где Алинда лично сервировала стол. Она поставила на стол суп, разложила хлеб и нарезала ломтиками ветчины. Корнелиус достал бутылку вина, откупорил, разлил на два – Алинда откланялась под предлогом каких-то срочных дел.

- Ну, за победу! – хозяин дома поднял бокал.

- За неё! - чокнулись.

Потом выпили за здоровье, за любовь и продолжение рода, потом, стоя, за военных, а потом, помянули погибших и павших на поле боя.

- Вы знаете, странно ощущать себя старшим. У нас в семье всегда был главным Дед. Он за все отвечал и всем распоряжался. По воскресеньям мы собирались у него в квартире и пили чай. Всегда, не зависимо от погоды, времени суток. Потом его не стало, и право перешло бы отцу, но вот беда. Мои родители погибли, когда мне был год, а сестре - три. У деда были еще дети, вы их знаете: тетя Кина вышла замуж за одного купца, дядя Бен   фермером. И все равно, все они собирались у деда. А теперь я старший, в моей ветке.

Когда ветчины и супа поубавилось, а хорошего настроения прибавилось, Урфин сообщил:

- А знаете, я тоже подал в отставку.

- Можно было предположить. Какие дальнейшие планы? Обратно на поля?

- Да! Вернусь к себе на ферму, там сейчас Гуамоко. Буду жить, как и раньше, отшельником. Но я больше не буду преподавать в лицее. У меня выросла хорошая смена. Оборудование к обсерватории я верну.

- Но почему?

- Ну, такой уж я… - Урфин Джюс развёл руки. – Какой есть.

- И будете выращивать помидоры?

- Конечно! Как же без них?!

- И баклажаны, с золотистой корочкой?

- С корочкой! – Урфин поднял бокал. – За корочку!

- И за те самые кабачки, которыми мы в детстве объедались!

- Если правильно пожарить.

- И тыквы будете выращивать?

- И тыквы.

- И даже огурцы?   подмигнул Корнелиус.

Урфин замолчал. Поставил бокал, так и не допив его.

- Так что, вы не будете больше выращивать огурцы?

- Ну… Наверное, буду.

Корнелиус придвинулся поближе:

- Скажите, Урфин, что вас тревожит?

- Какая разница, - однако, выдержав паузу, генерал продолжил: - Ну, есть у меня причина. В меня имела неосторожность влюбиться одна особа, бывшая ученица. Я не хочу, чтобы эта история имела продолжение.

- Почему же?

- Что я могу дать этой девочке? В той глуши? А? Где человек не часто ходит, а только звери? Где очень далеко до общества, а удобства, медицина, в конце концов, красивые платья, не встречаются, - Урфин подпёр щёку рукой, глаза неподвижно смотрели на стену, словно представляли на ней далёкую усадьбу.

- Бросьте! Удобства? Я починю сестре магазин и тут же поеду к вам. Мы там такой ремонт сделаем! Ну а платья… - рука неуверенно провела дугу в воздухе.   Я некогда был влюблен в одну особу, которая подобно вам жила на берегу запруды, и вовсе не стремилась к платьям и балам.

- Вот-вот,   Урфин призадумался, затем рассмеялся:   Маргошка, что ли?

- Ну... Она самая. Послушайте, что вы решаете за Лию. Да она без ума от вашей фермы. Что я, не видел, как она часами копалась у вас на грядках и не потому, что её надо было что-то там сдать, а потому, что у нее была возможность там просто быть. Что я, не видел, как она наслаждалась самим пребыванием там, на природе и рядом с вами. Послушайте меня, бросайте этот город, едьте в прежде в страну Болтунов, и сделайте ей предложение. Она любит вас, несомненно, так же как и вы её, иначе вы бы тут не сидели, а давно были на ферме.

Урфин тяжело дышал, пальцы скребли по столу, словно дикий кот точил когти.

- Не сердитесь…

- Корнелиус, - Урфин встал. – Я ни минуты не жалел о том, что был вашим учителем. Я всегда гордился вами, и вот вы преподали мне хороший урок.

- Ну же! Действуйте!

- Я еду в Розовую страну. Только с чем…

Корнелиус хлопнул учителя по плечу:

- Завтра я пойду к одному хорошему человеку, и он сделает вам отличное колечко.

- Отлично! Я как раз закончу свои дела! А теперь, пора и честь знать, - пошатываясь, Урфин отправился к двери.

- Останьтесь у нас, куда же вы!   отозвалась Алинда из кухни, где наводила косметический порядок, не мешая генералам вспоминать бурные дни войны.   Я вам постелю в гостевой комнате,   она вышла в столовую.

Урфин на мгновение задержался, потом кивнул головой и направился вслед за сестрой Корнелиуса на третий, жилой этаж. Когда гость ушёл, Корнелиус ровными шагами вернулся к столу и грузно опустился в кресло. Налил себе ещё немного вина, потом пробормотал:

- А всё-таки Урфину страшно повезло.

* * *

Утром кто-то постучал в двери магазина. Корнелиус спустился, открыл двери   на пороге стоял Уйдур-Чон, в новой жилетке, наброшенной на просторную рубаху, новой шапке, с красивым резным луком и стрелами за плечом.

Хозяин дома грустно улыбнулся. «Принять… Кто теперь я? Отказать? Нет, не имею я права,»   решение чувствовалось твёрдым.

- Я принимаю тебя к себе,   Корнелиус прислушался к интуиции, и она подсказывала верное решение.   Что ж, заходи, мой дом – твой дом.

- У меня лошадь…

- Не беспокойся, во дворе есть конюшня. Подожди секунду,   Корнелиус через боковую дверь вышел в подворотню и открыл ворота. – Сейчас приедет Мант Сунн, и мы вместе позавтракаем. Моя сестра готовит очень хорошо..

В конце улицы показались три всадника – Мант Сунн, а с ним Тевальто и его адъютант.

- Смотрите-ка, кто к нам в гости,   издалека закричал Мант, маша рукой. Привыкший громко кричать во время боя или на марше, он совершенно не заботился о том, чтобы разбудить соседей. Те, сонные, выглядывали из окон, кто тут же захлопывал, кто недовольно ворчал, а кто, знавший лично компанейского толстяка, махал рукой в ответ.

- И это он называет опалой,   из окна сверху выглянула хозяйка дома. – Приглашай гостей в дом. Кто этот юноша?

- Это мой ученик. Я принял его в обучение. Мне кажется, что из него будет великий воин. Только со временем. А теперь в дом, в дом, друзья. Я не удивлюсь, если вон та роскошная карета принадлежит Александру, моему хорошему приятелю.

Эпилог

- Пока что считайте себя в отпуске. Выезжайте с общей колонной войск, а потом...,   правитель поднял голову в сторону генерала.   Куда вы планируете потом?

- Думаю, на север, на горные курорты. Мы едем втроем с друзьями.

- Вот и хорошо. Этот ваш Уйдур-Чон, я поговорил с ним, в нем нет ничего опасного. Он не шпион и действует вполне искренне,   Страшила немного помолчал.   Да, не стоит потом возвращаться сюда, разве что что-то экстренное не потребует вашего внимания. Сразу после отпуска едьте в Когиду, где для вас уже создадут необходимые условия. Там, на месте осмотритесь, разведаете, что к чему. Инструкции от меня получите там же. Да, периодически заглядывайте к Вилинне и Стелле, они хотят вас видеть у себя в гостях. Все поняли?

- Да, Ваше Превосходительство!

- Вот и чудесно, - лицо правителя озарилось лучезарной улыбкой.

Внизу, у выхода из дворца уже ждали Тевальто и Янчи Гук. Генерал отводил свои войска в страну рудокопов, где многим предстояло демобилизироваться, а Янчи решил провести друзей. Втроем они выехали от дворцовой площади, свернули у Лицея налево, и по узким улочкам выехали к трамвайной линии, которая вела к воротам. Трамвайчики уже восстановили свое движение, они громко звенели, приветствуя проезжавших героев, из окон на них смотрели мирные горожане, совсем не похожие на тех, которые собирались на Дворцовой площади для поддержки городских богачей.

Потихоньку добрались до ворот, где сдали свои зеленые очки и выехали в Новый город. Через площадь Рынок   к старой башне на возвышении. Тут остановились и осмотрели город. Он почти не изменился за те месяцы, прошедшие с начала войны. Только некоторые крыши укрывали новой черепицей или жестью, да виднелись возводившиеся посольство Феома по эту сторону канала в восточной части города, прямо напротив одной из городских башен. Уже не трудно было угадать в причудливых, пока еле просматривающихся формах нечто необычно красивое и прекрасное, что-то легкое и воздушное, неуловимое, как сон.

Тут же, у башни, расположились войска Конфедерации. Всего несколько тысяч из тех, кто задержался в Изумрудном городе. К ним присоединились и те, кто стоял на постое в Фиолетовой стране. Пора идти домой, в сердцах, в глазах солдат стояло только одно желание   побыстрее свидеться с родными местами и близкими людьми.

- Ну, пришла пора прощаться,   Тевальто крепко пожал руку Корнелиусу и Янчи, затем громким голосом скомандовал:

- Колонна! На марш становись!

Солдаты подтянулись, приободрились, выровняли строй и через несколько минут тронулись в путь. Корнелиус и Янчи провели их взглядом, затем генерал кивнул в сторону ожидающих у башни Манта Сунна и Уйдур-Чона:

- Мы поехали,   он развернул лошадь и подъехал к ним. Вместе они выехали на Северный тракт и вскоре скрылись в лесу.

Янчи постоял некоторое время, затем развернул лошадь и направился назад, ко дворцу. Все тем же путем, сначала через рыночную площадь, ворота, и затем   к Лицею. Стоял жаркий полдень, дворцовая площадь была полна мам с колясками. Из широко распахнутых окон учебного заведения слышался звонкий смех и галдеж. Янчи поднял голову и внезапно встретился глазами с девочкой-художницей, которая сидела на подоконнике. Она помахала ему рукой, а искринки глаз почему-то засветились радостью и счастьем.

Первая армия. Командир: маршал Фернандес. Свой боевой путь начала с пограничных стычек в Фиолетовой стране. Именно ее конница впервые познакомилась с методикой ведения боя Корнелиуса Фальта. Заняв страну мигунов, принялась сооружать переправы для дальнейшего наступления на юг. В штурме Изумрудного города принимали участие только отдельные части, и то в качестве резерва. Штурм системы укреплений и затяжные бои в стране болтунов в значительной степени обескровили, в особенности офицерский состав. Однако при отступлении именно эти, потрепанные, наполненные резервистами части спасали первыми. По счастливой случайности они менее всего пострадали при обороне фиолетовой страны и при отступлении к горам. Этому способствовало отсутствие опыта боевых действий на равнинах у болтунов и разрозненности и не скоординированности повстанческих отрядов мигунов. Сам Фернандес попал в плен в битве на Большой Реке, в последние недели Первой армией командовал Язон Туссон.

Вторая армия. Командующий: маршал Язон Туссон. Основная ударная армия на западе. В боях за фиолетовую страну участия не принимала, спешным маршем направляясь на запад. При этом вспомогательной задачей было отрезать отступление к Изумрудному городу частей армии мигунов. После успешного взятия города продолжила наступление на западе, взяв последовательно страны Рудокопов и жевунов. После сожжения лагеря повстанцев основной дислокацией избрала ферму Каппы Зеленого, поскольку возросшая активность партизанского движения в центре Волшебной Страны требовали присутствия постоянной военной силы. Отдельные подразделения были приданы к четвертой армии, в том числе и рота капитана Краца. Принимала участие в битве на Большой Реке, где и была почти полностью разгромлена. Отдельные подразделения вошли в состав новой Второй Армии, созданной на Серединном плоскогорье, где заново были почти полностью истреблены.

Третья армия. Командующий: генерал Кросмер. Считалась приданной к первой, обеспечивая ее тыл и снабжение и служа источником для пополнения потерь и лазаретом для раненных солдат. Основное место дислокации   Каракка и фиолетовый замок. Во время освобождения была блокирована в районе Каракки, отельные подразделения взяты в плен или разгромлены, около трети армии вместе с некоторыми подразделениям первой попало в окружение на острове. После подписания мира большая часть была депортирована в королевство Феома.

Четвертая армия. Командующий: генерал Снукк. Изначально планировалось, что четвертая армия будет выполнять те же функции, что и третья, только обеспечивая боевые действия второй армии. Однако сложная обстановка на западном фронте заставили командование применить ее силы для штурма Изумрудного города и для завоевания западных стран. Впоследствии дислоцировалась в Когиде, крепости Людоеда, Большом Железногорске, а также в ряде мелкий селений. Кроме этого несколько рот совершали разведывательные и рейдерские операции. Несколько рот пришлось передать второй армии для усиления борьбы с партизанами. Такое рассосредоточение сил привело к быстрому поражению во время начала освобождения страны. В первые же дни была практически уничтожена или взята в плен.

Пятая армия. Командующий: генерал Вилья. Принимала участие в штурме Изумрудного города, потом заняла Северную страну. Командный пункт дислоцировался в Нанье. Была блокирована спустившейся с гор армией севера и подоспевшей конницей Тевальто. Отдельным подразделениям удалось вырваться, в последствии они стали частью восстановленной Второй армии.

Шестая армия. Командующий: генерал Акклеоле. Служила для формирования резервных подразделений. Отдельные подразделения направлялись на Большую Реку и на Серединное плоскогорье. В других боевых действиях участия почти не принимала.