Бурстин Э. Чили при Альенде: взгляд очевидца От редакции

Война, говорил Клаузевиц, есть продолжение политики другими средствами. Организованные империалистами перевороты, подобные переворотам в Чили, Таиланде, Уругвае, Бразилии, Индонезии и многих других странах, — продолжение обычного, повседневного вмешательства.

Какие только не предпринимаются меры в Соединенных Штатах Америки, чтобы народ ничего не знал об империалистическом вмешательстве, особенно об участии империалистов в переворотах. Например, как до переворота в Чили, так и после него вмешательство США упорно отрицалось:

— Эдвард М. Корри, посол США в Чили с октября 1967 года по октябрь 1971 года: «Соединенные Штаты на протяжении четырех лет моего пребывания послом никогда не пытались оказать давление, подкупить или повлиять хотя бы на одного депутата чилийского конгресса»[262].

— Чарльз А. Мейер, бывший помощник государственного секретаря по межамериканским делам: «Мы не покупали голоса, мы не финансировали кандидатов, мы не способствовали перевороту»[263].

— Джек Кубиш, помощник государственного секретаря по межамериканским делам: «Неверно утверждать, что правительство США прямо или косвенно ответственно за свержение режима Альенде»[264].

— Генри Киссинджер: «ЦРУ, насколько мне известно, никак не было причастно к свершившемуся перевороту, и я упоминаю об этом лишь на тот случай, если в этой организации окажется какой-нибудь сумасброд, который, не имея на то инструкции, с кем-то болтал на эту тему»[265].

— Из передовой статьи «Нью-Йорк таймс»: «В свете раскрытых в прошлом году планов ЦРУ и ИТТ помешать избранию Альенде в 1970 году или свергнуть его правительство отрицание Вашингтоном причастности к перевороту было встречено во всем мире со скептицизмом... Однако ничто, ставшее известным, не указывает на то, что администрация Никсона серьезно рассматривала странные предложения ЦРУ и ИТТ; свидетельств причастности США к перевороту нет»[266].

— Поль Е. Зигмунд, руководитель научных исследований выпускников Принстонского университета, в статье, опубликованной /256/ в журнале «Форин афферс», писал: «Представляется, что в материалах и слушаниях по делу ИТТ нет существенных доказательств о попытках правительства, частных компаний или банков создать экономический кризис с целью не допустить прихода Альенде к власти в 1970 году... Термин “невидимая блокада” представляется своеобразным преувеличением применительно к политике правительства США во второй половине 1971 года. Кредиты на постройку нефтепровода и помощь займами со стороны объединенных заимодавцев не урезались; были “отсрочены” лишь новые проекты»[267].

Затем стали просачиваться отдельные сведения о подлинных фактах:

— «Нью-Йорк таймс», 8 сентября 1974 года: «Директор ЦРУ сообщил конгрессу, что администрация Никсона выделила управлению более 8 миллионов долларов для тайной деятельности в Чили в 1970-1973 годах, чтобы сделать невозможным... руководство страной Сальвадором Альенде. Цель... “дестабилизировать” марксистское правительство... Показания г-на Колби указывают на то, что высокопоставленные чиновники госдепартамента и Белого дома неоднократно и намеренно вводили в заблуждение общественность и конгресс о масштабах вмешательства Соединенных Штатов во внутренние дела Чили...»

— «Нью-Йорк таймс», 15 сентября 1974 года: «Государственный секретарь Киссинджер, как сообщили сегодня хорошо информированные источники, лично руководил осуществлением плана администрации Никсона, направленного на сокращение экономической помощи и кредитов Чили после избрания Сальвадора Альенде... С приходом д-ра Альенде к власти г-н Киссинджер... возглавил серию еженедельных межведомственных совещаний, на которых правительственные чиновники разрабатывали политику экономических санкций... против Чили... Те же источники подчеркнули, что экономические меры Киссинджера против правительства Альенде отличались от его причастности к секретным операциям ЦРУ, хотя именно он тайно руководил выполнением обоих планов... На протяжении последующих двух лет чилийскому правительству отказывали в предоставлении десятков займов Международным банком — этим межнациональным агентством по займам, чья деятельность фактически полностью контролируется Соединенными Штатами, — и Экспортно-импортным банком — агентством правительства США. Кроме того, сумма краткосрочных кредитов, предоставленных Чили частными банками, упала с 220 миллионов долларов в 1971 году до менее 40 миллионов долларов в 1972 году». /257/

— Президент Форд, пресс-конференция 16 сентября 1974 года:

Вопрос. Г-н президент, недавнее слушание в конгрессе подтвердило, что ЦРУ по указанию комитета, возглавлявшегося д-ром Киссинджером, пыталось дестабилизировать правительство Чили при бывшем президенте Альенде. Предусматривает ли ваша политика попытки дестабилизировать правительства других демократических стран?

Ответ. Наше правительство, подобно другим, действительно предпринимает определенные акции в области разведывательной деятельности с целью содействовать осуществлению внешней политики и обеспечить национальную безопасность... Усилия, которые были предприняты в случае с Чили, заключались в том, чтобы помочь сохранению оппозиционных газет, радиоэлектронных средств и оппозиционных политических партий[268].

— «Нью-Йорк таймс», 20 сентября 1974 года: «Из источников разведслужбы сегодня стало известно, что подавляющая часть более 8 миллионов долларов, выделенных на тайную деятельность ЦРУ в Чили, была использована в 1972 и 1973 годах на пособия забастовщикам и другие меры, направленные против правительства Альенде... Среди тех, кто особенно щедро субсидировался... были организаторы общенациональной забастовки владельцев грузовиков в 1972 году... Прямые субсидии... выделялись также забастовщикам из среднего класса — лавочникам, владельцам такси и другим, которые нарушали жизнь столицы — Сантьяго — летом {В Сантьяго тогда была зима.} 1973 года, незадолго до свержения Сальвадора Альенде в результате военного переворота. В самый разгар забастовок 1973 года в них участвовали более 250 тысяч владельцев грузовиков, лавочников и представителей свободных профессий, объединившихся в некое движение средних классов, которое, как считают многие аналитики, сделало неизбежным насильственный переворот».

Сенатская комиссия по вопросам деятельности разведывательных служб опубликовала множество других фактов, часть из которых упоминалась ранее:[269]

— 15 сентября 1970 года «президент Никсон дал указание ЦРУ принять непосредственное участие в организации военного государственного переворота, чтобы предотвратить занятие Сальвадором Альенде поста президента». (Посол Корри был персонально проинструктирован, что делать для подстрекательства чилийских военных к перевороту.)[270] /258/

— После вступления Альенде на пост президента: «Короче говоря, политика США имела целью оказать максимальное давление на правительство Альенде, чтобы не допустить его консолидации... Другие правительства также поощрялись проводить аналогичную политику...»

— «Политика экономического давления, сформулированная в меморандуме № 93 Решений по национальной безопасности в ноябре 1970 года, должна была реализовываться различными способами. Всякую новую помощь на двусторонней основе следовало приостановить, хотя ассигнования по ранее предоставленным займам могли продолжаться. Соединенные Штаты будут использовать свое доминирующее положение в международных финансовых учреждениях, чтобы приостановить выдачу ими новых кредитов и оказание другой финансовой помощи, сократив до минимума финансовую поддержку или гарантии американским частным инвестициям в Чили, причем бизнесменов США поставят в известность об озабоченности правительства и о его политике ограничений».

— «“Комитет 40-ка” выделил около 4 миллионов долларов оппозиционным политическим партиям в Чили. Большая часть этих денег досталась христианско-демократической партии, но значительная сумма предназначалась и для национальной партии».

— ЦРУ израсходовало 1,5 миллиона долларов на поддержку газеты «Меркурио»; ее «пропагандистский сектор» издавал журналы, книги, специальные исследования, готовил материалы для публикации в других газетах, для передач на радиостанциях и телевидении; газета поддерживала деньгами одну оппозиционную исследовательскую организацию.

— ЦРУ через третьи лица передавало периодически («Патриа и либертад») небольшие суммы для организации демонстраций и конкретной пропагандистской деятельности... Вполне возможно, что деньги ЦРУ, передававшиеся политическим партиям, попадали к «Патриа и либертад»... На митинги своих противников отряды «Патриа и либертад» нападали в таком же облачении, как и карабинеры, призванные бороться с беспорядками. Во время октябрьской общенациональной забастовки владельцев грузовиков в 1972 году члены «Патриа и либертад», как сообщалось, разбрасывали «ежи» на автострадах...

— «На протяжении всего периода пребывания Альенде у власти Соединенные Штаты поддерживали тесные контакты с чилийскими вооруженными силами как через ЦРУ, так и через своих военных атташе». ЦРУ включилось в «операцию обмана», чтобы настроить военных против «связей Альенде с кубинцами», /259/ и с этой целью предприняло «неудачную попытку субсидировать публикацию антиправительственного бюллетеня новостей, предназначенного для армейских служб...»

— «В 1970-1973 годах резидентура в Чили собирала оперативные разведывательные сведения, необходимые на случай переворота: списки подлежащих аресту лиц, важнейших гражданских сооружений, главных правительственных учреждений, которые следовало захватить, планы правительства на случай военного путча. По информации ЦРУ, сведения собирались лишь на всякий случай, если бы их запросил Генштаб, но они никогда не передавались чилийским военным».

— В октябре 1971 года внимание резидентуры ЦРУ привлекла «группа, которая могла бы успешно совершить переворот», и «к январю 1972 года группа оказалась под контролем, причем контакт с ее руководителем поддерживался через посредника... Совершенно очевидно, что ЦРУ получало разведывательные сведения о планах этой группы на переворот в течение июля-сентября, вплоть до 11 сентября, когда группа совершила путч».

— «Деятельность ЦРУ в отношении чилийских военных не ограничивалась обычным сбором информации. Ее следует рассматривать исходя из открытой и скрытой оппозиции Соединенных Штатов к правительству Альенде, которая привела к установлению контактов правительства США с чилийцами, выдвигавшими военную альтернативу президентству Альенде».

Остается проанализировать последний вопрос и ответ, фигурирующие в отчете сенатской комиссии о деятельности ЦРУ: «Были ли Соединенные Штаты тайно, но прямо причастны к перевороту в Чили в 1973 году?» Этому комиссия не нашла подтверждения. Прежде чем подробнее остановиться на ответе, уместно напомнить, что, хотя комиссия и огласила полученную ею информацию, она тем не менее является частью империалистического госаппарата и в ее состав входят такие реакционеры, как сенаторы Джон Тауэрс и Барри Голдуотер. Комиссия раскрывает полученную информацию отнюдь не по своему выбору. Все ее отчеты, включая информацию о Чили, «тщательно анализировались работающими совместно комиссией и правительственной группой с целью определения, какие сведения можно рассекретить и опубликовать, не нанося ущерба национальной безопасности»[271].

Бросающаяся в глаза откровенность комиссии не является чем-то необычным; она представляет собой как бы реакцию на уже известные всему миру факты о вмешательстве США в дела Чили и других стран. Эта очевидная откровенность комиссии не должна настолько ослеплять, чтобы послушно следовать /260/ за комиссией к тем выводам, которые она сочла возможным для нас приготовить. Выводы комиссии, касающиеся акций США в Конго (Заир), Санто-Доминго, на Кубе, в Южном Вьетнаме и Чили, делаются по одному образцу: они отпускают Соединенным Штатам и ЦРУ тяжкие грехи. Например, ЦРУ могло планировать убийства или было причастно к заговору с целью похищения людей, могло снабжать оружием заговорщиков, но американские планы и заговоры каким-то образом никогда не завершались успешно, а уж если кого-то убивали, то это происходило не в «результате заговоров с целью убийства, организованных официальными лицами Соединенных Штатов»[272].

Почему комиссия спрашивает: «Были ли Соединенные Штаты прямо причастны?» — вместо того чтобы задать другой вопрос, например, такой: «Замышляли ли Соединенные Штаты заговор с целью совершения переворота?» Разумеется, на первый вопрос так и напрашивается сам собой отрицательный ответ. Что означает здесь слово «прямо»? Как далеко должны были Соединенные Штаты зайти в подготовке условий для переворота, чтобы комиссия признала их прямую причастность? Интересно, как выглядели бы Соединенные Штаты, если бы их судили по их же собственному уголовному кодексу, где говорится, что «любой, кто совершает проступок против Соединенных Штатов, или помогает, подстрекает, советует, руководит, склоняет, или обеспечивает его свершение, наказывается как главный виновник»?[273]

Даже если согласиться ради выяснения истины с употребляемым термином «прямая причастность», который был искусственно сужен комиссией, мы все же можем спросить: каковы шансы у комиссии найти доказательства и обнародовать выводы, если доказательства установлены? Ответ на такой вопрос поможет понять проблему поиска доказательств «прямой причастности», чтобы иметь представление о том, как империалисты готовят перевороты. Подобное представление мы можем составить на опыте переворота в Южном Вьетнаме и ликвидации режима Нго Дин Дьема в 1963 году; благодаря публикациям материалов Пентагона это событие хорошо документировано.

Составной частью искусства империалистов в организации переворотов является намеренное затруднение поиска доказательств заговорщической деятельности; этому уделяется огромное внимание уже на первых этапах планирования. За много месяцев до осуществления переворота в Южном Вьетнаме посол Генри Кэбот Лодж, который был инициатором и руководителем этой акции, решил, что «американская официальная /261/ рука не должна быть видна»[274]. Позже Белый дом телеграфировал Лоджу: «Крайне важно, чтобы это предприятие осуществлялось в исключительной тайне и чтобы его можно было полностью отрицать... С целью обеспечения возможности отвергать факты поручаем Вам, и никому больше в посольстве... инструктировать главу резидентуры (ЦРУ), причем он ответствен только перед Вами за установление соответствующих контактов и докладывает только Вам...» Далее: «Следует избегать того, чтобы нас втягивали в проверку оперативных планов или в любой другой акт, который способствовал бы выявлению слишком близкой причастности Соединенных Штатов к изменениям в правительстве». Несколько позже Лодж телеграфировал Белому дому: «Мы... рассматривали целесообразность плана внедрения еще одного офицера в качестве связника между Конейном и уполномоченным генерала Дона... Считаю, что на сегодняшний день нашу причастность через Конейна все еще можно отрицать. КАС (кодовое обозначение ЦРУ), безусловно, готово к тому, что я смогу в любое время дезавуировать Конейна, если это послужит национальным интересам».

Теперь прочтите нижеследующее опровержение помощника государственного секретаря Джека Кубиша, с которым он выступил перед подкомиссией конгресса, расследовавшей вопрос о причастности США к чилийскому перевороту, памятуя о том, что, как установила сенатская комиссия по деятельности разведорганов, резидентура ЦРУ в Сантьяго к январю 1972 года «внедрилась» в группу, которая «могла успешно совершить переворот», и «контакт с ее руководителем поддерживался через посредника».

Г-н Кубиш. Насколько мне известно, г-н председатель, не давалось никаких заверений, поскольку не было никаких прямых контактов между организаторами и руководителями переворота и официальными лицами США. Это не говорит о том, что не могло быть обмена мнениями и контактов на низшем уровне, например, таких: «Как вы думаете, г-н официальный представитель США — имярек, — каково будет отношение правительства США, народа Соединенных Штатов, конгресса /262/ Соединенных Штатов и прессы Соединенных Штатов, если произойдет переворот, если вмешаются военные?» Подобный обмен мнениями мог иметь место, но что касается каких-либо официальных контактов руководителей и организаторов переворота... с официальными лицами и каких-либо заверений, то мне не известно ни об одном таком случае, и я абсолютно уверен, что такового не было[275].

Обратите внимание на уклончивость ответа. Не было «прямых» контактов между «организаторами и руководителями» и «официальными лицами США». Да, американские чиновники низшего ранга говорили, возможно, об «отношении правительства США... если произойдет переворот», но, мол, это делалось «неофициально», происходил обычный «обмен мнениями». (Вспомните осторожность Лоджа, поддерживавшего связь через посредников, и его готовность дезавуировать Конейна.)

В Чили, как и в Южном Вьетнаме, Соединенные Штаты сделали не больше того, что было для них необходимо, и неважно, глубоко или поверхностно вникали они в оперативные планы военного аспекта свержения правительства Альенде. Соединенные Штаты были не только причастны к его свержению — они были главной силой переворота. Свержение правительства не просто заключительная военная акция. Это была длительная, сложная операция, включавшая мобилизацию противостоящих Народному единству сил, экономическую, политическую, психологическую войны и прямые военные действия.

Путчисты получили как раз то, что им обещали, — поддержку. Сенатская комиссия по деятельности разведорганов констатирует: «Цель тайных акций, немедленно последовавших за переворотом, — помочь хунте обрести более благообразный вид как в Чили, так и за ее пределами... Другая цель... помочь новому правительству разработать и приступить к осуществлению новой политики. Архивные материалы свидетельствуют о том, что сотрудники ЦРУ причастны к подготовке первоначального экономического плана, который послужил основой для самых важных решений хунты в области экономики... Два сотрудника ЦРУ помогли хунте подготовить “Белую книгу об изменении правительства в Чили...”. ЦРУ восстановило связи с силами безопасности и разведкой чилийского правительства... Официальные лица подтвердили: наряду со значительной помощью, предоставленной ЦРУ различным чилийским силам для предотвращения подрывных действий из-за границы, аналогичная помощь могла быть оказана и в установлении контроля над подрывными действиями внутри страны»[276]. /263/

Почему империалисты и их местные союзники установили открытую террористическую диктатуру в Чили? Потому что это был единственный для них способ сохранить свое господство. В Чили произошел переворот не против горстки людей, стоявших у власти, а против большинства чилийского народа. Установить свое господство наперекор воле народных масс можно только с помощью репрессий и террора. К таким методам империалисты относились хладнокровно, о чем свидетельствуют показания директора ЦРУ Уильяма Колби в подкомиссии конгресса. «В своих показаниях, — писал Тад Зульк, — Колби нарисовал мрачную картину репрессий хунты и фактически предсказал их дальнейшее усиление из-за сохраняющейся силы чилийских левых... Колби сказал подкомиссии, что “забота о безопасности требует применения хунтой жестоких мер к диссидентам. Военные лидеры, очевидно, готовы отказаться от некоторой поддержки у себя дома и выдержать тяжкое давление из-за рубежа ради того, чтобы укрепить свою власть в стране и закончить выкорчевывание марксистского влияния”. Когда член палаты представителей республиканец Роберт X. Стил заявил, что совершаемые хунтой убийства “не принесли никому никакой пользы”, Колби ответил: “Думаю, по нашей оценке, это приносит им некоторую пользу... Хунта была обеспокоена тем, чтобы предпринять акцию по захвату власти и не вызвать настоящую гражданскую войну, что вполне могло случиться, поскольку сторонники Альенде проявляли большую активность”»[277].

Эта проблема выходит за рамки Чили. Господство империализма оказалось под угрозой в ряде развивающихся стран, поэтому империализм вынужден прибегать к установлению фашизма. ЦРУ, вероятно, взвешивает, стоит ли устанавливать фашизм для применения репрессий, пыток и убийств в том или другом случае точно так же, как это делалось в Чили.

У развитых капиталистических стран, включая и те, которые имеют давние демократические традиции, нет иммунитета против фашистской чумы. В течение более тридцати лет после второй мировой войны этим странам удавалось улаживать свои экономические проблемы. Но сейчас начался период экономического кризиса, а экономические кризисы влекут за собой политические последствия.

То, что империализм вынужден все чаше и чаще прибегать к фашистским методам, свидетельствует о его разложении — он уже не в состоянии по-прежнему господствовать на огромных территориях земного шара. Чрезвычайно важное влияние оказывает также соотношение сил на мировой арене; оно меняется не в пользу империализма. Поражению в Чили следует /264/ противопоставить великие победы народов Кубы, Вьетнама, Анголы и трудности, с которыми во всевозрастающей степени сталкивается империализм в других районах мира. Даже там, где ему удается приостановить наступление народа путем насаждения фашизма, его победа — это временная победа отступающей и разваливающейся системы.

Фашизм в Чили объединил против себя весь народ. Фашистский режим вынужден отчаянно бороться с международной изоляцией. События, происшедшие в Чили, говорят о том, что есть дополнительные силы, которые со всех уголков земного шара обрушиваются на империалистов, когда они прибегают к помощи фашизма ради сохранения своего господства.

Говорит ли чилийский опыт, что «парламентский путь к социализму» следует отвергнуть и что единственный путь для революционных социалистов — прямая вооруженная борьба? Ответ: нет!

Проблема не в том, можно ли осуществить социалистическую революцию лишь путем выборов, а в том, может ли этот путь сыграть свою роль в революционном процессе, возможно ли успешно завершить начатый выборами революционный процесс. Согласно разработанной Марксом и Лениным теории, чтобы совершить социалистическую революцию, народ должен завоевать государственную власть и уничтожить буржуазную государственную машину. Это глубоко верное и важное положение. Но революция требует гораздо большего, чем просто применения марксистско-ленинской теории о государстве. Прежде всего возникает проблема: каким образом народ должен развернуть борьбу и накопить силы, чтобы получить возможность завоевать государственную власть и ликвидировать буржуазную государственную машину.

Борьба, происходящая в различных странах, в разных условиях и в разное время, требует и различных путей для решения этой проблемы. Но у всех этих путей есть одно общее: революционеры должны привлечь на свою сторону народ, ибо народ — главная сила в революции. Чтобы привлечь народ, необходимо понимать его, бороться за него, идти рука об руку с ним в битвах, которые он сам ведет. Чтобы завоевать на свою сторону народ в странах с буржуазной демократической системой, необходимо использовать различные пути, включая парламентский.

Энгельс писал об избирательном праве: «Во время предвыборной агитации это право дало нам наилучшее средство войти в соприкосновение с народными массами там, где они еще были далеки от нас...»[278] /265/

Ленин писал: «Чтобы... завоевать симпатии, сочувствие, поддержку “массы”, надо... обязательно работать там, где есть масса»[279]. Говоря о «левых» коммунистах в Германии, утверждавших, что парламентские формы борьбы исторически и политически изжиты, Ленин указывал: «Явно, что “левые” в Германии приняли свое пожелание, свое идейно-политическое отношение за объективную действительность... но дело как раз в том, чтобы не принять изжитого для нас за изжитое для класса, за изжитое для масс...

Если не только “миллионы” и “легионы”, но хотя бы просто довольно значительное меньшинство промышленных рабочих идет за католическими попами... то отсюда уже с несомненностью вытекает, что парламентаризм в Германии еще не изжит политически, что участие в парламентских выборах и в борьбе на парламентской трибуне обязательно для партии революционного пролетариата именно в целях воспитания отсталых слоев своего класса, именно в целях пробуждения и просвещения неразвитой, забитой, темной деревенской массы. Пока вы не в силах разогнать буржуазного парламента и каких угодно реакционных учреждений иного типа, вы обязаны работать внутри них...»[280]

Но если революционные партии участвуют в выборах и работе парламентов, то существует и возможность завоевания ими права взять руководство правительством в свои руки. Разве не следует бороться за это? Завоевание путем выборов права на руководство правительством не равнозначно завоеванию государственной власти, но все же представляет большой шаг вперед. И дело не столько в государственной власти, сколько в том, содействует ли развитию революционного процесса завоевание права на руководство правительством.

Возможность использовать парламентский путь может открыться в другой стране при обстоятельствах, отличных от чилийских. Вместо 36% голосов другая революционная партия или коалиция могут получить 55 или 60% голосов избирателей. Революционеры могут получить возможность контролировать не только исполнительную власть в лице правительства, но и законодательную власть в лице парламента. Вооруженные силы не стоят над классами, но ситуация в какой-либо другой стране может сложиться по-иному: часть войск и офицеров, например, может оказаться радикально настроена в связи с колониальной войной или острым экономическим кризисом. Все эти различные обстоятельства способны расширить возможности достижения победы.

Несколько слов об экономике. Далеко не одно и то же управлять экономикой страны, когда государственная власть /266/ принадлежит социалистическому правительству или когда она не принадлежит ему; причем дело это вообще чрезвычайно трудное. И все же было бы ошибкой утверждать, что это всегда будет так же трудно, как в Чили, и что последствия будут одинаковы. Экономические проблемы для какого-нибудь другого законно избранного правительства могут оказаться совсем иными, то есть экономика конкретной страны может быть менее зависимой от внешних факторов, менее уязвимой по отношению к возможной экономической войне, ведущейся из-за границы.

Гёте сказал:

Теория, мой друг, суха,

К чилийскому опыту следует подходить не догматически, а творчески.

Социалистические революции совершились уже во многих странах при различных условиях. Каждая новая социалистическая революция расширяет наше видение и понимание того, как такие революции могут происходить. Они совершались в разгар мировой войны, как в царской России, и в мирное время, как на Кубе, где борьба против кровавого диктатора переросла в революцию; они имели характер восстаний в городах, как в России, и затяжной партизанской войны, как в Китае и Вьетнаме. Пока еще не было успешных социалистических революций ни в одной стране, имеющей давние традиции буржуазной демократии. Как будут происходить социалистические революции в таких странах? Общий кризис капитализма многогранен, поэтому и путей может быть множество. Один из них — приход к власти через парламентские выборы, то есть это путь, вытекающий из демократических традиций и политической системы ряда стран. Чили — первая такая страна. По этому пути, возможно, пойдут другие страны, независимо от скепсиса догматиков.

Руководителям и деятелям Народного единства принадлежит великая историческая честь — они первыми начали пробивать новую дорогу. Только задумавшись над тем, как трудно и важно прокладывать новый путь, можно по-настоящему оценить чилийский опыт.

Чилийская революция — составная часть длительного исторического процесса, имеющего как свое прошлое, так и будущее. Бессмертный Неруда в произведении «Всеобщая песнь», написанном за несколько десятков лет до переворота, рассуждает об опыте Чили со времени, когда рабочее движение страны возглавил первый революционный лидер-социалист: /267/

Сколько лет прошло уже с тех пор.

Казалось, земля уходит из-под ног.

И все же борьба продолжалась.

В преддверии будущих битв чилийская революция оставила нам память о правительстве, боровшемся во имя интересов народа и за социализм, память о выдающемся, несгибаемом революционере-президенте, руководителях и членах партий Народного единства, которые сражались с фашизмом, жертвуя жизнью, идя на пытки, в тюрьмы.

Битва Чили против фашизма будет тяжкой и жестокой. Но чилийский народ будет бороться против фашизма с не меньшим упорством и стойкостью, чем неукротимые арауканы сражались против господства испанских завоевателей. И хунта не сможет уничтожить марксизм в Чили — он слишком глубоко пустил там свои корни. Марксизм способен сделать то, что империалисты, несмотря на свои богатства, хитрость и опыт в организации переворотов, никогда не смогут сделать — решить проблемы народа.

Последние политические акции Альенде рассчитаны на продолжение борьбы. Он знал, что фашизм породит сопротивление, объединит против него большинство народа. Он отправил несколько своих соратников из осажденной резиденции, поручив им организовать сопротивление; он настоятельно подчеркивал необходимость единого политического руководства таким сопротивлением. Его последние слова, обращенные к чилийскому народу, звучат пророчески: