Осуществление и защита гражданских прав

Когда сторонники объективной теории интереса говорят об объек­тивности интереса, они понимают под этим следующее: интерес сущест­вует независимо от субъекта, представляет собой нечто существующее вне человека и определяющее его поведение в обществе, независимо от того, сознает субъект эти интересы или не сознает. Иначе говоря, благо­даря такой постановке вопроса интерес отождествляется с условиями жизни людей. С таким пониманием объективного характера интереса трудно согласиться, так как всякий интерес - это интерес определенного субъекта, независимо от того, является ли таким субъектом отдельный гражданин, группа лиц, классы или даже все общество.

Неправильно вместе с тем считать, что всякое психическое явление суть явление субъективное. Все то, что реально существует в действи­тельности, объективно существует. Такие психические явления, как вос­приятие, внимание, мышление, память, воля, эмоции, наконец, психиче­ские болезни, существуют не только в нашем сознании, воображении, но и в действительности, есть явления объективного мира, хотя во многом и индивидуальны.

Несомненно вместе с тем, что интерес - явление объективное. Объ­ективный характер его состоит прежде всего в том, что он не только плод нашего разума, не только результат человеческого сознания, а есть реаль­но существующее в жизни явление, которое необходимо учитывать и с которым нельзя не считаться, ибо интересы, как замечает В. И. Ленин, «двигают жизнью народов»'.

Объективный характер интереса подчеркивали Маркс и Энгельс. Го­воря об общем интересе, они писали, что «этот интерес существует не только в представлении как «всеобщее», но прежде всего он существует в действительности в качестве взаимной зависимости индивидов, между которыми разделен труд»².

Интерес объективен и по самой своей природе. Интересы отдельных лиц, групп, коллективов, классов, всего общества возникают не произ­вольно. Они определяются всей совокупностью условий жизни данного лица, группы, коллектива, класса или общества, среди которых главное и решающее место занимают материальные условия жизни общества, эко­номический строй общества, экономические отношения. Положение лю­дей, групп, классов в системе общественного производства определяет и их взаимные отношения, их интересы. «Экономические отношения каж­дого данного общества, - писал Энгельс, - проявляются прежде всего как

' В. И. Л е н и н. Полн. собр. соч., т. 29, с. 82. ² К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 3, с. 31. 236

Интерес в гражданском праве

интересы»'. Интерес есть, следовательно, форма проявления экономиче­ских (прежде всего) отношений в деятельности, поступках людей, групп, классов, в общих действиях всего общества.

При этом, однако, следует учитывать по крайней мере два момента. Было бы неправильным считать, что интересы определяются только эконо­мическими причинами. Экономические условия определяют коренные ин­тересы общества, его членов, групп, классов. Это объективно необходимые интересы, вытекающие непосредственно из положения субъектов в системе общественного производства, из действующих в данном обществе объек­тивных законов и объективных потребностей общественного развития.

Но на характер интересов оказывают влияние и другие факторы, как-то: национальные особенности, состояние культуры, идеология и поли­тика, право, мораль, правила общежития, обычаи и даже пережитки про­шлого в сознании людей, а применительно к индивидуальным интере­сам- и индивидуальные, профессиональные, возрастные, семейные и многие другие условия и обстоятельства. Эти факторы также во многих случаях определяются экономикой, но оказывают и известное самостоя­тельное воздействие на характер интересов. Чтобы экономические и иные факторы общественной жизни, определяющие характер деятельности лю­дей, проявили свое действие, они должны принять вид интереса, про­явиться как интерес, т. е. они неизбежно должны пройти через сознание людей, принять вид «сознательных побуждений».

Понимание интереса как известного сочетания объективного и субъ­ективного моментов имеет, на наш взгляд, и важное практическое значе­ние. В самом деле, если понимать интерес только как некую объективную необходимость, предопределяющую поведение людей, то как, например, объяснить наличие преступлений и применение к преступникам наказаний в социалистическом обществе? Когда преступник идет на совершение пре­ступления, он несомненно действует в своих интересах. Разве такой инте­рес определяется материальными условиями социалистического общества? Конечно, нет. Но если руководствоваться объективной теорией интереса, то следует предположить одно из двух. Либо у преступника вообще нет инте­реса, и тогда становится непонятным, чего ради совершено преступление;

либо он не осознает своих интересов, но тогда непонятно, за что же его следует наказывать, если он не в состоянии осознать свои интересы и по­нять, что действует в противоречии с интересами общества?

От подобного рода признания только один шаг до применения уго­ловного наказания к душевнобольным, слабоумным и другим недееспо-

' К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, с. 271. 237

Осуществление и защита гражданских прав

собным лицам, что в корне противоречит как правовым, так и моральным принципам советского общества.

Между тем преступление есть всегда сознательное правонарушение. Преступник заранее знает или может знать, что действует в интересах, противоречащих интересам общества. И это составляет его вину, его пси­хическое отношение к совершенному противоправному деянию, что и является основанием ответственности.

Аналогичное положение создается и в гражданском праве, когда речь идет о виновном причинении вреда, о заключении сторонами сделки, со­вершенной с целью, заведомо противной интересам государства и общест­ва, об извлечении нетрудового дохода и т. п. И здесь участники граждан­ских правоотношений имеют свои интересы, хотя и противоречащие инте­ресам общества. Объяснить наличие таких интересов с точки зрения теории объективного интереса совершенно невозможно. Таким образом, интерес представляет собой известное единство объективного и субъективного.

Что же такое интерес? В советской правовой литературе были пред­приняты некоторые попытки дать определение интереса. М. А. Гурвич, исследуя вопрос о защите «охраняемых законом интересов», пришел к выводу, что, в отличие от материального субъективного права, охраняе­мый законом интерес есть «выгода, обеспеченная не нормой материаль­ного права, а охранительной, прежде всего, процессуальной нормой»'.

С определением интереса как выгоды нельзя согласиться. Выгода всегда ассоциируется с каким-либо имущественным приобретением, ме­жду тем как закон (например, ст. 190 ГК, ст. 2 ГПК) говорит не только об имущественных, но и о личных неимущественных интересах граждан и организаций. Более того, в целом ряде случаев интерес управомоченного лица не только не связан с какой-либо выгодой, а, наоборот, предполагает известную, если так можно сказать, «невыгоду» для самого управомочен­ного лица, например при дарении, при заключении договора в пользу третьего лица, при ведении чужих дел без поручения и др.

С этой точки зрения более гибким, но в такой же мере неприемле­мым является понимание интереса как охраняемого законом блага². Хотя интерес в понимании его как блага и может быть имущественным и не­имущественным, однако, во-первых, при этом само понятие «блага» не в меньшей степени нуждается в объяснении, а, во-вторых, благо в такой же мере, как и выгода, есть то, на достижение чего может быть направлен

' М. А. Г у р в и ч Граэкданские процессуальные правоотношения и процессуальные дей­ствия («Труды ВЮЗИ», т. III, М., 1965, с. 86). ² См.- И. Л. Б р а у д е. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому

праву («Советское государство и право», 1951, № 3, с. 57). 238

Интерес в гражданском праве

интерес управомоченного лица. А это уже само по себе исключает их отождествление с интересом.

Интерес может быть правильно понят лишь в связи с выяснением характера взаимосвязи поведения людей, групп лиц, классов или всего общества с материальными условиями их существования и иными факто­рами общественной жизни. Характер же этой взаимосвязи таков, что ма­териальные и иные условия жизни общества связаны с поведением людей не непосредственно, а через посредство сознания, преобразовываясь в сознании людей в факторы сознательного побуждения их воли. Иначе говоря, условия общественной жизни с необходимостью порождают оп­ределенные, соответствующие этим условиям потребности. Эти потреб­ности, проходя через сознание людей, принимают ту или иную форму сознательных побуждений, определяющих целенаправленность и волевой характер их деятельности. И это относится не только к отдельным людям, но в равной мере характерно и для классов и всего общества.

Иначе говоря, потребность составляет содержание интереса. Форма же, в которой эта потребность проявляется в деятельности, в поведении людей, может быть различной, но она всегда выражает определенную целенаправленность их действий.

Такой же вывод, на наш взгляд, вытекает и из действующего граж­данского законодательства. Так, ст. 128 ГК, говорящая об ответственно­сти по сделкам, совершенным «в интересах двора», «в интересах самого главы двора», а также ст. 225 ГК, предусматривающая право кредитора отказаться от просроченного исполнения, которое утратило интерес для кредитора, и другие статьи несомненно подразумевают под интересом тех или иных лиц именно их потребности.

Если сравнить ст. 1 Основ, которая говорит об «удовлетворении ма­териальных и культурных потребностей граждан», с преамбулой Основ, где речь идет об «охране материальных и культурных интересов граж­дан», то станет очевидным, что закон рассматривает потребности и инте­ресы в одной плоскости. Это свидетельствует о том, что между потребно­стями и интересами есть неразрывная связь.

Но потребность и интерес - не одно и то же. Потребность всегда есть известная объективная необходимость, обусловленная материальной жизнью общества. Интерес же есть отраженная потребность, необходи­мость, прошедшая через сознание людей и принявшая форму сознатель­ного побуждения. Но сложность процесса формирования этих сознатель­ных побуждений, т. е. интереса, и его зависимость от многих обстоя­тельств объективного и субъективного характера объясняют, почему ин­тересы действующих субъектов (людей, их групп и даже классов) не все-

239

Осуществление и защита гражданских прав

гда точно соответствуют объективным потребностям. Именно поэтому важнейшим требованием правильного руководства коммунистическим строительством является необходимость строгого научного подхода к изучению объективных закономерностей и потребностей общественного развития и их воплощению в законах и решениях.

Таким образом, интерес - это и потребность, принявшая форму соз­нательного побуждения и проявляющаяся в жизни в виде желаний, наме­рений, стремлений, а в конце концов в тех отношениях, в которые всту­пают лица в процесс своей деятельности.

Какова же взаимосвязь интереса и субъективного гражданского права? Субъективное гражданское право связано не только с интересами управомоченного лица (гражданина или организации), но прежде всего с интересами общественными.

Советское гражданское законодательство, выражающее волю и ин­тересы всего народа, предоставляет участникам гражданских правоотно­шений или санкционирует лишь такие субъективные гражданские права, которые призваны обеспечить интересы строительства коммунистическо­го общества и максимально возможное при данных условиях удовлетво­рение материальных и культурных потребностей граждан и их коллекти­вов — социалистических организаций.

В социалистическом обществе всякое субъективное право имеет со­циальное, общественное значение лишь постольку, поскольку оно обес­печивает соблюдение коренных интересов общества в целом и способно обеспечить индивидуальные и коллективные интересы участников регу­лируемых правом отношений. Утрата любого из этих двух качеств либо делает такое субъективное право неприемлемым с точки зрения интере­сов всего общества, либо влечет за собой утрату субъективным правом способности обеспечить удовлетворение интересов членов общества и их коллективов, т. е. делает его бесполезным.

Поэтому всякое субъективное право, предоставленное участникам социалистических правовых отношений в силу закона, не есть выражение только общественных или только личных интересов. Во всяком субъек­тивном праве и на любой стадии его существования находит свое выра­жение сочетание общественных и личных интересов.

Вместе с тем право, каким бы совершенным оно ни было, не может предусмотреть обеспечения удовлетворения всех без исключения интере­сов ввиду их большой индивидуальности и постоянного возникновения в жизни новых потребностей и соответствующих им интересов. Поэтому законодательство всегда предусматривает лишь такие субъективные пра­ва, которые направлены на удовлетворение основных, общих для всех

240

Интерес в гражданском праве

членов общества, для определенных групп типических интересов. На случай же появления таких интересов, но не обеспеченных субъективным правом, закон предусматривает возможность их непосредственной право­вой защиты (ст. 2 ГПК). Именно так, например, защищались до принятия нового гражданского законодательства интересы лиц, потерпевших при спасании социалистического имущества', был разрешен спор, связанный с разделом выигрыша по денежно-вещевой лотерее², и др.

Какова же взаимосвязь субъективного гражданского права с интере­сом самого управомоченного лица? Правильно ли считать, что интерес управомоченного составляет само содержание субъективного права? Дума­ется, что на последний вопрос можно дать только отрицательный ответ.

Интерес как побуждение к действию, вызванное определенной по­требностью, в том числе и к совершению действий, вязанных с приобре­тением субъективных гражданских прав, всегда существует раньше само­го действия заинтересованного лица. Поэтому, по крайней мере в тех слу­чаях, когда речь идет о гражданских правоотношениях, возникающих по воле их участников, интерес возникает независимо от субъективного пра­ва и до его возникновения, т. е. является, как отмечал С. Н Братусь, предпосылкой для приобретения субъективных прав³.

Общеизвестно, что не все гражданские правоотношения являются волевыми и в своем возникновении в плане воплощения в них воли самих участников этих отношений. В отличие от этого, осуществление всех гражданских правоотношений, а следовательно, и субъективных граж­данских прав всегда носит волевой характер. Как пишет С. Ф. Кечекьян, «изъявление воли самого управомоченного лица или других лиц, за него действующих, совершенно необходимо для осуществления права»⁴. А всякое проявление воли в свою очередь предполагает наличие интереса Поэтому интерес является также и предпосылкой осуществления субъек­тивных гражданских прав. При этом управомоченный субъект может по каким-либо причинам утратить интерес в осуществлении права, оставаясь обладателем этого права во всех его возможностях, по крайней мере в пределах установленных законом сроков осуществления права.

От интереса управомоченного лица в значительной мере зависит и за­щита субъективного права, в частности, обращение или необращение граж­данина с требованием защиты права к соответствующему государственно-

' См «Судебная практика Верховного суда СССР», 1949, № 10, с 27 - 28 ² См «Бюллетень Верховного суда СССР», 1959, № 4, с 39 - 40 'См СНБратусь Субъекты гражданского права, Госюриздат, М, 1950, с 20 ⁴ С Ф Кечекьян Правоотношение в социалистическом обществе, изд АН СССР, М, 1958, с 53

241

Осуществление и защита гражданских прав

му или общественному органу, выбор самого органа, а в ряде случаев и способа защиты права, когда закон ему такое право выбора предоставляет.

Интерес является, таким образом, предпосылкой не только приобре­тения, но и осуществления и защиты гражданских прав. Но это лишь одна сторона взаимосвязи Другая сторона состоит в том, что в свою очередь удовлетворение интереса управомоченного лица является целью любого субъективного права, которое выступает как правовое средство удовле­творения интересов. Причем юридическую охрану получает не всякий интерес, а лишь такой индивидуальный интерес, который совпадает с ин­тересами социалистического государства и общества или по крайней мере не противоречит им.

При этом право, как известно, предполагает приложение равной мерки к различным лицам. Поэтому одно и то же по своему содержанию субъективное право может обслуживать различные интересы лиц. Закон, предоставляя лицам субъективные права, не может учесть всего многооб­разия интересов и предоставляет это право для удовлетворения любого допустимого с точки зрения закона интереса. В силу этого субъективное право нельзя связать с каким-либо определенным интересом, так как оно по самой своей природе способно обеспечивать удовлетворение самых разнообразных интересов управомоченного лица.

Сказанное позволяет, на наш взгляд, сделать вывод о том, что ни природа интереса, ни существо субъективного права, ни взаимная связь между ними не дают основания для утверждения о том, что интерес вхо­дит в само содержание субъективного права. Не дают оснований для та­кого вывода и те доводы, которые приводят сторонники этой точки зре­ния Наиболее четко эти доводы изложены Ю. К. Толстым'.

Автор начинает свои рассуждения с того, что начисто отвергает все возражения, как несостоятельные, и утверждает, что интерес есть необхо­димый и даже ведущий элемент содержания субъективного права. Однако заканчивает автор изложение своих доводов требованием включить ука­зание на интерес в определение субъективного права, как будто включить интерес в содержание субъективного права и указать о нем в определе­нии— одно и то же. Создается впечатление, что попытка доказать, что интерес входит в содержание субъективного права, предпринята именно для того, чтобы сказать об интересе в определении.

Между тем это две совершенно различные постановки вопроса. Ведь указание на интерес можно включить в определение независимо от того, составляет он содержание субъективного права или нет. При определении

' См «Проблемы гражданского и административного права», изд ЛГУ, 1962 242

правовых явлений вполне допустимо и даже желательно указывать не только на основные элементы их содержания, но и на ту служебную роль, которую они выполняют в обществе, на характер их воздействия на внешние по отношению к праву явления.

Признание интереса «необходимым и притом ведущим» элементом содержания субъективного права обязывает ко многому. Ведь если это именно так, если интерес есть главное в содержание субъективного права, а тем более если, как полагает О. С. Иоффе, «в индивидуальном интересе, проявляющем в себе определенный общественный или классовый инте­рес, заключается сущность субъективного права»', то хотят этого авторы или не хотят, логика обязывает их сказать вслед за Р Иерингом, что субъ­ективное право - это и есть охраняемый законом интерес

Однако авторы этого не делают и определяют субъективное право как меру возможного поведения управомоченного лица «в целях удовле­творения его интересов». А из этого вытекает, что, во-первых, за управо-моченным закреплена именно «мера возможного поведения» и, во-вторых, что она закреплена в целях удовлетворения интересов управомоченного лица. Выходит, что и при таком понимании удовлетворение интересов управомоченного лица есть цель субъективного права, а субъективное право в свою очередь есть средство удовлетворения его интересов При этом непонятным остается лишь то, каким образом цель может стать со­держанием того средства, которое направлено на ее достижение.

В обоснование своей позиции Ю. К. Толстой проводит аналогию между интересом и волей господствующего класса и интересом и волей управомоченного лица. Такая аналогия вполне допустима и совершенно правильна. Действительно, подобно тому как классовый интерес опреде­ляет содержание воли господствующего класса, так и интерес управомо­ченного лица определяет содержание его воли.

Однако Ю. К. Толстой на этом не останавливается, а пытается уста­новить аналогию и между классовым интересом - волей господствующе­го класса и объективным правом, с одной стороны, и интересом управо­моченного лица - его волей и субъективным правом, с другой Идея ясна Ведь только при такой аналогии можно обосновать, что интерес управо­моченного лица составляет содержание субъективного права, даже если и признать этот интерес «социально значимым».

Понимая, однако, что такая аналогия явно ошибочна, ибо содержа­ние субъективного права определяется не волей управомоченного, а зако­ном и, следовательно, волей господствующего класса (а в социалистиче-

' О С И о ф ф е Правоотношение по советскому гражданскому праву, изд ЛГУ, 1949, с 50 243

ском обществе - волей всего народа), Ю. К. Толстой не рискнул заявить об этом прямо, а лишь намекает на такую аналогию, неожиданно завер­шая свое высказывание рассуждениями о бессодержательности воли, ли­шенной интереса. И если аналогия, даже правильная, - строго говоря, ненадежное доказательство, то намек на аналогию не доказательство во­обще, тем боле намек на аналогию не существующую.

Не убедителен последний довод Ю. К. Толстого. «Если верно, - пи­шет он, — что классовая природа права обнаруживает себя прежде всего в характере удовлетворяемого правом интереса, что утрата социально зна­чимого интереса приводит и к утрате права, то есть все основания для того, чтобы включить интерес в определение субъективного права». Во-первых, классовый характер права обнаруживает себя не только в харак­тере «охраняемого правом» интереса, а прежде всего в том, чьи интересы охраняет право, а также в том, как именно оно их охраняет и какие субъ­ективные права и свободы оно предоставляет членам общества. Но даже если согласиться с автором, то и из этого нельзя сделать вывода о том, что интерес входит в содержание субъективного права. Из этого вытекает лишь то, что субъективное право обеспечивает удовлетворение опреде­ленных интересов. Во-вторых, не является доказательством и утвержде­ние о том, что утрата социально значимого интереса влечет за собой ут­рату субъективного права. Дело в том, что круг признаваемых законом и социально значимых индивидуальных интересов, для удовлетворения которых может быть использовано субъективное право, определяет не содержание субъективного права, а его социальное назначение, сферу использования, т. е. пределы его осуществления и защиты. Поэтому фор­мула «утрата социально значимого интереса приводит и к утрате права» ничего иного означать не может, как только то, что осуществление права в противоречии с его назначением, с общественными интересами может повлечь, но не всегда влечет за собой лишение управомоченного лица принадлежащего ему субъективного права.

Печатается по: В. П. Грибанов.

Интерес в гражданском праве // Советское государство и право. 1967. № 1. Отдельн. оттиск. С. 49 - 56.

СРОКИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Осуществление и защита гражданских прав

Введение

...Ценность всякого субъективного права, в том числе и субъектив­ного гражданского права, заключается в его осуществимости, в возмож­ности посредством реализации заложенных в нем правомочий получить известную практическую пользу. Но это возможно лишь тогда, когда для реализации этих возможностей управомоченному лицу предоставляется достаточный срок. Устанавливая сроки осуществления гражданских прав, советское гражданское законодательство учитывает эти обстоятельства и определяет сроки осуществления гражданских прав с таким расчетом, чтобы управомоченный субъект (гражданин или организация) мог реаль­но воспользоваться своим правом для достижения допустимой законом цели.

Вместе с тем всякое осуществление права затрагивает не только не­посредственно интересы самого управомоченного лица, но и интересы других лиц и интересы всего общества в целом. Поэтому, определяя сро­ки осуществления гражданских прав, советское гражданское законода­тельство исходит из принципа сочетания общественных и личных инте­ресов в социалистическом обществе, определяя разумный размер таких сроков.

Важное значение в обеспечении реальности прав граждан и органи­заций имеют установленные гражданским законодательством сроки за­щиты нарушенных прав. В определении размеров этих сроков советское гражданское законодательство исходит из задачи - максимально обеспе­чить управомоченному лицу возможность обратиться к компетентным государственным или общественным органам за защитой своего права.

Однако и сроки защиты гражданских прав не могут быть беспре­дельными. Это обусловлено, во-первых, установлением в законе или до­говоре сроков существования самого субъективного права, с прекращени­ем которого естественно отпадает и надобность в его защите; во-вторых, недопустимостью продолжительной неопределенности в существовании самой возможности применения мер принудительного воздействия к пра­вонарушителю, действия которого, совершенные в прошлом, по истече­нии значительного времени могут утратить свой общественно опасный характер, и применение к нему мер принудительного воздействия может оказаться не только ненужным, но и противоречащим целям правового

246

Сроки в гражданском праве

принуждения в социалистическом обществе; в-третьих, необходимостью выяснения объективной истины при рассмотрении каждого гражданского дела, так как со временем могут быть утрачены или обесценены доказа­тельства, без которых правильное решение дела становится невозмож­ным; в-четвертых, необходимостью устранения медлительности и воло­киты при защите прав социалистических организаций и граждан.

Вместе с тем советское гражданское законодательство учитывает возможность пропуска гражданином или организацией срока для защиты права по уважительным причинам и в целях наилучшей защиты их прав устанавливает специальные правила о приостановлении, перерыве и вос­становлении сроков для защиты права. В особо важных случаях советское законодательство распространяет правила о продлении пропущенного срока также и на сроки осуществления гражданских прав (см., например, ст. ст. 306, 547 ГК РСФСР).

В советской правовой литературе вопросу о сроках защиты граждан­ских прав (исковая давность) посвящено много работ. Вопросы, связан­ные со сроками осуществления прав, исследованы менее полно. Поэтому в настоящей брошюре и рассматриваются лишь эти вопросы: о значении и видах сроков в советском гражданском праве, о сроках существования гражданских прав, вопрос о так называемых пресекательных сроках, о гарантийных и претензионных сроках, назначение которых в социалисти­ческом обществе состоит главным образом в обеспечении реального осу­ществления субъективных прав граждан и организаций во времени.