Учебное пособие для студентов филологических факультетов, университетов и пединститутов 3-е издание Москва · 2002
жүктеу/скачать 5.31 Mb. Pdf көрінісі
|
| Глава III. Грамматический строй языка
трехчленная система некоторых древних индоевропейских язы- ков была вытеснена системой двучленной «указательности»: русское тот — этот (корень один), французское celui-ci — «этот» и celui-l à — «тот», немецкое dieser — «этот» и jener — «тот» (разные корни). Одно звено в трехчленной системе оказалось лишним, по- добно тому как одно звено оказалось лишним и в системе чисел (двойственное число). Развивающееся мышление человека впоследствии связало двойственное число с числом множественным (абстрактное мышление перестало нуждаться в конкретной множественнос- ти двойственного числа). Подобно этому, крепнущее мышле- ние перестало нуждаться в конкретной «указательности», раз- личающей разную степень удаленности предмета от говорящего лица. Двучленное противопоставление типа тот — этот по- глотило и растворило в себе трехчленное противопоставление, основанное на большей дробности конкретных пространствен- ных отрезков. Процесс подобного вытеснения трехчленной ука- зательности двучленным противопоставлением, как и процесс вытеснения трехчленных градаций внутри категории числа, был обусловлен развитием отвлеченного мышления — явлением, нашедшим свое выражение и в грамматике. Разрушение и вытеснение трехчленной укзаательности вмес- те с тем нарушило соответствие между трехчленными система- ми указательных и личных местоимений (я — ты — он) 1 . Одна- ко трехчленность личных местоимений оказалась гораздо более глубоко обоснованной, чем трехчленность указательных: раз- граничение понятий тот — «поблизости» и тот — «более отда- ленный» сделалось ненужным. Поэтому, если трехчленность местоимений личных сохранилась в современных языках, то трехчленность указательных местоимений разрушилась. Сим- метричность грамматических рядов была принесена в жертву требованиям мышления. История разрушения и вытеснения трехчленной системы указательных местоимений в индоевропейских языках дает воз- можность проследить становление современной системы мес- тоимений в связи с развитием мышления. Абстрактное понятие лица вырабатывается отнюдь не сразу. Поэтому, в частности, в системе местоимений так широко пред- ставлены супплетивные образования (формы от разных основ). Обратим внимание на следующую таблицу: 1 См.: Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953. С. 191. 329 Таблица эта показывает, что в личных местоимениях всех перечисленных языков, количество которых можно было бы лег- ко увеличить, категория падежа и категория числа передаются при помощи полной «замены» основ: я — меня (категория паде- жа), я — мы (категория числа, с оговоркой, сделанной раньше). Между тем в системе имен существительных и прилагательных такого рода «замены» были скорее исключением, чем прави- лом. В парадигме стол — стола, стол — столы категории паде- жа и числа передаются только окончаниями, тогда как суще- ствительные типа человек — люди, передающие категорию числа супплетивно (заменой основ), составляют в таких языках, как русский, сравнительно небольшую группу имен. Возможно предположить, что известная пестрота форм в си- стеме личных местоимений свидетельствует, что целостное по- нятие лица выработалось сравнительно поздно. Разрозненность форм как бы сигнализирует о былой разрозненности самой ка- тегории лица. Впрочем, подобное предположение остается только гипотезой 1 . Вместе с тем не случайно, конечно, что многие местоимения современных языков исторически связаны с наглядными и ве- щественными обозначениями. В древнерусском языке, как и во многих романских и гер- манских языках, такие существительные, как человек, голова, тело, душа и другие, наряду со своим основным значением вы- полняли также функцию своеобразных местоимений. Моя голо- ва или мое тело часто означало «я». В этой же связи интересно отметить, что личные местоимения во многих языках возника- ют из указательных, как более наглядных и менее отвлечен- ных. Пути развития личных местоимений из указательных и 8. Местоимение Ïàäåæ Ðóññêèé ÿç. Ëàòèíñêèé ÿç. Ôðàíöóçñêèé ÿç. Íåìåöêèé ÿç. Àíãëèéñêèé ÿç. Åäèíñòâåííîå ÷èñëî Èìåíèòåëüíûé ÿ ego je ich I Ðîäèòåëüíûé ìåíÿ mei me mich me Ìíîæåñòâåííîå ÷èñëî Èìåíèòåëüíûé ìû nos nous wir we 1 Существенно, что в истории многих индоевропейских языков супплетив- ность основ у личных местоимений постепенно упрощается (cм.: Воробьев-Де- сятовский В.С. Развитие личных местоимений в индоарийских языках. М.; Л., 1956. С. 148). |