Глава 25 Утопия на земле

Пока что все планы и мечты Доуи удивительным образом осуществлялись. Теперь за ним стояла многотысячная община сторонников, многие из которых не пожалели бы собственной жизни ради него, если бы возникла такая необходимость. Все эти люди считали себя частью великого дела, которое откроет новую эру на земле. Они были готовы работать не покладая рук, вкладывая себя в предприятие, которое, как они верили, должно закончиться только успехом. Они не допускали даже мысли о том, что в чем-то могут ошибаться.

Но некоторые из членов «Скинии Сиона» понимали, что не все складывается так удачно, как хотелось бы. Они не были врагами Доуи; среди них были искренне любившие его друзья, которые получили исцеление благодаря его служению. Обстоятельства, которые невозможно было проигнорировать, заставляли их чувствовать неясную тревогу, усиливавшуюся с каждым днем. Вскоре произошло событие, подтвердившее их опасения.

Административные методы, предложенные Доуи, вызывали беспокойство этих умудренных жизнью людей. Во-первых, было непонятно, как должно действовать правительство нового города. Д-р Доуи пока не раскрывал свои планы относительно этого вопроса. Однако, постепенно его программа становилась более ясной. Так все управление городом Сион должно было быть сосредоточено в руках главного настоятеля. Функционирование демократических институтов, которые могли бы обеспечить баланс власти, не предусматривалось. «Сион будет теократией, а не демократией», — заявил он. Вскоре стало очевидным, что Доуи намеревался управлять не только основными аспектами этого огромного проекта сам, но также планировал взять под личный контроль все существование общины, вплоть до малейших деталей. Те, кто понимал, насколько ограничены человеческие возможности, задавались вопросом, как один человек, который есть всего лишь плоть и кровь, сможет осуществить такую грандиозную задачу.

Принимая во внимание намерения Доуи создать христианский город, было бы неправильным полностью отвергать его программу как несостоятельную. Любой благочестивый человек понял бы его желание оградить семьи общины от деградации и греховности, которые существовали в больших городах. На протяжении всей истории Церкви многие истинно Божьи люди пытались оградить себя от греха и беззаконий этого мира. Так, например, первые христиане продавали свое имущество и вырученные деньги клали к ногам апостолов. Крещенные силой Духа Святого, они думали только о том, чтобы «принимать пищу в веселии и простоте сердца», делясь со своим соседом благословениями, которые давало товарищество в Духе Святом.

Но такая духовная утопия не смогла бы долго существовать. Лицемеры типа Анании и Сапфиры попытались проникнуть в церковную общину, но были обнаружены и устранены, потому что там сильно действовали дары Духа Святого. Тем не менее, христианская община просуществовала недолго, столкнувшись с серьезными проблемами, которые возникли в результате несовершенства ее структуры. Так, греческие вдовы стали жаловаться на то, что к ним несправедливо относятся, и, очевидно, это так и было, потому что апостолы сочли необходимым реорганизовать методы управления. Лидеры первой христианской Церкви понимали, что большую часть своего времени им приходилось тратить на незначительные обязанности.

Посоветовавшись, они решили полностью сосредоточиться на молитве и проповеди Слова, а ведение общинных дел поручили семи дьяконам, которые были выбраны всей общиной.

Святое Писание не поддерживает идею полного отделения христиан от всего остального мира. Наоборот, основная задача детей Божьих — нести этот свет миру, в котором они должны жить, оставаясь вто же время свободными от него. Во всяком случае, провидение Божье допустило великие гонения на раннюю Церковь в Иерусалиме, в результате чего первым христианам пришлось бежать в другие страны. Интересен тот факт, что многие из них, находясь вне пределов Израиля, продолжали нести слово Божье людям, выполняя этим самым великое поручение (Деяния 8:1,4). Так закончилось существование христианской общинной системы, которая была основой ранней Церкви. История не дает никаких свидетельств о том, что в последующие столетия эта система была возрождена в Церкви даже на короткий промежуток времени. Тот факт, что она существовала (ученые, изучающие Библию, считают, что она существовала около года), нельзя считать аргументом в ее пользу, хотя он свидетельствует о необыкновенной духовной благодати, явленной ранней Церкви. Существуют веские причины, объясняющие, почему общинная система, даже такая модифицированная, как предложенная Доуи (кстати, он никогда не выступал за обобществление всего), в сущности, имела мало шансов на успех в современном обществе. Не имея возможности обсуждать эту проблему детально, мы должны, тем не менее, отмстить, что существование такой системы в течение определенного периода времени может поддерживаться только силой, как это было в Советской России — по сути, рабовладельческом государстве.

Итак, д-ра Джона Александра Доуи не устраивала перспектива создания христианского города, в котором всеми делами будут управлять чиновники и деловые люди. И в этом он отличался от первых апостолов, которые предпочли передать управление повседневными делами общины выборным дьяконам. Д-р Доуи хотел единолично управлять и контролировать все стороны жизни в городе. Успех такого метода управления был маловероятен. По мере роста общины, расширения ее интересов и деятельности, становилось все более очевидным, что одному человеку будет не под силу эффективно руководить таким сложным организмом.

Кстати, родители автора данной книги переехали в город Сион сразу же после его основания. Томас А. Линдси, тогда еще совсем молодой человек, находился под сильным впечатлением от удивительных свидетельств о служении исцеления Доуи. Когда открылся город Сион, он решил переехать туда. Там он познакомился с молодой женщиной, дочерью Чарльза Рамси, который работал в универмаге. Вскоре они поженились и поселились в доме на улице Эммас, где родился автор этой книги. Джинни Паддок, чье удивительное исцеление послужило для Доуи знамением для открытия служения исцеления в Чикаго, присутствовала при его рождении.

Надеюсь, что читатель простит такое небольшое отступление от нашего рассказа, но свидетельства, рассказанные Джинни и другими исцеленными, привлекли внимание широкой общественности к служению Доуи и явились стимулом для переезда в город Сион не только родителей автора этой книги, но и многих других американцев. Однако прошло не так много времени, как они стали замечать признаки недовольства жителей города. Тс же самые недостатки, которые были в общинной системе ранней Церкви, стали проявляться и в структуре управления Сионом. Побуждаемые реальными или воображаемыми причинами, жители стали выражать свое разочарование. Некоторые покинули город, другие остались, чтобы присоединиться к недовольным. Эти и другие проблемы отвлекали д-ра Доуи от его основного служения, принесшего ему успех и известность.

Кроме причин, упомянутых выше, концепция устройства чисто христианского общества имела и другие существенные недостатки. Так, например, она не учитывала того, что рождение свыше не могло передаваться по наследству от отца к сыну. Каждый человек мог стать христианином, только пережив личное откровение о Христовой благодати и собственной греховности. А Доуи не хотел признавать тот факт, что у многих истинных Божьих мужей и жен были дети, которые вели не такой праведный образ жизни, как их родители. Как показал опыт, в христианской общине закваска действует быстро. В языческой религии понятия могут передаваться от отца к сыну, и чем более выраженный языческий характер они имеют, тем быстрее и естественнее эти понятия усваиваются молодым поколением. В христианстве все по-другому. Жизненно важные постулаты христианства не совпадают с природой человека. Только подчинив свое естество власти Духа Божьего, можно стать истинным христианином.

Родители неспасенных детей надеялись, что атмосфера Сиона сможет оказать благотворное влияние на их сыновей и дочерей. Им суждено было горько разочароваться в своих надеждах и ожиданиях. Многие необращенные молодые люди, которые были уже достаточно взрослыми, чтобы их контролировали родители, не понимали и не были заинтересованы в осуществлении тех целей, ради которых был основан город. Растущие финансовые трудности и другие проблемы не способствовали духовному возрождению, которое изначально царило в городе и впоследствии могло бы помочь этим молодым людям получить настоящее христианское переживание. Строгие правила и законы, установленные Доуи и его заместителями, были враждебно встречены многими молодыми людьми, которые при первой же возможности старались уклоняться от их исполнения.

Христианская община если когда-либо и существовала со времен ранней Церкви, то вряд ли была долговечной, так как у неё не было той движущей силы, которая смогла бы увековечить ее существование. Так исторически сложилось, что общинная структура никогда не переживала периода расцвета, — следовательно, не могла эффективно способствовать распространению жизнеспособного христианства. Несмотря на отсутствие библейского и исторического прецедента, планы построения города Сион были разработаны и приведены в действие. Но даже при самых благоприятных условиях весьма сомнительно, чтобы эти радужные надежды смогли полностью воплотиться в жизнь. Это не означает, что последующая история Сиона не могла быть совершенно другой, если бы не произошли некоторые неблагоприятные обстоятельства иного характера. К несчастью, неожиданно произошли роковые события, о которых мы сейчас собираемся рассказать, приведя в отчаяние тех, чье сердце и ум были переполнены заботой о благосостоянии Сиона.

Дело в том, что создание города-мечты на озере Мичиган было только частью грандиозного проекта д-ра Доуи, предполагавшего строительство христианских городов, подобных Сиону, по всему миру со столицей в Иерусалиме. Он верил, что церковь осуществит Божий план для Сиона, начертанный пророками в Слове, а слава, которой, в конечном итоге, будет наслаждаться Сион, по мнению Доуи, станет заслугой его церкви.

Таким образом, одной из основных целей, которые преследовал Доуи, приступая к осуществлению своего плана строительства Сиона, было установление контроля над Иерусалимом. В «Листьях исцеления» от 7 июня 1902 года он писал:
«Сион выкупит Иерусалим для Царя. Если нам удастся создать три, четыре, пять, шесть, семь или больше таких городов и получать доход в миллион долларов в год, мы сможем купить турков, мы сможем купить мусульман, мы сможем купить евреев, мы сможем купить всех неверных и овладеть святой землей Иерусалима. Мы приготовим ее к пришествию Христа, нашего Царя, на Его Святую гору Сион».
Доуи верил, что город-мечта, который он собрался построить, и будет Сионом из библейских пророчеств. Передовая статья, напечатанная в «Листьях исцеления» от 4 мая 1901 года, проникнута этой верой:

««И назовут тебя городом Господа, Сионом Святого Израилева». Эти слова являются частью славного пророчества о Сионе последних дней, которое Господь дал пророку Исаии. «От малого произойдет тысяча, и от самого слабого — сильный народ». Это время пришло. Мы стали тысячей. Мы стали десятью тысячами. Мы стали десятками тысяч. Малый ещё станет сильным народом. С радостью мы говорим вероотступнической церкви: «Сион настал». С радостью мы обращаемся к Божьему народу по всей земле с посланием: «Сион настал»... Цветок еще не достиг полноты цветения, лето еще не в разгаре, но Сион уже настал».

Может показаться странным, что именно у Джона Александра Доуи появилось предчувствие надвигающейся беды. Его неотступно преследовала мысль о том, что его планы построения города для Бога принесут ему страдания. Это случилось на служении хлебопреломления в 1899 году. Во время одной из своих семейных бесед с церковью в Главной Скинии Сиона Доуи стоял с поднятыми вверх руками, слезы ручьем лились у него по щекам: «Иногда мне становится страшно при мысли о том, что меня ожидает судьба Моисея. Я буду отстранен. Да, Сам Господь отстранит меня и выберет другого, который поведет этот народ дальше. Настанет день, когда мне придется сказать: «Доуи удалось кое-что сделать, в то время как в действительности он никогда ничего не делал». Господь будет страдать, если я присвою часть ставы себе, в то время как вся слава принадлежит Ему».

Антон Дармс писал об этом случае: «По всей видимости, это предчувствие было божественным предупреждением оставить проект и посвятить себя проповеди Евангелия, в особенности учению о божественном исцелении, и служить больным и немощным молитвой во имя Господа. Но он верил: город для Бога под названием Сион станет самой величайшей проповедью, которую он когда-либо произносил в своей жизни».

Много интересного можно было бы рассказать о Джоне Александре Доуи. Так, например, он обладал удивительной способностью пророческого видения. Он многое мог предсказать задолго до того, как это становилось реальностью. Например, во время чикагского собрания, которое состоялось 5 сентября 1897 года, он пророчествовал о возникновении радиовещания:

Но те, кто знал его, в особенности его близкие друзья и соработники по чикагскому служению, смутно понимали, что с их лидером что-то происходит. И хотя изменения были незаметными, трудноуловимыми, одно было, несомненно: Джон Александр Доуи, который жил в двадцатом веке, был уже не тем Джоном Александром Доуи, который проповедовал в «маленькой деревянной хижине» у ворот Всемирной Ярмарки в Чикаго.

В то время, когда создание Христианской Вселенской церкви близилось к завершению, один из сторонников Доуи сказал (см. гл. 21), что, по его мнению, Доуи обладает всеми качествами апостола. Ответ Доуи является классическим примером смирения и такта: «Я не считаю, что достиг глубин настоящего смирения. Я не думаю, что достиг глубин истинного уничижения и самоотречения, столь необходимых для высокого звания апостола, и постиг их так, как тот, кто сказал: «Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом...» В стремлении к апостольскому званию главное не в том, чтобы подняться повыше, а чтобы умалить себя. Смысл апостольства не в том, чтобы стать господином над Божьим наследием, а в том, будет ли называться апостолом человек, который в состоянии смирить себя настолько, насколько это возможно для него. Многие из вас имеют абсолютно неверное представление о власти в Божьей Церкви. Власть в Церкви отличается от власти в правительстве Соединенных Штатов, где каждый человек, подгоняемый своим собственным честолюбием, гордыней и личными интересами, изо всех сил карабкается на вершину пирамиды власти, состоящей из его коллег. Власть в Церкви заключается в способности верующего умаляться все больше, больше и больше — до тех пор, пока он не поставит свою душу, дух и тело ниже погрязшего в грехах и изъеденного болезнями человечества и будет готов жить и умереть за людей и за Него, Который жил и умер за них».

Эти слова Джон Александр Доуи произнес в 1896 году. Он говорил искренне, специально не готовясь ответить человеку, пытающемуся приписать ему роль, на которую он, по его мнению, не смел претендовать. Эти слова продемонстрировали способность Доуи ясно видеть опасность, таящуюся в превозношении собственного «я», опасность, которую он всячески хотел избежать. И все же это был не тот Доуи, каким его знали в 1900. Глубокая перемена, о которой он сам и не подозревал, произошла в его характере, в самой его сущности. Словно какая-то странная эрозия разрушила жизненно важную функцию его разума, изменив его мировоззрение и способность к здравому суждению. Какие обстоятельства способствовали таким изменениям? На этот вопрос мы ответим позже, а сейчас давайте посмотрим, как эта умственная метаморфоза привела к странному заявлению, которое Доуи сделал в июне 1901 года, перед началом строительного бума, в результате которого на месте лугов и пастбищ должен был возникнуть город. Его заявление было настолько странным и даже пугающим, что близкие люди, услышав его, буквально потеряли дар речи от изумления. Доуи открыто заявил, что он есть никто иной, как сам Илия-Восстановитель, чей приход еще сотни лет назад был предсказан пророками.

В, первые годы служения в Чикаго с Доуи произошел любопытный случай. Однажды к нему подошли несколько незнакомцев, которые не пожелали себя назвать, и заявили, что Бог дал им откровение. Они торжественно заявили, что человек, с которым они в данный момент говорят, — это Илия-Восстановитель, чей приход на землю накануне «великого и ужасного дня Господня» был предсказан в двух последних стихах Ветхого Завета. В ответ на это абсурдное заявление Доуи резко отчитал новоиспеченных пророков и прогнал их, строго предупредив, чтобы больше они никогда даже не пытались произнести что-нибудь подобное в его присутствии. Но этот случай имел непредвиденные последствия. Слова, посеянные в тот роковой день, время от времени вспоминались ему. По его собственному признанию, как он ни пытался отогнать от себя это «пророчество», оно снова возвращалось. Казалось, какой-то голос говорил ему: «Илия должен прийти. И кто, как не ты, делает его работу?» Прошло время. И вот однажды с ним произошло невероятное: все его сознание было потрясено глубоким убеждением, что он действительно Илия, тот, о ком пророки говорили, что он придет и восстановит все разрушенное. Это переживание было настолько сильным, что поглотило все его естество. С того самого часа Джон Александр Доуи был убежден, что он — • Илия, что его миссия была предсказана в Святом Писании и что он должен немедленно приступить к ее исполнению и восстановить все разрушенное, как говорили пророки.

В следующей главе мы поговорим подробнее об этих странных обстоятельствах. Сейчас же мы не можем не задать риторический вопрос: возможно ли, чтобы Доуи воспринял свой огромный успех в служении исцеления, который дал ему беспрецедентную власть и способность влиять на умы и чувства людей; возможно ли, чтобы Доуи воспринял свое служение, которое не дано было больше никому из его современников, как знак с небес начать предприятие, неоправданное с точки зрения пророчеств и Божьего промысла?

Приблизительно в то же время Доуи делает еще одно заявление, в котором утверждает, что то же самое внутреннее убеждение открыло ему, что он является осуществлением пророчества Моисея из Второзакония 18:18,19:

«Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу...» Как читатель может убедиться сам, это пророчество апостол Петр безошибочно отнес к Господу Иисусу Христу (Деяния 3:20-23), о Котором так страстно говорил евреям, как об их Мессии.

Кроме этого, Доуи также утверждал, что та же самая духовная интуиция подсказала ему, что он есть Посланник Завета, предсказанный в Малахии 3:1-3. Данное же пророчество практически каждый исследователь Библии считает относящимся к Иисусу Христу.

Таким образом, Доуи рассматривал свое пророческое служение как имеющее тройную миссию: Посланник Завета, Пророк, предсказанный Моисеем, а также Илия-Восстановитель. Именно так и говорилось о его служении в клятве, которую должен был произнести каждый член сионского Воинства восстановления, организованного Доуи накануне поездки в Нью-Йорк.

Мы не собираемся останавливаться на том, как Доуи объяснял два первых пророчества, потому что именно его заявление о том, что он — Илия, привлекло к нему всеобщее внимание. Это поразительное утверждение, сделанное в июне 1901 года, было немедленно опровергнуто всеми религиозными лидерами во всем мире. Одни объявили д-ра Доуи самозванцем и шарлатаном. Другие, кто верил в его служение, с грустью в сердце отмечали, что он стал жертвой параноидальной идеи. Тем не менее, большинство членов «Скинии Сиона», хотя и с некоторой нерешительностью и опасением, но все же поддержали провозглашение Доуи себя Илией.

Наша задача не в том, чтобы судить, насколько истинным или ошибочным было это заявление. Читатель без труда сможет сделать свой собственный вывод об этом. Однако нужно отметить, что служение Доуи удивительно напоминало служение Илии. Что касается чудес, то это, конечно, имело больше общего со служением Илии, нежели со служением Иоанна Крестителя, которого Христос называл «Илия, которому должно прийти». Иоанн не творил чудес. Без сомнения, Бог использовал д-ра Доуи самым удивительным образом для того, чтобы поднять веру в Него как Иегову-Рафа, Целителя Своего народа. Более того, как и Илия Ветхого Завета, Доуи с огромной силой бросил вызов вероотступникам своего времени.

Но если бы он и был Илия, то какой трагической ошибкой было провозглашать себя таковым! Иоанн Креститель называл себя «голосом вопиющего в пустыне». Когда его спросили, не Илия ли он, Иоанн ответил: «Нет». И все же, Христос позднее назвал Иоанна Илией (Матфея 11:14)! Иисус восхищался смирением Иоанна, который сказал: «Ему должно расти, а мне умаляться». Иисус говорил, что «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя».

Теперь становится очевидным, что Доуи начал свой проект создания города Сиона с трагической ошибки. Вообще, сама идея сделать такое заявление имела не библейский дух. Для сравнения вспомните удивительную сдержанность Господа Иисуса Христа, когда Он говорил о Своей миссии. Вместо того, чтобы открыто заявить о Своем мессианстве, Христос неоднократно запрещал Своим ученикам открывать Его Личность (Матфея 16:20). В ответ на попытки толпы объявить Его царем Израиля — кем Он, в действительности, и был, — Иисус намеренно избегал их и уходил в горы.

Какую же цель преследовал Доуи, делая подобные заявления? Его влияние на умы людей было настолько сильным, что ему вряд ли нужно было провозглашать себя Илией, чтобы усилить это влияние. Но в действительности все получилось наоборот. Многие верующие были очень преданны ему. Так, например, из далекой Австралии семьи с готовностью поднимались со своих насиженных мест и ехали в Америку, чтобы с риском для себя вложить все, что имели, в строительство Сиона. Более того, его заявление стало мощным оружием для врагов, которые с готовностью использовали его. Появилась сильная оппозиция, окрестившая Доуи самозванцем и обманщиком. С тех пор строительство Сиона, которое вначале шло феноменальными темпами, сократилось до черепашьего шага. Какими бы ни были притязания Доуи на сходство с Илией — справедливыми или ошибочными, — не подлежит сомнению, что его закат начался именно в тот самый час, когда он сделал это заявление.

Ведь если Доуи не был Илией, то, сделав такое заявление, он стал жертвой ужасного заблуждения. А если он действительно был Илией, то смог бы достичь намного большего и без такого заявления. Иоанн Креститель, который пришел в духе Илии, как об этом свидетельствовал Христос, не объявлял себя Илией, и, тем не менее, кто может отрицать, что его служение было в высшей степени успешным? Если бы Доуи воздержался от подобных высказываний, то выиграл бы все и ничего не потерял. История церкви свидетельствует, что до того, как он объявил себя Илией, его служение имело очень много общего со служением ветхозаветного Илии. Но как только это заявление было сделано, сходство стало исчезать.

В 1896 году подобное заявление было просто немыслимым, потому что тот же самый Джон Александр Доуи выступил бы против него со всей силой, на какую только был способен. Что заставило Доуи в 1901 году ухватиться за эту идею, принять ее и рискнуть всем, сделав такое заявление перед всем миром? Без сомнения, он был искренен в своем заблуждении. Он непоколебимо верил в свое сходство с Илией. Вопрос заключается в другом: какая причина или ряд причин произвели такую странную метаморфозу в характере и мышлении человека, которого Бог использовал так сильно, как немногих до него? Ответ на этот вопрос читатель найдет в следующей главе.