Докладов Международной он-лайн конференции «Иностранные языки в контексте межкультурной коммуникации»

Явления языковой игры можно обнаружить в графике, лексике и грамматике. Особенно часто пользователи Сети искажают орфографию, используя неалфавитные знаки и фонетическое значение букв: koi de 9, 10cute, g u fumé mé g arété g 13 an. Не соблюдают участники Интернет-общения и правила пунктуации: отсутствие точки в конце предложения, использование многоточия для разметки пауз, повторы знаков препинания: Moi ?? Fumer !!! Mais faut pas rêver alors sa jamais !!!; употребление знаков пунктуации в качестве эмотиконов: J'te connait pas mais c'est pas grave xD, cha va ? :). В грамматике языковая игра проявляется в виде эллиптических предложений, синтаксических повторов, парцелляций.

Наиболее ярко языковая игра проявляется в лексике. Словарный состав — это наиболее проницаемая, изменчивая и подвижная сторона языка, в которой непосредственно отражаются наши представления о различных явлениях внеязыковой деятельности. Характерной особенностью лексикона является его способность бесконечно разрастаться за счёт новых слов и значений, которые образуются различными путями. «Создание неологизмов является свидетельством жизни языка, его стремлением выразить все богатство человеческих знаний, отразить прогресс цивилизации в целом» [Крохина, Берлина].

Одним из популярных видов языковой игры является верлан («наоборот» — ver-lan = lan-ver = l'envers). Наиболее ранние письменно фиксированные формы метатезы и подобных игр со словами впервые встречаются в романе «Тристан и Изольда» XII в., в котором Беруль меняет имя Tristan на Tantris, чтобы его не узнали [Lefkowitz 1991: 50]. В конце XVI в. можно обнаружить следы игры с перевертыванием слогов в языке народа, который Bourbons (Бурбонов) называл Bonbours. В XVII в. выражение un sans-souci (бедный) получило форму un sans-six sous. В XIX в. верлан прочно вошел в устную речь благодаря криминальной среде, в которой он использовался как тайный язык. Новую волну популярности верлан переживает в середине ХХ в., когда его популяризируют различные музыканты, особенно рэперы. В это время верлан становится языковой приметой иммигрантов из Африки, живущих в пригородах.

В настоящее время многие слова верлана понятны всем слоям общества и используются в повседневной речи наравне с разговорными и просторечными выражениями. Целый ряд «верланизованных» слов вошел в общее употребление и фиксируется в общих толковых словарях, например, словарь Робер приводит следующие слова в качестве примера верлана: meuf (femme), laisse béton (laisse tomber), féca (café), tromé (métro), ripou (pourri) [Robert 2006: 2757]. Развитие новых средств коммуникации, особенно сотовой связи, также повлияло на широкое использование форм верлана, удобных для быстрого набора благодаря своим более кратким формам, нежели их эквиваленты в стандартном французском языке.

Американский лингвист Альберт Валдман определяет верлан как форму французского арго, возникающую в результате инверсии слогов слова, которая иногда сопровождается элизией во избежание неудобных фонологических вариантов [Valdman 2000: 1188]. Следует отметить, что хотя в отечественной языковедческой традиции термин «верлан» имеет более узкое значение (слово, читаемое наоборот), во французском языке к верлану относят более широкий круг явлений: собственно чтение слова наоборот, разного рода перестановки слогов и отдельных букв, а также замену гласных на eu: arabe → beur, mec → keum, femme → meuf.

Верланизация — это вид метатезы, использующий апокопу, аферезу и эпитезу. Слова в верлане образуются согласно определенным правилам:

1. Односложные слова (фонетически закрытый слог).

Односложное слово (согласный-гласный-согласный) до верланизации необходимо преобразовать в двусложное путем прибавления беглого е, которое позволяет сделать последний слог открытым (согласный-гласный-согласный-гласный). Это е может быть уже быть в слове, но не произноситься, как в словах femme и fête: femme > fameu, fête > fêteu; а может быть специально добавлено, как в словах flic, juif, mec: flic > flikeu, juif > juifeu, mec > mekeu. Затем слоги меняют местами, причем второй слог может быть усечен: fameu > meufa > meuf, feteu > teufe > teuf, flikeu > keufli > keuf, juifeu > feujui > feuj, mekeu > keume > keum.

Moi j'aime que le look emo sur les mec, sur les meuf sa m'exaspère

Salut je suis Un keuf ! Attentions au moindre mauvais mouvement je vous met en tole !

ce qui m'ennuie on ne dirait pas feuj c'est politiquement incorrect, mais beur ça c'est permis

2. Односложные слова (фонетически открытый слог).

В односложных словах (согласный-гласный) просто меняют порядок фонем: сhaud > auch, , fou > ouf, toi > ouate, moi > ouam. Трансформация может быть как фонетической (сhaud > auch), так и графической (fond > donf).

On sent la zen attitude à "donf "... Ahooooouuuuummmmmmmmm

par cntre je conè de meufs de 15-16ans ki snt dépendantes c un truc de ouf!!!

Le but de "Du côté de chez Ouam" est d'avoir un lieu où l'on se sente comme chez nous.

3. Двусложные слова.

Если слово состоит из открытых слогов, то для верланизации необходимо только поменять их местами: bizarre > zarbi, café > féca, choper > pécho, métro > tromé, musique > zicmu или zikmou, pétard > tarpé, pourri > ripou.

c'est clair que c'est zarbi lol , mais t'inquiète sa devrait passer !!!

Mé komen kon fé pour pécho une meuf??

Viens on écoute de la zicmou...

4. Трехсложные слова.

Трехсложные слова редко верланизуются. Существует три основных способа перемещения слогов.

– Перемещение первого слога в конец (1-2-3 > 2-3-1): сigarette > garetsi, racaille > caillera, rigoler > goleri, travailler > vailletra.

– Полная инверсия слогов (1-2-3 > 3-2-1): сalibre > brelica (> brelic), portugais > gaitupor.

– Перемещение последнего слога (1-2-3 > 3-1-2): énervé > véner, gonzesse > zessegon.

Верланизация часто происходит только на фонетическом уровне, поэтому написание слов может сильно варьировать. В речи коммуниканты, как правило, используют отдельные слова верлана, но можно встретить и формы, образованные от уже верланизованных слов с помощью суффиксов, так называемая «верланизация верлана» [Бабаева 2008]: keuf > keufer, beur > beurette, feuj > feujon, keum > keumé, reus > reusda.

Таким образом, электронное общение (термин заимствован у А. Г. Аврамовой [Аврамова 2005]) приносит в нашу речь огромный поток слов, который растет и будет расти с каждым днем. Традиционные для языка процесса получают новые условия развития, меняются их темпы и объем. Интернет — это особая коммуникативная среда, новая и важная сфера реализации языка, которая требует лингвистического описания. Одной из особенностей языка виртуального общения является возрождение верлана и обогащение французского лексикона новыми экспрессивными единицами.

Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996.

Берлинa, Н. П., Крохина, Н. А. Анализ механизмов семантической деривации в субстандартной лексике французского языка. // Language and Literature. Вып. 18. URL: http://frgf.utmn.ru/last/No18/journal.htm.

Социальные и психологические последствия применения информационных технологий: Материалы междунар. интернет-конф., проходившей 20.03 - 14.05.2001 на информ.-образоват. портале www.auditorium.ru / Моск. обществ. науч. фонд и др.; Под общ. ред. А.Е. Войскунского. - М., 2001.

Lefkowitz, N. Talking backwards, looking forwards: the French language game verlan. Narr, 1991.

Le Nouveau petit Robert. Dictionnaire alphabétique et analogique de la langue française. 2006.

Valdman, A. La langue des faubourgs et des banlieues : de l'argot au français populaire // The French Review. Vol. 73, № 6. May 2000.

Бабаева, Е. Э. Parler VS. tchatcher: молодежное койне пригородов в современной Франции // Маргиналии 2008: периферия культуры и границы текста. URL: http://uni-persona.srcc.msu.su/site/conf/marginalii-2008/thesis.htm.

Аврамова, А. Г. Лингвистические особенности электронного общения: На материале французского, английского и русского языков : Дис. ... канд. филол. наук : 10.02.20 : М., 2005.
Т.И. Сосновцева

Педагогический институт

СГУ им. Н.Г. Чернышевского
РОЛЬ ПРОСОДИЧЕСКИХ СРЕДСТВ В ОРГАНИЗАЦИИ УБЕЖДАЮЩЕГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ
В данной статье предпринимается попытка рассмотреть средства просодической организации убеждающего высказывания. Известно, что убеждение как способ воздействия стремится организовать мыслительные процессы при восприятии объекта таким образом, чтобы происходило осознанное осмысление содержания информации. Таким образом, механизмами убеждающего воздействия выступают организующие моменты языка и мышления в единстве. Такими организующими механизмами убеждения выступают тезисы, основания доказательства (аргументы) и демонстрация как способ доказательства. Проявление убеждения характеризуется и обусловливается социальной и духовной деятельностью личности как носителя определенного структурного элемента – убежденности и определенного способа убеждающего воздействия.

Эффективность убеждающего воздействия не всегда и не при всех обстоятельствах определяется аргументами, основанными на подлинных обстоятельствах дела, подтвержденными фактами и практикой. Как правило, доводы, имеющие объективную основу, являются убедительными и не требуют дальнейшего развития аргументирования, т.е. факты. Подобного рода аргументирование не нуждается в дальнейшем обосновании, является исчерпывающим, т.к. стремление к объективности преднамеренно исключает выдвижение собственного мнения, основанного на оценке.

Из разновидностей убеждения (по относительно объективному характеру) наиболее близкими к фактам являются знания. Представляется важным отметить сложный характер знания как аргумента. Ведь знание как таковое не обеспечивает основания, не представляется объективно исчерпывающим в доказательстве, оно само апеллирует к определенным подкреплениям. Аргумент в виде знания представляет следующее образование. Формула “I know that…” корректируется до 1) “I know that…” 2) “because…”. Вторая часть формулы, относящаяся к конкретным объектам действительности, обеспечивает реализацию всего комплекса. В случае отсутствия достоверности и очевидности аргументов на второй ступени, комплекс формулы, опережающей знания, субъективируется. В процессе анализа доводов, основанных на знаниях и мнениях, представляется очевидным, что они являются взаимопроникающими и взаимообусловливающими. Примером может служить следующий диалог, входящий в экспериментальный комплекс исследования.

- I mean, there used to be an argument that women weren’t physically up to the task, but now that they got all these modern controls in the aircraft which require no physical effort at all, but only mental effort…

- Well, it may be that men are just better able to cope with the crisis and it might be that in general a woman is more likely to panic in an emergency than a man and that could put the whole plane at risk.

Аргументирование, основанное на мнении, оформляется в знание говорящего, стремящегося к более объективному объяснению своих чувств. При этом процесс аргументирования проходит следующие этапы: знать – думать – чувствовать. Развертывание аргументирования происходит в силу формальности первого аргумента (знать), отражающего аксиоматичное лишь для самого говорящего положение дел. А чувство выступает в качестве факта. Например:

• 
  Sports, such as rugby, such as American football and rock climbing, I think, they should be banned by law because every year people kill themselves practicing these sports.
  
• 
  Well, people kill themselves crossing the road. It doesn’t mean you can stop them cross the road, does it?
  

• 
  Well, I agree here that people do tend to be interested in money but I think that they are mistaken really. If people were more honest to themselves, they would realize they’d rather have less money and more happiness. Because it’s all very well to have money but you know money can’t buy you love.
  
• 
  It might not be able to buy you love, but you… can… unfortunately, that you need it to buy anything else in today’s world. I mean you can’t have a roof over your head without spending half, at least half, if not three quarters of your salary these days.
  

Решение этого вопроса невозможно без учета роли просодических характеристик речи. Известно, что просодия представляет собой одно из важных средств обеспечения смысловой дискретности частей текста. Убеждающие реплики, реализующие аргументы и тезисы, обладают различной степенью аргументативной значимости. Последняя зависит от аргументативной нагруженности содержащейся в ней информации, что реализуется на уровне лексико-грамматического и просодического оформления реплики. В зависимости от степени аргументативной значимости убеждающая реплика выполняет различную роль в процессе интеграции реплик в диалогической речи.

В данной работе предпринимается попытка выделения просодических характеристик в процессе реализации убеждения в аргументативных диалогических единствах. Следует отметить, что реплика, реализующая убеждение, представляет собой речевой акт, который невозможно вырвать из контекста данного диалогического общения. Каждый тип речевого акта на просодическом уровне характеризуется определенным абсолютно специфическим набором просодических параметров. Причем, при сравнении комплекса просодических характеристик речевых актов различных типов одни параметры, входящие в него, являются ведущими для их дифференциации, то есть релевантными для отождествления и различения того или иного типа речевого акта, другие – неведущими, то есть принимающими участие в создании речевого акта данного типа, но нерелевантными для их различения. И ведущие и неведущие просодические параметры могут быть постоянными (константно присутствующими во всех реализациях речевого акта данного типа) и переменными (варьирующими в конкретных реализациях в зависимости от интралингвистических и экстралингвистических факторов).

Просодические особенности реализации убеждения изучались при помощи выделения информационного центра убеждающей реплики и сравнения его просодических параметров с аналогичными показателями фоновой части. Важным представлялось также выявление просодических средств реализации информационных центров всех реплик диалогических единств с целью определения их аргументативной значимости путем соотношения просодических параметров информационных центров убеждающих реплик. Сопоставление просодической выделенности информационных центров реплик по отношению к их фоновой части, а также сопоставление информационных центров всех реплик позволяет выявить различную степень аргументативной значимости убеждающих реплик и получить полную характеристику тех просодических средств, которые способствуют процессу интеграции реплик в диалогическом тексте, а также реализации прагматической цели в процессе развития аргументативного дискурса.

В результате проведенного исследования представляется возможным отметить следующее. Просодические средства играют важную роль в процессе реализации убеждения, участвуют в формировании аргументативной значимости реплик и накоплении их интегрирующего потенциала за счет определенных количественных изменений просодических характеристик в убеждающих репликах. Дифференциация степени аргументативной весомости обеспечивается динамикой просодических контрастов уровневых, диапазональных, скоростных и динамических просодических характеристик.

Основные просодические параметры информационных центров убеждающих реплик повышаются в своих показателях по отношению к информационным центрам реплик-стимулов. Возрастание аргументативной значимости убеждающих реплик связано с увеличением таких просодических параметров, как тональный уровень, тональный диапазон, скорость изменения тонального уровня и длительности звучания. Результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что изменения именно данных просодических комплексов способствуют росту аргументативной значимости убеждающих реплик. Специфическим признаком для выделения информационного центра убеждающих реплик является значительное замедление темпа произнесения. Характерно наличие длительных пауз на стыке реплики-реакции и реплики-стимула, что позволяет говорить о паузе обдумывания.

Употребление длительных пауз можно объяснить и спецификой формы общения. В данном случае говорящий, чтобы убедить собеседника в правильности своей точки зрения, старается привести как можно более весомые аргументы, в связи с чем и возрастает длительность паузы перед убеждающей репликой. Собеседники тщательно продумывают свою речь, так как в данном случае успех коммуникации зависит не от быстроты реакции партнера, а от правильно выбранной мотивации убеждения.
Ступина Т.Н.

Педагогический институт

Саратовского госуниверситета

Маргинальная составляющая в поэтической модели мира современной Германии

Поэтическую языковую личность рассматривают не только как характеристику отдельно взятого автора, но и как обобщенный образ носителя культурно-языковых ценностей, знаний и поведенческих реакций. Конкретное языковое сознание поэта представляет собой, таким образом, детерминированное социально-идеологическое явление. Исходя из этого, попытаемся создать речевой портрет современных немецких поэтов представительной антологии – 80 поэтов [Das Gedicht lebt : 2005] с позиции социологической культурологии, выделяющей базовую и маргинальную культуру общества. Как известно, под базовой культурой понимается устойчивая, исторически сложившаяся культура социума. Понятие же маргинальности служит для обозначения пограничности, промежуточности по отношению к какой-либо социальной общности, классовой, национальной или культурной. В теоретической литературе маргинальностью стали обозначать социально-психологические последствия, возникающие у индивидуума при невозможности адаптации, приспособления к новым условиям жизни (напр., у мигрантов, национальных меньшинств, безработных, а также у сельских жителей, переселившихся в город, и т.д.). У так называемых маргиналов старые ценности, нормы поведения как бы отвергаются, но еще не появилась приспособленность к новым условиям субкультуры. Таким образом, потеря субъективной принадлежности к социальной общности ведет к потере самоидентификации, самоотождествления, появлению особого типа личности – маргинальной. Поведение маргинальной личности отличается крайностями: человек либо пассивен, либо очень агрессивен, способен на непредсказуемые поступки. На наш взгляд, было бы верным считать маргинальностью в поэзии тенденцию к отрицанию «старых» сформировавшихся норм и соответственно к поиску новых форм и нового содержания поэтического творчества.

С указанных позиций, большинство авторов поэтической антологии являются носителями базовой национально-этнической культуры Германии и достойными продолжателями традиций Гете и Гейне. Приведем в качестве примера стихотворение Г. Койзен-Краузе:

«Deine Augen, ich kann sie sehen,

Несмотря на свое меньшинство, заслуживают внимания и представители маргинальной поэзии, напр., Апполония, Д. Бланк, М. Бюркле, Г. Эгнер и другие. В плане стихосложения их стихи характеризует отрицание рифмы (жанр «белого стиха»), пунктуации, что позволяет трактовать текст как своеобразный лирический поток сознания. Кроме того, поэтам этого типа свойственно сочетание текста с рисунками, горизонтальное и вертикальное расположение текста на строке в духе конкретной поэзии. Ср., стихотворение М.Штока «packpapier»:

« Sich verschenken

packpapier

heißt von sich preisgeben können verletzbar sein »

В психолингвистическом плане большинство поэтов антологии следует отнести к субстанциональному типу, для которого характерна вербализация собственного опыта, ср., напр., стихотворение М.Балаца:

Лишь небольшое количество авторов (8 человек) можно отнести к экспонентному типу, для которого важно, прежде всего, описать свои убеждения, рассуждения, сомнения и другие эмоции (Б. Эрсепке):

К интенциональному типу относятся авторы, повествующие о внутреннем конфликте. Так, Д. Горр-Ратт пишет «Frühling I»:

Юмором, жизненным задором окрашено мировосприятие у П.Ваймер:

…Ich werde den ganzen Tag

Подчеркнем, что для большинства авторов, однако, типично не жизнеутверждение, а напротив – пессимизм, стремление пожалеть себя:

Наличие в творчестве многих авторов подобной маргинальной составляющей отражает, на наш взгляд, многообразие эгоцентрических индивидуальных пессимистических миров в современном германском обществе, где каждый живет в своем замкнутом пространстве.