Еврей против еврея Иудейское сопротивление сионизму

В той же статье, опубликованной в годовщину войны, приведены слова ряда представителей израильской военной и политической элиты. Все они согласны, что на момент наступления израильской армии в 1967 г. не было никакой угрозы существованию Израиля. Того же мнения придерживался генерал Эзер Вейцман, в то время возглавлявший националистическую партию, стоявшую за территориальную экспансию.

Бесконечно далекие от Генерального штаба религиозные круги пришли к тому же выводу. Они видели в этой войне лишь еще один пример сионистского высокомерия и воинственности:

«Как можно забыть о тьме тех шести дней [войны], когда, под предлогом закрытия Тиранского пролива, сионисты восстали, обозрели землю и объявили войну... В конце концов они отобрали у арабов всю Землю Израиля, подчинив себе и место нашего великолепного Храма. Это привело к сомнениям и замешательству, которые все росли и умножались. В первые недели после завоевания мудрецы позабыли свою мудрость; путь успеха и [мнимых] чудес, как и их собственная слепота, заставили их плясать вокруг [золотого] тельца. Праведные евреи смотрели бедствию в лицо и не могли ему противостоять» (Ravitzky 1996, 74).

Сатмарский ребе также осудил Шестидневную войну, напоминая своим последователям, что сионисты принесли тысячи жизней на алтарь государства, которое он считал источником всего насилия в регионе. Поэтому

«Тора никоим образом не разрешает жертвовать жизнью даже одного-единственного еврея ради всего сионистского государства... Даже если бы народ целиком состоял из праведников, в нашу эпоху нет позволения вести евреев на войну... Ясно, как белый день, что Тора предписывает нам добиваться мира и избегать войны. Эти злоумышленники, сионисты, поступают противно Торе и постоянно ссорятся с другими народами» (May).

Для сатмарского ребе вовлечь евреев в войну без дозволения Торы равнозначно убийству. Эти выводы столь же категоричны, сколь и авторитетны: они быстро распространились среди харедим по всему миру (Teitelbaum 1983). Тора может разрешить войну, провозгласил Тейтельбаум, только в том случае, если сперва пророк коронует царя, чье поведение следует заповедям иудейства. Он отверг мнения многих раввинов движения Мизрахи, которые наделяли Государство Израиль теми качествами царства иудейского, которые определены в Традиции, в частности у Маймонида. Таким образом, и здесь наблюдается выборочное использование иудейских понятий для поддержки сионизма и его военной программы.

Для сторонников национал-иудаизма Шестидневная война стала как бы Божественным знамением, призывающим евреев занять и заселить всю Землю Израиля. При этом многие обвиняют национал-иудаизм в расизме и нетерпимости (Rubinstein, ch. 7). В последнее время признаки недовольства проявляются и внутри этого лагеря, критикуются перегибы, допускаемые его представителями, в особенности поселенцами на занятых Израилем в 1967 г. территориях (Бург). Ицхак Блой, раввин из национал-иудаистской ешивы на Западном берегу Иордана, осудил тот факт, что для пропаганды воинственных взглядов искажаются даже классические источники иудейства (Blau Y.). Он показал, что многие раввины этого лагеря используют Тору, чтобы, пренебрегая понятием милосердия, оправдывать расизм и превозносить значение владения землей. По меткому выражению одного израильского автора, в рядах национал-иудаизма возникло убеждение, что, «овладев землей, можно приобрести владение Богом» (Gorenberg 2002, 248). Во взглядах представителей этого движения он видит скрытое влияние антирелигиозных и близких к фашизму интеллектуалов, таких, как Бердичевский и Ури Цви Гринберг (1896–1981), презиравших органически присущую раввинскому иудейству склонность к миролюбию и компромиссу.

Использование классических иудейских источников для оправдания агрессивных, сугубо наступательных тенденций в сионизме имеет мощный мобилизующий эффект. Сегодня такой подход исповедуют многие, включая раввинов, проповедующих национально-иудаистские убеждения. В их представлениях «земные военные усилия поднимаются на метафизический уровень. Отметим, что эта религиозная позиция оказывает поддержку не традиционному, а новаторскому общественному строю (то есть еврейскому политическому суверенитету), знаменующему революционный перелом в жизни народа» (Ravitzky 1996, 85). Выборочное использование ссылок на Библию сторонниками национал-иудаизма при обсуждении проблем безопасности современного Израиля часто непосредственно приводит к насилию. Так, Игаль Амир, убивший в 1995 г. премьер-министра Ицхака Рабина, был уверен в том, что Рабин представлял собой непосредственную опасность для евреев (в еврейском законе такого человека квалифицируют как родеф, или преследователь). В таком же смысле действовал и Барух Гольдштейн (1956–1994), который убил несколько десятков мусульман, молившихся в мечети в Хевроне. Произошло это утром в день еврейского праздника Пурим, когда торжественно зачитывается библейская заповедь «уничтожить Амалека». По всей видимости, для Гольдштейна палестинцы стали своего рода Амалеком нашего времени. Амир был студентом университета Бар-Илан, флагмана национал-иудаизма в Израиле. Гольдштейн получил диплом врача в аналогичном еврейском университете (Yeshiva University) в Нью-Йорке, многие выпускники которого органично вливаются в движение национал-иудаизма после своего переезда в Израиль. Использование современного иврита при изучении Торы создает иллюзию прямой связи со Святым Писанием, устраняя тем самым сдерживающий эффект Традиции, которая обычно сглаживает или даже сводит на нет воинственные мотивы. Неудивительно, что, как и предсказывал Гершом Шолем, в обстановке постоянного напряжения, свойственного Израилю с момента его провозглашения, эта прямая связь может оказаться взрывоопасной.

Революционный пыл, присущий близким национал-иудаизму людям, приводит к известному цинизму по отношению к иудейскому наследию миролюбия и морального самоусовершенствования: «Если Израиль станет на десять процентов лучше в этическом плане, чем остальной мир, он станет „светочем для народов“. Если он будет лучше на 25 процентов, придет Мессия. Если же он станет лучше на 50 процентов, то погибнет» (Fishman H., 96). Ицхак Блой замечает, что евреям, подобно сионизму атеистов, превозносит такие чуждые Традиции понятия, как «национальная честь» и «национальная гордость». «В этом была бы горькая ирония, — заключает Блой, — если бы такой ярый противник иудейства, как Фридрих Ницше, косвенно оказал бы влияние на религиозную еврейскую общину».

Всплеск воинственности в рядах национал-иудаизма произошел сразу после Шестидневной войны, когда были захвачены территории, которые Тора связывает с важнейшими событиями еврейской истории. Воинствующий исламизм появится на сцене лишь двумя десятилетиями позже.

Триумф Израиля в 1967 г. глубоко беспокоит Йешаягу Лейбовича. Он резко критикует порожденные победой самонадеянность и чувство всемогущества, которые он считает идолопоклонством. Он стоит за возврат захваченных земель. Если это не будет сделано, добавляет этот прозорливый мыслитель, они станут для Израиля источником бесконечных проблем. Лейбович высказал это мнение спустя несколько месяцев после Шестидневной войны, почти одновременно с раввином Амрамом Блоем, который также призвал Израиль немедленно вернуть захваченные во время войны территории:

«Если бы у сионистов было хоть на йоту [больше] здравого смысла... они предложили бы арабским государствам образовать совместную конфедерацию, которая приняла бы палестинцев, позволяя им обрести права. Нужно заключать мир, пока ты силен. Теперь они [сионисты] в силе. Но они не сделают этого, так как горды и не готовы пойти ни на малейшие уступки. Они скорее предпочтут поставить жизни миллионов евреев на карту, чем согласиться, чтобы президентом такой конфедерации стал араб. После столь эффектной, молниеносной войны они воображают, что победили. Бесспорно, они сегодня на пике своей мощи. Именно с этого момента начнется их падение. Очень скоро они увидят, какие проблемы принесли им их завоевания. Ненависть арабов будет становиться все сильнее, они захотят возмездия. Теперь сионисты получили сотни тысяч врагов внутри своих границ. Отныне все мы, живущие здесь, подвергаемся великой опасности» (Blau R., 234).

Теракты самоубийц во время интифады Аль-Акса показали, что предостережения Амрама Блоя оказались удивительно точными. Блой, ни разу в жизни не открывший книгу по политологии, в своих оценках любой ситуации опирался на еврейское видение мира и моральную чуткость, понимая, что применение силы может стать для евреев ловушкой и угрозой. Его вдова с одобрением цитирует предостережение Шарля де Голля, высказанное накануне наступления Армии обороны Израиля в 1967 г.: «После блестящего военного успеха Израиль станет пленником своей победы» (Blau R., 234). Современники, придерживающиеся убеждений самого широкого спектра, от хасидского раввина до французского генерала, предупреждали о бесполезности и опасности привычно бескомпромиссного применения силы. Столь неожиданное согласие различных умов, утверждает Рут Блой, демонстрирует, что последствия были вполне предсказуемы и лишь гордыня и высокомерие сионистов могли ослепить их до такой степени.

После захвата Восточного Иерусалима израильскими войсками Лейбович предложил запретить молитвы у Стены Плача, чтобы сама Стена не стала объектом поклонения. В то же время сатмарский ребе и руководители Нетурей Карта также запретили своим сторонникам молиться у Стены Плача, но по другой причине: невозможно извлечь духовную пользу из победы нечестивцев. Точно так же Традиция порицает исполнение любой заповеди, если оно сопряжено с нарушением закона. Нельзя красть для приобретения филактерий, нельзя грабить даже для помощи бедным. С еврейской точки зрения Робин Гуд — совсем не герой.

Хотя большинство реформистских общин после Шестидневной войны сблизилось с сионизмом, некоторые реформистские раввины подняли свой голос против этой волны патриотизма. Они обличали порочный круг насилия, в создании которого они обвиняли сионистов, и напоминали о Традиции, превозносящей тех, кто избегает войны. Джон Райнер, реформистский раввин из Лондона, напоминает историю двух братьев, Якова и Эсава, чтобы подчеркнуть тщетность возмездия (Rayner, 3–4). Тора предписывает потомкам этих братьев, евреям и эдомитянам, забыть о вооруженном конфликте: «Не гнушайся эдомитянином, ибо он брат твой; не гнушайся египтянином, ибо пришельцем был ты в земле его» (Второзаконие, 23:8). Говоря о Египте, Тора акцентирует внимание на том, что есть причины быть благодарными египтянам, а не мстить им. Указывая на то, что Традиция не одобряет применение силы, Райнер вспоминает лозунг, увиденный им на церемонии в память об убийстве премьер-министра Израиля Ицхака Рабина: «Лучшее возмездие — это мир».

Вполне в духе неведомых для них политологов и историков харедим, осуждая сионизм, не видят большой разницы между «правыми» и «левыми». По их мнению, это одно и то же: сионизм не может себе позволить плюрализма. То, что их сближает — убежденность в правоте сионизма, — гораздо важнее, чем различия в тактике и стиле. Фактически партия Авода была не менее активна в поощрении создания поселений на Западном берегу, чем их противники из движения Ликуд (Gorenberg 2006). Во всем политическом спектре лишь Мерец и Гуш Шалом последовательно выступали против создания поселений на территориях, занятых в 1967 г. И вообще, термины «левые» и «правые», постоянно используемые в самом Израиле и за его пределами, весьма относительны. Люди, голосующие за левых, как правило, лучше образованы и более обеспечены, чем избиратели правых. В Израиле точнее было бы говорить о разногласиях между поборниками замкнутого на себя еврейского национализма, который в свое время прекрасно сочетался с социализмом, и сторонниками более либерального открытого общества, которые в то же время могут поддерживать правые меры в области экономики.

Последствия удержания территорий столь же очевидны сегодня, как и в первые дни после израильской победы в 1967 г. Поскольку израильские руководители не прислушались к призывам Лейбовича и Тейтельбаума немедленно свернуть поселения, внимание Израиля поглотила задача их защиты. В то время как религия все чаще служит подспорьем крайним националистам, многие американские и израильские раввины поднимают голос против оккупации и поддерживают тех, кто отказывается проходить воинскую службу на территориях, завоеванных в 1967 г. (New York Times 2002).

Эвакуация сионистских поселений из Газы в августе 2005 г. потрясла как поселенцев, так и многих из их противников. Всех поразило ощущение бессмысленности поселенческой деятельности. В самом деле, трудно найти смысл в почти четырех десятилетиях насилия, человеческих жертв и материальных вложений, которыми сопровождался израильский контроль над сектором Газа. Некоторые организации, такие, как «Раввины за права человека», осуждая политику Государства Израиль, считают свою деятельность вполне сионистской. Эти раввины борются с нарушениями прав палестинцев, например организуя евреев для помощи палестинцам при сборе урожая маслин, во время которого нередки нападения поселенцев (http://rhr.israel.net). Другая группа, Оз ве-шалом / Нетивот шалом («Сила и мир / Тропами мира»), также черпающая вдохновение в иудействе, остается верной идеологии национал-иудаизма, протестуя против отдельных действий сионистского государства (http://www.netivot-shalom.org.il). Эта группа объединяет представителей современной американской ортодоксии и израильского национал-иудаизма, для которых сионизм остается краеугольным камнем их самосознания. Они привлекают внимание общественности к актам жестокости, совершенным израильской армией и полицией, не оспаривая при этом иудейскую легитимность сионистского государства. Многие обеспокоены тем, что «в конечном итоге общество, которое не допускает никаких нравственных сомнений в своей... политике, неотвратимо развратится. В современном Израиле, к сожалению, существует слишком много бескомпромиссных и влиятельных религиозных голосов, ратующих именно за такое общество» (Blau Y., 57).

Некоторые харедим осудили вторжения в Ливан в 1982 и 2006 гг. и атаку на Газу в 2008–2009 гг. (самые спорные войны в истории Израиля) в выражениях, весьма схожих с теми, что употребляет левая оппозиция. Некоторые из них увидели в ведении всех этих военных действий проявление жестокости, на фоне которой евреи начинают выглядеть убийцами, что оскверняет Имя Господне: «Лишь о безответственных убийцах можно сказать, что они убивают мужчин, женщин и детей, чтобы покорить государство». Все доводы о якобы существовавшей ясной и непосредственной угрозе для Израиля не заслуживают, по их мнению, серьезного внимания. «Ибо все знают, что военная мощь сионистской армии намного превышает силу арабов. Всем известно, что они не могут выиграть войну против сионистов, так как отстают в военном отношении» (Torat, 17–18). Более того, он считает, что военным вообще нельзя доверять в таких вопросах: «Это объясняется тем, что военный человек, как и само поле боя, по своей природе жаждет крови и не способен здраво оценивать последствия своих действий» (Torat, 17–18). В данном случае харедим имели в виду в первую очередь Ариэля Шарона, тогдашнего министра обороны, сознательно вводившего в заблуждение премьер-министра Менахема Бегина до вторжения в Ливан и во время войны.

Военные победы Израиля поставили перед критиками сионизма новые вопросы. Как могут нечестивцы добиваться таких боевых успехов? В отличие от национал-иудаизма, представители которого склонны видеть в такого рода победах чудесный знак Божественного благоволения, противники сионизма из харедим считают победы израильтян, как, впрочем, и само существование сионистского государства, делом сатанинским. Они не могут допустить, что Бог способствует тем, кого они считают идолопоклонниками (Ravitzky 1996, 75). Речь идет о крайних противоположностях: победы могут быть либо следствием Божественного вмешательства, либо наваждением Сатаны, желающего ввести праведных евреев в заблуждение. В такой поляризованной картине мира не остается места для промежуточных толкований. Религиозным антисионистам эти победы представляются лишь еще одним звеном в непрерывной цепи бедствий, которые начались с возникновением сионизма, продолжились геноцидом в Европе и, в конце концов, приведут к неминуемому падению сионистского государства.

Израильская операция 1976 г. в Энтеббе, столице Уганды, без сомнения, одна из самых эффектных и наименее спорных операций израильских вооруженных сил, — послужила также предостережением против гордыни. Израильские части освободили захваченных в заложники пассажиров самолета компании «Эр Франс», следовавшего из Тель-Авива в Париж. Многие евреи испытали тогда, с одной стороны, облегчение, а с другой — чувство гордости за израильскую армию. Спустя несколько дней после операции духовный руководитель одной из ведущих ешив Бней-Брака предостерег своих студентов против ощущения гордыни и чванства, вызванных операцией в Энтеббе или любой другой израильской военной акцией: «Даже капля гордости — это признак идолопоклонства» (Moshe).

Гордость за воинскую доблесть израильской армии сочетается с официально подогреваемым ощущением вечной жертвы, требующей справедливого возмездия. Некоторые израильские наблюдатели отмечают, что военная мощь Израиля нисколько не изменила убежденность многих израильтян, что они по-прежнему являются невинными жертвами (Ezrahi). Ощущение это, совмещающееся в сознании со всем известными, но лишенными традиционного понимания и тем самым извращенными словами Торы «Око за око, зуб за зуб», приводит к тому, что Израиль зачастую объясняет свои военные операции выражением: «эйн брера, нет выбора». Многие сионистские организации по всему миру часто употребляют это выражение для оправдания даже самых жестких израильских действий. А тот факт, что в арабских средствах массовой информации нередко используются антисемитские мотивы и образы, лишь усиливает ощущение того, что теракты самоубийц на Ближнем Востоке являются в известном смысле продолжением преследований, которым евреи подвергались в Европе на протяжении веков.

Смещение равновесия сил в пользу Израиля не прибавило израильтянам чувства защищенности. Что же касается колоссального противоречия между использованием Израилем своей военной мощи и ощущением вечной жертвы, то оно лишь укрепляет уверенность многих израильтян в своей правоте. Политическая изоляция Израиля, который может рассчитывать на поддержку лишь Соединенных Штатов и их наиболее верных союзников, усиливает в Израиле чувство «праведной жертвы», ибо и эта поддержка оказывается на поверку весьма хрупкой: население стран, правительства которых помогают Израилю, считают, что он представляет собой наибольшую угрозу миру (BBC). Иными словами, поддержка Израиля не опирается на общественное мнение стран, правительства которых эту поддержку оказывают. Как известно, на Ближнем Востоке население даже тех стран, которые установили дипломатические отношения с Израилем, настроено к нему весьма враждебно.

Это ощущение покинутости и сгущающейся опасности естественным образом ассоциируется со словами, которые евреи произносят в начале пасхальной трапезы: «...не один только восстал на нас, чтобы погубить нас, но в каждом поколении восстают против нас, чтобы погубить нас, но Пресвятой, благословен Он, спасает нас от их рук».

Как часто бывает при использовании религии в политических целях, цитируется лишь начало библейского стиха, а обещание Избавления остается за кадром. Подобным образом было дано название первому еврейскому поселенческому движению в Палестине в 1882 г. Это название БИЛУ — аббревиатура первых четырех слов стиха: «Дом Якова, давайте пойдем во свете Господнем» (Исайя, 2:5), но слова «во свете Господнем» были опущены. Тот же прием был использован во время кампании помощи советским евреям в борьбе за право эмиграции из СССР в 1960-е и 1970-е гг. В лозунге «Отпусти народ Мой» опущено окончание фразы: «Чтобы они служили Мне» (Исход, 9:13). Во всех этих случаях пропадает упоминание обоюдных обязательств, вытекающих из завета, заключенного с Богом на горе Синай.

Немало раввинов во всем мире поднимают голос против комплекса жертвы, получающего все большее распространение среди евреев. «Я лично, — замечает один хасидский раввин, — никогда не считал, что этот образ вечно полного ненависти нееврея имеет что-либо общего с действительностью. Это просто миф, да еще и довольно гадкий» (Schiller, 5–12). Другой иудейский текст, приводимый в оправдание концепции вечной ненависти других народов к евреям, — это талмудическое замечание «Эсав ненавидит Якова». Однако многие раввины, в том числе Нецив, подчеркивают, что в будущем братья будут крепко любить друг друга, как рабби Иегуда Ганаси и император Антонин (Berlin). В свете такого толкования легче понять, почему многие мудрецы в своих контактах с римскими властями руководствовались историей Якова и Эсава, пытаясь превратить врага в друга.

Именно в таком ключе следует понимать попытки Нетурей Карта и прочих противников сионизма налаживать связи со странами и организациями, которых сионисты считают заклятыми врагами Израиля. В течение многих лет в правительство Организации освобождения Палестины (ООП) входили два еврея: Моше Гирш и Илан Халеви, первый — почтенный раввин из иерусалимского района Меа Шеарим, второй — интеллектуал левого толка со связями в прогрессивных кругах Франции. Их позиция, которую многие считают коллаборационистской, на самом деле от таковой радикально отличается, ибо, в отличие от квислингов, примыкающих к победоносному движению в надежде на получение от него благ, эти люди, наоборот, от него отвернулись, навлекая на себя презрение соплеменников.

Состоявшиеся в 2006 г. в Нью-Йорке и Тегеране встречи харедим с президентом Ирана, которого сионистские круги обвиняли тогда в намерении приобрести ядерное оружие и «стереть Израиль с лица земли», представляют собой еще одну попытку обратить врага в друга. Панический страх повторения геноцида евреев в Европе овладел тогда многими израильтянами, и даже университетские профессора в ужасе описывали последствия ядерного удара, который Иран может нанести беззащитному Израилю (Rabkin 2007). В очередной раз, как и накануне Шестидневной войны, разрабатывались планы превентивной войны, на сей раз с Ираном. Причем снова поддерживалось ощущение «у нас нет выбора».

Именно в такой атмосфере группа харедим из нескольких стран прибыла в Тегеран, где осудила сионизм и Государство Израиль, а также прилюдно тепло приветствовала иранского президента, которого сионисты открыто называли тогда «новым Гитлером». Такое поведение шло вразрез как с чувством отчаяния, так и с воинственностью, которые охватили тогда многих израильтян, но эти действия вполне вписываются в иудейскую традицию поисков мирного устранения угроз. Президент, как и его гости, не раз подчеркнули, что ни сионизм, ни Израиль не представляют собой евреев и иудейство и что у Ирана нет никаких претензий к евреям, около двадцати тысяч которых продолжают мирно жить и соблюдать заповеди Торы в исламской республике. (О реакции на эту инициативу антисионистов см. главу 7.)

Победа, которую одержали исламисты Хамаса на выборах в январе 2006 г., вызвала страх и осуждение в Израиле. Исключением из общего правила стал вполне сионистский раввин поселения Текоа Менахем Фроман, который публично заявил, что с Хамасом можно договориться. Более того, он давно уже поддерживает связи с вождями Хамаса, но всякий раз, когда он достигает с ними мирных соглашений, их отказывается принимать израильское руководство, предпочитая устранять исламистов путем бомбардировок и точечных убийств (targeted assassination) (Derfner). С начала второй интифады в израильском обществе начался очередной всплеск отчаяния. Военная мощь Израиля не принесла его гражданам ни мира, ни безопасности. Как раввины, так и генералы говорят теперь о неэффективности применения силы против палестинцев. Палестинская тактика использования террористов-самоубийц связывается с библейским стихом: «И выступили эморийцы, жившие на горе той, против вас, и преследовали вас, как делают пчелы, и поражали вас на Сэире до Хормы» (Второзаконие, 1:44). Весьма специфический комментарий к этому стиху дает Раши: «Как пчела, когда жалит человека, тут же умирает, так и они, как только притрагиваются к вам, сразу умирают». Раввин Ицхак Зеев Га-Леви Велвел Соловейчик (Брискер Ров, 1886–1959), известный новатор в области изучения Талмуда, добавляет к комментарию Раши свой собственный, где, переводя «до Хормы» как «до конца», он подчеркивает бессмысленность ведения войны с арабами: