Гунтхард Вебер кризисы любви

Пример:

Тогда я сел позади отца и сказал: «Теперь я побуду твоим отцом, прислонись ко мне и Аавай-ка говори с сыном как отец». Так он и сделал, и тогда очень быстро появилось решение. И вот, наконец, он сидел рядом с сыном, а напротив сидели его жена и дочери. Таким образом, мужчины сидели вместе и женщины тоже. Это была пре­красная картина. На следующее утро мужчина лежал на спине на полу и играл со своим маленьким сыном. Тот возился вокруг него, и вдруг ребенок в ярости выбежал за дверь. Я внимательно слушал, что про-

45

исходило, и заметил, что ребенок взбесился в тот момент, когда его отец снова заговорил с ним так, будто сам был ребенком и будто сын должен ему что-то дать как отец. В этот момент порядок снова был нарушен.

Вопрос: Ты не мог бы еще раз сказать, что такое парентификация?

Б.Х.: Это когда дети для своих родителей входят в роль их родите­лей.

Вопрос: То есть когда дочь должна быть мамой мамы или мамой папы?

Б.Х.: Я сказал это точнее: когда ребенок входит в роль. Здесь боль­ше пластов. Когда, например, мама отвергает собственную мать, то она не принимает одного своего ребенка так же, как отвергает мать. Это парентификация. Те чувства, которые каждый из родителей ис­пытывал по отношению к своим родителям, он испытывает потом по отношению к одному из своих детей, и ребенок не может тогда быть ребенком, он попадает в роль одного из родителей. Так что ты должен смотреть на это шире. В расстановках это видно сразу. Часто бывает так, что ребенок в расстановке выказывает беспокойство, и тогда я спрашиваю родителей, что с их родителями, и в расстановку вводит­ся отсутствующий или отвергнутый родитель. Тут ребенок сразу ус­покаивается. В этом случае это знак того, что этот ребенок был па-рентифицирован. Часто бывает и так, что человек в свое время не принял чего-то от своих родителей и хочет теперь получить это от своего ребенка.

б) Отвержение одного из родителей

На одном из семинаров участник предъявляет на супервизию сле­дующий случай.

Арндт: У меня вопрос по поводу признания детьми отца. Я уже несколько лет интенсивно работаю с одной семьей. Родители сейчас в разводе, и дети с неописуемой ненавистью отвергают своего отца,

46

который сейчас ушел. Причина в том, что отец постоянно избивал и терроризировал мать на глазах у детей. Теперь дети знают, что он имел гомосексуальные контакты с мальчиками школьного возраста. И сей­час дети вообще ничего не хотят больше знать об отце, хотя тот очень старается, пишет им и присылает подарки. Но они рвут фотоальбо­мы и уничтожают фотографии отца.

Арндт: От десяти до восемнадцати, живут пока с мамой. Они не­навидят отца и заявляют, что не хотят его никогда больше видеть.

Б.Х.: Итак, первое: дети выражают ненависть матери. Здесь мож­но было бы использовать такую стратегическую интервенцию: ты го­воришь детям, что они должны сказать маме: «Мы ненавидим отца, и все это мы делаем для тебя», и не давать никаких объяснений. Это был бы первый шаг, чтобы все начали думать.

Я расскажу тебе по этому поводу одну историю, которую ты мо­жешь потом пересказать им в качестве устрашающего примера.

Однажды я, будучи вместе с моей женой в Гейдельберге, в ответ на приглашение главврача предложил первичную терапию для боль­ных с психосоматическими расстройствами. В течение четырнадца­ти дней с ними проводилась сессия психотерапии. В первый день моя жена пошла к одной пациентке, страдавшей тяжелой депрессией. Она поработала с ней, и вдруг та громко закричала, обращаясь к своему отцу: «Уж лучше б ты сдох на войне!» — и все это с холодной яростью. На следующий день с ней работал я. Тогда я спросил ее, что же было с ее отцом. На войне он получил ранение в голову Когда он вернулся, у него часто случались приступы бешенства, а мать и обе дочери очень от этого страдали.

На следующий день я спросил ее, есть ли у нее Дети. Она отве­тила, что у нее два сына. Я сказал ей: «Один из твоих сыновей бу­дет подражать твоему отцу». Она промолчала. Тогда я спросил ее: «Что с твоим браком?». На что она ответила: «Плохо, но муж хоро­шо обо мне заботится, и поэтому я остаюсь с ним, хотя и не люблю его».

Пару дней спустя она была очень подавлена и взволнована, и я спросил ее, что случилось. Она сказала, что получила письмо из уч­реждения для детей с нарушениями развития, где находился ее млад­ший сын. Он там что-то натворил. И она промолвила: «Я ведь так его люблю». Тогда я попросил ее встать лицом к стене, посмотреть на сво­его сына и сказать ему: «Я ведь так тебя люблю». Она послушалась, но прозвучало это абсолютно фальшиво. Я заметил, что это было не­искренне. Она страшно на меня разозлилась.

47

На следующий день я снова пошел к ней. Она удивилась, что я пришел. Я попросил ее еще раз встать лицом к стене, представить себе сына и сказать ему: «Твоего отца я не принимаю, а тебя я люб­лю». Она повторила. Я спросил: «Как бы отреагировал твой сын, если бы это услышал?» Она ответила: «Я не знаю». На что я спросил; «А он имел бы право реагировать, мог бы он вообще себе это позволить?» И она сказала: «Нет». Я: «Поэтому он и сходит с ума».

Эту устрашающую историю ты, Арндт, мог бы сообщить семье, чтобы динамика стала явной. Детская ярость имеет очень плохие по­следствия. Как же с этим быть?

Первое: стать отцом и быть отцом никак не связано с моралью. Он не потому отец детей, что он плохой или хороший, становиться отцом и становиться матерью — это процесс, находящийся по ту сто­рону моральных оценок. Свое достоинство этот процесс извлекает не из какого-то морального свойства. '

Пример:

Так что такое различение очень важно. То, что произошло, уже сделало необходимым расставание с отцом. Но оно не должно обяза­тельно сопровождаться ненавистью, потому что ненависть привязы­вает. Дети могут сказать: «Это плохо, но мы уважаем тебя как отца».

Еще кое-что по поводу твоей семьи, Арндт. Та ненависть, кото­рую дети выказывают по отношению к отцу, является, таким обра­зом, ненавистью матери к мужу. Но это не избавляет их от послед-

48

ствий. Это очень важно. Что бы человек ни делал, происходит это по причине впутанности во что-то или нет, последствия для него, а мо­жет быть, и для его детей будут те же. Он не может отговариваться и думать, что только потому, что он жертва обстоятельств, то послед­ствия могут измениться. Но у этой ненависти есть и другое следствие. Хотя дети сейчас и испытывают чувства матери, но позже они будут копировать в своем поведении отца. Они будут становиться такими, как он. Единственным решением здесь было бы, если бы мать сказа­ла: «Я вышла замуж за вашего отца, потому что любила его, и если вы станете такими, как ваш отец, я с этим соглашусь». Тогда дети были бы свободны. (Обращаясь к Арндту) Но ты на это не отважишься.

Б.Х.: Это была бы стратегическая интервенция с большой даль­ностью действия. Но тогда ты сам должен быть в этом уверен.

Арндт: Трагизм этой ситуации еще и в том, что. суд должен ре­шить, будет ли отец иметь право общаться с детьми. То есть мать бу­дет опротестовывать его право на посещения.

Б.Х.: Я бы тоже выступал за отказ в праве на контакты. Я бы ска­зал отцу, что лучше ему отказаться. Таким образом он ответит за по­следствия своего поведения, и это скорее даст детям возможность его уважать. В судах решения выносят не по психологическим критери­ям, а по чисто правовым, а в результате часто выходит то же самое. Я не стал бы выстраивать здесь противоречий.

(На одном из следующих кругов, обращаясь к Арндту): Я хотел бы сказать еще кое-что по поводу той семьи, которую ты представил. Ты должен исходить из того, что у этой женщины имеет место дина­мика двойного смещения (см. стр. 137) и что ненависть заимствова­на из системы. Если она находится внутри такого переплетения, труд­но найти с ней прямой контакт. Тогда тут не остается ничего другого, кроме как смотреть и искать, что происходило в ее родной системе. Это могло бы помочь.

в) Когда ребенок становится доверенным лицом

Когда на одном из семинаров речь шла о том, чтобы отдавать ро­дителям должное, один из участников высказал следующее замеча­ние:

Людвиг: Моя мама однажды сказала мне, что она осталась с моим отцом из-за меня, и я думаю, что я недостаточно это ценил.

2?.ЛГ..Атыинедолжен, во всяком случае, не в этом смысле. Если мать говорит, что она осталась с отцом из-за тебя, то это неправда. Это не так. Она осталась с отцом, потому что признавала свою ответ-

4 — 2296

ственность за последствия своих действий. А это совсем другое. Ты тут не партнер по договору и ты можешь ценить то, что она признает свою ответственность за последствия своих поступков, но не то, что она сделала это ради тебя. Иначе это будет фальсификация. Разли­чать это — значит отдавать матери должное. Иначе ты будешь слиш­ком много о себе воображать. Потому что вместо того, чтобы это создавало близость между ней и твоим отцом, это создаст близость с тобой.

То же самое относится и к браку по необходимости. Родители женятся не из-за ребенка, а потому, что отвечают за последствия своих поступков. Ребенок не принимает участия в контракте между родителями, но в случае вынужденного брака скоро начинает чув­ствовать себя виноватым, особенно если брак оказывается неудач­ным. Но он абсолютно не виноват, и ему не нужно брать за это на себя ответственность. Но он делает это и чувствует себя тогда слиш­ком важным.

(Обращаясь к Людвигу): Каким был брак твоих родителей?

Людвиг: Отчасти отношения были очень сердечными, я часто ви­дел, что моя мать сидела у отца на коленях. Но в плане сексуальных отношений у них, по-видимому, были сложности. Она когда-то один раз ему отказала, а позже жаловалась мне, что отец больше ее не хо­чет.

Б.Х.: Я хочу тебе кое-что сказать по поводу «быть-втянутым-в-доверие» и о детях как доверенных лицах отца или матери. То, что было между родителями, тебя не касается. Терапевтическая мера здесь — чтобы ты все это полностью забыл, так, чтобы твоя душа снова стала чистой.

Людвиг (сразу кивает): Да.

Б.Х.: Это происходит слишком быстро, это подмена исполнения.

(Группе)* Еще вопросы по этому поводу?

Альфред: Это в любом возрасте так?

Б.Х.: Да, это опасно в любом возрасте, например, когда мать рас­сказывает подрастающей дочери, что у нее с отцом в постели. Еще хуже, если мать рассказывает это сыну. Детей это вообще не касается. Детей нельзя втягивать в то, что касается только их родителей. Дети не могут против этого защищаться, но они могут это потом забыть. Тогда это не принесет вреда. Если заключить союз с хорошей внут­ренней инстанцией, она позаботится о том, чтобы это действительно забылось.

Альберт: Однажды отец привел домой свою подругу, а мать была слишком слаба, чтобы ее прогнать. Могут ли в этом случае действо-

50

вать сыновья и сказать, что отцу следует оставлять своих женщин за дверью?

Эрнст: Моя первая жена постоянно отрицательно оценивает меня в присутствии моих дочерей. То, что я ничего не могу поделать с моей первой женой, мне ясно. Могу ли я как-то повлиять на моих доче­рей?

Б.Х.: Нет. Но ты, наверное, можешь рассказать им историю о том, как кто-то что-то забывает. Это, конечно, очень плохо, когда один из партнеров говорит с детьми что-то о другом партнере. В этой пози­ции любой человек наиболее уязвим. Если это не уважается между партнерами, то это конец.

Эдда: Я хотела спросить, как быть, если моя мама рассказывает мне интимные вещи о своих отношениях с ее первым мужем?

Б.Х.: Ты можешь ей сказать: «Для меня имеет значение только папа, а то, что было между тобой и твоим первым мужем, я знать не хочу».

Ларе: А если человек в новых отношениях рассказывает что-то о предыдущих?

Б.Х.: Этого делать нельзя. Это должно оберегаться точно так же, как тайна, иначе это разрушит доверие и во второй связи.

(На одном из следующих кругов)

Бригитта: Если у родителей есть внебрачные связи, это тоже де­тей не касается?

Б.Х.: Да, детей это не касается.

Бригитта: А если появляются сводные братья или сестры?

Б.Х.: В этом случае это их несколько касается.

Альберт: Бывают родители, которые дают читать любовные пись­ма другого родителя детям.

Б.Х.: Я бы не стал их читать. Тайны надо хранить, а не раскры­вать.

5. Принятие отца и матери

Широко распространено такое мнение, будто родителям нужно сначала заслужить, чтобы дети их принимали и признавали. Это выг­ладит так, будто они стоят перед трибуналом, а ребенок на них смот­рит и говорит: «Это мне в тебе не нравится, поэтому ты мне не отец», или: «Ты не заслуживаешь быть моей матерью». Таким образом, они

4*

51

обосновывают свой отказ принимать родителей упреком, что они по­лучили не то, что хотели, или получили слишком мало. Свое неприя­тие они оправдывают ошибками дающего; а вправе ли их родители быть родителями, они решают в зависимости от их определенных качеств, то есть принятие они заменяют требованием, а уважение — упреком. Да это еще поддерживается и психотерапией, например, а-ля Элис ' Миллер. Это полное сумасшествие и совершенное искажение действи­тельности. А результат всегда один: дети остаются пассивными и чув­ствуют себя опустошенными.

Когда у человека есть отец, то он такой, какой именно и нужен. Когда у человека есть мать, то она такая, какая именно и нужна. Ей не надо быть другой. Потому что отцом и матерью становятся, как уже сказано, не благодаря каким-то моральным качествам, а путем особого исполнения, а оно нам предначертано. Кто готов принять вызов этого исполнения, тот вплетен в великий порядок, которому он служит, независимо от своих моральных качеств. Родители заслу­живают признания себя родителями благодаря этому исполнению и только благодаря ему. То, что родители делают вначале, содержит в себе больше, чем то, что они делают потом. Главное, что достается нам от родителей, приходит через зачатие и рождение. Все, что сле­дует потом, идет в придачу и может быть получено от кого-то другого.

Только тогда ребенок может быть в ладу с самим собой и найти свою идентичность, когда он в ладу со своими родителями. Это значит, что он принимает их обоих такими, какие они есть, и при­знаёт их такими, какие они есть. Если один из родителей «исклю­чен из системы», то ребенок ополовинен и пуст, он ощущает эту нехватку, а это основа депрессии. Исцеление депрессии состоит в том, чтобы принять исключенного родителя, чтобы он получил свое место и свое достоинство. Когда человека подводят к принятию одного из родителей, он нередко боится, что может стать таким, как этот родитель, и что он может перенять определенные черты, которые ему приписывает. Такой страх — это позор, который он навлекает на своих родителей. Ему, напротив, следует сказать: «Да, вы мои родители, и я такой же, как вы, и я хочу быть таким. Я согласен с тем, что вы мои родители, со всеми теми последствия­ми, которые это для меня имеет».

Принятие отца и матери — это процесс, который не зависит от их качеств*, и это целительный процесс. Невозможно, чтобы чело-

52

век разделял: это я взять хочу, а вот это не возьму. Родителей прини­мают такими, какие они есть. Мы часто называем хорошим то, что удобно для нас, и плохим, что для нас неудобно. Но это дешевое различение.

Молитва на заре жизни

Дорогая мама/милая мамочка,

я принимаю от тебя все, что ты даешь мне, все целиком

и все, что с этим связано.

Я принимаю это за ту полную цену, которой это стоило тебе

и которой это стоит мне.

Это поможет мне чего-то добиться, тебе на радость

(и в память о тебе).

Это не должно было быть напрасно.

Я крепко это держу и дорожу этим,

И если можно, я передам это дальше, так же, как ты.

Ты моя мама, я принимаю тебя такой, какая ты есть,

а я твой ребенок (твой сын, твоя дочь), и я принадлежу тебе.

Ты для меня самая лучшая, а я лучше всех у тебя.

Ты большая, а я маленький (маленькая).

Ты даешь, я беру.

Милая мама!

Я рад, что ты приняла папу.

Вы оба для меня самые лучшие. Только вы!

(То же самое следует в отношении отца.)

Из семинаров:

Альберт: Мне хорошо, признание родителей моей матери приво­дит меня к признанию матери, и я чувствую себя так, будто до сих пор я ехал на трех цилиндрах, а теперь вижу, что тут есть еще три ци­линдра.

Б.Х.: Очень хорошо, прекрасный образ! Так и мотор работает на­много спокойнее.

Рюдигер: Я все больше считаю, что это здорово, что мои родители произвели меня на свет.

53

Б.Х.: Да, глядя на тебя, они были вовсе не так плохи. Еще я считаю • очень важной и третью сторону: есть сторона матери, есть сторона отца и есть что-то новое, свое собственное.

Существует два основных образа, как дети представляют себе ро­дителей и как родители представляют себе детей. Когда человек пред­ставляет себе родителей и видит их перед собой, значит, нужно еще что-то с родителями уладить. А тот, кто принял своих родителей, кто с ними в ладу, может увидеть их позади себя. Если родители у челове­ка все еще перед ним, то следствие таково, что человек не может идти. Он тогда упирается в родителей. Если же они позади него, он может идти, все свободно. И если он идет вперед, родители стоят и добро­желательно смотрят ему вслед.

6. Обращение с родительскими заслугами и потерями

Плюс к тому, что они есть сами, у родителей также есть нечто, что они завоевали как заслугу или претерпели как потерю. Это принад­лежит лично им и не имеет отношения к детям, — к примеру, личная вина или некий конфликт. Дети в этом участия не принимают. Роди­тели не могут и не должны давать это детям, а дети не должны прини­мать это от родителей, потому что им это не подобает. Они не долж­ны, они не вправе принимать ни вину или ее последствия, ни болезнь или судьбу, ни обязательство или перенесенную несправедливость, также как не вправе принимать и родительские заслуги. Ибо это не было принято ранним от еще более раннего как добрый дар, чтобы передать потом идущим следом. Это часть его личной судьбы и оста­ется в зоне его ответственности. Это является также частью его дос­тоинства, и если он это принимает, а другие ему это оставляют, то в этом есть особая сила и особое благо, и это благо он может передать более позднему — без той цены, которую за это заплатил. Но если более поздний — пусть даже из любви — перенимает у более раннего нечто плохое, то в этом случае нижестоящий вмешивается В'самое

54

личное вышестоящего и отбирает и у него, и у этого плохого его досто­инство и силу, и от блага обоим остается без содержимого одна лишь цена. И если идущий позже, не приложив усилий и не выстрадав это своей судьбой, принимает заслуги и личные права более раннего, тогда это тоже имеет плохие последствия, ибо права эти он берет, не запла­тив за них их цены.

Конечно, ребенок может иметь определенные преимущества бла­годаря родительским заслугам, но они тогда входят в круг того, что родители дают детям. Получив что-то от родителей, они могут с по­мощью этого сделать нечто новое, и тогда это будут их заслуги.

Также ни у кого нет права претендовать на наследство. Наслед­ство — это подарок от родителей. Его принимают как незаслужен­ный подарок, потому что так хотят родители. Даже если один ребе­нок получил все, а его братья и сестры вообще ничего, никто не впра­ве критиковать родителей. Так как наследство всегда не заслужено, то нельзя и жаловаться на то, что кто-то получает меньше. И все же одаренные должны по собственной инициативе дать братьям и сест­рам соответствующую часть. И тогда в системе будет царить мир.

7.0 некоторых этапах совместного пути

а) (Не) стать такими, как родители

Жизни родителей в качестве примеров оказывают очень сильное влияние на детей.

Пример:

В Чикаго на группу пришла одна женщина и сообщила, что она сейчас разводится. До сих пор она была счастлива в браке, у нее было трое детей. Она не хотела разговаривать, до нее нельзя было досту­чаться, и она была твердо настроена развестись. На следующей сес­сии мне внезапно пришла мысль спросить ее о возрасте. Ей было трид­цать пять лет, и я задал ей вопрос: «Что было с твоей матерью, когда ей было тридцать пять?» И она ответила: «Тогда моя мать потеряла моего отца». Отец умер, пытаясь спасти других на авианосце. Я ска­зал: «Точно, порядочная девочка в вашей семье теряет мужа в трид­цать пять лет».

55

перекрывается, но в душе продолжает оказывать действие. Родители! же со своей стороны надеются и желают, чтобы их детям жилось луч* ше. Таким образом, родительские пожелания находятся в противоре­чии с тем, что дети подразумевают под любовью. Скрытая, неявна»! связь существует даже тогда, когда родителей отвергают. Дети втайне! им подражают и позволяют, чтобы им было также, каково пришлось! родителям. .Когда ребенок говорит: «Таким, как вы, я не хочу стано-1 виться ни при каких обстоятельствах», он втайне идет по их стопам и| именно благодаря отрицанию становится таким, как родители. < стать таким, как родители, приводит к тому, что ребенок постоянно| на них смотрит. То, чего я не хочу, я должен постоянно иметь в поле! зрения. И тогда неудивительно, что это приобретает определенное! влияние.