Петербург и Москва: новая столица против старой

13 
начинания своего отца, в том числе и Петербург. Но современники пи-
сали, что «однажды по случаю пребывания двора в 1749 году в Москве 
Петербург долго оставался пустым даже и по возвращении в него госу-
дарыни». А вот Екатерина II Москву не привечала: «Я вовсе не люблю 
Москвы, но не имею никакого предубеждения против Петербурга». 
Во-вторых, неофициальный характер переноса столицы породил 
специфическую ситуацию, когда слово «столица» употреблялось во 
множественном числе не только в быту, но и в законодательстве. Пре-
ступникам запрещали «жить в столицах», а провинциальные дворяне 
рассчитывали стоимость жизни для двух городов. Москва, где русские 
императоры продолжали короноваться на царство, не до конца утратила 
свой столичный статус, хотя Петербург его в полной мере приобрел. 
Потребовалось более ста лет и наполеоновское вторжение, чтобы 
неопределенность в статусе двух городов была осмыслена; в конечном 
итоге сосуществование двух столиц стало рассматриваться как соперни-
чество за статус столичного города. 1812 год подчеркнул значение Моск-
вы как сердца России, и отныне Москва обрела образ матери городов 
русских, воплощающей древнюю историю России. Позже в «Медном 
всаднике» Пушкин завершил создание образа Петербурга как детища 
Петра, символа новой, имперской России. С тех пор Москва и Петербург 
обрели свои особые роли, они не столько соперничали за место главного 
города страны, сколько подчеркивали непохожесть друг друга и, навер-
ное, в какой-то степени культивировали ее. 
Петербург был городом чиновников высокого ранга, городом, где 
решались самые важные государственные дела, а Москва – почитаемой 
первопрестольной столицей. В Петербурге происходили дворцовые пе-
ревороты, приводившие на престол новых монархов, а в Москве устраи-
вались коронационные торжества, на которых монархи, взошедшие на 
трон, принимали символы державной власти и провозглашали милости 
подданным. Мысль о необходимости составления нового свода законов 

14 
родилась в Петербурге, а комиссия, которая должна была начать этот 
процесс, приступила к работе в Москве – 31 июля 1767 года. Распоряже-
ние о поимке государственного преступника Емельяна Пугачева было 
отдано в Петербурге, а казнили его на Болотной площади в Москве. Пе-
тербург принимал решения о начале войны или заключении мира, а 
празднование Кючук-Кайнарджийского мира, положившего конец Рус-
ско-турецкой войне, проходило в 1775 году на Ходынском поле в Москве. 
Различие в облике обеих столиц объясняется и историей их воз-
никновения, и географическим положением. Но главным было то, что 
строительство Петербурга началось и шло в соответствии с глобальным 
проектом Петра по реформированию России. Юный государь задумал 
Петербург как европейскую столицу, противопоставляя его Москве. Пе-
тербург строился на новом, «пустом» месте – не физически (последние 
исследования показывают, что на территории города существовало по-
селение), а стратегически; он застраивался по плану, большими архи-
тектурными ансамблями. Город получал огромные по меркам тогдаш-
ней России материальные и человеческие ресурсы, именно поэтому он 
строился так быстро. Петербург изначально приобрел структуру, только 
отчасти заданную рельефом, поэтому в городе прямые широкие улицы, 
плотно пригнанные друг к другу здания, много мостов. Даже не самые 
крупные по европейским стандартам архитекторы, приглашенные в Рос-
сию, получали здесь невиданный простор для творчества и добивались 
выдающихся результатов, все европейские архитектурные стили в Пе-
тербурге приобретали классическую законченность. Неву, главную вод-
ную артерию Петербурга, включили в план, одели в камень и сделали 
парадной. Она не только обеспечивала город чистой питьевой водой – 
роскошью, недоступной для многих городов Европы того времени, но и 
выгодно подчеркивала архитектурные особенности города. Людей, при-
езжавших и живших в Петербурге, не покидало чувство, что город воз-
ник в одночасье по мановению волшебной палочки и уже в парадной 

15 
форме. «Пустыни немых площадей», как написал уже в начале XX века 
Иннокентий Анненский, подчеркивали огромные пространства города, 
где важную часть жизни составляли воинские учения и парады. 
Планировка Москвы, напротив, складывалась главным образом 
стихийно, а попытки определить развитие города сверху, предприни-
мавшиеся, в частности, Екатериной Великой, не достигали результата. 
Возможности перестроить, усовершенствовать уже выстроенный город 
появлялись только после пожаров, которые «освобождали» территорию 
для строительства, позволяли слегка расширять улицы. Но и в таких 
случаях строительство требовало денег, а после возникновения Петер-
бурга большая часть финансовых ресурсов империи уходила на него, по-
этому Москву отстраивали по преимуществу сами жители, которые сле-
довали уже сложившимся традициям. Средневековый период развития 
города даже сейчас чувствуется в центре Москвы, где узкие улочки кру-
жат и пересекаются самым прихотливым образом. Москва-река так и не 
обрела парадного облика, а осталась рекой-трудягой, на которую часто 
выходили задние дворы усадеб. За много веков Москва смогла создать 
свой отличительный архитектурный облик, в котором доминировали 
маковки и купола церквей, располагавшихся на самых высоких местах. 
Москва складывалась как амальгама постепенно соединяющихся между 
собой приходов, поэтому даже в центре города оставались огромные за-
брошенные пустыри. 
Противоположность городов закреплялась и особенностями их гео-
графического положения. Удаленность Петербурга от Центральной Рос-
сии, его промозглый климат долго не привлекали новых жителей. Только 
репрессивные меры привели к тому, что Северная столица стала активно 
заселяться. Так, в 1710 году по приказанию Петра в Петербург перевели 
до 15 тысяч разных мастеровых с семействами. Среди московских купцов 
правительство стало выбирать тех, кого надлежало перевезти в новую 
столицу на казенный счет для заведения торговли. В 1713 году последовал 

16 
указ, которым все лица, причисленные к царскому двору, в первую оче-
редь царевич Алексей с женой, обязывались постоянно жить в Петербурге 
и строить здесь дома. Поскольку многие поначалу приезжали туда лишь 
по долгу службы и без семей, первые жители города «на болоте» были, по 
сути, чужестранцами. Это положение во многом закреплялось тем, что 
жители Петербурга, как правило, снимали жилье, а не обзаводились соб-
ственными домами. Петербургская сырость приводила к росту цен на 
дрова, увеличивая стоимость проживания, столичный статус города спо-
собствовал росту цен на жилье, увеличивая и без того высокую стоимость 
строительства. В Петербурге люди как будто прижимались друг к другу, 
здесь проживало в среднем 35 человек на двор, в то время как в Москве 
только 22. Скученность и отсутствие солнца (в XVIII веке в году здесь бы-
ло в среднем только 80 солнечных дней) сделали Петербург столицей ча-
хотки – туберкулеза легких, которая в XIX веке приобрела репутацию ро-
мантической болезни. Напротив, Москва находилась в самом центре Рос-
сии, в этом городе хотелось жить, климат с резко выраженными сезонами 
и умеренной влажностью был привычен. 
Петербуржцы долго оставались чужаками в собственном городе, в 
Москве же были коренные жители, любившие свой город. Да и жизнь в 
Москве была в какой-то степени проще, многие жили семьями в соб-
ственных домах и усадьбах с садами и огородами. Москва вообще 
внешне напоминала деревню, она была городом больших расстояний, 
где трудно было передвигаться без транспорта. Климатические особен-
ности двух городов привели даже к различным типам сезонной мигра-
ции. Как писал Гоголь: «В Москву тащится Русь в зимних кибитках по 
зимним ухабам сбывать и закупать; в Петербург идет русский народ 
пешком летнею порою строить и работать». Так, Петербург был городом, 
где работают, зарабатывают и служат, а Москва – это город, где насла-
ждаются жизнью, тратят деньги, где оставалось место для приватности. 

17 
Державная воля Петра вместе с особенностями местоположения 
сделали Петербург конца XVIII века городом каменным, «холодным». 
Император запретил строить дома из камня где-либо в России, кроме как 
в новой столице. Запрет этот действовал только до 1728 года, да и 
насколько он исполнялся, не очень ясно, но центр Петербурга был за-
строен только каменными домами, хотя в целом по городу их было в три 
раза меньше, чем деревянных, что не намного больше, чем в Москве, где 
их было меньше в пять раз. Представление о новой столице как каменном 
городе усиливалось, поскольку центральные улицы Петербурга были за-
мощены камнем на 90%, а его реки и каналы одеты в камень. Большую 

жүктеу/скачать 1.85 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: