Борьба с терроризмом как направление деятельности ОБСЕ

Во-первых, перспективные направления с точки зрения интересов самой Республики Казахстан.

Во-вторых, перспективные направления с точки зрения интересов сообщества государств-членов ОБСЕ.

С точки зрения интересов Казахстана бенефит очевиден – это формирование позитивного имиджа государства, как за пределами, так и внутри страны. Политический имидж государства — это воображаемый образ данного государства. Однако это не просто психический образ сознания как отображение действительности, а специально моделируемое целенаправленное отражение, т.е. отражение уже созданного профессионалами образа на основе некоторой реальности. Определяя имидж государства вышеуказанным способом, следует выделить следующие возможные направления деятельности в данной области: брендинг, политический стайлинг, PR. К настоящему моменту наибольшую сложность для Казахстана будет иметь брендирование. Для введения в информационное пространство брендов, имеющих четкую привязку к государству, необходимо наличие:

• 
  четко сформулированной национальной идеи, при нематериальном, политико-идеологическом брендинге;
  
• 
  производство уникальной продукции (как в материальной, так и нематериальной информационной сферах) [1].
  

С сожалением приходится констатировать, что для многих жителей мира Казахстан – это всего лишь один из «станов», мало чем отличающийся от Узбекистана, Таджикистана, Пакистана и Афганистана. С учетом того что, что ряд государств этого перечня являются далеко не самыми стабильными, формируется искаженное восприятие и нашего государства.

За последние три года ситуация начинает выравниваться, и связано это с привлечением Казахстаном, как будущим председателем ОБСЕ, к себе пристального внимания по крайней мере 55 государств. Казахстан получил возможность рассказать всему миру о себе и своих достижениях в различных областях государственной и общественной жизни. Вместе с тем, Казахстан подвергся критике со стороны различных правозащитных структур. И это, как ни странно, тоже PR.

Совершенно очевидно, что идеального государства не бывает, и главным является вектор развития, стремление к совершенствованию. Казахстан демонстрирует стремление к дальнейшей демократизации. В данном случае 9 сентября 2009 года, в г. Астана состоялась презентация Национального плана действий в области прав человека в Казахстане на 2009-2012 годы. Подготовка Плана действий в области прав человека в Казахстане является результатом успешного сотрудничества между Правительством, Программой Развития ООН, неправительственными организациями и партнерскими организациями, поддержавшими это начинание, такими как Посольство Великобритании в Казахстане, Посольство Королевства Нидерландов в Казахстане и Центра ОБСЕ в Астане.

Демонстрация государством способности адекватно воспринимать критику и оперативно на нее реагировать, наличия гибкости при принятии решений, оставаясь при этом стабильным и политически предсказуемым, – это уже политический стайлинг. В связи с этим артикуляция идеи о великой миссии Казахстана как реформатора ОБСЕ, вызывает, по крайней мере, недоумение.

Переходя к уровню перспективных направлений с точки зрения интересов сообщества государств-членов ОБСЕ, следует отметить, что процесс определения приоритетов довольно пролонгирован во времени и даже несколько затянулся. Мы уже девять месяцев как в «Тройке», с января 2010 г. заступаем на пост Председателя, а процесс обсуждения возможных приоритетов до сих пор продолжается. Тематика проблем, с которыми Казахстан, по мнению научно-аналитического сообщества, планирует выйти в ОБСЕ, обширна. Это и формирование моста между Западом и Востоком, расширение сотрудничества ОБСЕ с исламским миром, что включает в себя решение вопросов миграции и интеграции мусульманских общин в странах Европы, закрепление прав мусульманских женщин и молодежи в западном обществе.

Одним из важных вопросов, поднимаемых Казахстаном, должна стать проблема обеспечения стабильности и безопасности, перенос акцентов с евроатлантической дуги на азиатскую, и состыковка европейской и азиатской безопасности в единую систему с упором на евразийское измерение. Акцентаж внимания на евразийской безопасности предполагает привлечение внимания ОБСЕ к таким проблемам региона как водно-энергетический дефицит, общие вопросы энергобезопасности региона, ухудшение экологии и т.д. Развитие транзитно-транспортных путей, гуманитарное сотрудничество также входят в перечень актуальных вопросов. От Казахстана ожидают и содействия в решении противоречий вокруг системы ПРО и ДОВСЕ. Не стоит забывать и о так называемых «плановых», традиционных направлениях деятельности организации, к примеру, о борьбе с терроризмом.

Борьба с международным терроризмом в рамках ОБСЕ заметно активизировалась в 2001 году, так 4 декабря был принят Бухарестский План действий по борьбе с терроризмом. В рамках данного плана страны – члены ОБСЕ выразили свое стремление внести в глобальные усилия по борьбе с терроризмом свой особый вклад, отражающий специфику Организации, ее достоинства и сравнительные преимущества: всеобъемлющую концепцию безопасности, увязывающую воедино военно-политическое, человеческое и экономическое измерения; широкий состав ее членов; опыт ее работы на местах; и ее экспертный потенциал в сфере раннего предупреждения, предотвращения конфликтов, регулирования кризисов, постконфликтного восстановления и построения демократических институтов [2].

С 2002 года в рамках ОБСЕ функционирует Антитеррористическое подразделение ОБСЕ. АТП было создано в качестве центра, координирующего контртеррористическую деятельность ОБСЕ и способствующего ее развитию. Подразделение помогает странам-участницам ОБСЕ в осуществлении их обязательств по борьбе с терроризмом, укрепляя их потенциал по предотвращению и противодействию терроризму. Подразделение поддерживает связи с другими международными, региональными и субрегиональными организациями, а также с делегациями стран-участниц ОБСЕ.

В том же году ОБСЕ приняла Хартию ОБСЕ о предупреждении терроризма и борьбе с ним. На Маастрихтской встрече СМИД 2003 года было принято Положение о контртеррористической сети ОБСЕ [3].

• 
  Содействие укреплению международных правовых рамок. Данная программа предполагает предоставление странам-участницам помощь в подготовке законодательных актов, должным образом описывающих состав уголовных преступлений, связанных с терроризмом.
  
• 
  Совершенствование международного сотрудничества по уголовным делам. В соответствии с задачами программы АТП способствует расширению международного правового сотрудничества по уголовным делам, связанным с терроризмом и продвигает более широкое использование средств технической помощи для совершенствования такого сотрудничества.
  
• 
  Обеспечение надежности паспортов и иных проездных документов. В данном случае АТП организует семинары по продвижению рекомендованных ИКАО стандартов безопасности, касающихся выдачи паспортов и обращения с ними. Осуществляется содействие использованию базы данных Интерпола по утерянным и украденным проездным документам, которая является важнейшим инструментом предотвращения и препятствия передвижению террористов, как это предписывается резолюцией 1373 Совета Безопасности ООН и Бухарестским Планом действий 2001 года.
  
• 
  Продвижение государственно-частного партнерства, между государственными властями, бизнесом и гражданским обществом по большинству направлений контртеррористической деятельности. В основе программы лежит понимание, что именно государства в первую очередь ответственны за принятие мер по предотвращению и противодействию терроризму, однако без поддержки делового сообщества и гражданского общества такие усилия не будут эффективными. В 2007 году ОБСЕ организовало конференцию высокого уровня по государственно-частному партнерству, на которой обсуждался потенциал такого сотрудничества, были выявлены существующие недостатки и позитивный опыт.
  
• 
  Повышение безопасности контейнерных перевозок и цепи поставки товаров. Необходимость реализации данной программы объясняется тем, что грузовые перевозки не только представляют собой привлекательную цель для террористических атак, но и могут быть незаконно использованы террористами для транспортировки контрабанды.
  
• 
  Идентификация существующих и возникающих террористических угроз и мер противодействия им. Программа нацелена на предоставление помощи странам-участницам в идентификации террористических тенденций и самых последних ответных мер реагирования на террористические угрозы, которые могут быть приняты в рамках ОБСЕ.
  

Следует отметить, что работа в данном направлении может быть расширена. Одной из отличительных черт современного терроризма является то, что данный метод достижения политических целей реализуется по большей части в информационном пространстве. Террористический акт, совершенный в реальном пространстве сразу же переходит в информационное поле: ретрансляция СМИ, восприятие на уровне массового сознания, психологический дискомфорт. В принципе, сегодня нет необходимости даже осуществлять террористическую акцию в реальном пространстве, достаточно разместить информацию о готовящемся теракте в Интернете и психологический удар по обществу и экономический по государству уже нанесены. Таким образом, в рамках контртеррористической деятельности заметно актуализируется вопрос об информационной безопасности.

Проблема защиты информационного пространства не является новой, к настоящему моменту уже сформулирован ряд специальных принципов, регулирующих международное использование средств массовой информации. Эти принципы отражены в таких документах как Всеобщая декларация прав человека 1948 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.; Женевская конвенция 1936 г. об использовании радиовещания в интересах мира; Принципы, регулирующие использование государственных искусственных спутников Земли для непосредственного телевизионного вещания 1982 г.; Декларация ООН о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств 1981 г.; Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.; Международная конвенция о пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими 1923 г.; Декларация ООН о распространении среди молодежи идеалов мира, взаимного уважения и взаимопонимания между народами 1965 г.; Специальная конвенция о трансграничном телевидении 1989 г. и т.д.

В целом, отраженные в данных документах принципы предполагают с одной стороны наличие у каждого государства права на распространение массовой информации за его пределами, право народов на свободный доступ к необходимым сведениям, распространяемым в открытом формате и т.д. С другой стороны, каждое государство обязано воздерживаться от распространения информации пропагандирующей идеи расизма, иных форм дискриминации, а также имеющей целью осуществления вмешательства во внутренние дела других государств.

Не трудно заметить, что, большинство документов регулируют вопросы, связанные с обеспечением информационно-психологической безопасности. Однако с конца 90-х годов акценты смещаются в сторону обеспечения информационно-технической безопасности.

Детальный анализ современной ситуации показывает наличие основополагающей проблемы – отсутствие консенсуса по определению информационных угроз. Данная проблема характерна для всего мирового сообщества и наиболее ярко проявляется в полемике государств в рамках ООН.

Основное противоречие сформулировано взаимоисключением позиций США (позицию разделяют также и страны-члены ЕС) и РФ. С точки зрения США информационная безопасность – это состояние защищенности технических средств передачи информации и самой информационной инфраструктуры. Вопрос обеспечения информационной безопасности лежит в плоскости защиты сетей передачи данных и других основанных на применении компьютеров систем [6].

С точки зрения Правительства РФ последствия глобальной информационной революции сопряжены не только с позитивными моментами, такими как расширение возможностей международного сотрудничества и т.д., но и с созданием реальной угрозы использования достижений в информационной сфере в целях несовместимых с задачами поддержания мировой стабильности и безопасности. Речь идет о создании информационного оружия, сравнимого по разрушительным возможностям с ОМУ.

Основные угрозы в сфере информационной безопасности лежат, с точки зрения Правительства РФ, не только в информационно-технической области, но и в области информационно-психологической, так как информационное пространство - это сфера деятельности включающая в себя помимо прочего и индивидуальное и общественное сознание, а информационная война своей целью имеет также и массированную психологическую обработку населения, а также дестабилизацию общества и государства.

Основные угрозы артикулируются как «информационное воздействие с целью подрыва политической и социальной структуры другого государства», «действия государств, ведущие к их доминированию и контролю в информационном пространстве…», «разработка и принятие государствами планов, доктрин, предусматривающих ведение информационных войн…», «манипулирование информационными потоками, дезинформация и сокрытие информации с целью искажения психологической и духовной среды общества, эрозии традиционных культурных, нравственных, этнических и эстетических ценностей» и т.д.[7]

Очевидно, что без принятия единого общеприемлемого категориального аппарата никакие усилия не будут эффективными. В рамках вопроса о противодействии терроризму унификации подлежит не только дефиниция «информационная безопасность», но и само понятие терроризма. Как известно общепризнанного термина «терроризм» также не существует.

Разнящееся определение терроризма на национальном уровне заметно снижает эффективность контртеррористических действий, как на региональном, так и на глобальном уровне. В плюрализме мнений относительно дефиниций нет ничего плохого, до тех пор, пока он отражается только лишь в теоретической плоскости, в практической же плоскости разночтения ставят под угрозу весь механизм коллективных действий.

Таким образом, инициирование процесса унификации категориального аппарата контртеррористической деятельности и информационной безопасности, а также внесение предложений по созданию новых механизмов реализации этого процесса могло бы стать одним из направлений деятельности Казахстана на посту Председателя ОБСЕ.
Использованная литература:
1. Казахстан должен комплексно и продуманно подойти к формированию собственного имиджа как внутри страны, так и за рубежом // Интервью Морозова А.А. Агентству «Казинформ» от 17.02.2009 //http://www.kisi.kz/site.html?id=5877.

2. Решение № 1 Борьба с терроризмом //OSCE, MC(9) Journal No. 2, пункт 9 повестки дня от 04 декабря 2001 г.

3. Решение № 6 Положение о контртеррористической сети ОБСЕ // OSCE,MC(11) Journal No. 2, пункт 8 повестки дня от 2 декабря 2003 г.

4. Cм. подробнее http://www.OSCE.org.

5. Рабочее совещание ОБСЕ по всеобъемлющему подходу ОБСЕ к повышению кибербезопасности //http://www.zakon.kz/135859-problemy-obespechenija-mezhdunarodnojj.html.

6. «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникации в контексте международной безопасности» // http://www.un.org //А/54/213.

7. «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникации в контексте международной безопасности» //http://www.un.org//А/54/213; А/54/213; А/55/140.


Тулешов В.У., руководитель Центра международных исследований Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан, кандидат философских наук
Казахстан выбрал путь
Уважаемые коллеги! Как вы знаете, Президент Казахстана рассматривает председательство Казахстана в ОБСЕ как стратегический национальный проект, посредством которого государством и народом Казахстана будет проделана работа по выработке дальнейших перспектив общественного развития.

В этой связи, разрешите остановиться на некоторых важных аспектах и контексте будущего председательства Казахстана в ОБСЕ.

Во-первых, необходимо уяснить, что Казахстан своим намерением стать председателем организации никогда не поддерживал и не артикулировал тезис некоторых стран о «кризисе ОБСЕ», об утрате «духа консенсуса», поскольку сам, предвосхищая намечающиеся противоречия между постсоветскими и западными странами, инициировал своё председательство. Даже после выборов президента и парламента, которые не раз были признаны несоответствующими стандартам организации, руководство страны не выступало с опровергающими такие оценки ОБСЕ аргументами. При этом, большинство населения страны понимало, принимало и признавало позицию властей, отдавая дань её экономической политике, посредством которой достигалась легитимность режима.

Мне кажется, это диктовалось общим видением той ситуации, в которой находился Казахстан после обретения своей независимости и объявления своего суверенитета. Страна, что бы там ни говорили о тяготах переходного этапа, находилась на подъеме своей субъектности и с каждым годом у казахов, в частности, все же росло чувство национальной гордости.

Поэтому, исторический контекст нашей заявки на председательство вполне объясним с точки зрения подъема страны, её движения и развития в общей системе мировых и региональных трендов, позиционированием страны в отношении как бывшей метрополии, так и соседей.

Председательство в ОБСЕ в этом ракурсе выступает как такая особенная характеристика нации и государства, посредством которой Казахстан одновременно преодолевает и постколониальный, и постсоветский синдромы в своем развитии, т.е. деколонизируется и десоветизируется.

Во-вторых, как вы опять-таки знаете, Казахстан принял государственную программу «Путь в Европу», посредством которой развил и в некотором роде конституировал основные направления сближения с Европой, с Европейским Союзом. В максимальном понимании, смысл этой программы – выход Республики Казахстан на уровень стратегического партнерства с ЕС.

Через эту программу, страна объявила, по сути, о выборе кардинального цивилизационного вектора своего развития, констатировав принятие европейских моделей и методов общественного и государственного развития.

Поэтому, Казахстан выбрал путь построения единой архитектуры безопасности на европейском континенте, включая все постсоветское пространство, поддержал единую архитектуру ОБСЕ, учитывающую позиции всех стран, поддержал статус БДИПЧ, то сеть всего того, что касается «демократической корзины» и реализации прав личности.

Декларируя прагматизм, объявляя о «совместном лидерстве», Казахстан дал «обещание развивающихся демократий» - быть якорем стабильности и прагматизма на евроазиатском пространстве. И в этой связи, всякие попытки показать «двойственный характер» нашего председательства, основанный на противопоставлении или фронде некоего российского или «особого СНГовского видения» реформирования ОБСЕ, более того, пытаться поставить Казахстан перед выбором: «прижаться к России» или «прижаться к Европе», - значит не понимать сути современных постмодернистских, полисоциокультуралистских оснований казахской внешней политики, которые она пытается донести до своих ближайших соседей-партнеров. Европа и США это прекрасно поняли, согласившись на наше председательство.

В-третьих, апологеты «разделения» ОБСЕ, которые (как это не обидно) пытаются чуть ли не шантажировать выходом России из ОБСЕ, если, мол, не будут приняты требования России, уже сегодня заявляют, что Казахстану «нужно просто отсидеться в кресле председателя ОБСЕ», «не дергаться». Задолго до самого председательства, они «устали» от казахского председательства, не знают, что уже и предложить в повестку дня председательства Казахстана в ОБСЕ.

В этом случае, следует сказать, что никакой двойственности, никакого комплекса неполноценности Казахстан испытывать не будет. Мы не будем рвать на себе волосы, если кто-то захочет уйти из ОБСЕ, рискуя потерять абсолютно все, включая постсоветское пространство. Ведь все страны СНГ, без исключения, заинтересованы в ОБСЕ, в её ценностной, гуманитарной и демократической позиции. Кто бы чего ни говорил, никакого выхода России из ОБСЕ не будет. Сегодняшнее российское руководство как никогда нуждается в мирном исходе противостояния с Западом, как и Запад нуждается в этом.

Казахстан не будет отсиживаться и ждать, когда пройдет срок председательства, делая вид, что нам нечего предложить организации и её членам. У Казахстана существует огромный наработанный опыт внешнеполитического взаимодействия и сотрудничества как со странами ЕС, так и с СНГ, как со странами НАТО, так и с ОДКБ.

На это нацелены и все другие инициативы страны в СВМДА, ШОС, ОИК, ТюркПА, ТЮРКСОИ и т.д. Это подкреплено миролюбивой антиядерной внешней политикой государства, политикой сотрудничества и добрососедства, разделяемой всеми странами ОБСЕ.

Итак, главный вывод, который напрашивается сам собой: Казахстан выбрал путь. Путь Казахстана в Европу целенаправлен. Движение Казахстана по европейскому вектору сегодня и в последующем будет глубокоэшелонированным, глубоко опосредованным. Мотивация нашего продвижения не заключается в простой стандартизации и копировании социально-политических и экономических моделей ЕС, не в примеривании на себе возможностей высшего уровня развития. Демократические нации Европы – это важное направление развития казахской культуры и казахского гуманизма, который на протяжении многих веков «не устает» проявлять свою толерантность, демократизм и полисоциокультурность. Европейский путь Казахстана – это настоящая программа вхождения Казахстана в разряд развитых стран мира. Спасибо за внимание!

Осипов Н.И., доцент Уральской Академии труда и социальных отношений, кандидат исторических наук
Казахстанский путь в Европу как реализация евразийской внешнеполитической стратегии Казахстана
Выдвижение политическим руководством Казахстана накануне председательствования в ОБСЕ внешнеполитической программы "Путь в Европу" представляется нам вполне понятным и своевременным ответом на задачи перехода нашей страны к новому качеству отношений с европейскими странами. Стратегическая приоритетность интенсификации и углубления сотрудничества со странами Европы является несомненной в контексте заявленных Казахстаном стратегических внешнеполитических ориентиров и приоритетов. Провозглашаемое стремление к повышению конкурентного потенциала, достижению устойчивого экономического роста, гарантированного социального благополучия, политической модернизации и геополитической обеспеченности реализации национальных интересов Казахстана в современном мире, становящемся всё больше взаимозависимом и всё менее безопасным.

Понимание мотивов заинтересованности европейцев в Казахстане и значимости развития всестороннего сотрудничества Казахстана с европейскими странами нашло достаточно полное и чёткое отражение в этом документе. Определены цели и направления такого сотрудничества на ближайшую и более отдалённую перспективу. Программа не предусматривает выделения в качестве самостоятельного направления сотрудничества - решение проблем международной региональной безопасности. Заявленная в программе цель выхода на уровень стратегического партнёрства с ведущими европейскими странами не предполагает выделения отдельной задачи развития сотрудничества в сфере международной безопасности [1].

Данное умолчание, скорее всего, объясняется нежеланием руководством Казахстана принятия на себя каких либо предварительных обязательств по своему участию в решении проблем безопасности кроме тех, которые подразумеваются для государства, входящего и уж, тем более, председательствующего в ОБСЕ. Но подобное соображение, по нашему мнению, не может оправдывать забвение в программе "Путь в Европу" важнейшего направления деятельности ОБСЕ. Геополитические, международно-политические факторы предопределяют для Казахстана особую историческую миссию "координации азиатской и евро-атлантической зон безопасности" [2]. Участие Казахстана в евразийских структурах безопасности (ОДКБ, ШОС, СВМДА) открывает для Казахстана самые разнообразные возможности успешного выполнения этой миссии.

Готовность Казахстана как страны-председательницы осуществлять важную миссию ОБСЕ по поддержанию мира и гражданского согласия на всём пространстве ответственности этой организации, в странах-партнёрах и в Афганистане, выраженная Президентом нашей страны - это достойный ответ на признание особой роли Казахстана, всей Центральной Азии в деятельности ОБСЕ [3]. Евразийский масштаб и евразийская направленность внешней политики Казахстана придают особую значительность его председательству в ОБСЕ для стран Центральной Азии и всего постсоветского пространства. В Казахстане они видят представителя своих интересов в ОБСЕ. Поэтому исключительную обращённость программы к странам Европейского Союза нельзя признать верной расстановкой региональных акцентов внешнеполитического курса Казахстана в отношениях с ОБСЕ.

Казахстанский "путь в Европу" проходит через Россию, Украину и Белоруссию не только в географическом, но геополитическом, геоэкономическом и цивилизационно-культурном отношениях. Выход Европейского Союза к границам постсоветских государств, включение в Евросоюз прибалтийских государств ещё большей мере актуализировали проблемы развития евразийского сотрудничества. Превращение Центральной Азии в начале XXI века в"своеобразный форпост Европы в противодействии таким новым угрозам, как неконтролируемые миграционные потоки, расширяющаяся торговля наркотиками, организованная преступность, религиозный экстремизм и международный терроризм" изменило само понимание евразийской безопасности [4]. При этом, евразийский "маршрут движения" Казахстана в Европу не получил должного отражения в программе.

Стратегическое партнёрство с Европой для Казахстана возможно только в евразийском геополитическом и геоэкономическом форматах. Развитие отношений Казахстана с европейскими странами в гуманитарном, социокультурном, экологическом и правозащитном направлениях ценно и значимо для Европы (выделено мною - О.Н.) именно в евразийском их понимании и реализации. Оба вывода следуют из самого содержания программы, но не заявлены в её тексте. Такое умолчание создаёт представление об определённом стремлении Астаны не акцентировать внимания европейцев на евразийской предопределённости в осуществлении внешней политики Казахстана.

Сроки реализации программы очевидным образом увязаны с председательством Казахстана в ОБСЕ, хотя само это председательство обозначено в ней только, как и одно из направлений достижения стратегического партнёрства с Европой в рамках ОБСЕ. Евразийская траектория движения Казахстана в Европу не может и не должна, по нашему мнению, хронологически определяться сроками подготовки и осуществления председательства в ОБСЕ. При всём уважении к этой международной организации даже самое активное участие Казахстана в её деятельности не обеспечит само по себе выход на уровень стратегического казахстанско-европейского партнёрства.

Евро-азиаткость пространства ОБСЕ при сохранении евро-атлантизма в политико-доктринальных основах организации и деятельности этой трансрегиональной международной универсальной организации, европоцентризма в развитии интеграционных процессов в рамках Евросоюза, включающего в себя большинство стран-участников ОБСЕ привели её на рубеже XX и XXI веков к кризису. Поэтому сегодня первейшая задача для ОБСЕ - реформирование с учётом реалий начала XXI века. В этих обстоятельствах, председательство Казахстана - это одновременно и свидетельство кризиса и проявление понимания необходимости такого реформирования. Стратегическое партнёрство с ведущими европейскими странами может быть реально достижимо для Казахстана только в евразийской геополитической проекции. Казахстанское участие в реформировании ОБСЕ явится наиболее вероятным направлением движения к казахстанско-европейскому стратегическому партнёрскому сотрудничеству.

Видение "европейского выбора" Казахстана как самостоятельного усвоения опыта и достижений европейцев в развитии рыночной экономики, технологиях, науке, образовании, экологии, обеспечении прав и свобод человека, человеческом развитии, государственном управлении, воплощённое программе "Путь в Европу", никакого отношения к прокламируемой цели этой программы не имеет. Стремление Казахстана стать ближе и понятнее европейцам в экономико-структурном и цивилизационно-культурном и политико-культурном отношениях как раз и показывает неготовность Казахстана к партнёрским, а тем более, стратегическим отношениям с Европой в 2011 году и в ближайшие десятилетия. Принятие преобладающих в Европе представлений о Казахстане как о "проводнике", "трансляторе" европейского влияния в Центральной Азии никоим образом не соответствует уровню стратегического партнёрствования.

Сотрудничество Казахстана с европейскими странами вообще, с Европейским Союзом, в особенности, в рамках ОБСЕ стратегически значимо для нашей страны, но из этого совсем не следует, что данный вывод в равной мере верен и для Евросоюза. Многовекторность внешней политики Казахстана в 90-е годы XX - начале XXI вв. определялась объективными обстоятельствами и прагматическими соображениями выбора в пользу стратегического лавирования Казахстана между соперничающими и взаимодействующими центрами силы современного мира. Евразийский вектор внешней политики был одним из приоритетных. Во втором десятилетии XXI века Казахстан сможет оставаться самостоятельным актором международных отношений, только открыто позиционируя себя как евразийское государство, проводящее политику евразийского стратегического взаимодействия. Председательство в ОБСЕ для Казахстана может явиться "моментом истины" и стать своего рода международной "трибуной" для заявления Казахстана о своём стратегическом выборе.

В рамках ОБСЕ евразийская внешнеполитическая стратегия Казахстана получает наиболее благоприятные возможности для своей реализации по всем направлениям деятельности этой организации. Пространственно-территориальный потенциал и природно-ресурсные возможности нашей страны объективно делают её одним из наиболее значимых партнёров в решении широкого круга проблем безопасности, развития экономического, социально-культурного, экологического и гуманитарного сотрудничества общеевропейского и евразийского масштаба. Участие Казахстана почти во всех евразийских международных структурах, особые стратегически партнёрские отношения Казахстана с Россией при очевидных успехах в экономической и политической модернизациях делают его наиболее предпочтительным евразийским партнёром и для Евросоюза и для России.

"Европейский выбор" Казахстана стратегически может быть определён как "новая версия политической и геоэкономической многовекторности" [5]. По всей видимости, именно такое его понимание и исходным для авторов программы "Путь в Европу". Но, по сути, тогда её цель должна быть определена не термином стратегическое партнёрство, а через понятие казахстанская версия "европеизации Центральной Азии". Председательство Казахстана в ОБСЕ тогда действительно - это в первую очередь "репрезентация" региона Центральной Азии [6].

Подобное видение "европейского выбора" Казахстана не содержит нового и, на наш взгляд, не соотносится должным образом с возможностями, которые открываются с обретением Казахстаном нового статуса в ОБСЕ. Трёхлетний цикл участия нашей страны в руководстве деятельностью этой международной организацией выводит Казахстан напрямую на уровень стратегического партнёрства с Европой в решении проблем международной безопасности, гуманитарной безопасности и человеческого развития. Чтобы соответствовать такому уровню, Казахстану необходимо придерживаться стратегии евразийского партнёрства и репрезентовать в ОБСЕ евразийские институты международного сотрудничества, следуя приоритетам евразийской интеграции. Евразийское представительство в ОБСЕ - наиболее достойный и возможный для Казахстана вариант выхода на уровень стратегического партнёрства с интегрирующейся Европой.

Казахстанское "движение в Европу" является, конечно же, суверенным выбором в пользу проевропейской внешнеполитической ориентации, но "европейский выбор" Казахстана не может реализовываться просто как один из векторов внешней политики и обязательно предполагает соотнесение с интересами его важнейшего евразийского стратегического партнёра - России. Программа «Путь в Европу» не содержит этих принципиальных положений определяющих курс «движения в Европу». Она в большее мере является декларативным внешнеполитическим документом рекламно-агитационного характера. В ней много благих пожеланий, лозунговых заявлений, неопределённых предположений о намерениях. Необходима срочная переработка программы с внесением значительных дополнений и изменений, если Казахстан действительно стремится сыграть самостоятельную роль в деятельности ОБСЕ на посту председателя. Особенно это актуально с учётом тех серьёзных рисков и вызовов, с которыми придётся, по мнению казахстанского исследователя М. Лаумулина, столкнуться нашей стране на этом посту в 2010 году [7].

«Европейский выбор» Казахстана требует срочного разрешения двух дилемм: самая европейская из центральноазиатских стран или самая центральноазиатская среди европейских; евроатлантическая ориентация или евразийская ориентация. Предпочтительность для Казахстана евразийской стратегии «вхождения в Европу» предопределена исторически, цивилизационно-культурно и геополитически, обусловлена предыдущим опытом внешнеполитической деятельности и сообразуется с долговременными национально-государственными интересами нашей страны.