Но почему тогда, несмотря на высокую доходность, некоторые ак­ции просто зависают?

Широкий рынок акций может быть слабым и сдерживать рост акции. Но как только это давление исчезает, акция просто взлетает.

Предубеждения. Люди могут не верить, что доходность и дальше будет ос­таваться столь же высокой, как раньше.

Очень важна относительная сила. [Относительная сила сопоставляет данную акцию со всеми остальными из числа анализируемых по величине из­менения их цен. Подробно см. интервью с О'Нилом.]

По крайней мере — выше 80, а еще лучше — выше 90. Но интуиция подсказывает мне, что, наверное...

«Она и так слишком выросла. Дальше расти просто некуда».

Ну, не то чтобы некуда. Мне кажется, что каждая акция, когда она достигает вершины, по определению обязана иметь высокую относи­тельную силу. Как вы избегаете случайных покупок на пике цены, если ограничиваете свой выбор только акциями с высокой относитель­ной силой?

258 Дэвид Райаи

Обычно мне это удается за счет того, что я начинаю отбор акций, методич­но исключая те, которые слишком удалились от основания. Очень часто ак­ции с высшей относительной силой продолжают лидировать на рынке в течение многих месяцев. Так, акции «Microsoft», стоившие 50 долл. при относитель­ной силе 97, в конечном итоге поднялись до 161 доллара.

Да. Из двух значений относительной силы — 99 и 95 — я бы выбрал 99. А если относительная сила акции начинает падать, то я обычно расстаюсь с ней.

Конечно. Когда, например, показатель относительной силы начинает сры­ваться с восходящей тенденции, я настораживаюсь, даже если он остается много выше 80.

Скорее, наоборот. Относительная сила не раз вырастала еще до публика­ции данных о высокой доходности.

Да. «Investor's Daily» ранжирует отраслевые группы в диапазоне от 0 до 200. Обычно мне требуется, чтобы отраслевая группа была среди 50 лидеров.

Я выясняю число акций, находящихся в обращении, и отбираю те, у кото­рых оно не превышает тридцати миллионов штук, а еще лучше — всего от пяти до десяти миллионов. Акции с числом в обращении выше тридцати милли­онов более зрелые, они уже не раз проходили процедуру дробления. Это воп­рос спроса и предложения: при преобладании последнего на подъем акций нужно затратить гораздо больше денег.

Мне требуется, чтобы у акции было достаточное количество институцио­нальных держателей, ибо они действительно толкают рынок вверх. Однако здесь нужно знать меру, поскольку чрезмерная институциональная поддерж­ка тоже ни к чему. На мой взгляд, доля поддержки взаимных фондов в интерва­ле 1-20 процентов была бы идеальной.

Есть. Нужно, чтобы у компании была какая-то новинка, привлекающая внимание к ее акции. Например, компания «Reebok» выпустила кроссовки, «Compaq» покорила сногсшибательным портативным компьютером, а «Microsoft» опередила всех в программном обеспечении.

Отсеет. Вы ведь не станете играть на акциях «General Electric», зная, что там обычно не происходит ничего действительно нового или оригинального? Правда, бывают и исключения. Например, «General Motors», которая после­дние пять лет фактически находилась в застое, теперь, похоже, исправляет положение.

Можно. Но по-настоящему новое вы чаще найдете в начинающих иннова­ционных компаниях с хорошим ростом.

Скорее всего, в среднем окажется лишь около семидесяти подходящих акций, так как удовлетворить всем критериям очень трудно. Затем я сокращу эти семьдесят примерно до семи.

Я отберу те, что удовлетворяют абсолютно всем требованиям и к тому же имеют превосходную графическую модель основания. Кроме того, я учту по­ведение акции в прошлом. Например, удваивалась ли раньше ее цена? Многие из акций, которые я покупаю, вырастали до этого вдвое и втрое.

Конечно. Ведь такой рост говорит о чем-то необычном, и если ситуация настолько благоприятна, то удвоение могло быть лишь началом и не исключе­но его повторение. Словом, я отбираю самые сильные акции как в смысле до­ходности, так и в техническом плане.

Нет, их лишь около половины, потому что я очень быстро избавляюсь от убыточных акций. Я отвожу на потери не более 7 процентов и обычно избав­ляюсь от убыточной акции намного раньше того. Я получаю прибыль всего от нескольких акций за год, которые удваиваются или утраиваются в цене. И эта прибыль легко окупает все мелкие потери.

Очень прибыльную — от полугода до года, среднюю — около трех меся­цев, а убыточную — меньше двух недель.

Нет. Обычно я жду, когда акция пойдет вверх, сформирует следующую впадину и затем опустится ниже нее. Вот тогда я закрываюсь.

При вялом рынке, который колеблется и вверх, и вниз, можно выставлять лимитированный приказ. Но если вы действительно уверены, что акция силь­но вырастет — кстати, это должно быть единственной причиной для ее покуп-

ки — то незачем беспокоиться о восьмушках пункта. Просто покупайте ее. То же самое касается и медвежьего рынка. Если вы думаете, что акция упадет, то ее нужно просто продать.

Хороший урок использования рыночных приказов я получил в 1982 году, отложив покупку акции «Textone» до уровня 14,75 долл., когда они шли по 15 долл. На следующий день они подскочили на 1,5 пункта, и я не смог заставить себя купить их за 16,5 долл., если днем раньше мог бы сделать это за 15 долл. А она, в конце концов, дошла до 45 долл.

Один из элементов вашего торгового стиля — покупка акции на новом максимуме. Но разве ваши основные критерии отбора не позво­ляют сделать это гораздо раньше?

Иногда, возможно, позволяют. Но я стараюсь купить акцию в момент наи­большей вероятности заработать. Когда акция возвращается от нижней гра­ницы основания к верхней, оживает масса тех, кто купил вблизи максимумов и месяцами оставался в минусе. Часть этих людей будут рады выйти из рынка при своих, что создает сильное сопротивление сверху.

Конечно. Ведь впереди Вас нет никого, кто бы проигрывал и хотел выйти из рынка при первой же возможности. Все в выигрыше и все довольны.

О многом можно судить по объему. Как только он удваивается, а акция движется к новому максимуму, значит, масса народа проявляет к ней интерес и покупает ее.

Верно. Если акция движется в область новых максимумов, а объем возрас­тает лишь на 10 процентов, то меня бы это насторожило.

Стараюсь купить, как только акция выходит к новым максимумам.

На тот случай, если акция вернется в коридор, у меня есть правило: сокра­щать позицию не меньше чем на 50 процентов.

Нет, если акция просто снова войдет в коридор. В некоторых случаях после прорыва вверх акция может вернуться к верхней границе коридора, но не пере­сечь ее. Прекрасно — я сохраняю позицию. Но если верхняя граница составляла 20 долл., а акция откатывается до 19,75 долл., то я постараюсь продать минимум половину позиции, потому что акция не продолжила своего подъема. Часто, ког­да цена откатывается в коридор, она проходит и весь путь до его нижней границы. Если, как в нашем примере, акция упала с 21 долл. до 19,75 долл., то она, скорее всего, пойдет и ниже — до 16 долл. Поэтому нужно быстро пресечь потери.

Да. Акции должны быть прибыльными в первый же день их покупки. Фак­тически получение прибыли в первый же день является одним из лучших при­знаков того, что сделка будет выигрышной.

Да, я использую эти данные в качестве вспомогательного средства для вы­явления акций, которые вот-вот двинутся вверх.

И для этого тоже. После еженедельного отбора акций, интересных для меня в плане покупки, я иногда жду появления акции в этой таблице. Для меня это — сигнал к действию.

Когда акция, которая некоторое время росла, начинает консолидацию, нужно убедиться в уменьшении объема. В его поведении нужно разглядеть нисходящую тенденцию. Если потом объем снова начинает расти, то это обыч­но означает, что акция готова к новому старту.

Верно, ибо это показывает, что многие освобождаются от данной акции. Повышение объема хорошо при прорыве вверх, а при консолидации нужно, чтобы он падал.

Когда рынок, или акция, формирует основание, нужно убедиться в том, что выросший объем не сопровождается дальнейшим падением цены. Напри­мер, если индекс Доу падает сначала с 2200 до 2100 и до 2085 на следующий день, а затем закрывается выше при возросшем объеме, то это указывает на поддержку. Значит, на рынок приходит множество покупателей.

Да. Я обнаружил, что большинство самых удачных сделок, рекомендован­ных нами, начиналось тогда, когда превышение цен над доходностью было мень-

ше 30-кратного. По мнению О'Нила, величина Р/Е (цена/доходность) важ­ной роли не играет. А, по-моему, играет — в том смысле, что процент успеш­ных сделок по акциям с меньшими значениями Р/Е много выше.

Говоря об акциях с меньшими коэффициентами Р/Е, я имею в виду те акции, у которых эти показатели находятся между значением Р/Е индекса S&P 500 и его двукратной величиной. То есть, когда S&P 500 в пятнадцать раз превышает свою доходность, нужно стараться покупать акции с Р/Е в диапазоне от 15 до 30. Если вы начинаете сильно выходить за уровень двойно­го Р/Е для S&P 500, то вам потребуется более точный выбор момента для входа. Значит, вы неизбежно совершите несколько больше ошибок на акци­ях с более высокими Р/Е.

Да, зачастую я так и поступаю. Самый прибыльный вариант — это когда вы находите акцию с устойчивой тенденцией роста доходности и такую, которая идет с таким же Р/Е, как у широкого рынка акций.

Здесь дело обстояло несколько иначе, ибо вся эта группа шла с высокими значениями Р/Е.

Конечно, ведь эти правила не из тех, что требуют безоговорочного соблю­дения.

Да. Из года в год в ходу одни и те же типы акций. Поведение рынка совсем не изменилось. Возьмите какую-нибудь из самых прибыльных акций 1960-х и сравните ее с любым лидером 1980-х: их характеристики будут абсолютно оди­наковыми.

Мне нужно побольше изучить этот вопрос и поднакопить практического опыта. Впрочем, для того чтобы выбрать акцию для игры на понижение, нуж­но обратить все те характеристики, о которых мы говорили. Вместо акций с хорошей историей роста нужно искать акции с плохими данными 5-летнего роста и падающей квартальной доходностью. Акция должна терять относи­тельную силу, прерывать восходящие тенденции и начинать серию новых ми­нимумов.

Да, думаю, это могло бы помочь. А вот Билл О'Нил скажет вам, что играть на понижение в три раза труднее, чем покупать акции. Билл говорит, что весо­мую прибыль он получил лишь на двух из девяти прошлых медвежьих рынков. И он считает, что самое лучшее, что можно сделать на медвежьем рынке, — это просто переждать его в сторонке.

Я сужу по тому, насколько хорошо ведут себя мои индивидуальные акции. Когда в бычьей фазе лидеры начинают проигрывать, это указывает на разви­тие медвежьего рынка. А когда подряд останавливается рост пяти или шести моих акций, звонит сигнал тревоги.

Расхождение между индексом Доу и дневной линией роста/падения [кри­вая кумулятивной чистой разницы между числом растущих и числом падающих акций на Нью-Йоркской фондовой бирже за день]. Обычно эта линия развора­чивается на вершине за несколько месяцев до аналогичного хода индекса Доу.

Линия роста/падения развернулась вниз в первом квартале 1987 года, за­долго до августовского пика рынка акций.

Тогда еще нет, потому что многие индивидуальные акции все еще очень хорошо росли. Серьезным признаком действительного формирования верши­ны стало то, что после падения индекса Доу с максимума в 2746 последовал очень слабый рост при низком объеме, вслед за чем рынок потерял еще 90 пунктов. Вот тогда я и решил, что пора выходить из него.

Да. И еще потому что в подъеме участвовало совсем мало акций, а линия роста/падения выросла меньше, чем при предыдущем подъеме рынка. Кроме того, в конце августа учетная ставка была повышена впервые за три года. Ду­маю, это просто «зарезало» рынок.

Уверен, поскольку я выбрал очень четкий свод правил, которые составят основу для успешной торговли и в будущем. К тому же я намереваюсь непре­рывно учиться.

Да. Если вы стараетесь учиться на каждой сделке, то со временем станови­тесь только лучше и лучше.

Потому что я занимаюсь тем, что люблю и нахожу увлекательным. После восьми-девяти часов на работе я отправляюсь домой, где провожу еще некото­рое время с рынками. По субботам мне привозят графики, с которыми я рабо­таю по три-четыре часа в воскресенье. Мне кажется, если человек занимается любимым делом, то он преуспеет в нем гораздо больше.

Причина этого, скорее всего, в том, что они не нашли четкой системы отбо­ра акций. «Похоже, это хорошая акция. Куплю-ка я ее», — говорят они, про­читав о ней в газете. Или покупают акцию, потому что ее рекомендовал брокер.

Единственный и самый важный совет, который я могу дать всякому, таков: учитесь на своих ошибках. Только так можно стать удачливым трейдером.

Самое прекрасное из того, что дает рынок, это нескончаемое удовольствие от поиска очередной сверхприбыльной акции — такой, которая по всем своим характеристикам должна вот-вот сильно вырасти. С таким ощущением я не­когда торговал всего 500 акциями, то же самое переживаю и теперь. Я по-пре­жнему испытываю удовлетворение, понимая, что нашел акцию до того, как она сильно подорожала.

Так оно и есть. Для меня это похоже на грандиозный поиск сокровища. Где-то здесь [он похлопывает недельную подборку графиков] прячется круп­ная удача, и я стараюсь найти ее.

«Покупай дешево, а продавай дорого» — так в обобщенной и полушутли­вой форме наш здравый смысл рекомендует зарабатывать на акциях. Дэвид Райан не согласился бы с таким советом. В общем виде его принцип таков: «Покупай дорого, а продавай еще дороже». Фактически он обычно и не поду­мает покупать акцию, которая продается дешевле 10 долл.

Своим успехом Райан в основном обязан четкому методу и той жесткой дисциплине, с которой он ему следует. Райан наглядно показал, что для полу­чения исключительных результатов вовсе не обязательно использовать ка­кой-то новый метод торговли. Он с готовностью признает, что в основе его подхода лежит то, что он почерпнул из публикаций и устных рекомендаций Уильяма СГНила. Благодаря упорной работе и углубленному изучению пред­мета Райан добился огромных успехов в применении торговой методологии СГНила.

Когда трейдеры отступают от собственных правил, они чаще всего проиг­рывают. И Райан — не исключение. С середины 1983 года до середины 1984 года его торговые успехи были крайне плачевны. Прежняя удача кружила ему голову, заставляя неоднократно нарушать одно из его же главных правил: ни­когда не покупать чрезмерно растянутую акцию (это акция, цена которой слишком поднялась от последнего уровня поддержки). Опыт 1983-1984 гг. надолго запомнился Райану, и с тех пор он больше не повторяет этой ошибки.

Существенная роль в методе Райана отводится ведению торгового дневни­ка. Каждый раз, покупая акцию, он отмечает на ее графике причины покупки. Аналогично, ликвидируя или увеличивая существующую позицию, он добав­ляет новый график с обновленными комментариями. Благодаря этому приему в сознании Райана прочно закрепляются ключевые характеристики выигрыш­ной акции. Пожалуй, еще важнее, что обращение к прошлым записям позво­ляет ему избегать повторения похожих торговых ошибок.

Основной принцип Райана таков же, как у О'Нила, — приобретать «цен­ность и силу». Поэтому он концентрируется на поиске самых лучших акций, а не на диверсификации портфеля. Райан поделился с нами одним своим ценным наблюдением, которое может пригодиться многим другим трейдерам: самые лучшие сделки обычно приносят доход с самого начала. Поэтому он не медлит и быстро выходит из убыточной сделки. Максимум того, чем он станет риско­вать на единичной сделке, — это снижение цены на 7 процентов. Жесткое пра­вило ограничения потерь является существенным элементом торговых методов многих удачливых трейдеров.

С Марти Шварцем мы беседовали в его офисе после окончания торгов. На меня он произвел впечатление человека с устоявшимися взглядами и ревнос­тным отношением к биржевой торговле. Когда его задевают за живое (напри­мер при обсуждении программной торговли), он злится, порой позволяя эмоциям выплескиваться через край. Более того, Шварц охотно признает, что считает злость полезной для торговли. Плыть по течению рынка — не для него. Рынок представляется ему ареной боя, а другие трейдеры — сопер­никами.

А еще меня поразила любовь Марти Шварца к повседневной работе. Придя на встречу с ним, я застал его за анализом рынка. По ходу нашей беседы он продолжил просматривать свои выкладки. Вечером, когда я уходил от него, этот анализ еще не был закончен. Хотя Марти выглядел очень усталым, я не сомневался, что работу он завершит в тот же вечер. Девять последних лет он фанатично следует своему рабочему распорядку.

Шварцу десять лет не везло в торговле, пока он не обрел успеха в качестве необыкновенно удачливого профессионального трейдера. В начале своей ка­рьеры он был хорошо оплачиваемым аналитиком рынка ценных бумаг, но, как сам он говорит, вечно бедствовал из-за проигрышей. В конце концов он пере­смотрел свой подход к торговле и начал превращаться из хронического не-

удачника в поразительно стабильного победителя. С 1979 года, став профес­сиональным трейдером, Шварц не только ежегодно закрывался с огромным процентом прибыли, но при этом ни разу не терял более трех процентов своего торгового капитала за календарный месяц.

Шварц ни от кого не зависит и торгует прямо из своего домашнего офиса. Он гордится тем, что обходится без наемного персонала. Трейдеры-одиночки такого типа обычно не известны широкой публике, какими бы ни были их ус­пехи. Шварц же снискал определенную известность благодаря неоднократно­му участию во Всеамериканских торговых чемпионатах, проводимых профессором Стенфордского университета Нормой Заде. Остается лишь по­ражаться результатам Шварца. В девяти из десяти таких четырехмесячных чемпионатов, в которых он участвовал (обычно с начальным капиталом в 400000 долл.), Шварц выиграл больше всех остальных участников вместе взя­тых. Его средний доход в этих девяти соревнованиях составил 210 процентов — причем без пересчета на год! (Еще в одном соревновании он остался почти при своих.) Единственный раз, приняв участие в годичном соревновании, он зак­рылся с прибылью в 781 процент. Шварц участвует в этих соревнованиях, что­бы таким образом заявить о себе как о самом лучшем трейдере. С точки зрения показателя «риск/прибыль», возможно, так оно и есть.