Исторический факультет

Примечания

www. margaretthatcher.org/speeches/displaydocument.asp?docid=107848, свободный.

www. margaretthatcher.org/speeches/displaydocument.asp?docid=107868, свободный.

www. margaretthatcher.org/speeches/displaydocument.asp?docid=107848, свободный.

www. margaretthatcher.org/speeches/displaydocument.asp?docid=107716, свободный.

Попытки реализации британского плана экономической интеграции в виде создания ЗСТ столкнулись с определенными трудностями. К ним следует отнести параллельное обсуждение западноевропейскими странами другого проекта экономической интеграции – «Общего рынка» или Европейского экономического сообщества (ЕЭС). С экономической точки зрения последний проект представлялся странам Шестерки, в которую входили государства Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), созданного в 1951 г. в составе Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Голландии и Люксембурга, более выгодным, чем план ЗСТ, однако решающее значение стали приобретать политические мотивы. Опасения Франции и ФРГ в том, что Великобритания возглавит интеграционное движение в западноевропейском регионе, привели к тому, что 25 марта 1957 г. в Риме были подписаны соглашения об учреждении ЕЭС и Европейского сообщества по атомной энергии (Евратома) в составе прежних шести стран ЕОУС без участия Лондона.

Сложность сложившейся ситуации для британской стороны в этой связи заключалась в том, что Г. Макмиллану по существу можно было только изменить акценты в проекте ЗСТ, не меняя его сути. Великобритания не могла предложить европейским государствам ни установления единых тарифов в отношении третьих стран, ни существенных уступок в вопросе сельскохозяйственной политики. Эти проблемы по-прежнему оставались центральными в повестке дня на переговорах, инициированных Лондоном в начале февраля 1957 г. в рамках Организации Европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС). Однако Г. Макмиллан считал возможным продолжить обсуждение плана ЗСТ.

Необходимость ратификации подписанных соглашений позволяла Г. Макмиллану выиграть время в вопросе осуществления проекта ЗСТ. Этому должно было способствовать также и то, что вопрос о сущности интеграции в экономической и атомной сферах долгое время оставался одним из самых дискутируемых в Западной Европе даже после подписания Римских договоров.

В начале мая 1957 г. Г. Макмиллан на заседании кабинета министров охарактеризовал ситуацию с обсуждением вопроса ЗСТ как серьезную. Высокая вероятность того, что переговоры не возобновятся в связи с оформлением ЕЭС и Евратома, заставляла премьер-министра искать способы возвращения стран Общего рынка в переговорный процесс. В ходе визита в Бонн в середине мая премьер-министр пытался убедить канцлера ФРГ К. Аденауэра оказать поддержку британскому плану, обрисовав отказ от создания зоны свободной торговли как путь к «дезинтеграции любой большой европейской политики» и, как следствие, к «коллапсу НАТО и существующей системы обороны»². В ответ на эти доводы К. Аденауэр заверил Г. Макмиллана в поддержке проекта. Французское правительство также пообещало возобновить переговоры, но только после ратификации Римских соглашений. В этих условиях премьер-министр полагал, что Бонн и Париж приняли решение использовать тактику «затягивания времени» вплоть до официального вступления в силу подписанных договоров 1 января 1958 г.³

Помимо мер дипломатического характера Г. Макмиллан с целью продвижения и популяризации концепции европейской зоны свободной торговли среди континентальных стран, решил повысить политическую значимость проекта. Демонстрация готовности Великобритании взять на себя долгосрочные обязательства на европейском континенте, могла, по его мнению, привести к успеху переговоров⁴.

Обсуждение проекта Г. Макмиллана в мае 1957 г. в палате общин показало отсутствие единства в парламенте по вопросу участия страны в европейской интеграции что, в свою очередь, объективно затрудняло продвижение проекта. В частности один из парламентариев, депутат от лейбористской партии Дж. Каллаген, выступил 3 мая 1957 г. с речью в палате общин, в которой изложил проблемы, связанные с реализацией плана зоны свободной торговли. Он считал, что даже в том случае, если британскому правительству удастся отстоять на переговорах сохранение преференций с Содружеством, нет гарантии, что страны Содружества будут в дальнейшем стремиться сохранить систему предпочтительных тарифов в торговле с бывшей метрополией. По его подсчетам, 15-20% экспорта стран Содружества поступало на рынки континентальных государств Западной Европы. Принимая во внимание, что торговая политика таких крупных и экономически развитых британских доминионов, как Канада, Австралия и Новая Зеландия, была направлена на расширение рынков сбыта, эта цифра могла увеличиться. Кроме того, подчеркнул Дж. Каллаген, тенденции развития мировой хозяйственной структуры были таковы, что некоторые территории (имелись в виду страны Содружества. – Е.Х.) готовы к вступлению в экономические группировки, предполагающие долгосрочные обязательства. Главную проблему, исходя из этого, Дж. Каллаген видел в совмещении интересов Великобритании на континенте с интересами страны в рамках стерлинговой зоны, подчеркнув, что участие в ЗСТ может и должно решить, прежде всего, финансовые проблемы страны как государства-должника⁵.

В то же время, участники продолжившихся переговоров, защищая свои сельскохозяйственные рынки, требовали от британской стороны включения продовольственных товаров в сферу действия ЗСТ, вынуждая британскую делегацию идти на уступки. Лондон с целью продвижения обсуждения был готов включить в ЗСТ только определенный круг продовольственных товаров⁶.

7 августа 1957 г. Г. Макмиллан предложил назначить Р. Модлинга, занимавшего пост главного казначея страны, ответственным за переговоры с государствами-участниками Организации Европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС). 16 октября Совет ОЕЭС, провозгласив свое решение содействовать установлению ЗСТ, официально назначил его председателем межправительственного комитета, учрежденного для этой цели⁷.

На заседании парламентской ассамблеи Совета Европы Р. Модлинг доказывал своим европейским коллегам, что для Великобритании Содружество не только вопрос торговли, но и «существенный факт британской психологии» и «основное чувство, которое окрашивает всю нашу политическую жизнь»⁸.

В октябре Р. Модлинг сообщил на заседании кабинета министров, что в целом европейские страны настроены благожелательно в отношении британского проекта. Западная Германия, Бельгия и Нидерланды поддерживали проект ЗСТ по экономическим соображениям, в то время как Франция и Италия симпатизировали плану по причинам политического характера. Скандинавские страны, Швейцария и Австрия также поддерживали проект, в то время как Дания испытывала сомнения в связи с ее трудностями в экспорте продовольственных товаров ⁹.

Обсуждение вопроса создания зоны свободной торговли в ходе парламентских дебатов в ноябре 1957 г. показывало слабое информирование депутатов палаты общин о ходе переговоров в Париже. В частности, один из депутатов отмечал, что вопрос создания ЗСТ подробно не обсуждался в палате общин с 26 ноября 1956 г.¹⁰ Сама идея европейской торговой зоны преподносилась как парламентскому истэблишменту, так и широкой общественности в экономическом оформлении выгодного торгового соглашения. Такой ракурс рассмотрения проблемы участия страны в европейской торговой организации, вероятно, должен был помочь Г. Макмиллану избежать внутриполитической конфронтации как со стороны лейбористов, так и со стороны консерваторов¹¹. Очевидной была приверженность как политической элиты, так и самого премьер-министра классическому подходу Великобритании к европейским делам, выраженному в формуле У. Черчилля «мы с Европой, но не в ней»¹², что психологически затрудняло поиск страной новой роли в движении европейской интеграции.

В своей «славной речи» 5 ноября премьер-министр Великобритании обозначил идею ЗСТ как способствующую установлению европейской торговой системы, эффективному функционированию и процветанию которой может угрожать создание в Западной Европе двух или трех торговых блоков¹³. Г. Макмиллан полагал, что фактор потенциального разделения Европы в случае создания Великобританией параллельной экономической группировки в составе стран, не вошедших в Общий рынок, может сыграть ключевую роль в оценке шестью западноевропейскими государствами той опасности, которая таится в неучастии Лондона в институтах, оформленных Римскими соглашениями¹⁴.

Подобные оценки проекта, разработанного партией тори, демонстрировали доминирование экономической составляющей плана ЗСТ над его политическим содержанием. Парламентариев интересовал, прежде всего, вопрос коммерческой выгоды британского участия в ЗСТ и конкурентоспособности страны на европейских рынках. Признавалось, что учреждение европейской промышленной зоны свободной торговли в перспективе могло позволить Великобритании улучшить ее финансовое положение и повысить конкурентоспособность британских товаров на европейском и мировом рынках.

В ходе парламентских дебатов по вопросу ЗСТ 12 ноября 1957 г. члены палаты общин в числе других текущих вопросов рассматривали проблему доступа растущей индустрии британского автомобилестроения и отраслей тяжелой промышленности на континентальные рынки. По подсчетам британских экономистов, импорт автомобилей в будущую торговую зону удвоился с 1950 г., и к 1970 г. он должен был увеличиться в 4 раза. В случае официального вступления в силу договора об учреждении ЕЭС британские производители могли оказаться исключенными на 70% из потенциального рынка ЗСТ ¹⁵.

1 января 1958 г. официально вступили в силу после довольно короткого периода ратификации соглашения об учреждении ЕЭС и Евратома¹⁶.

Г. Макмиллан отмечал в своих мемуарах, что вступление в силу Римских соглашений не означало провала переговоров по ЗСТ. Только к началу марта 1958 г. стало ясно, что вопросы сельскохозяйственной политики не были центральным пунктом разногласий. Нерешенность этих вопросов шестью странами в рамках Общего рынка отодвигала на неопределенный срок обсуждение их в ОЕЭС. Вероятность провала британского плана ЗСТ стала явной.

В целом, как показывает обсуждение этой проблемы в парламенте, политическая элита страны по-прежнему продолжала мыслить имперскими категориями, не желая признавать объективное уменьшение веса страны на мировой арене после Второй мировой войны. Лондон не преследовал цели изменения положения Европы в «трех сферах» британской политики. Европейская интеграция по-прежнему занимала одно из последних мест в системе внешнеполитических приоритетов Соединенного Королевства. Выступая за развитие и укрепление торговых отношений со странами Западной Европы посредством создания промышленной торговой зоны, парламентарии в то же время не придавали политической значимости набиравшему силу процессу континентальной интеграции, что свидетельствует о подспудном желании депутатов палаты общин придерживаться прежней линии на осторожное отношение к интеграционным проектам западноевропейских государств. Сутью британского подхода к решению проблем европейской интеграции, таким образом, оставалось стремление если не возглавить интеграционный процесс, то затормозить его ход.