В 1912 г. Ph. Chaslin /1857-1923/, один из последних психиатров Сальпетриера, опубликует свой труд «Элементы семиотики и клиники душевных болезней» /35/, где изложит свою концепцию дискордантных помешательств, которая обращала на себя внимание тем, что выступала пункт за пунктом против концепции шизофрении E. Bleuler. В самом деле, Chaslin, который рекомендует свою книгу как исключительно дидактическое, поучительное произведение, предназначенное для неспециалистов, придерживается клинических фактов, ограничиваясь комментарием 350 наблюдений, не признавая и даже не обсуждая какую-либо теорию, а цитируя только очень немногих авторов. Однако, он упоминает шизофрению E. Bleuler в XIII главе своей книги, посвященной «предварительной группе дискордантных помешательств». Chaslin полагает, что в психиатрии возможно составить только приблизительную классификацию «клинических типов», учитывая недостаточность наших знаний об истинной природе душевных «болезней». «Может ли считаться четко отграниченной группа, которую я буду описывать как «предварительную группу дискордантных помешательств»? Является ли каждое из этих дискордантных помешательств особым видом или единственной в своем роде формой, как это, кажется, допускает E. Kraepelin под названием «деменция прекокс» (и опять здесь я решительно вывожу за рамки этой «деменции прекокс», вопреки этому автору все систематизированные помешательства)»? /35, с. 14/.
Таким образом, систематической нозологии немецкоязычных авторов Chaslin противопоставляет нозологический скептицизм французской клинической школы, которая озабочена прежде всего тем, чтобы дать как можно более точные описания психопатологических явлений, не особенно беспокоясь о связях, существующих между выделенными таким образом нозологическими единицами. И наконец, из некоторого языкового кокетства, Chaslin, испытывая угрызения совести при использовании технических терминов, тем более при создании на основе греческого языка неологизмов, которые ему как эллинисту кажутся варваризмами, пользуется только словами своего языка: вот почему он говорит о дискордантности. Историческая семантика слова «дискордантность» в психиатрии была прослежена G. Lanteri-Laura и M. Gros /133/. Для Chaslin «дискордантные помешательства имеют в качестве главного общего признака появление дискордантности, дисгармонии между симптомами, кажущимися независимыми до определенной степени один от другого, и это прежде подтверждения деменции» /35, с. 831-832/. Впрочем, для него это не подлинная деменция, а некоторое подобие деменции, имитируемое этой дискордантностью симптомов, которые могут после кажущегося периода деменции «отступать, исчезать, уступать место более или менее полному, более или менее продолжительному выздоровлению» /35, с. 831/.
Chaslin распознавал четыре формы дискордантных помешательств: три, соответствующих классическим единицам, — гебефрения или ослабленная гебефрения, параноидное помешательство и кататония; и четвертую форму, которая гораздо более интересна, потому что совершенно оригинальна — это вербальное дискордантное помешательство. «В чистых случаях… помешательство проявляется в совершенно бессвязной, непоследовательной речи, с постоянно придумываемыми словами, видимостью смысла в рассуждениях, интонациях, смехе, улыбках, жестах, одним словом, мимика речи сохранена, контрастируя с непонятностью смысла… И все же, время от времени, осмысленная фраза, прежде всего в начале разговора, указывает, что может быть собственно рассудок менее нарушен, чем речь, и может быть это речевое расстройство мешает мышлению (?)» /35, с. 836-837/. Попав в свою собственную западню теоретического скептицизма, Chaslin не может дать ответа на революционный вопрос, который он ставит со скромным вопросительным знаком: может ли быть, что речевые расстройства при некоторых психозах не являются выражением расстройства мышления, а наоборот, причиной этого расстройства, когда утрата смысла слов препятствует мыслительной деятельности? Это представляет собой первую формулировку того, что мы можем назвать семантической теорией психоза. Chaslin остается сторонником сохранения понятия истинной «деменции прекокс» в смысле B. Morel, которую он предлагает сохранить для гебефрении, при которой действительно можно наблюдать проявления деменциального синдрома, очень раннего и очень выраженного у молодых людей и, таким образом, отличать ее от других форм, характеризующихся прежде всего дискордантностью или, если более предпочтительно, расщеплением по E. Bleuler.
Конфронтация между концепциями Chaslin и Bleuler будет иметь место в 1926 г. через три года после смерти первого. Это произошло в Женеве, где во время XXX заседания Конгресса психиатров и невропатологов Франции и франкоязычных стран ему будет предложено в качестве второго докладчика сделать сообщение о шизофрении, основные данные которого мы приведем в шестой главе, посвященной периоду между двумя войнами.
|
|
Глава IV. Шизофрения после Первой мировой войны.
|
История шизофрении
Гаррабе Ж.
|
После Первой мировой войны в культурном кипении этих Безумных годов15, видевших рождение современного искусства и наук из катаклизмов, которые едва не поглотили европейскую цивилизацию, проблема шизофрении достигла своего апогея. Казалось, что изучение ее монополизировало интерес психиатров и психоаналитиков, углублявших предложенные пояснительные теории. Используются новые философские системы с целью добиться понимания шизофрении. Высказываются утверждения о возможности путем ее психологического анализа, посредством психопатологического искусства объяснить сам процесс художественного творчества и возникновение современного искусства. Одни обеспокоены и выступают против этого неудержимого потока нового единого психоза, затопляющего нозографические конструкции, которые в течение столетия сооружала клиника. Другие предлагают, наоборот, новые терапевтические направления с использованием методов, якобы подсказанных открытиями современной биологии и предназначенные для того, чтобы «научно» специфическими способами лечить шизофрению. Исторический обзор направлений, которые возникают в этот период, может быть, поможет нам понять их противоречия и, по крайней мере, уловить их диалектику.
|
|
Нарциссизм: либидо "Я" и либидо объекта.
|
История шизофрении
Гаррабе Ж.
|
В 1914 г. Freud ввел понятие нарциссизма в психоаналитическую теорию /81/. Этот термин был создан, как мы ранее отметили, в 1899 г. R. Naecke для обозначения перверсии, при которой индивидуум обращается со своим телом подобно тому, как обычно относятся к телу сексуального партнера. Все в том же ежегоднике 1911 г. Otto Rank обратил внимание на то, что нормальное половое развитие человека включает в себя фазу, когда либидо может рассматриваться как нарциссическое /175/. Но как писал S. Freud: «У нас появился императивный мотив заинтересоваться идеей нормального первичного нарциссизма, когда была предпринята попытка подчинить концепцию «деменции прекокс» (E. Kraepelin) или шизофрении (Bleuler) гипотезе теории либидо. Больные, которых я предложил обозначить наименованием «парафреники», обнаруживают две основные черты характера: бред величия и фактический уход в своих интересах от внешнего мира» /81/. Кажется, что парафреник «действительно отстраняет свое либидо от лиц и вещей внешнего мира без замещения другими объектами в своих фантазмах» /81/. Тогда возникает вопрос: какова при шизофрении участь либидо, отделенного от объектов? «Либидо, отделенное от внешнего мира, было перенесено на собственное «Я», так что обнаружилась позиция, которую мы можем назвать нарциссической» /81/. Freud понимает этот нарциссизм, появившийся вследствие интроверсии, переноса привязанностей от объектов на собственное «Я», как вторичное состояние, построенное на основе первичного нарциссизма. Его исследование, выясняющее, что может быть этим первичным нарциссизмом, заставляет его различать в либидо, противопоставляя друг другу, либидо к «Я» и либидо к объекту — неизбежное продолжение разделения между сексуальными влечениями и влечениями к «Я», которое он сделал, анализируя истерию и невроз навязчивых состояний.
S. Freud недвусмысленно здесь признает, соответственно его собственным терминам, что «гипотеза о раздельных влечениях к собственному «Я» и сексуальных влечениях в очень малой части построена на психологическом фундаменте, а опирается в основном на биологию» /81/. Поэтому он готов отказаться от идеи двойственности влечений, если бы, например, было получено доказательство, что теория либидо потерпела неудачу при объяснении шизофрении. Freud уточняет, что это написано именно в расчете на ответ C. Jung, который, по его мнению, поспешно рассудил, что был вынужден развить свою концепцию нарциссизма. Согласно Freud, «исследования швейцарской школы, несмотря на их достоинства, осветили только два аспекта «деменции прекокс»: существование комплексов, уже выявленных у здоровых субъектов и невротиков, и аналогию их фантастических образований с мифами народов, но эти исследования не смогли пролить свет на механизм входа в болезнь» /81/.
В связи с особыми трудностями прямого изучения нарциссизма Freud считает, что «главным путем доступа к нему, несомненно, остается изучение парафрений», но, тем не менее, чтобы приступить к этому, он прибегает к изучению органической болезни, ипохондрии, и любовной жизни двух полов, подтверждая таким образом, что путь подхода к нарциссизму посредством изучения группы шизофренических психозов может быть еще более труден, чем прямой путь. По его мнению, «часто — если не наиболее часто — либидо при парафрений только частично отходит от объектов, что позволяет нам различать в картине этого заболевания три группы манифестаций:
1) те, которые соответствуют сохранению нормального состояния или невроза (резидуальные манифестации);
2) манифестации патологического процесса (т. е. отстранение либидо от объектов и то, что за этим следует: бред величия, ипохондрия, расстройство аффектов, все регрессии);
3) манифестации, соответствующие восстановлению, которые вновь фиксируют либидо к объектам…» /81/.
Но он почти не развивает этот способ видения, что делает в сумме из шизофрении подобие парциального аутизма. Еще раз мы констатируем нежелание S. Freud вторгаться в область патологии психозов. Единственный вклад в психопатологию шизофрении, который мы находим в этом этюде, впрочем, мастерски выполненном, — это замечание о «самолюбии» или самооценке: «Если мы вводим здесь различие между сексуальными влечениями и влечениями к собственному «Я», то мы должны признать, что ощущение самооценки самым тесным образом зависит от нарциссического либидо» /81/, в котором он подчеркивает как существенный факт, что это чувство самооценки при парафрении возрастает.
Ответом на возражение C Jung , согласно которому исключительно сексуальная концепция либидо не позволяла понять шизофрению, явилось возведение теоретической горы нарциссизма, которая, как кажется, закончилась рождением мыши: различением между сексуальным либидо и нарциссическим либидо, возрастающем при тех психозах, которые S. Freud называет парафрениями, или нарциссическими неврозами. Потребуется, чтобы война, ниспровергнув видение смерти, вновь пробудила интерес к вопросу, который Сабина Шпильрейн пророчески поставила в своем очерке в 1912г.: существует ли в сексуальном влечении составляющая саморазрушения? Интерес, который не изменит того, что личность этой гениальной предшественницы продолжает находиться в забвении, что дает нам возможность предпринять здесь попытку вызволить ее из забвения!
|
|
Существует ли влечение к смерти?
|
История шизофрении
Гаррабе Ж.
|
Freud, как мы это увидим, отвечая на этот вопрос утвердительно в статье «По ту сторону принципа наслаждения», опубликованной в 1920 г., ограничивается замечанием: «В работе, полной интереса и идей, но которой, к сожалению, как мне показалось, не хватает ясности, Сабина возобновила большую часть этих умозрительных построений. Она дает садистскому элементу сексуального влечения наименование «разрушитель»» /80/.
Однако, Сабина Шпильрейн не возобновила прежние размышления, но выразила оригинальные идеи, a Freud находился в благоприятном положении, чтобы знать происхождение этих идей и присвоить себе. Аналитики, впоследствии интересовавшиеся влечением к смерти или к разрушению, почти все продолжали игнорировать имя той, которая его открыла в период любовного опыта со своим терапевтом. Так, Laplanche, Pontails не упоминают ее в соответствующих статьях своего «Словаря психоанализа» /135/. Roland Jaccard, хотя и указывает в своем труде «Влечение в смерти у Melanie Klein», что «В 1912 г. Сабина Шпильрейн опубликовала в «Ежегоднике» исследование «Разрушение как причина становления», пункт за пунктом предвосхищая будущие идеи Freud» /105/, но она не уточняет, что развила это понятие, основываясь на изучении «деменции прекокс», в то время, как Melanie Klein придет к нему через изучение детских психозов. После своей практики в Швейцарии, а именно в Женеве, где она, между прочим, проводила анализ Jean для Piaget, Сабина Шпильрейн после Октябрьской революции по совету S. Freud возвратится в СССР. Психоанализ был признан в России со времен старого режима, и например в Москве В. П. Сербский, один из оппонентов E. Kraepelin в отношении чрезмерного расширения «деменции прекокс» и директор Университетской психиатрической клиники, утверждал, что «психоанализ, фрейдовская теория, заслуживает самого пристального внимания, потому что лежит в основе терапевтического лечения (sic), которое часто приносило важные и даже поразительные результаты», (но В. П. Сербский умер в 1917 г.).
Вначале казалось, что большевистская партия поощряет психоанализ, и в 1921 г. в Москве было основано Русское психоаналитическое общество /159/. Но, начиная с 1924 г., первые же аналитики были вынуждены задать себе вопрос о взаимоотношениях между марксизмом и психоанализом и о противоречиях между материалистическими посылками первого и идеалистическими второго. Яблоком раздора Удивительным образом оказалось влечение к смерти, неприемлемое Для психоаналитиков-марксистов, которые оставались приверженными идее, что тревога, связанная с сексуальностью, является лишь следствием социального подавления половой жизни буржуазной моралью. Наиболее неистово выступал против влечения к смерти Reich'>Wilhelm Reich /1897-1957/, оппозиция, которая приведет его к разрыву с Freud: «… Примыкание, по-видимому полное, Wilhelm Reich к политическим позициям Германской коммунистической партии, его твердая вера в «блестящие достижения» Советского Союза (даже когда зловещая тень Сталина уже простиралась над ним самим) могли только раздражать желчный и скептический ум Freud, успевшего заметить фидеистическую и иррациональную сторону коммунистической тактики» /57, с. 238/. В 1932 г. Freud хотел опубликовать следующее предупреждение перед статьей о мазохизме, в которой Reich опровергал теорию влечения к смерти: «В случае д-ра Reich необходимо предупредить читателей, что автор состоит в большевистской партии. А ведь известно, что большевизм устанавливает очень жесткие пределы для научного исследования, точно так же, как это делает католическая церковь. Повиновение партии заставляет большевиков опровергать все то, что противоречит утверждениям их теории спасения. Оставим читателям журнала заботу решать, должен ли д-р Reich быть освобожден или нет от всех подозрений этого рода. Что касается главного редактора, то он также поместил подобное вводное примечание в начале статьи, которая была ему представлена одним из членов «Общества Иисуса»» /57, с. 238/. В конце концов статья, написанная Bernfeld, с «защитой инстинкта влечения к смерти» была опубликована. Согласно March!, именно тогда «руководители психоаналитического движения начали акцию, направленную на то, чтобы избавиться от человека, все более и более опасного для судьбы modus vivendi, которого они пытались добиться у германского и утверждающегося австрийского фашизма» /57, с. 239/, исключив Reich из упомянутого движения в 1934 г.
Сабина Шпильрейн, возвратившись в СССР и работая с детьми, публикует кроме того в 1931 г. в одном международном журнале доклад, сделанный в Ростове. Затем ее имя появилось в последний раз в списках русских психоаналитиков в 1937 г., поскольку психоанализ только что был решительно осужден в 1936 г. Сталиным. Затем ее след потерялся. Как мрачный парадокс истории, больная, излечившаяся от психотического эпизода и сама ставшая врачом, первой открывшая в манифестациях «деменции прекокс» саморазрушающий компонент полового влечения, возможно исчезла в Гулаге вследствие осуждения во имя сталинизма теории влечения к смерти. Aldo Carotenuto, который опубликовал под заглавием «Понимание шизофрении» /205/ итальянский перевод трудов Сабины Шпильрейн, указывает, что на самом деле она была расстреляна нацистами в 1941 г. Эту же версию принимает историк Peter Gay в недавно изданной биографии S. Freud, где он пишет: «После 1937 г. о ней больше ничего не известно, кроме того, что она и две ее дочери были убиты в 1941 г. после нацистского вторжения немецкими солдатами» /93, с. 455/.
|
|
Эрос и Танатос
|
История шизофрении
Гаррабе Ж.
|
В своем тексте 1920 г. Freud признает, «что существует резко выраженная противоположность между влечениями к собственному «Я» и половыми влечениями, причем первые определяют тенденцию к смерти, а последние — к продолжению жизни» /80/; первичный нарциссизм при этом, как следствие, сближается с влечением к саморазрушению соответственно тому, о чем нам повествует миф. Как он замечает с беспокойством, «существует одно обстоятельство, которое мы не можем скрыть от себя: не замечая того, что мы запутались в убежищах шопенгауэровской философии, согласно которой смерть — это «собственно результат», и будучи таковым, является целью жизни, тогда как сексуальное влечение представляет воплощение воли к жизни» /80/. Действительно, нигде больше фрейдизм не обнаруживает такого влияния идей Шопенгауэра /1788-1860/, который столетием ранее установил эту дихотомию влечений. Сексуальное либидо «соответствует Эросу поэтов и философов, Эросу, который обеспечивает связь всего живого» /80/. S. Freud «обязан признать, что критики были правы, особенно утверждая, как это делали самые первые, что психоанализ стремился все объяснить сексуальностью, и поступая как самые недавние, и C. Jung среди них, не задумываясь говорили «либидо» каждый раз, когда дело касается влечения» /80/. Поскольку в отношении шизофрении C. Jung критиковал исключительно сексуальную концепцию либидо, которую Freud защищал, то ясно, что психологический анализ этой группы психозов вынудил последнего радикально модифицировать теорию либидо, которая не только становится дуалистической — либидо прекращает быть исключительно сексуальным и разделяется на сексуальные влечения и влечения к собственному «Я». Оно становится самой силой, противодействующей инстинктам жизни и инстинктам смерти, это борьба между Эросом и Танатосом: «Мы скорее начали с четкого и резкого разделения между влечением к собственному «Я» — инстинктами смерти и сексуальными инстинктами — инстинктами жизни… Наша концепция была дуалистической с самого начала и она такова еще больше сегодня, после того, как мы заменили противоречие между влечением к собственному «Я» и примитивными инстинктами на противоречие между инстинктами жизни и инстинктами смерти. Теория C Jung , напротив — это монистическая теория…» /80, с. 61/.
Историки психоанализа недостаточно подчеркивали, что большой поворот, совершенный фрейдизмом в 1920-х гг. после Первой мировой войны, который без этого необъясним и предстает только как возвращение к древним философским размышлениям о Любви (Эрос) и Ненависти (Полемос) Эмпедокла (умер около 490 г. до Р. Х.) или о жизни и смерти Шопенгауэра, есть на самом деле прямой результат невозможности объяснить психопатологию шизофренических психозов теорией либидо, ранее сформулированной Freud, как единым и исключительно сексуальным влечением.
Это клинические, а не догматические соображения принудили его пересмотреть и принять дуалистическую точку зрения Сабины Шпильрейн, а не монистическую C Jung , полагавшего, что достаточно было понимать либидо как волю Шопенгауэра. Любопытно, но оба полемиста ссылались на одного и того же философа, хотя их ссылки относятся к различным частям его труда. Freud будет продолжать эти размышления о двойственности влечений, особенно в его известном письме Альберта Эйнштейна в ответ на вопрос «Почему война?», написанном в 1933 г., в момент, когда подъем национал-социализма в Германии (Гитлер становится в этом году канцлером) начинает вызывать опасения Второй мировой войны. Но философские размышления, внушенные шизофренией, продолжались и далее, продолжаются они и в наше время.
|
|
Эпидемия шизофрении?
|
История шизофрении
Гаррабе Ж.
|
Достарыңызбен бөлісу: |
