Книга рассчитана на широкий круг читателей

При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец.

Право на самоопределение, т. е.: только сама нация имеет право определить свою судьбу, никто не имеет права насильственно вмешиваться в жизнь нации, разрушать её школы и прочие учреждения, ломать её нравы и обычаи, стеснять её язык, урезывать права.

(…) Право на самоопределение, т. е. – нация может устроиться по своему желанию. Она имеет право устроить свою жизнь на началах автономии. Она имеет право вступить с другими нациями в федеративные отношения. Она имеет право совершенно отделиться. Нация суверенна, и все нации равноправны.
С. 310 – 311.
Мы не будем здесь ещё раз касаться национально-культурной автономии вообще: выше мы уже говорили об её отрицательном характере. Нам хотелось бы только отметить, что, непригодная вообще, культурно-национальная автономия является ещё бессмысленной и вздорной с точки зрения кавказских условий.

И вот почему.

Культурно-национальная автономия предполагает более или менее развитые национальности, с развитой культурой, литературой. Без этих условий автономия эта теряет всякий смысл, превращается в нелепицу. Но на Кавказе имеется целый ряд народностей с примитивной культурой, с особым языком, но без родной литературы, народностей к тому же переходных, частью ассимилирующихся, частью развивающихся дальше. Как применить к ним культурно-национальную автономию? Как быть с такими народностями? Как их «организовать» в отдельные культурно-национальные союзы, что несомненно предполагается культурно-национальной автономией?

Как быть с мингрельцами, абхазцами, аджарцами, сванами, лезгинами и др., говорящими на разных языках, но не имеющими своей литературы? К каким нациям их отнести? Возможно ли их «организовать» в национальные союзы? Вокруг каких «культурных дел» их «организовать»?

К какому национальному союзу отнести аджарцев, говорящих на грузинском языке, но живущих турецкой культурой и исповедующих ислам? Не «организовать» ли их отдельно от грузин на почве религиозных дел и вместе с грузинами на почве прочих культурных дел? А кобулетцы? А ингуши? А ингилойцы?

Что это за автономия, исключающая из списка целый ряд народностей?

Нет, это не решение национального вопроса, - это плод досужей фантазии.

Где же выход?

Единственно верное решение – областная автономия (…).

Преимущество областной автономии состоит, прежде всего, в том, что при ней приходится иметь дело не с фикцией без территории, а с определённым населением, живущим на определённой территории. Затем, она не межует людей по нациям, она не укрепляет национальных перегородок, - наоборот, она ломает эти перегородки и объединяет население для того, чтобы открыть дорогу для межевания другого рода, межевания по классам. Наконец, она даёт возможность наилучшим образом использовать природные богатства области и развить производительные силы, не дожидаясь решений общего центра, - функции, не присущие культурно-национальной автономии.

Итак, областная автономия, как необходимый пункт в решении национального вопроса.

(…) Можно опасаться поэтому, что меньшинства будут угнетаемы национальными большинствами. Но опасения имеют основание лишь в том случае, если страна остаётся при старых порядках. Дайте стране полный демократизм, и опасения потеряют всякую почву.

(…) Что особенно волнует национальное меньшинство?

Меньшинство недовольно не отсутствием национального союза, а отсутствием права родного языка. Дайте ему пользоваться родным языком, - и недовольство пройдёт само собой.

Меньшинство недовольно не отсутствием искусственного союза, а отсутствием у него родной школы. Дайте ему такую школу, - и недовольство потеряет всякую почву.

Меньшинство недовольно не отсутствием национального союза, а отсутствием свободы совести (свобода вероисповедания), передвижения и пр. Дайте ему эти свободы, - и оно перестанет быть недовольным.

Итак, национальное равноправие во всех его видах (язык, школы и пр.), как необходимый пункт в решении национального вопроса. Необходим, следовательно, общегосударственный закон, данный на основе полной демократизации страны и запрещающий все без исключения виды национальных привилегий и какое бы то ни было стеснение или ограничение прав национальных меньшинств.
С. 361 – 363
Сочинения. Т. 2. 1907 – 1913. М., 1954. С. 290 – 367.

№ 19

20 мая 1920 года

Советской власти устраивать восстания на окраинах Грузии сейчас невыгодно, ибо фронт может повернуться в нашу сторону, т. е. англичане могут объединиться с Грузией под натиском большевиков, а в данный момент нам это невыгодно: Грузии, везде, не избежать распада, разгрома, ибо она почти уже окружена Советскими силами со всех сторон… И в этих видах нам в категорической форме запретили в помощи пока что; ни сил, ни оружия двигать нельзя на Юг. Нарушение же директив Центра угрожает нам расстрелом.

Что касается объявления Советской власти и фронта в Рокско-Ванельских районах, то они должны остаться; ликвидировать их в буквальном смысле слова нельзя, ибо ликвидация революционного движения и Советской власти верхами той же власти не имела ещё примером и не должна иметь, если коммунисты-большевики остаются тем, чем были, есть и должны быть.

О провозглашении Советской власти в Рокском районе сообщено в Москву, высказано пожелание, если текущие интересы Советской власти не требовали и не требуют этого, принять меры дипломатические, чтобы Грузия не приняла агрессивные меры широких размеров против рокского восстания,но, чтобы ликвидировать это мирно, в смысле отозвания сил Грузии от Рокского фронта на определённое расстояние. Рокского фронта снимать не надо, но в его развитии, Александр, нужно быть осторожным. Хорошо было бы захватить ещё, как-нибудь безболезненно и без кровопролития и остальные ущелья, ведущие к перевалам…

Грузинских войск и так и этак, согласно договору, не должно было быть на самих перевалах, ибо установлена нейтральная зона – 10 – 5 вёрст к югу и 5 вёрст к северу от всех перевалов…

Тебе, Александр, на месте виднее, можно ли дальше развивать движение или нет, незаметно, безболезненно. Официально отсюда санкционировать этого нельзя.

Я пишу статью о Южной Осетии и провозглашении в Рокско-Ванельском районах Советской власти, если только редакция примет.

Можешь повести переговоры с Харитоном или через него с правительством, или скорее с представителями частей воинских Грузии. Предложи им непременным условием отозвать все войска к их исходным пунктам, укажи, что ближе г. Гори, Они и Душети поблизости к Осетии войска никогда не стояли и не должны стоять. С нашей стороны в этом случае нападениц не будет (…).

Разумеется, Александр, мы в выжидательном положении, во что выльются отношения Грузии к Англии… Весь первый полк получил уже винтовки, второй полк формированием почти закончен. В этом последнем 8 уже рот: до полного комплекта необходима ещё одна рота. Политкомом 1-го полка назначил Гега Джиоева, а 2-го – Раздена Козаева.

Политическое воспитание поставлено хорошо.

У всех, безусловно, неодолимое желание – поскорее двинуться, но обстоятельства сложились так, что смерть меньшевиков оттягивается на некоторое время. Нас пока не выпускают

Привет всем от всех.

В Тифлисе освободили всех политических заключённых – многие члены Краевого Комитета прибыли сюда.

Положение большевиков в Грузии, конечно, не безопасное.

Теперь пускают в ход подстреливание коммунистов, но это ужасно.
В. Санакоев
Архив ЮОНИИ, ф. 1, оп. 3, д. 34, лл. 255 – 256 (подлинник).

Опубл.: Цховребов В. Д. Владимир Санакоев. Цхинвали, 1983. С. 103 – 105.

№ 20
Из Меморандума трудовой Южной Осетии.
МОСКВА, ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ РОССИЙСКОЙ КОММУНИС-

ТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (большевиков), ВСЕРОССИЙСКОМУ Ц. И. К.

РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ, СОВЕТУ НАРОДНЫХ

КОМИССАРОВ, СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМУ КРАЕВОМУ КОМИТЕТУ

Р. К. П., ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОМУ СОВЕТУ КАВКАЗСКОГО

ФРОНТА, ПОЛИТКОМУ И КОМАНДУЮЩЕМУ Х АРМИЕЙ

Мы, выборные представители, делегаты и ответственные руководители 17 организованных партийных районных коммунистических комитетов пролетарской и полупролетарской Южной Осетии, веками вынесшей на плечах гнёт густой сети закавказских эксплуататоров-князей и помещиков, во всеуслышание заявляем, что с первых дней Октябрьской революции по данный момент выдержали самую ужасную блокаду двух свирепствовавших тёмных контрреволюционных сил – с севера Деникина, а с юга – грузинских социал-предателей. Из этой небывалой осады мы лишены были возможности поведать трудовому миру о той ожесточённой борьбе, которая происходила у нас и о тех ужасах и зверствах, которые творило у нас «демократическое» правительство Жордания и К*.

(…) Трудовая Южная Осетия на многолюдных съездах в Джаве и Цхинвали в марте месяце 1918 года заявила: Южная Осетия стала перед лицом небывало возмутительного факта – разрыва Закавказья с Революционной Россией в момент тяжёлой борьбы Российского пролетариата со свирепствующей буржуазной контр-революцией. Закавказские шовинисты, людоеды и эксплуататоры при решении вопроса, столь важного, обошли бедное, трудовое население Южной Осетии. Мы, представители всей Южной Осетии, громко протестуем против такого насилия, против изоляции и отторжения нас, помимо нашей воли, от советской большевистской России (выделено нами. – Авт.).

С этим фактом возмутительного насилия, исходящим из стана врагов бедного трудового народа, мы никогда, ни под каким видом и ни при каких условиях не можем примириться. Мы подтверждаем безусловно-неуклонную волю и решение нашего народа и объявляем, что Южная Осетия является и должна оставаться неотъемлемой частью свободной советской большевистской России (выделено нами. – Авт.). Мы клянёмся, что в борьбе с тёмными силами, ставшими между нами и Советской Россией, будем действовать решительно и беспощадно. Нашим братьям и товарищам Российским большевикам шлём горячий привет, а Закавказским узурпаторам и сепаратистам – презрение и проклятие, как изменникам пролетарской революции.

Закавказские душители в то время усердно были заняты подавлением революции, разгонами и разстрелами большевиков и большевистских полков. Они не замедлили явиться и в Южную Осетию с отрядами так называемой «народной гвардии». Это были банды, набранные из крупных и мелких эксплоататоров и их детей – лавочников, духанщиков, лиц с уголовным прошлым и настоящим, шулеров, гимназистов, студентов и т. д., а во главе – князь Мачабели, грузинский Пуришкевич – Вешапели и сам архи-бандит Джугели. Каждый из них был унавешен двумя-тремя гранатами, шашкой, кинжалом и т. д. Их появление всюду сопровождалось неописуемо возмутительными безчинствами, безобразиями: без всякой причины, повода и предупреждения открывали по сёлам и деревням безпорядочный ураганный огонь из пулемётов и орудий, грабили, убивали, избивали, насиловали и сжигали. С каким-то остервенением разыскивали большевиков; всюду и везде мерещились им большевики. Словом – это было какое-то кошмарное нашествие в экзальтации обезумевших, заранее натравленных и подкупленных типичных Закавказских ультра-безпардонных хулиганов-бандитов. Народному возмущению не было конца. Народ поднял восстание почти одновременно в трёх районах – Цхинвальском, Сачхерском и Душетском. Восстали не только осетины, восстали и их соседи грузины - Карталинцы и Имеретинцы.

Восстание приняло стихийный характер. Это было начало гражданской войны, начало классовой партийной борьбы в Закавказье и в Южной Осетии, начало борьбы за Советскую власть. Произошло полное разделение, раскол народа на два непримиримых лагеря – бедняков-большевиков и князей, духанщиков, купцов-меньшевиков (со вторящими им эсерами), ставших по ту и по эту сторону баррикад. С этих пор идёт у нас борьба не на жизнь, а на смерть за Советскую власть.

На Цхинвальских, Сачхерских и Душетских восстаниях не будем подробно останавливаться. Только кратко отметим, что в решительной схватке под Цхинвалом повстанцами был уничтожен весь отряд меньшевиков со штабом и начальником отряда князем Мачабели; в Сачхерах начальник разбитых меньшевистских отрядов Вешапели (грузинский Пуришкевич) успел ускользнуть; в Душетах повстанцы дрались с превосходящими их в несколько раз силами до последнего патрона. Восстание не было подавлено. Оно было ликвидировано путём переговоров. Постанцы были вынуждены на это полным истощением боевых припасов (были израсходованы и отнятые у меньшевиков запасы), отсутствием как живой связи с Советской Россией, так и признаков какой бы то ни было поддержки местных (грузинских. – Авт.) большевистских организаций, засевших в городах, главным образом в Тифлисе.

Пресловутое Грузинское «демократическое» правительство, выросшее из разложившегося трупа Закавказского триумвирата (сейма), превзошло свою покойную мачеху в преступной контрреволюционно-шовенистической работе. Оно задумало широкий и хитрый план – загубить революционное движение, не брезгая при этом никакими средствами. Пускаются ловко в ход сначала переговоры в дружелюбном тоне для «мирного» разрешения недоразумений, потом клевета, наглая ложь, провокация, подкупы и, наконец, сила оружия в виде карательных экспедиций с насилиями и варварством.

Спустя немного после Цхинвальских событий, в Южную Осетию прибыл Ираклий Церетели – этот меньшевистский «Златоуст». Правительство Жордания думало в Осетии встретить тёмную толпу (…), но как был удивлён Церетели, явившийся в июне месяце 1918 года на Цунарский съезд Южной Осетии, где встретил разделившийся по партийным фракциям организованный съезд трудового народа. (…) Наши товарищи быстро сорвали с «социалиста» Церетели маску. На вопрос, что заставило Закавказье и в частности Грузинских меньшевиков отделиться от революционной России, Церетели начал давать самые бестолково-софистические объяснения в духе меньшевизма и грузинского империализма. На вопрос одного из наших товарищей, а где ваша граница, Церетели сухо подчеркнул: «По хребту», указывая при этом на седые вершины Кавказских гор. Церетели ушёл из Осетии «недовольный» большевиками, сопровождавшими его остротами вроде того, что в душной и жаркой атмосфере меньшевистской Грузии легко могут сохраняться только шовенистические инстинкты, но не завоевания революции. Не раз после этого подкупленные агенты меньшевиков фабриковали съезды и приговоры о присоединении Южной Осетии к Грузии, выборы в Грузинское Учредительное собрание, бойкотированное буквально всем населением Южной Осетии^I, и т. д., следствием чего был разогнан в апреле 1919 г. Народный совет Южной Осетии.

Видя здесь своё безсилие, Правительство меньшевиков прибегает к другим мерам. Цхинвальское, Сачхерское и Душетское восстания провоцируются продажной прессой Грузии как национальное выступление осетин и посягательство на самостоятельность и независимость «социалистической Грузии», стараясь этим путём трудовые народы натравливать друг на друга. На официальном же докладе сам Жордания заявлял, что в Цхинвали восстание устроили князья при помощи осетинских стражников. Какая наглая и возмутительная ложь. Поседевший Жордания в роли провокатора бросает такие вещи в массу, чтобы вызвать выгодные ему национальные столкновения.

В Цхинвальском восстании осетинские стражники сражались в рядах грузинских меньшевиков против осетинских и грузинских большевиков. Среди грузинских белогвардейцев было немало их единомышленников и из осетин. Сам начальник штаба Цхинвальского меньшевистского карательного отряда Казиев (убит под Цхивалом) был осетин. Осетинские стражники, палачи и контрреволюционеры (…) состояли и по сей день состоят на службе Грузинского Правительства. Мы свидетельствуем – и это всем известно – что во всех этих событиях не было ни «грузина», ни «осетина», тут были только революционные повстанцы-большевики и контрреволюционные предатели рабочей революции – меньшевики. Была тут партийно-классовая борьба, которую правительство Жордания напрасно старалось с революционного русла направить на националистическую для загубления революционного духа народа. Все старания Правительства меньшевиков в этом духе разбивались о стойкое сопротивление организованных масс трудовой Южной Осетии и Грузии. Никто не может указать ни одного случая национальных столкновений между трудовыми народами Грузии и Южной Осетии. Если по соседству, в Терской области, эти национальные столкновения приняли эпидемический характер, то в Южной Осетии их совсем не бывало. Трудовое крестьянство и рабочие Южной Осетии и Грузии, примером мирной и дружной жизни коих можно гордиться, хорошо знают своих общих врагов: они, вооружившись до зубов оружием, награбленным на Кавказском фронте и Шамхорских побоищах у уходящих фронтовиков, засели в Тифлисе, во дворце на Головинском проспекте (…). Трудовой народ скоро доберётся до шкур этих зубров.

Понятно, что правительство Жордания и К* оставалось и остаётся верным своим шовенистическим вожделениям. В меньшевистской прессе поднимается вой об осетинских анархистах, разбойниках и т. д. Южная Осетия – это гнездо большевизма – не даёт меньшевикам спать. «Мирные» переговоры и провокационная работа не дали никаких результатов.

Правительство Жордания берётся за «самое верное средство» воздействия. К тому же в руках Правительства теперь факты и обвинительные акты против Южной Осетии, выступившей 24 октября прошлого года с оружием в руках. (Восстание было организовано в Кутаисской и Тифлисской губерниях на 24 октября 1919 года. В некоторых местах, как и у нас, успели уже выступить, но распоряжением Краевого Комитета через курьеров восстание было приостановлено в момент разгара.) Снаряжаются карательные экспедии одна свирепее другой. После Цхинвальских событий Южной Осетии пришлось испытать ужасы ещё четырёх карательных экспедиций (…).

Все карательные экспедиции отличались разрушениями, поджогами, разорением, репрессиями исключительно по отношению к бедному, честному трудовому народу, среди которого искали и подозревали ненавистных большевиков. Подробно не останавливаясь на всех карательных экспедициях, мы скажем несколько слов о Декабрьской экспедиции в 1919 г., которая отличилась наибольшей жестокостью и дикостью.

Силы меньшевиков, заранее, втихомолку, основательно подготовившись, вторглись в Южную Осетию внезапными и быстрыми переходами с трёх сторон: через Джавское, Джерикомское и Кударское ущелья. Всем было понятно, зачем и к кому идут. По приказу Окружного Комитета нашей партии все товарищи с оружием заняли высоты входных ущелий. Меньшевики расположились в долинах и ущельях со своими пулемётами и орудиями, мы – в лесах снежных вершин.

(…) Предводители меньшевистских отрядов полковник Химшиев, Шенгелая, Карцивадзе и др (…) дали полную и неограниченную волю и свободу действий своим опричникам над оставшимися в сёлах и деревнях жителями.

Начались форменные погромы, напоминающие всем известные погромы в царской России. (…) Широко пользуясь услугами местных мелких кулачков и бывших царских стражников, белая гвардия обходила дома всех товарищей, творя там бесчинства, грабежи, разрушения и уничтожая всё имущество в буквальном смысле этого слова.

Было разгромлено более 400 дворов (…) до нас доносились стоны избиваемых седых стариков – наших отцов, от которых требовали выдачи сыновей. На снежных вершинах у товарищей, очевидцев этого и многих подобных ужасов в продолжении семи суток шли страстные обмены и обсуждения. Руководителям с большим трудом приходилось сдерживать и успокаивать многих товарищей, сильно поддавшихся неописуемым чувствам возмущения, вызванных этим ужасным моментом.

Борьба и даже полное уничтожение прибывших сил меньшевиков не представляла для нас ничего непосильного. Серьёзнее обстоял вопрос о борьбе с резервами их, а ещё серьёзнее – недопущение роковых ошибок во вред нашему общему делу в предстоящей революционной борьбе. Нам стали известны планы меньшевиков. Они явились спровоцировать нас и вызвать сепаратно на бой, где вполне основательно рассчитывали в конечном результате на победу и даже полное поголовное истребление ненавистной Южной Осетии, как это уже проделали со многими татарскими сёлами в Ахалцихском уезде (удивительно, об этих последних ужасах до сих пор в прессе нет ни слова). Все эти данные, отсутствие уверенности в поддержке в тот момент со стороны трудовых соседей-грузин (…) наш непосредственный тыл с севера, где свирепствовал Деникин, заставили нас принять решение не вступать в бой (…).

Но, несмотря на все эти ужасы и исключительные тяжёлые условия для нас, революционный дух не только не был поколеблен, но возрос удивительно быстрым темпом. Карательные экспедиции шовенистов сделались наилучшим фактором – революционизировать массы до желаемых пределов. С 1918 г. Южная Осетия имеет 17 организованных коммунистических районных комитетов (…) с членами партии свыше трёх тысяч человек и 90% сочувствующих всего населения (всё население Южной Осетии около 150000 душ^I).

(…) Не упуская из виду чёрных фигур грузинских обер-шовенистов Жордания и К*, мы не можем умолчать о той странной позиции некоторых из руководителей Закавказских коммунистов, которую они заняли в 1918 году, заняли в октябре 1919 г. и занимают в данный момент.

Имея вполне готовую почву и данные средства для переворота и провозглашения Советской власти в таких центрах, как Тифлис, большинство коммунистов (разумеем членов Краевого Комитета) в 1918 году, руководствуясь непонятно чем, либо воздерживалось, либо голосовало против переворота. Среди верхов Закавказских коммунистов слишком своеобразно, слишком ловко и тонко орудовали и орудуют там загадочные для нас типы, ссылаясь на какие-то особенности тех или иных народностей, и этим создавая рогатки и тормозы революционному движению. Мы утверждаем, что такие ссылки, это грубое надувательство. В Закавказье, где долго свирепствовали кнут и нагайка помещиков и царских сатрапов, классовая дифференциация народа произошла давно и для хода революции не может быть никаких исключений и ссылок на особенности народов. На такие ссылки могут опирать не революционные марксисты, а только шовенисты и оппортунисты или агенты Закавказских контрреволюционных правительств.

Мы чужды мысли огульного обвинения всех товарищей – членов Краевого Комитета, но тем не менее иначе ничем нельзя объяснить такое предательство, как отмена накануне предполагаемого 24-го октября 1919 года восстания коммунистов. 80% всех обстоятельств говорили за успех организованного переворота в Тифлисской и Кутаисской губерниях 24 октября прошлого года; но вдруг накануне восстания все планы стали известны Правительству Жордания, а выступление коммунистов, уже начавшееся в Сухуме, Поти, Кахетии, в Южной Осетии и других пунктах – отменяется. Растерявшемуся и готовому уже к сдаче или бегству Правительству Грузии это было на руку: оно принялось за жестокую расправу с парализованными и разъединёнными (распоряжением центра из Тифлиса) отрядами революционеров коммунистов. Наши лучшие товарищи, руководившие юго-восточными и юго-западными группами повстанцев (нашего района) товарищи Айдаров, Тибилов, Такаев, Шахназаров, Ломидзе и другие погибли в одинокой неравной борьбе в Меджврисхевских и Келетских лесах. Да, всё, что творилось в Кавказском Краевом Комитете, хорошо было известно и Грузинскому меньшевистскому Правительству: в виду этого, мы, как бы то ни было, чужды и далеки от той мысли, чтобы этому центру поручить за нас говорить, не будучи уверены, что наши революционные начинания не будут «в интересах нации» под флагом партии ликвидированы ловкими «коммунистами».

В настоящее время к нам вплотную подошла победоносная Красная Армия, занявшая всю Терскую область. Трудовая пролетарская и полупролетарская Южная Осетия, которая расположена сплошной территорией с северной стороны Тифлисской и Кутаисской губ., соприкасаясь непосредственно с Советской Терской областью, согласно директивам Краевого Комитета партии (…) от 23 марта 1920 года, свергла у себя жалкую власть грузинских меньшевиков, которая была нам насильно навязана и ничем, кроме презрения, среди нас не пользовалась.

Продолжая революционную борьбу, мы обратились к нашим товарищам, членам того же Краевого Комитета – поддержать начавшееся восстание коммунистов в Южной Осетии, Тифлисской и Кутаисской губерниях, где для переворота всё не только назрело, но и перезрело. Члены Краевого Комитета, прибывшие во Владикавказ (…), затеяли переговоры с тов. Орджоникидзе, а нам определённо ответили, что восстание в Грузии запрещено поднимать, начавшееся же в Южной Осетии нужно ликвидировать, что теперь признана самостоятельность Грузии, скоро будет у нас «своя» грузинская коммунистическая партия, которая организует восстание^I и т. д. Что это? Предательство, шарлатанство или безумие. Неужели коммунисты перестали по отношению к контрреволюционной Грузии быть тем, чем были и чем всегда должны быть. Мы, как коммунисты, отлично понимаем, что значит мир Советской России с такими контрреволюционными уголками, как Эстония, Латвия, Грузия и т. д. Это не значит приостановить в них революционное движение и способствовать укреплению в этих краях котрреволюционной власти. Нет, конечно. (…) То, что нам хотят диктовать отдельные члены Краевого Комитета – потушить начавшийся пожар революции в Южной Осетии, мы отвергаем с возмущением. Такие вещи могут исходить только от правой руки Правительства Жордания и К*, от лжесоциалистов и псевдокоммунистов – от ликвидаторов. Наше восстание предлагают нам ликвидировать под тем благовидным предлогом, чтобы сильная «Грузия не уничтожила нас, что может быть, меньшевистская Грузия будет воевать с Англией, а тогда мы будем сражаться (по рецепту членов Краевого Комитета) рядом с меньшевиками». Но пока что меньшевики не воевали, не воюют и едва ли будут воевать с Англией. Нам хорошо известно, что Грузинское Правительство умоляло уходящие английские войска остаться в Грузии; нам также хорошо известно, что Жордания и английские империалисты одинаково истребляли и истребляют большевиков. Где же разница между этими двумя контрреволюционными силами?

(…) Мы свергли у себя жалкую власть меньшевиков и объявили власть Советов; мы повторяем и подтверждаем непреклонную волю трудовой Южной Осетии, высказанную ещё в 1918 году:

1) Южная Осетия – неотъемлемая часть Советской России;

2) Южная Осетия входит в состав Советской России на общем основании НЕПОСРЕДСТВЕННО;

3) Посредственного вхождения в Советскую Россию через Грузинскую или иную Республику, хотя бы и советскую, мы ни под каким видом не допускаем, исходя из тех соображений, что мелкие национальные республики, как например Грузинская, - сами на 30 – 40% населённые другими национальностями (армянами, татарами, русскими, евреями, абхазами, осетинами и другими) – неизбежно сохраняют в себе все данные для развития в разных углах гнёзд национализма и с вытекающими отсюда пагубными последствиями. Ссылка для примера на Советскую Российскую Республику (которая, якобы, объявлена именем русского народа и России) безусловно неприемлема для мелких Закавказских Республик, как например для Грузинской, ибо Российский пролетариат задаёт тон всему миру и непосредственное вхождение в Российскую Советскую Республику психологически радует, одухотворяет трудовые элементы каждой нации; вхождение же в такие республик, как Грузинская (хотя бы и Советская), может убить психологически каждого не из этой нации, не разделяющего преступной тактики меньшевистского сепаратизма. На эту истину не приходится закрывать глаза. То, что называется Грузией, по нашему убеждению, должно войти в состав Советской России непосредственно на общем основании, как Тифлисская и Кутаисская губернии. Мы убеждены, что действительно революционные коммунисты из товарищей грузин, вышедшие из трудовой среды, солидарны в этом с нами; не солидарны же с нами коммунисты-сепаратисты – это вчерашние меньшевики, ещё не вылечившиеся от недуга национализма. Этих перекрашенных меньшевиков нужно искать в центрах: там они засели, перекраивать коммунизм в национальный сепаратизм, фальсифицируя волю революционных масс. Мы вполне трезво и правильно понимаем конструкцию и сущность Советской власти (…). Сепаратизм – это не плюс, а минус в Советском строительстве. Единая Российская Социалистическая Советская Республика,как этап ко всемирной Советской Социалистической Республике, должна вполне удовлетворять всякого честного разумного коммуниста, не запачканного чёрным налётом национализма. Мы поддерживаем и приветствуем Советское строительство в таком идеальном направлении;

4) Южно-Осетинская организация остаётся в таком же виде, в каком была до сих пор: под флагом Российской Коммунистической партии (большевиков). Не желая делать шага назад от плюса к минусу, в сепаратную Грузинскую или иную коммунистическую партию не войдёт.

В данную минуту, мы, предоставленные сами себе, истекаем кровью в борьбе с грузинскими шовенистами. Мы обращаемся к товарищам коммунистам и победоносной Красной Армии – помочь нам окончательно сокрушить во всём Закавказье шовенистов и меньшевиков всех рангов и везде водрузить красное знамя коммунизма. Мы убеждены – наши протянутые руки не будут парализованы и наши российские товарищи долго не оставят нас в состоянии ожидания братской помощи.

(…)

Председатель Южно-Осетинского

окружного комитета РКП(б) Вл. САНАКОЕВ
Товарищ председателя С. ГАГЛОЕВ
Члены комитета А. ПЛИЕВ, А. АБАЕВ
Секретарь А. ДЖАТИЕВ
ЦГА РЮО, политический отдел, ф. 1, оп. 1, д. 1, л. 9 – 23.
№