Книгу можно купить в : Biblion. Ru 31р. Оцените этот текст

Нестор Иванович, им поверил. Зря. Я бы им не поверил. Я им и сейчас не верю.

Знаешь, Нестор Иванович, я бы к красным служить не пошел. Я бы под твои

черные знамена. Да нет тебя, и нет других армий, кроме Красной. И никуда не

убежишь. Прошли те славные времена. В принципе, мало что изменилось. Каждый

сам себе банду вербует. Только называется это - не банда, а группа. Правда,

что группы друг друга шашками не секут, но от этого разве легче? Раньше хоть

ясно было, кто белый, кто зеленый. А сейчас каждый себя для удобства к

красным причисляет. Но каждый красный остальным красным не верит. Другие

красные для него союзники, как Первая Конная армия для батьки Махно

союзником была.

Плохие времена. Все товарищи. Все братья. А когда человек человеку

друг, товарищ и брат, как тут угадаешь откуда по тебе удар нанесут? Откуда

лавина внезапно развернется и затопчет тебя копытами?

Трясина агентурного обеспечения все глубже засасывает меня. Не

вырвешься.

Если каменщик стенку кладет, то даже ему по закону три подручных

положены: раствор мешать, кирпичи подавать, кирпичи на половинки рубить,

если понадобится.

В агентурном добывании подручных гораздо больше нужно на каждого

работающего. И каждый хочет каменщиком быть. Никому подручным быть не

хочется. А мастером можно стать, только доказав, что ты умеешь работать сам

на уровне других мастеров или еще лучше. А как это сделать, если агентурное

обеспечение забирает все время? Все ночи. Все праздники. Все выходные.

Николай Викторович Подгорный, советский президент, исчез. Испарился.

Пропал. Был. Теперь нет его. Конечно, президент - только пешка. Президент -

ничто. Президент - ширма. Вроде как советский посол. Ходит по посольству

гордый. С высокими особами разговаривает. Руки жмет. Улыбается. Но решений

не принимает. И к большим секретам не допущен. Улыбайся и жми руки. Такая

тебе работа. А у нас прямой канал подчинения. Навигатор отчитывается перед

начальником ГРУ. А он перед начальником Генерального штаба. А тот перед

Центральным Комитетом. А послы и президенты - маскировка. Ширма.

Но, черт побери, если президент, пусть даже липовый, исчезает, если о

нем вспоминают только полдня, вспомнит ли кто обо мне, если я вдруг исчезну?

Советский военный атташе в Вене исчез. Пропал. Испарился. Его увезли

домой. В Союз. Эвакуировали, как у нас выражаются.

Эвакуация офицеров ГРУ и КГБ производится в случаях крупных ошибок,

полной бездеятельности, в случае, если кто-то заподозрен в недозволенных

контактах или в подготовке к побегу.

За что эвакуировали военного атташе, я не знаю. Этого никогда не

объявляют. Исчез и точка. Пропал. Уехал в отпуск и не вернулся. Советский

Союз большой. Затерялся где-то.

Его зеленый "мерседес" перешел по наследству к новому военному атташе

полковнику Цветаеву. Новый военный атташе горд. Начальником себя считает.

Наши соседи из КГБ думают, что он Младший лидер. Но у нас, как в любой

тайной организации, официально занимаемое положение ничего не значит. У нас

своя иерархия. Тайная. Подпольная. Невидимая миру.

Походи, полковник, покрасуйся. Но смотри, скоро тебя Навигатор в свой

кабинет позовет. На львиную шкуру. Он тебе, полковник, очень ласково

сообщит, что подчинен ты не Навигатору лично, не Младшему лидеру и даже не

обычному заместителю Навигатора, а просто одному из очень успешных волков

ГРУ, одному из наших варягов. А им может оказаться любой, например, твой

помощник. Официально, на людях, ты будешь улыбаться и жать руки, а помощник

военного атташе в звании майора или подполковника сзади твой портфель носить

будет. Ты на "мерседесе", он - на "форде". Но это только официально. А то,

что делается официально, на виду у всех, - никакой роли не играет. Главарь

мафии днем может официантом прикидываться. Но это совсем не значит, что

директор ресторана имеет больше влияния. У нас в ГРУ - та же система.

Внешние ранги и отличия роли никакой не играют. Бутафория. Наоборот, своих

лидеров и наиболее талантливых офицеров мы со сцены в тень убираем,

выставляя на сцену чванливых вельмож. А за кулисами у нас свои ранги, свои

отличия, своя особая шкала ценностей. И тут, за кулисами, варяг правит

борзыми.

помощник уже выбился в варяги. А ты, полковник, еще только борзой. Шакал.

Шестерка. Бобик. Тузик. Ты на своем "мерседесе" своего помощника

обеспечивать и прикрывать будешь. За малые ошибки майор тебя публично осмеет

в присутствии всей нашей добывающей братии. За большие ошибки - в тюрьму

посадит.

характеристику писать будет. Твоя судьба в его руках. Ошибешься - пропадешь,

исчезнешь. Тебя эвакуируют, как твоего предшественника. А пока улыбайся,

борзяга, подметка, каштанка. И помни, через три месяца экзамен на знание

города. Должно быть сто правильных ответов. Ошибка в ответе приведет к

ошибке в агентурном обеспечении. А это - провал, скандал, комиссия

Центрального Комитета, конвейер, тюрьма. А если сдашь, полковник, экзамен,

то ждет тебя обеспечение. Будешь хвосты прикрывать. Без выходных. Без

праздников. Без просвета. А пока улыбайся.
3.

Агентурное обеспечение бывает прямое и общее. В прямом обеспечении

сегодня работает вся наша славная резидентура. Весь Забой. Вся свора.

Все обеспечение координирует Навигатор лично. А в общем обеспечении

работает посол Союза Советских Социалистических Республик и Генеральный

консул. Они, работающие в общем обеспечении, понятия не имеют, что

происходит. Просто из Центрального Комитета (это называется "из инстанции")

им шифровка: прикрыть, оградить, отмазать. Если ошибемся мы, прямое

обеспечение, то общее обеспечение будет нас дымовой завесой прикрывать.

Точно как осьминог уходит от врага, прикрываясь непроглядной завесой. Посол

и Генеральный консул будут кричать, шуметь, обвинять в клевете и провокациях

австрийскую полицию, отрицать все что угодно. Они будут нагло смотреть в

глаза, разыгрывая оскорбленную невинность. Они будут угрожать ухудшением

дружеских отношений и концом разрядки. Они вспомнят, что Красная Армия

бескорыстно освободила Австрию. Они вспомнят о жертвах войны и о

преступлениях нацизма. У них работа такая. Они придуманы для того, чтобы

прикрывать наш отход, если мы ошибемся.

Но мы пока не ошиблись. Пока все идет хорошо. Операция, которую мы

проводим, требует усилий нескольких резидентур и всех добывающих офицеров в

каждой из резидентур, вовлеченных в операцию: через Австрию идет танковый

двигатель.

Он уже прошел несколько стран. Транзитом. Назначение - Турция. Якобы.

Австрия - последний трудный этап этого сложного пути. Дальше он пойдет в

Венгрию, а дальше он резко изменит направление движения.

Танковый двигатель весит полторы тонны. Наши варяги увели его в

какой-то стране и переправили через границу под каким-то другим названием.

Он путешествует уже давно, пересекая границы, каждый раз меняя свое

название, точно как нелегал ГРУ меняет паспорт, пересекая границы.

Сейчас контейнер с танковым двигателем уже в Австрии. Тут он

путешествует под названием "экспериментальная энергетическая установка для

дренажных систем орошения". В странах Азии и Африки голод! Пропустите

"экспериментальную энергетическую установку"! Пусть бедные страны решат

проблему продовольствия!

Нервная работа. Тяжелая. Тот, кто не связан с транзитом тяжелых грузов

через государственные границы, даже представить не может, сколько бюрократов

вовлечено! А ГРУ должно быть уверено, что ни один из них не подозревает об

истинном назначении "экспериментальной энергетической установки". А тот из

них, кто вдруг догадался, должен немедленно получить мощный гонорар за

догадливость и сделать вид, что не догадывается. Каждого из них ГРУ должно

контролировать хотя бы издалека. Вот этим мы и занимаемся.

Кто-то из наших варягов сверлит дырку для ордена. Танковый двигатель.

Новейший. Не для копирования, конечно. Но для изучения. Точно так же, как

для американского конструктора гоночных машин был бы очень интересен

новейший японский двигатель.

Черт побери, где же мне добыть что-то подобное? Интересных вещей

множество. И добыть их иногда не очень трудно. Но служба информации покупает

три-четыре одинаковых образца или документа в разных частях мира, и все.

Больше не нужно. Давай новейшее, то, что ни кто добыть не может. Иногда

предлагаешь что-то потрясающе интересное, но ГРУ отвечает отказом. Спасибо,

но дипломатическая резидентура ГРУ в Тунисе работала быстрее. Спасибо, у нас

уже это есть.

ГРУ - это жестокая конкуренция. Выживают сильнейшие.

Медленно струится время: тик, тик, тик. Ночь. А у нас в Забое всегда

один цвет: голубой. Можно регулировать яркость света. Но от этого не

меняется цвет. Все по-прежнему остается голубым. 2 часа 43 минуты. Нужно

пройтись, разогнать сон. Обычно в помещениях резидентур нет никаких окон. У

нас в Вене в огромном сооружении их только три. Нужно из общего рабочего

зала выйти в коридор, подняться по лестнице, мимо фотодешифровочной

лаборатории в коридор "С", и оттуда вверх по лестнице. Сорок восемь

ступеней. Вот тут у нас совсем небольшой коридорчик, который ведет к мощной

двери антенного центра. В этом-то коридорчике и есть три окна. Место это

называется Невский проспект. Наверное, потому, что насидевшись в глубинах

наших казематов, каждый норовит тут на пятачке покрутиться у солнышка.

Этот пятачок отделен от наших рабочих помещений десятками дверей,

бетонными перекрытиями и стенами. Тут не разрешено обсуждать секретных

вопросов. Тем не менее три окна защищены так, как должны быть защищены окна

помещений ГРУ. Снаружи они ничем не отличаются от других окон. Такие же

решетки, как и везде. Но наши окна чуть мутны. Поэтому снаружи очень трудно

разглядеть то, что происходит внутри. Стекла на окнах очень толстые. Не

проломишь. Выполнены они так еще и потому, что толстое стекло меньше

вибрирует и не может служить мембраной, если навести на него мощный источник

электромагнитных излучений. Стекла сделаны как бы не очень аккуратно. В

одном месте чуть толще, в другом - чуть тоньше. Но и это хитрость.

Неровности стекла рассчитаны электронной машиной. Кто-то за изобретение

неровного стекла премию получил. Если даже наши стекла используются в

качестве мембраны, то неровное стекло рассеивает отраженный луч хаотично, не

позволяя получить удовлетворительное качество приема. Форточек у нас,

конечно, нет. Системы вентиляции особые. Они охраняются, и о них я мало что

знаю. Ясно, что окна для этой цели никак не используются.

Каждое окно имеет тройное стекление. Рамы металлические. Между

металлическими деталями - прокладки. Это чтобы всячески снизить вибрацию.

Внутреннее и внешнее стекление выглядит как обычные оконные стекла, но если

присмотреться к средней раме, то можно увидеть, что стекла находятся не в

одной плоскости. Каждое стекло чуть наклонено и чуть развернуто по фронту.

Для каждого стекла свой угол наклона. Каждый угол тоже электронной машиной

рассчитан. Это чтобы предотвратить возможность использования окон для

подслушивания. Стены защищены, конечно, еще лучше. Особенно там, под землей,

в Забое. За окнами еще непроглядная ночь. Я знаю это. Я пришел сюда только

для того, чтобы походить по лестницам и коридорам. Я - дежурный офицер, и

мне спать никак нельзя.

Вся ночная смена работает практически без моего участия и

вмешательства. Группа "ТС" постоянно и круглосуточно ведет работу по

перехвату и расшифровке военных и правительственных радиограмм. Группа

контроля тоже занимается радиоперехватом. Но это совсем другой вид работы.

"ТС" работает в интересах службы информации ГРУ, добывая крупинки, из

которых командный пункт и большой компьютер постоянно лепят общую картину

мира. У радиоконтроля функции другие, хотя и не менее ответственные. Группа

радиоконтроля работает в интересах только нашей резидентуры. Эта группа

следит за активностью полиции. Эта группа всегда знает, что делает венская

полиция, как расставлены ее силы, за кем следят ее переодетые агенты.

Радиоконтроль всегда скажет вам, что сегодня у вокзала они следили за

подозрительным арабом, а вчера все силы были брошены на поимку группы

торговцев наркотиками.

Очень часто активность полиции не поддается расшифровке, но и тогда

группа радиоконтроля всегда готова предупредить о том, в каком районе города

эта непонятная активность.

Кроме групп радиоперехвата, ночами работают радисты и шифровальщики, но

и в их работу я не имею права вмешиваться. Зачем же я тогда ночью тут сижу?

Так положено. Работают разные группы, не подчиненные друг другу. Значит, над

ними кто-то должен быть старшим. Оттого мы и дежурим ночами.

Я - обыкновенный добывающий офицер, не имеющий особых заслуг, для всех

них - олицетворение власти. Для них не важно, варяг я или борзой. Я отношусь

к высшей Касте. Я добывающий. Значит, гораздо выше любого из тех, кто не

связан прямо с иностранцами. Для любого из них, независимо от их воинских

званий, стать добывающим офицером - красивая, но неосуществимая мечта.

- Виктор Андреевич, кофе?

Это Боря, третий шифровальщик. Ему нечего делать. Главный приемник

молчит, приемник агентурной радиосигнализации тоже молчит.

- Да, Боря. Пожалуйста.

Я собирался закончить описание подобранных мной площадок десантирования

для работы Спецназ 6-й гвардейской танковой Армии. По приказу ГРУ я подобрал

три такие площадки. На случай войны. Но если Боря вышел из своего отсека, то

завершить эту работу все равно не удастся.

- Сахар?

- Нет, Боря. Я всегда без сахара.

Боря поклоняется Венере. Все шифровальщики ГРУ и КГБ по всему миру

поклоняются этой даме. Боря знает, что у меня много работы и ходит вокруг,

обдумывая, как отвлечь мое внимание от будущей войны и переключить его на

обсуждение вопросов его религии.

- Виктор Андреевич!

- Чего тебе? - я не отрываюсь от тетради.

- Дипкурьеры стишок новый принесли.

- Сексуальный, конечно?

- У дипкурьеров всегда только такие.

- Хрен с тобой, Боря. Давай свой стишок.

Боря кашляет. Боря прочищает горло. Боря в позе великого поэта:
Я хожу по росе,

Я в ней ноги мочу,

Я такой же, как все:

Я ...хочу!

Боря огорчается ненадолго:

- У наев Ленинграде один страдатель был. Знатные стихи выдавал:
О, Ленинград!

О, город мой!

Все люди- б...

А я святой!

Шифровальщик - более низкая каста, да зато ближе всех к Навигатору стоят,

как верные холопы. В его поэзию мне никак углубляться не хочется, но и

прерывать его неразумно. Лучше разговор в сторону повернуть:

- Ты в штабе Ленинградского округа служил?

- Нет, в восьмом отделе штаба 7-й Армии.

- А потом?

- А потом прямо в Ватутинки.

- Ого!

Ватутинки - это совершенно секретный городок под Москвой. Главный

Но как настоящий рай, он имеет одно неудобство: нет выхода наружу. Тот, кто

попал в Ватутинки, может быть уверен, что похоронят его именно на этом

кладбище и нигде более. Некоторые из тех, кто попал в это райское место,

бывают за рубежом. Но жизнь от этого разнообразнее не становится. Для всех

шифровальщиков внутри посольства установлены четко ограниченные зоны. Для

каждого своя. Для Бори это только шестнадцать комнат, включая комнату, в

которой он живет, общий рабочий зал, кабинеты Навигатора и его заместителей.

За пределы этой зоны он перемещаться не может. Это уголовное преступление. А

за пределы посольства - тем более. В этой зоне Боря проживет два года, а

затем его отвезут в Ватутинки. В зону. Боря не ездит. Его возят. Под

конвоем. Боря счастливый. Многих из тех, кто попал в Ватутинки, вообще

никуда не возят. Но и они - счастливцы в сравнении с теми тысячами

шифровальщиков, которые служат в штабах округов, флотов, армий, флотилий.

Для каждого из них Ватутинки - красивая, но неосуществимая мечта.

- Виктор Андреевич, расскажите, пожалуйста, про проституток. А то мне

скоро в Ватутинки. Там ребята засмеют: был в Вене, а никаких рассказов не

привез.

по приказу свыше меня провоцирует, ему просто послушать хочется. Любой

шифровальщик, вернувшийся в Ватутинки, ценится только умением рассказывать

истории на сексуальные темы. Все понимают, что у него была очень

ограниченная зона для передвижения внутри посольства, иногда пять комнат.

Все понимают, что его истории - выдумки, что ни один добывающий офицер не

осмелится рассказать шифровальщику ничего из того, что он видит вокруг себя.

И все же умелый рассказчик ценится в Ватутинках, как у народностей, не

имеющих письменности, ценится сказочник. Вообще-то у цивилизованных народов

то же самое наблюдается. Магазины Вены забиты фантастическими романами о

приключениях на вымышленных планетах. Все цивилизованные люди понимают, что

это выдумка, но чтут авторов этих вымыслов точно так же, как в Ватутинках

чтут рассказчиков сексуальных историй.

- Виктор Андреевич, ну расскажите про проституток. Что, прямо так и

стоят на улице? А одеты в чем? Виктор Андреевич, я знаю, что вы к ним близко

не подходите, но как они издалека выглядят?

...Ощущаю острую нехватку воображения. А без него - труба. Тот, кто сам

планирует свои ходы, всеми силами старается уйти в тень, выталкивая

обеспечивающих под свет полицейских фонарей. На что уж полиция в Австрии

добродушная, не выгоняют: не то, что в Великобритании, тем не менее

потихоньку и из Австрии иногда выставляют. Без шума, без скандала. А уж если

ты в Австрии не сумел работать, можно ли тебя в Голландию отправить, где

полиция работает вполне серьезно, или в Канаду, где условия и перспективы

теперь совсем не те, что были когда-то.

Каждый варяг в тени. Каждый борзой - всему миру известен. Что ж, обмани

ближнего, иначе дальний приблизится и обманет тебя. Варяги правильно делают,

что нас под огонь подставляют, прикрываясь нашей нерасторопностью и

неумением. Но я тоже стану варягом. Это я решил точно. Ночи спать не буду, а

свой выход к секретам найду!

Без выхода к настоящим документам - нет вербовки. Без вербовки нет

жизни в ГРУ. Заклюют. Все, что нам в Академии преподавали, - имело не менее

20 лет выдержки и использовалось на практике много раз. Нужны новые пути.

Для развития криминального воображения нас заставляли детективные

романы читать. Но это скорее для развития критического отношения к действиям

и решениям других. Авторы детективов - профессиональные развлекатели

публики, а не профессиональные добыватели секретов. Легко и свободно они

главный вопрос обходят: как командир может поставить задачу на добывание

нового оружия, если о нем ничего не известно? Вообще ничего. Если мир еще не

подозревает о том, что подобное оружие может существовать. А ГРУ начало

охоту за атомной бомбой в США, когда никто в мире не подозревал о

возможности создания такого оружия, и президент США еще по достоинству его

не оценил.

Для развития воровского подхода в добывании возили нас в секретный

отдел музея криминалистики на Петровку. Московское угро, конечно, не знало,

кто мы такие. В том музее множество секретных делегаций и из МВД, и из КГБ,

и из народного контроля, и из комсомола, и еще черт знает откуда бывает.

Всем криминальное мышление развивать надо.

Интересный музей, ничего не скажешь. Больше всего мне машина

понравилась, которая деньги делала. Ее студенты МВТУ сработали и грузинам за

10 000 рублей продали: нам настоящие деньги нужны, а фальшивую машину мы еще

одну сделаем. Показали студенты, куда краску лить, куда бумагу вкладывать,

куда спирт заливать. Делала машина великолепные хрустящие десятки, которые

ни один эксперт от настоящих отличить не мог. Предупредили студенты грузин:

не увлекайтесь - жадность фраера губит! Не перегревайте машину - рисунок

расплывчатым станет. Уехали грузины в Грузию. Знай себе по вечерам денежки

печатают. Но встала машина. Пришлось в шайку механика вербовать. Вскрыл

механик ту машину, присвистнул. Обманули вас, говорит. Не может эта машина

денег фальшивых делать. В ней сто настоящих десяток было вставлено.

Крутанешь ручку - новенькая десятка и выскочит. Было их только сто. Все

выскочили. Больше ничего не выскочит. Грузины в милицию. Студентов поймали -

по три года тюрьмы за мошенничество. А грузинам - по десять. За попытку и

решимость производить фальшивые деньги. Оно и правильно: студенты только

грузин обманули, а грузины хотели рабоче-крестьянское государство

обманывать.

Эх, везет же людям с такой роскошной фантазией. А что мне придумать?

1.

Вербовка - сложное дело. Как охота на соболя. В глаз нужно бить, чтобы

соболиный глаз. Найти соболя в тайге - вот трудность.

ГРУ ищет людей, которые обладают тайнами. Таких людей немало. Но

советник президента, ракетный конструктор, штабной генерал отделены от нас

охраной, заборами, сторожевыми собаками, тайными привилегиями и огромными

получками. Для ГРУ нужны носители секретов, которые живут одиноко, без

телохранителей, нужны носители государственных секретов, которые не имеют

радужных перспектив и огромных получек. Нам нужны носители секретов, которым

нужны деньги. Как найти таких людей? Как выделить их из сотен миллионов

других, которые не имеют доступа к секретам? Не знаете? А я знаю. Теперь я

знаю. У меня блестящая идея.

Но вот беда: к Навигатору на прием попасть невозможно. Уже много дней

он сидит в своем кабинете, как в заключении, и никого не принимает. Младший

лидер - злее пса. К нему подходить опасно - укусит. Младший лидер тоже почти

все время в командирском кабинете проводит. А кроме них там Петр Егорович

Дунаец сидит. Официально он - вице-консул. Неофициально - полковник ГРУ,

заместитель Навигатора. Теперь к этой компании присоединился еще и

контр-адмирал Бондарь - заместитель начальника 1-го Управления ГРУ. Он в

Вену прилетел как член какой-то делегации, не военной, а гражданской,

конечно. В делегации его никогда не видели. У него более серьезные заботы.

Вся компания - генерал, адмирал и два полковника очень редко из

командирского кабинета появляются, как стахановцы, в Забое сидят. Мировой