ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 30170

Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией, без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок, является наступлением огульного характера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств и дает возможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим далеко продвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам и бить их по частям.

При таких обстоятельствах противнику удалось выйти на тылы 1-й танковой армии, находившейся в районе Алексеевка, Ковяги, затем он ударил по открытому флангу соединений 6-й гв. армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая, Панасовка и, наконец, противник 20 августа нанес удар из района Ахтырки на юго-восток, по тылам 27-й армии, 4-го и 5-го гв. танковых корпусов.

В результате этих действий противника наши войска понесли значительные, ничем не оправданные потери. Было также утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировки противника.

Я еще раз вынужден указать Вам на недопустимые ошибки, неоднократно повторяемые Вами при проведении операций, и требую, чтобы задача ликвидации ахтырской группировки противника, как наиболее важная задача, была выполнена в ближайшие дни.

Это Вы можете сделать, так как у Вас есть достаточно средств.

Прошу не разбрасываться, не увлекаться задачей охвата харьковского плацдарма со стороны Полтавы, а сосредоточить все внимание на реальной и конкретной задаче – ликвидации ахтырской группировки противника, ибо без этого серьезные успехи Воронежского фронта невозможны.
И. СТАЛИН

Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1943 год. Т. 16 (5–3). С. 194–195.

ЦАМО. Ф.148а. Оп.3763. Д.142. Л.184, 185.

Примечание. События, о которых идет речь в Директиве, произошли на заключительном этапе Белгородско-Харьковской наступательной операции войск Воронежского и Степного фронтов (кодовое наименование "Полководец Румянцев"), проведенной 3-23 августа во время Курской битвы с целью создать условия для освобождения Левобережной Украины. В ходе начавшегося 3 августа наступления войска фронтов нанесли крупное поражение противнику в районе Томаровки и Борисовки и 5 августа освободили Белгород. Перебросив 4 танковые дивизии из Донбасса, противник пытался остановить советские войска, но безуспешно. 5 августа на правом крыле Воронежского фронта перешли в наступление 40-я и 27-я армии. 11 августа войска этого фронта перерезали железную дорогу Харьков – Полтава, а войска Степного фронта вплотную подошли к Харьковскому оборонительному обводу. Опасаясь охвата своей группировки, противник нанес контрудары сначала из района южнее Богодухова силами 3 танковых дивизий против 1-й танковой армии (11-17 августа), а затем из района Ахтырки силами 3-й танковой и 2-й моторизованной дивизий против 27-й армии (18-20 августа).

А.М. Василевский, осуществлявший взаимодействие между Воронежским и Степным фронтами, вспоминал, что в ночь на 22 августа заместитель начальника Генерального штаба А.И. Антонов ознакомил его с директивой, отправленной командующему Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутину. «В тот вечер я получил директиву Ставки на имя Г.К. Жукова» (См. Наст. том. С….). Василевский цитирует эти документы, отмечая, что «Верховный Главнокомандующий очень внимательно следил за ходом фронтовых событий, быстро реагировал на все изменения в них и твердо держал управление войсками в своих руках» (Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1978. С. 326-327).

Немецкие контрудары на некоторое время задержали наступление Воронежского фронта, но поставленной цели противник не достиг. Важную роль в отражении его контрударов сыграли авиация и введенные в сражение в районе севернее и северо-восточнее Ахтырки (из резерва Ставки ВГК) 4-я гвардейская и 47-я армии.

23 августа войска Степного фронта при содействии Воронежского и Юго-Западного фронтов освободили Харьков. В ходе Белгородско-Харьковской операции разгромлено 15 дивизий врага, в том числе 4 танковые. Советские войска продвинулись в южном и юго-западном направлениях до 140 км, расширив фронт наступления до 300 км. Воронежский и Степной фронты, разгромив сильную белгородско-харьковскую группировку и овладев Харьковом, нависли над донбасской группировкой противника. Условия для освобождения Левобережной Украины были созданы.

Обстоятельства издания директивы отразил в своих воспоминаниях С.М. Штеменко:

«В итоге ожесточенных боев 17-20 августа войска Воронежского фронта понесли здесь чувствительные потери. Местами были потеснены к северу и обе наши танковые армии. Возможности выхода в тыл харьковской группировки противника ухудшилась.

Такой вывод сделал А.И. Антонов, докладывая обстановку Верховному Главнокомандующему в ночь на 22 августа.

– Садитесь и пишите директиву Ватутину, – приказал мне Сталин. – Копию пошлете товарищу Жукову.

Сам он тоже вооружился красным карандашом и, прохаживаясь вдоль стола, продиктовал первую фразу:

– «События последних дней показали, что Вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки, как при планировании, так и при проведении операций».

За этим последовала пауза – Сталин собирался с мыслями. Потом, как говорится, на одном дыхании, был продиктован целый абзац:

«Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок является наступлением огульного характера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств и дает возможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим далеко продвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам».

Верховный на минуту остановился, из-за моего плеча прочитал написанное. В конце фразы добавил собственноручно: «и бить их по частям». Затем диктовка продолжалась:

«При таких обстоятельствах противнику удалось войти в тыл 1-й танковой армии, находившейся в районе Алексеевка, Ковяги; затем он ударил по открытому флангу соединений 6 гв. армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая, Панасовка и, наконец, используя Вашу беспечность, противник 20 августа нанес из района Ахтырки на юго-восток по тылам 27-й армии, 4 и 5 гв. танковых корпусов.

В результате этих действий противника наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери, а также было утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировки противника».

Верховный опять остановился, прочитал написанное, зачеркнул слова «используя Вашу беспечность» и затем продолжил:

«Я еще раз вынужден указать Вам на недопустимые ошибки, неоднократно повторяемые Вами при проведении операций, и требую, чтобы задача ликвидации ахтырской группировки противника, как наиболее важная задача, была выполнена в ближайшие дни.

Это Вы можете сделать, так как у Вас есть достаточно средств. Прошу не увлекаться задачей охвата харьковского плацдарма со стороны Полтавы, а сосредоточить все внимание на реальной и конкретной задаче – ликвидации ахтырской группировки противника, ибо без ликвидации этой группы противника серьезные успехи Воронежского фронта стали неосуществимыми».

По окончании последнего абзаца Сталин пробежал его глазами опять из-за моего плеча, усилил смысл написанного, вставив после «прошу не» слово «разбрасываться», и приказал вслух повторить окончательный текст.

«Прошу не разбрасываться, не увлекаться задачей охвата...» – прочел я.

Верховный утвердительно кивнул головой и подписал бумагу. Через несколько минут телеграмма пошла на фронт» (Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1989. 2-е издание. С. 141-142.).

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 30174

КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

П.А. КУРОЧКИНУ

22 августа 1943 года
15 ч 00 мин
Ввиду того, что момент внезапности в операции по овладению районом Старой Руссы теперь уже упущен и решить сейчас задачу по овладению этим городом без больших жертв невозможно, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает наступление войск Вашего фронта с 22 августа прекратить.

Войскам фронта перейти к жесткой обороне, пополнить соединения за счет ресурсов фронта, создать резервы и готовить войска к наступательным действиям.

Одновременно с этим вести активную разведку противника и вскрывать его намерения.
Ставка Верховного Главнокомандования

И. СТАЛИН

А. АНТОНОВ

Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1943 год. Т. 16 (5–3). С. 196.

ЦАМО. Ф.148а. Оп.3763. Д.143. Л.201.

Примечание. Курочкин П.А. (1900-1989) – генерал-лейтенант, командующий 11-й (с 11.1942), 34-й (с 03.1943) армиями. Генерал-полковник (08.1943), заместитель командующего 1-м Украинским фронтом (с 12.1943), командующий 2-м Белорусским фронтом (с 02.1944), 60-й армией (с 04.1944).

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 30176

ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СТАВКИ Г.К. ЖУКОВУ

22 августа 1943 года
Копии: представителю Ставки (А.М. Василевскому. – Ред.), командующим войсками Воронежского и Степного фронтов (Н.Ф. Ватутину и И.С. Коневу. – Ред.).
19 ч 00 мин
План наступления Воронежского фронта с целью к 20.8 овладеть Ахтыркой явным образом не удался. Операция по разгрому харьковской группировки противника также затянулась. Ставке Верховного Главнокомандования неизвестно, по какому плану действуют сейчас Воронежский и Степной фронты.

Ставка требует, чтобы Вы представили план операции по ликвидации ахтыр-ской группировки противника и овладению плацдармом Ахтырка, Котельва, Колонтаев, Пархомовка. Для этого недостаточно вовлечь в дело отдельные армии и танковые корпуса. Для этого необходимо организовать прорыв фронта противника с привлечением основных сил артиллерии и авиации наподобие того, как это было организовано севернее Белгорода.

Эта операция по времени должна быть согласована с прорывом обороны противника на стыке Степного и Юго-Западного фронтов.

Руководство организацией прорыва на правом крыле Юго-Западного фронта и взаимодействием его со Степным фронтом возложено на тов. Александрова (А.М. Василевского. – Ред.), который должен поддерживать с тов. Юрьевым (Г.К. Жуковым. – Ред.) прочную связь.

Правое крыло Юго-Западного фронта может начать наступление 26–27.8.

План операции представьте к исходу дня 22.8, с тем чтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.8.

Директива издана на завершающем этапе Белгородско-Харьковской операции советских войск и ставит перед ними задачи, решение которых стало первым этапом Битвы за Днепр.

В ходе операции «Полководец Румянцев» войск Воронежского (генерал армии Н.Ф. Ватутин) и Степного (генерал армии И.С. Конев) фронтов, проведенной 3-23 августа, в ходе Курской битвы планировалось в частности нанести удар в общем направлении на Ахтырку с задачей обеспечить главные силы с запада и изолировать район Харькова от резервов противника. 11 августа войска Воронежского фронта перерезали железную дорогу Харьков – Полтава, а войска Степного фронта вплотную подошли к Харьковскому оборонительному обводу.

Немецко-фашистское командование, опасаясь окружения харьковской группировки, к 11 августа сосредоточило восточнее Богодухова три танковые дивизии («Рейх», «Мертвая голова», «Викинг») и утром 12 августа нанесло контрудар по наступающим войскам 1-й танковой армии в общем направлении на Богодухов. Развернулось встречное танковое сражение. В ходе его противник потеснил соединения 1-й танковой армии на 3 – 4 км, но прорваться к Богодухову не смог. С утра 13 августа были введены в сражение основные силы 5-й гвардейской танковой, 6-й и 5-й гвардейских армий. Сюда же были направлены главные силы фронтовой авиации. Она вела разведку и проводила операции по срыву железнодорожных и автомобильных перевозок гитлеровцев, содействовала общевойсковым и танковым армиям в отражении контрударов немецко-фашистских войск. К исходу 17 августа наши войска окончательно сорвали контрудар противника с юга на Богодухов.

Однако немецко-фашистское командование не отказалось от своего замысла. Утром 18 августа оно из района Ахтырки тремя танковыми и моторизованной дивизиями нанесло контрудар и прорвало фронт 27-й армии. Против этой группировки врага командующий Воронежским фронтом выдвинул 4-ю гвардейскую армию, переданную из резерва Ставки ВГК, 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса 1-й танковой армии из района Богодухова, а также использовал 4-й и 5-й отдельные гвардейские танковые корпуса. Эти силы ударами по флангам противника к исходу 19 августа приостановили его продвижение с запада на Богодухов.

В это же время войска Воронежского и Степного фронтов начали штурм Харькова. В ночь на 23 августа соединения 69-й и 7-й гвардейской армий овладели городом.

25 августа противник начал отвод войск с ахтырского выступа, но было уже поздно. Войска правого крыла Воронежского фронта нанесли удар в тыл ахтырской группировки немцев и полностью разгромили ее.

ЛИЧНОЕ И СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕМЬЕРА И.В. СТАЛИНА

ПРЕЗИДЕНТУ г-ну Ф.Д. РУЗВЕЛЬТУ

И ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ

22 августа 1943 года
1. Получил Ваше послание о переговорах с итальянцами и о новых условиях перемирия с Италией. Благодарю Вас за информацию.

Г-н Иден сообщал Соболеву, что Москва полностью информирована о переговорах с Италией. Я должен, однако, сказать, что заявление г. Идена не соответствует действительности, так как я получил Ваше послание с большими пропусками и без заключительных абзацев. Следует ввиду этого сказать, что Советское Правительство не информировано о переговорах англо-американцев с итальянцами. Г-н Керр уверяет, что в скором времени он получит полный текст Вашего послания, но прошло уже три дня, а Посол Керр еще не дал полного текста послания. Мне непонятно, как могла случиться такая задержка при передаче информации по столь важному делу.

2. Я считаю, что назрело время для того, чтобы создать военно-политическую комиссию из представителей трех стран – США, Великобритании и СССР – для рассмотрения вопросов о переговорах с различными правительствами, отпадающими от Германии. До сих пор дело обстояло так, что США и Англия сговариваются, а СССР получал информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдающего. Должен Вам сказать, что терпеть дальше такое положение невозможно. Я предлагаю эту комиссию создать и определить ее местопребывание на первое время в Сицилии.

3. Жду получения полного текста Вашего послания о переговорах с Италией.

22 августа 1943 года.

Послание от Рузвельта и Черчилля от 19 августа, в котором говорилось о переговорах и условиях перемирия с Италией, было прислано английским послом в СССР Керром в наркоматиностранных дел СССР 20 августа с некоторыми пропусками. Дополнения и поправки к тексту послания присланы в НКИД СССР 22 августа. Полный текст послания см.: Там же. С. 136–140, 446–449.

Я всецело разделяю Ваше мнение и мнение г. Рузвельта о важности встречи нас троих. Вместе с тем я очень прошу понять мое положение в момент, когда наши армии с исключительным напряжением ведут борьбу с главными силами Гитлера и когда Гитлер не только не снимает с нашего фронта ни одной дивизии, а, наоборот, уже успел перебросить и продолжает перебрасывать новые дивизии на советско-германский фронт. В такой момент, по мнению всех моих коллег, я не могу, без ущерба для наших военных операций, уехать от фронта в столь отдаленный пункт, как Фербенкс, хотя при другом положении на нашем фронте Фербенкс несомненно был бы вполне подходящим местом нашей встречи, как это я считал и раньше.

Что касается встречи представителей наших государств и, может быть, именно представителей, ведающих иностранными делами, то я разделяю Ваше мнение о целесообразности такой встречи в близком будущем. Этой встрече, однако, следовало бы придать не узкоисследовательский характер, а практически-подготовительный характер для того, чтобы после этого совещания наши правительства могли принять определенные решения и тем самым можно было бы избежать задержки в принятии решений по неотложным вопросам.

Поэтому я считаю необходимым возвратиться к своему предложению о том, что следует заранее определить круг вопросов, подлежащих обсуждению представителями трех государств, и наметить предложения, которые должны быть ими обсуждены и представлены нашим правительствам для окончательного решения.

2. Вчера были получены от г-на Керра дополнения и поправки к Вашему и г. Рузвельта посланию, в котором Вы сообщали об инструкциях, посланных генералу Эйзенхауэру в связи с выработанными для Италии условиями капитуляции при переговорах с ген. Кастельяно. Я и мои коллеги считаем, что инструкция, данная ген. Эйзенхауэру, целиком вытекает из установки на безоговорочную капитуляцию Италии и потому не может вызвать каких-либо возражений.

Все же я считаю совершенно недостаточной полученную пока информацию для того, чтобы можно было судить о необходимых шагах со стороны союзников во время переговоров с Италией. Это обстоятельство подтверждает необходимость участия советского представителя в деле принятия решения в ходе переговоров. Поэтому я считаю вполне назревшим создание военно-политической комиссии из представителей трех стран, о которой я писал Вам 22 августа.

24 августа 1943 года.

Эйзенхауэр Д.Д. (1890-1969) – генерал, с 11.1942 – главнокомандующий, затем верховный главнокомандующий союзными экспедиционными силами в Северной Африке и Средиземноморье. С 12.1943 – верховный главнокомандующий союзными экспедиционными силами в Западной Европе.

В послании от Рузвельта и Черчилля 19 августа подчеркивалась мысль о важности встречи руководителей трех государств. В качестве возможного места такой встречи вместо предложенных в послании Сталина Рузвельту 8 августа Астрахани или Архангельска (см.: Наст. том. С. …) назывался Фербенкс на Аляске (см.: Переписка председателя Совета Министров СССР… С. 140–141, 449–450).

Свою точку зрения относительно переговоров союзников с Италией и необходимости создания военно-политической комиссии из представителей трех государств Сталин выразил ранее в послании Рузвельту и Черчиллю 22 августа (см.: Наст. том. С. …).

В ответном послании, полученном 29 августа, говорилось: «Мы в настоящее время рассматриваем Ваши предложения и почти уверены в том, что планы, удовлетворительные для всех нас, могут быть намечены как в части встречи представителей министерств иностранных дел, так и в части создания тройственной комиссии. Премьер-Министр и я встретимся опять в начале будущей недели и вновь снесемся с Вами по телеграфу» (Переписка председателя Совета Министров СССР… С. 143–144, 453).

ЛИЧНОЕ И СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕМЬЕРА И.В. СТАЛИНА

ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну УИНСТОНУ ЧЕРЧИЛЛЮ

31 августа 1943 года
Высказываюсь за то, чтобы иметь представительство Французского Национального Комитета Освобождения в комиссии по переговорам с Италией. Если считаете это целесообразным, можете заявить об этом от имени обоих правительств.

31 августа 1943 года.

5 сентября Черчилль в очередном послании сообщал Сталину: «Я был рад узнать, что Вы согласились с включением французского представителя. Президент, которому я изложил эту мысль, также как будто бы был склонен согласиться с этим с некоторыми оговорками» (Там же. С. 146).

Народный комиссар обороны

 

Правда. 1943. 1 сентября.

7 сентября 1943 года.

Названные здесь «краткие условия» капитуляции Италии первоначально состояли из 11 статей, касавшихся в основном военных вопросов. 1 сентября 1943 года английский посол в СССР Керр сообщил наркому иностранных дел СССР В. М. Молотову о добавлении к «кратким условиям» статьи 12, гласившей: «Прочие условия политического, экономического и финансового характера, на которые Италия обязана будет согласиться, будут переданы позднее» (Там же. С. 366). В отличие от «кратких», «исчерпывающие», иначе – «пространные», условия капитуляции Италии, состояли из 44 статей, содержавших не только обязательства военного характера, но также и политические, экономические и финансовые требования, связанные с капитуляцией (см.: Там же).