г. Второй раз на Сергилене

2001 г. Второй раз на Сергилене

В 2001 году Сергиленская эпопея продолжилась и завершилась, но в этот раз организация работ была заметно лучше – и в смысле снабжения, и транспорта. Выехали на вахтовке из поселка Сосновка под Хабаровском. Было нас несколько человек, из геологов еще Коля Андреев и Наташа Бахтина с сыном Лёшкой.

В начале лета, когда всё пышно цветёт и зеленеет, поездка по этой трассе протяжённостью в тысячу километров превращается в удовольствие от созерцания расцвета Природы: дорога пересекает гористый малый Хинган возле Облучья, потом бежит по живописным хребтикам с дубовыми рощами в районе Архары. Далее за Буреёй рельеф выполаживается до равнинного, местами начинают встречаться болотца и мелкие озера с зарослями бархатно-фиолетовых ирисов по краям.

Без проблем доехали до Селемджинска, ночевали по пути прямо в машине. Далее на МТЛБ Андрей П. без промедлений доставил нас в лагерь в верховья реки Бескорменной, где уже вовсю шла рубка профилей под предводительством топографа Вовки Золотарева. Приехали – одного рабочего выделили в повара и ещё двух других в горняки. Канавами вскрывали зоны аргиллизации, предположительно, с повышенными содержаниями золота. Геологи «захаживали» участок по профилям и отбирали «металку». Нашли возможность отправить несколько проб в лабораторию в Хабаровск, и оттуда пришли обнадеживающие результаты.

На самом деле, пробы оказались зараженными «чужим», да к тому же техногенным золотом, и нас это здорово выбило из колеи. Кроме того, помимо моей воли, часть проб отправили в Благовещенскую лабораторию, и мы потом едва «сбили» результаты аналитики. Спасибо Наташе, без её помощи управиться было бы гораздо тяжелее…

Раз в месяц начальник партии Николай Николаевич привозил свежие продукты, и для разрядки мужикам по бутылочке. Рабочие расслаблялись, и однажды вспыхнула ссора: подвыпивший канавщик по кличке «Кепка» одел другому на голову тазик с салатом. Завязалась кровавая битва – «Кепку» едва оттащили: его противник, повалив бедолагу на камни, колотил канавщика с силой, опасной для жизни и здоровья.

Среди сезона довелось мне съездить в Хабаровск, отвезти пробы в лабораторию. Ехали на вахтовке с шофёром Вовкой Борисовым через Благовещенск. Дорога идёт туда по слабохолмистой или низменной редколесной местности Амуро-Зейской равнины через Норск, Новокиевский Увал и Белогорск. Места это сельскохозяйственные, продуктовые; в старом уютном Норске, к примеру, если вы через него будете проезжать, в августе-месяце сможете недорого купить овощей и картошки, и здесь же вам с клумбы с удовольствием срежут букет крупных георгин.

Задержка у нас получилась у паромной переправы через Бурею, где скопилось огромное количество машин. Рядом с пристанью шныряли какие-то шустрые парни с мутными глазами наркоманов, которые предлагали – за определенную мзду, конечно – доставить машину на другой берег без очереди. Один из них подошёл и к нам. «Да нет, мы очереди подождём» – отвечал ему Вовка. «Денег нет, мы нищие геологи». Наркоман нам в ответ скривился брезгливо: «Стрёмно живете…».

По возвращению в Селемджинск через несколько дней Вовка, добрая душа, неожиданно умер – оказалось, что у него был отёк легких.

В ожидании ремонта вездехода пришлось с недельку посидеть в Селемджинске – мы с КА занялись заготовкой грибов, а ребята-рабочие, как водится, «расслаблялись». Как то раз они притащили на базу своего собутыльника – великовозрастного олуха из местных, искренне гордящегося тем, что он отсидел в тюрьме лет десять. Мне показалось это смешным: я знал его отца, ветерана войны и труда, который жил по соседству с нами и искренне гордился тем, что всю жизнь честно работал, а в войну дошел до Праги.

Начались пьяные разборки, «сидевший» что-то не поделил с одним из наших рабочих и с апломбом вскричал ему: «Да я сидел, срок мотал, а ты, ты-то кто такой?». Нашему работяге очевидно, страшно хотелось похвастаться чем-нибудь в этом духе, дескать, «Да я тоже мента замочил» – но рядом сидели его товарищи, которые сразу бы его одёрнули: «Ну что ты врёшь-то, друг?». Он сидел, с трудом подбирая ответ в затуманенном водкой мозгу и, наконец, нашёлся: «А я по женщинам специалист…». По повисшему вслед за этим озадаченному молчанию я понял, что у «бывалого» просто не нашлось больше аргументов…

Ближе к осени было решено ещё раз съездить на участок Северный, где по пробам предыдущего года были получены неплохие результаты. Приехали туда в конце августа и на краю болота разбили временной лагерь. Оказалось, что сопочка эта – настоящий змеюшник. Сразу же отовсюду поползли небольшие ядовитые змейки – серые гадючки, пёстрые орешницы и фиолетово-чёрные щитомордники. Они забирались в палатки, под нары, в рюкзаки, а В. Золотарев обнаружил змею, мирно дремавшую на нарах у него в изголовье. Как это никого из нас они не тяпнули? Крупные змеищи (до метра в длину) в лагерь не заползали: когда мы их встречали в лесу, они старались либо уползти, либо бросались, шипя и стараясь ужалить. А как то раз я увидел там странную тварь, напоминавшую толстую короткую змею пёстрой окраски. Она сначала бросилась убегать, как-то странно и резко вихляя туловищем, потом остановилась, уставившись на меня подколодно недобрыми глазами. Позже я узнал, что она могла быть безногой крупной ящерицей.

Пресмыкающиеся эти расплодились, вероятно, из-за сочетания благоприятных условий местности – с одной стороны, это тёплая горка с камнями, где можно погреться, с другой – болота вокруг, изобилующие кормом в виде лягушат.

В конце сезона у нас был ещё один выброс, в район водораздела Селемджинского хребта, в верховья рек Налдынжа и Сергилен. Ехали мы туда уже сокращённым составом: мы с КА, двое рабочих и вездеходчик. В верховьях левого притока Сергилена нашли лесовозную дорогу в тайге и поляны, где лесозаготовители вырубали лес. Там же обнаружили и балок с банькой, где и поселились. Долины в тех местах узкие, а горки высокие, заросшие дремучими лесами, в чаще которых вы можете встретить робкую кабаргу. На маршруты подъезжали на вездеходе; как то раз водитель наехал на пчелиное гнездо. Через открытые люки в вездеход ворвался сразу целый рой разозлённых насекомых. Меня успело ужалить три штуки, а водителя Андрея они так разуделали, что его лицо неузнаваемо опухло, а глаза на несколько дней превратились в узкие щелки.

Переехав на Налдынжу, мы обнаружили там несколько вагончиков лесозаготовителей, которые сторожил приятный, интеллигентного вида старик Иванович, давнишний знакомый Коли Андреева. За встречу выпили, закусили солёным хариусом и олениной. Оказалось, что дома у Ивановича нет, и сторожит он за еду и за проживание в вагончике – вот так уж жизнь сложилась… Старик указал нам на соседнюю горку – там, дескать, грибов много. Мы с Колей взяли короба, пошли по старым горельникам, поросшим чахлой осинкой и – мать честная, в самом деле! Я в жизни не видал столько засолочных грибов: валуев, гладышей, волнушек, груздей белых и жёлтых – хоть косой коси, один возле другого. Быстренько мы насобирали дары природы в короба, и у Ивановича сварили и засолили по несколько вёдер. Получилась на редкость ароматная хрустящая вкуснятина.

Кстати, вот быстрый способ заготовки солёных грибов: три раза их варишь, каждый раз сливая воду, потом промываешь в холодной чистой воде, осторожно отжимаешь, чтобы не переломать, укладываешь в банку, пересыпая солью, круглым перцем, лаврушкой и укропом. Сюда же можно добавить листья смородины, для аромата и крепости. Сверху грибы лучше залить растительным маслом, чтобы не заплесневели. Часа три работы – и всё готово.

От Ивановича сходили в несколько маршрутов по лесовозной дороге в верховья Налдынжи, где карабкались по горам и водоразделам целыми днями.

В борту речки нашли обломки кварцевых жил, в которых оказались высокие содержания сурьмы, висмута и серебра.

По результатам работ того года мы довольно высоко оценили перспективы «Северного». Что касается Сергиленского участка – хороших результатов там не получилось, хотя работа была выполнена большая, и приличный коллектив участвовал: только геологов десять человек за четыре года. А ожидания находок руд были, и ко мне, как к ответственному исполнителю предъявляли претензии – дескать, плохо искал. Конечно, для меня это было удивительно: если только я плохо искал, то что делали остальные люди, кстати, хорошие специалисты – тоже плохо искали? То, что «вытянул» запущенное задание, вовремя написал отчет – это осталось как бы и незамеченным.

Интересные фортели иногда выкидывает жизнь – найдёшь месторождение, где его предсказывал – заработаешь неприятности, не обнаружешь, где его и не было – результат такой же. Тоже «специфика времени?». Ну да ладно. В 1937 и вовсе, наверное, расстреляли бы или посадили (шутка).

Лето 2002 года прошло в Зейском районе, севернее Зейского водохранилища. Для себя я этот период называю «сезоном в домашних тапочках», хотя здесь есть некоторое преувеличение – в плане удобств.