Миллион для комфорта

«Кашевар» только теперь заметил согнутый затылок «зятька», на которого то же был в обиде и тут же крикнул:

-Яда! (Эй, ты!) Смотри, не зацепись ногой за ногу, не упади носом в асфальт. Тут никого нет, кто прибежит теперь подать тебе руку.

«Дасмалчи» вздрогнул, будто его неожиданно стегнули плеткой, с испуганно обернулся и тут же сделав вид, что только заметил стоящих за памятником бывших своих начальников. Он сразу улыбнулся угодливой подобострастной улыбкой и чуть ли не бегом взбежал по лестнице и засеменил к снисходительно рассматривающим его благодетелям.

-Извините, ах, извините меня! Вы же знаете, я всегда думаю о деле. О благе района. В аппарате нет никого, кто мог бы толковый, грамотный документ или ответ составит в госсовет или правительство. Все приходится делать самому. Вот и думая о делах торопился, никого не замечая. Дела, благо района, что вам говорить, для меня превыше всего.

-Какое дело, какое благо ты сделал для района? –Ехидно улыбаясь промолвил «Кашевар». - Пирзидент всем школам выделил год назад дорогие компьютеры. Теперь ты покажи мне хоть одного школьника, которым может работать на нем? Хот учителя такого покажи? Директора школ забрали их к себе домой и играют на компьютерах в карты, нарды или в бандитов. Или вот мой внук приходит из школы окоченевшим. Уголь с школьных котельных развезли по домам директоров школ и их родных и близких. Конечно, и районное начальство не обделили. А мой внук, другие дети болеют из-за такой благодетельной, в кавычках, вашей власти. Которая не способна, как говорится, трем ослам две мерки ячменя поделить поровну.

-Да , есть недостатки, вы правы. –Стал оправдываться «дасмалчи».-Мы боремся, день и ночь с ними. На совещании у главы рассмотрим. Заверяю, обязательно устраним!

-Почему вы по телевизору каждый день показываете задницу какой-то зарубежной Шакиры? –Спросил Хашабег. - Но ни разу не приглашаете для беседы ветеранов, которые много лет работали на высоких должностях и много сделали для района. - Боитесь, что дела нынешних покажутся бледными по сравнению с прошлым?

-Да, вы правы. Обещаю, примем меры. Но вы понимаете, кого показывать или не показывать по телевизору, сам глава командует. Пусть ваши родственники закажут к вашему юбилею песню, сколько хотите песен, обязательно исполним незамедлительно.

-Песни за деньги! –Хмыкнул «Кашекар». –Твой нынешний глава даже с туалетов готовь жир соскрести, так любит деньги. Поэтому ни разу ученых сельского хозяйства на районное телевидение не приглашает. Потому что у них нет денег? Или ты, зятек, и твоя голова, совсем забыли, что у нас сельскохозяйственный район?

-А кто у нас в районе не знает, как капусту растить да коров кормит? –Развел руками «дасмалчи», поглядывая в сторону дороги, думая о том, как скорее отделаться от родственника жены, который не взирая, что он по должности выше его, тем не менее все время старается унизить и высмеять его, второе лицо района.

-Значит работаете только на самих себя? Значит, верной дорогой идете, товарищи! Так и надо! –Воскликнул «жук», желая поддержать и защитить своего бывшего преданного работника. - Главное – загребайте деньги! Это единственное удовольствие, которое вы долго будете получать потом от своей должности. Деньги – это вечный оргазм для души и тела, даже тогда, когда ты окажешься уже не у дел. Евреи не зря так делают. Потому что умный народ. И ты, слуга власти, иди, беги, не слушай никого, зарабатывай сколько можешь. Используй, попавшую тебе в руки власть, как последнюю проститутку, которая сегодня твоя, а завтра окажется в жадных объятиях другого.

«Жук» выручал своего верного слуги, который заложил ему почти всех ответственных работников района, отзывавшихся плохо о его работе. Благодаря этому жалкому мышу, с кривыми, цепляющимися друг за друга рахиточными ногами, он, «господин жук» прижал всех и сколотил себе состояние на всю жизнь. Поэтому он защищал своего слугу от других. Ведь он ему еще не раз понадобиться.

«Дасмалчи» с заискивающей улыбкой на лицу попросил у всех прошения, еще раз сослался на неотложные государственные дела, и, с трудом скрывая радость на лице, повернулся и быстро засеменил обратно.

-Ты то за что ополчился на своего родственника? Бедного от своих слов прямо в пот бросило. –Спросил « Жук», оборачиваясь к «Кашевару».

-Тебе скажешь – какая мне выгода? Ты же уже не сделаешь для меня то, что обязан был сделать этот осел косолапый.

Дело было в том, «Кашевар» попросил однажды родича «дасмалчи», чтобы тот передал ему один из компьютеров и один электро - радиатор, которые поступили во все школы района. Хотя «Дасмалчи» себе забрал по два комплекта, а ему не дал ни одного. Ну как после этого не сердиться на такого подлеца?

ВОЙНА МАЙОРА ФАХРУ

Будь неладен этот свет…

Что за скверная пора,

Конь у стойла позабыт

А ячмень все ослы жрут!

Омарла Батырай
Трое «номенклатурных руководителей» заговорили о том, что не только служащие, которых они в свое время заметили внизу, подняли по служебной лестнице и оказывали поддержку, помогли накопить вес и авторитет в районе, быстро подзабыли своих старших товарищей. Но ведь и весь народ, для которого столько построено школ, больниц, дорог, который работая всего по четыре часа в общественном секторе понастроил себе большие дома, приобрел автомобили, дали высшее образование детям. Как сами признают теперь, жили под нашим руководством как при коммунизме. А теперь не то что не признают авторитеты.

-Даже не здороваются, проходя мимо. –Сузив темные глаза возмущался Хашабег. – А раньше они же спешили первыми поздороваться с тобой покорным поклоном головы. Заискивающе ловили твой начальственный взгляд. Беспрекословно, чуть ли не бегом исполняли твои поручения.

-А у меня люди требуют, чтобы я раздал им земли моего научного учреждения. Даром. Мол, землю, воду и воздух не государство создало, а Аллах. И поэтому земля людям должна выделятся бесплатно, без всякой оплаты и тем более взяток. –Рассказывал «кашевар». –Тогда, где я раздобуду семьдесят тысяч, чтобы купить мебель в приданное дочери? Пусть платят мне деньги, я им выделю, что положено по установленным нормам. Объясняешь, что по закону не положено, эта земля для науки. А они прямо в лицо тебе нагло заявляют, что вся наука умещается лишь в моем животе. И с таким умным видом заявляют, мол, где в законе написано, чтобы они умерли с голоду без работы и без приусадебного участка?

-Эх! Поднять бы Сталина, хоть на год. Все прикусили бы свои языки и взялись бы за лопаты. Распустился народ. –Покачал головой Хашабег.

-Что вы говорите? –Удивленно развел руками «жук». - Кто позволить вам поднять Сталина? Америка не позволит. Никому в мире Россия со Сталиным не нужна. Там, на западе, Россия нравиться с Горбачевым, даже с пьяным Ельциным. Чем с умным, грозным и неподкупным Сталиным. Он же первым нас и перестреляет, как перерожденцев.

-А знаете, в Ахцахе давно ходят слухи, что в 1906 году тут у нас скрывался Сталин, тогда он назывался Коба, который на лето прибыл вместе с рабочими – нефтяниками из Баку. –Начал рассказывать Хашабег, который любил возвышать себя перед собеседниками различными интересными фактами, которые вычитывал из отрывных календарей, которых у него накопилось около сотни. –Рассказывают, что потом, когда местные жандармы тогдашнего Самурского округа получили телеграмму из Баку от своих коллег и начали таскать на допросы рабочих , приехавших в село помогать семьям в уборке зерновых и заготовке сена, то друзья – соратники увели Кобу ночью через село Ихир на Шалбуздаг. А оттуда Коба, через Кусары и Кубу, снова тайно вернулись в Баку.

-Я слышал, -стал рассказывать «Кашевар», -что Ахцахские Хан-Ахмедовы содержали в бакинском Биби – эйбате рабочую столовую, где Коба раз в день получал полный бесплатный обед за счет рабочей кассы взаимопомощи нефтяников – отходников из Ахцаха и Самурской долины. Ахцахские рабочие скрывали Кобу у себя в рабочих ночлежках, общежитиях или построенных своими силами лачугах. Рассказывают, что ахцахцы не раз спасали Кобу от подосланных жандармами тайных убийц.

-А почему об этом нигде не писали? –Спросил «Жук»

-Говорят Сталин запретил писать о всех других событиях из его жизни, которые не вошли в утвержденную его биографию и краткий курс истории ВКП(б). –Ответил Хашабег.

-Значит что то в этом деле не чисто, раз запретил писать. –С сомнением в голосе промолвил «жук». И не услышав ответа на свое мнение «Жук» продолжил снисходительным голосом:

-Ну и какую пользу получили ахцахцы от того, что кормили, поили и рискуя своей жизнью укрывали у себя такого жестокого революционера?

-Мой старший брат рассказывал, ну вы знаете в каких высоких должностях он работал, что когда Берия и Багиров поставили перед Сталиным вопрос о выселении народов Дагестана, как и чеченцев, ингушей, балкарцев, турок – месхетинцев и других народов, расположенных по соседству с границами Грузии, то Сталин не подписал представленный ему документ. Говорят он сказал тогда ожидавшим его решения деятелям партии: -«Я с дагестанцами работал на нефто-промыслах в Баку, я их хорошо знаю. Я лично обязан им многим. Кроме того, воюют они на фронте не хуже других воинов, представляющих другие народы. В пособничестве врагу их нельзя уличить. Как вам известно, немецское наступление захлебнулось на подступах к Дагестану. Это факт. Далее. Вспомните, кто активнее всех воевал против деникинских банд и до подхода частей Красной армии нейтрализовали их действия в Дагестане. Вспомните многовековую борьбу дагестанских народов с иранскими, турецкими, средне – азиатскими, арабскими захватчиками. Никто из этих самых сильных для своего времени безжалостных завоевателей не отважились пойти дальше на север, на русские земли, оставив у себя в тылу столь воинственный Дагестан. И Кавказская война, которую четверть века вели по своей глупости российские цари и генералы, была войной не против русских, не за религию, а за справедливые отношения между народами и людьми. К этому всегда стремились дагестанцы, независимо от язычества, христианства или ислама, которые исповедовали в разные периоды своей бурной истории. Поэтому, логично, что дагестанцы являются главной военной, а значит и политической силой на Кавказе. С кем будет Дагестан, с теми будет и весь Кавказ. Об этом надо помнить, товарищ Берия и товарищ Багиров. Азербайжаны хорошие торгаши, умелые повара и певцы жалостных песен, но не воины. И грузины не способны в одиночку сопротивляться превосходящим силам захватчиков с юга. Как это всегда демонстрировали миру дагестанцы. Поэтому было бы непростительной ошибкой, если бы мы оставили Кавказ без настоящих воинов. Тем самым мы открыли бы южные границы России англичанам, туркам и прочим любителям чужих территорий. Без дагестанцев, сидящих в горах, Россия наверняка потеряет весь Кавказ. Вы этого понимаете или не понимаете?

Хашабег хотел задать вопрос «кашевару», но слева, переваливаясь с ноги на ноги, какой то медвежьей походкой появился, Фахру, который не здороваясь, даже не повернув голову в сторону троих, столь важных личностей, прошел мимо и остановившись над самой лестницей, с правой стороны памятника Ленину, с не раз отваливающейся гипсовой рукой, протянутой к вершинам гор. Фахру некоторое время пристально вглядывался в сторону кафе и поняв, что она все еще закрыта, смачно сплюнул, выругался и лишь затем повернулся назад и сделал удивленное лицо, будто только заметил трех «номенклатурщиков» и выпалил с плохо скрываемой презрительной улыбкой на лице:

-О! Великие наши япаюмы (чиновники)! Вы как всегда на своем любимом месте! Стараетесь быть выше всех! Сильнее всех! Богаче всех! Дальновидней всех! Яхияр – пришельцы, тарелочные инопланетяне среди собственного народа.

-Видно у Фархад –кши как всегда похмелье. И он сердит на всех. От президента до хозяина пивбара. –Усмехнулся «кашевар», нарочно искажая имя Фахру.

-Ты, «хашевар», как всегда точно попал пальцем в небо. И такой догадливый, и почему до сих пор не профессор, не говоря уже об академике.? Неужели не осталось хотя бы дюжина бычков, чтобы заплатить за такое высокое звание? Сейчас же все и всех можно купить. Звания, должности, дипломы, законы и справедливость в судах, прокуратурах, у милиции. Что же академика не купил себе? Все научное хозяйство сам съел со своим начальством в Махачкале?!

Некоторые в Ахцахе обзывали кашевара и хашеваром, ибо любил очень есть проваренные головы, копыта и требуху животных. Кое – кто из местных знатоков ахцахских прозвищ, утверждал, что мать «кашевара» была повивальной бабкой и после родов предложенную ей в качестве угощения миску мамалыги просила положить в маленький гет1е (кувшин), чтобы отнести вечно голодным детям, одним из которых и был не состоявшийся профессор скотоводства. Когда мать вечно голодных трех детей возвращалась прижимая к груди горшок с мамалыгой «кашевар» с вечно голодными братьями радостно орали на всю махле: -Кете! Кете хашил! Кайф для живота!

Тем не менее «Кашевар» делал вид, что нисколько не обижается на такое сытное полезное прозвище. Не то что, какой то «кырк – крышка», «хацыр – сало» или, «цив –цив – птичий писк».

-Не солидно ты поступаешь, уважаемый Фахру. Майор, боевой разведчик. Фашистского генерала брал в плен и протащил через всю линию фронта. Представлен был к герою, но за пьянку удостоили лишь ордена. Ну хоть теперь -то, когда совсем стал седым, ну разве трудно каждый месяц покупать ящик водки и пить по- тихонько, никому не показываясь на глаза.. –Начал было снисходительно – доброжелательным тоном Хашабег, еще выше задирая голову и не сводя своих темных, словно черные дыры, глаз, с припухлого болезненного лица Фахру.

Дело в том, что работая в торговле района, Фахру никогда не выполнял ни одно его поручение и просьбу Хачабега о присылке ему на дом того или иного дефицитного товара. Хотя и отвечал: «ладно, подумаем, будем решать». Он повторял те же обещания, которые Хашабег обычно давал приходящим к нему с жалобами и заявлениями коммунистам и беспартийным. А на одном бюро райкома, в отсутствие первого секретаря, когда Хачабег хотел ему под каким-то предлогам объявить строгий выговор с занесением в учетную карточку, Фахру потерял над собой всякий контроль. Обозвал в присутствии всех секретарей парторганизаций Хашабега дезертиром, даже пригрозил пристрелить из трофейного своего «вальтера».

Скандал замяли и оставили без последствий. Больше всех перепугался сам Хашабег. Ибо у боевого разведчика живы были еще друзья - однополчане в министерстве обороны и других московских ведомствах и даже в ЦК КПСС, с которыми майор в год раз в мае проводил отпуска, гуляя от души на подмосковных дачах.

-Я только от врага скрытно ходил в разведку. Я от своего народа ничего скрытно не делаю. Как вы! Даже напиваюсь до усрачки открыто. Это вы, трусливые начальнички, все скрытно делаете от народа. Даже сто грамм вы трусите выпить открыто и честно при всех. Потому что трусы, дезертиры, воры и гавнюки они остаются таковыми навсегда. Как собаки, которым раз отрубили хвосты и уши.

-Э-э! Дядя Фахру! Ты что позволяешь! Теперь не те времена. За такие оскорбления можно срок схлопотать на старости лет. И даже твои военные заслуги с боевыми наградами не помогут. –Попытался вразумить Фахру «Жук».

-А я х… положил на твой срок и на тебя и на законы, по которым честных судят, а таких воров, как ты, как фашист, до тла разграбивших район, берегут. Беги, «жук навозный», подавай на меня суд. Мне этого и надо. Я докажу, что это ты, жирная падаль, сунул в петлю прекрасного человека, сына боевого офицера. Потому что эта смерть была выгодна только тебе, фашист перестройки и дурацких реформ!

-Тише!. Тише. Люди оборачиваются. Да вы что, майор Фахру. Разве мы - не друзья теперь? Сколько раз я тебе отпускал масло и ящиками, и машинами. Вспомни. Ты что, шуток не понимаешь. –Уже тихим просительным голосом заговорил «жук».

Старый фронтовик, боевой офицер, заметив краем глаза идущего открывать кафе «брательника», как называли хозяина шашлычной ее посетители за покладистый дружелюбный характер, тут же потерял всякий интерес не только к словам, но и к самим троим «япаюмам».

И Фахру, которому из-за неважного здоровья жена и сын не давали пить дома, махнул пренебрежительно рукой на увещевания вечных «номенклатурщиков» и поспешил по лестнице вниз к кафе, переваливаясь с боку на бок, как старый, но еще исправный танк. Чтобы пропустить положенные, «сталинские» сто пятьдесят грамм водки, а потом сверху выпить еще кружку холодного разливного пива.

Лишь после этого на лице старого воина появлялась грустная улыбка. И он говорил прямо ни к кому не обращаясь, а как бы самому себе: « -Вот еще одно утро наступило после войны. Вечная память моим товарищам, павшим за родину. Хорошо что они не увидали этот позор разгрома Советского Союза собственными бездарными и потому продажными руководителями.

Хашабег, который в присутствии Фахру больше не вымолвил ни слова, после его ухода заговорил возмущенным начальственным голосом:

-Эти ветераны совсем обнаглели. Им министерские пенсии дают, они никого ни во что не ставят. Будто мы на своих постах меньше их сделали для страны.

-Ничего, ничего. Скоро от них никого не останется. Вот тогда, мы, заживем, без сопливых понятий, как родина, подвиг, честь. У кого будут деньги, у того будет все. И авторитет, и почет. Размер банковского счета станет точным показателем твоей доблести и геройства. –Стал делиться со своими мыслями «жук», но на его слова никто не ответил. Ибо даже для его приятелей они казались слишком циничными, чтобы произносить их вслух.

Заметив медленно подымающихся по каменной лестнице вслед за Рамзи одетых скромно, но выделяющихся солидностью людей, Хашабег замолчал, прищурившись стал всматриваться в лица и узнал среди них земляка - художника.

-Аскер! Ты что ли? Когда ты за пятнадцать тысяч, выбитых мною в Махачкале, делал памятник Валентину Эмирову, ты каждый день бывал у меня, в моем кабинете. А теперь проходишь мимо и даже не замечаешь бывшего твоего благодетеля. Как это называется, уважаемый товарищ?

Оскар остановился, вгляделся в стоящих в десятке шагов людей и, узнав Хашабега не столь зрительно, сколько по глуховатому, с хрипотцой голосу, высокомерному по отношению к тем, кого он считал ниже себя, вдруг узнаваемо улыбнулся , широко раскрыл объятия и зашагал к нему.

После взаимных приветствий, Оскар объяснил, «что это за люди с ним».

И тут уже Хашабег сам пошел в сторону Матфея Никоновича, ибо считал, что профессор из Москвы намного выше по статусу его, бывшего руководителем районного масштаба.

Чтобы показать приезжим себя, убедить их, что он тоже не простой человек, а имеет глубокое понимание текущего момента и государственную озабоченность происходящими в стране событиями, Хашабег спросил в несколько осуждающем тоне:

-Что же вы там в Москве, допустили развала Советского Союза? Знаете, моя жена плакала, будто у нее умерли самые близкие люди.

-А мы в Москве считаем, что это вы, в провинции дали такие права Ельцину. Проголосовав за него, а не Рыжкова, председателя Совета министров СССР. Который смог бы предотвратить развал страны. –Ответил Матфей изучающим взглядом всматриваясь в темноватое лица Хашабега.

- Я специально звонил из Москвы Кариману, тогда первому секретарю райкома. –Стал объяснять Оскар. -Он сказал, что к сожалению около 70 процентов жителей района проголосовали за опального Ельцина, которого в районе называли Рельциным. Видимо, за тупую прямолинейность. Народ сам выбрал себе разрушителя своей страны. И своей судьбы. Чего же теперь обвинять в этом москвичей? –Развел руками Оскар.

-Народ обманулся. Народ не знал, что так получиться. –Горячо заговорил было Рамзи, но Хашабег перебил его:

-Что понимает народ, чтобы доверять ему такие важные вопросы, как избрание президента. Народ за бутылку водки или подсолнечного масла готов выбрать даже черта. Надо, как и раньше, выбирать поэтапно. Сперва в районах делегатов на республиканскую конференцию, а потом уж там делегатов, которые в Москве выберут президента. Разве не так нужно делать умным людям?

-Такая система и позволила Брежневу оставаться генсеком до полного маразма, когда не мог уже выговаривать все слова, не то что управлять страной. И вокруг него были старички, у которых все заботы сводились к своему здоровью. Такая система и довела страну до развала. Не так ли? –В тон Рамзи ответил Матфей. –Да и народ ведь не должен уподобляться уличной девке – путане, которую за деньги любой тащит в кусты и делают с ней все, что пожелает?

-Теперь народ вообще перестал доверять выборам. Обжегшись на молоке, дует на водку. –Усмехнулся Рамзи. - Вообще перестал ходит на выборы. Подспудно чует свою вину за то, что произошло со страной. И теперь впал в запой. Говорит, без поллитра жизнь совсем стала тоскливой. Без радости и надежды. Неизвестно, когда народ опохмелиться. У кого деньги есть, у кого во время выборов власть в руках, тот и становиться у нас в районе главой или депутатом. Кому нужна такая демократия? Продажно - покупная? –Сказал Рамзи, ставший смелым в суждениях о местной власти лишь после того, как вышел на пенсию.

-Когда то опохмелиться и схватится от гнева за топор. –Сказал Матфей. –Поэтому в водке для народа перебоев нет. Лишь бы не опохмелился, как в семнадцатом году от царского сухого закона или горбачевской борьбы с пьянством. Народ еще к наркотикам горемычного приучили. Спидом заразили. На подходе другие массовые болезни вроде атипичной пневмонии или птичьего гриппа. Вряд ли народ когда ни будь протрезвеет и придет в себя.

-Об этом не только наши правители, но и все страны вокруг России заботятся. И даже американцы восстановили в Афганистане выращивание опия, ликвидированного наивными талибами. –Продолжил мысль Матфея Оскар.

Заметив, что всем интересна тема разговора, начатого им, Хашабег громким голосом обратился к Матфею:

-Нам интересно очень вас послушать. Мы тут в глуши оторваны от всего. Ни от кого не услышишь точных и правильных оценок происходящего в стране и в мире. Раньше каждый месяц приезжали из Махачкалы руководители республики и видные ученые на единые политдни. Теперь годами никто не показывается в районе. Не знаю, почему новые руководители так боятся с народом говорит? Вот раньше, в советское время, оказывается и была настоящая демократия. Когда на собраниях открыто критиковали власть и ставили перед ним задачи. Кстати, вот, наш товарищ, -Хашабег указал на «жука», - хороший фирменный коньяк привез из своего магазина.. Я жене закажу курзе с зеленью, брынзой и отварным вяленным мясом. Помнишь, Аскер, ты тогда это хвалил, когда был у меня в гостях.

Говоря все это, Хачабег про себя думал о том, что познакомившись с таким влиятельным человеком, он может с его помощью своих внуков или детей состоятельных родственников устраивать на учебу в московских вузах. Да и просто знакомством с такими людьми можно всегда гордиться в компаниях своего круга людей.

-Но сегодня мы уже приглашены в гости, к трем друзьям, которых встретили вон у того памятника поэту с громадным носом. –Сказала Каролина, которая почувствовала фальшь и наигранный пафос в словах столь монументального на вид бывшего партийного функционера.

-Да, так, мы уже обещали трем товарищам. И выпили ахцахский виски за это. –Подтвердил Джон слова Каролины.

-Ну, тогда, отложим на завтра? Что ты на это скажешь, мой друг Аскер? –С трудом скрывая разочарование, что какие то встречные пьянчужки оказались предпочтительнее его, номенклатурного работника с двумя дипломами о высшем образовании.

-У нас напряженная научная программа. –С улыбкой на лице покачал головой Матфей. – На хождение по гостям там не отведено времени. Не учли масштабы кавказского гостеприимства. К сожалению, конечно.

-Ладно! Не будем мешать гостям выполнять заранее согласованную программу. Еще увидимся! А ты, Рамзи, держи меня в курсе. –Уже уверенным начальническим голосом изрек Хашабег, забыв, что седоголовый Рамзи давно уже не работает у него на побегушках.
ПРОДАВЕЦ СЛУХОВ

Мои шутки заключаются в том, что я

говорю людям правду. Это самая

смешная шутка на свете.

Б. Шоу