Москва Издательство "Республика"

человечество, подобно планете, на к-рой оно живет, должно достигнуть высшего духовного состояния, возможного в данной эволюции. 7) Эзотерический смысл Космической эволюции заключается в осуществлении идеи духовного Единства на всех уровнях бытия между всеми созданиями Вселенной, поскольку все сущее в природе едино по своему происхождению, по способу-эволюции и по общей цели своего развития. Отношение рус. общественности кон. XIX — нач XX в. к идеям Б. было представлено широким спектром мнений: от прямого обвинения в шарлатанстве и лицемерии (Вс. С. Со-, ловьев, 3. А. Венгерова), через сдержанное признание ее заслуг и значимости теософического знания (Ä/г. С. Соловьев, Мережковский, Вяч. Иванов, Бердяев) до их популяризации Российским Теософским об-вом. Идеи Б. получили логическое продолжение в учении Живой Этики (Агни Йога), оказали влияние на развитие рус. космизма, антропософии.

Соч.: Закон причин и последствий, объясняющий человеческую судьбу (Карма). Л., 1991; Из пещер и дебрей Индостана. М., 1991; Ключ к теософии. М., 1993: Новый Панарион. М., 1994; Разоблаченная Изида: Т. 1: Наука; Т. 2: Теософия. М., 1992; Свет на пути; Голос безмолвия; Семь врат; Два Пути: Из "Книги золотых Правил" (обнародовано Блаватской Е. П.). Киев, 1991; Скрижали Кармы. М., 1994; Тайная Доктрина: Т. 1: Космогенезис; Т. 2: Антропогенезис; Т. 3: Нет религии выше Истины. Л., 1991; Теософия и практический оккультизм. М., 1993.

Лит.: Соловьев Вс. С. Современная жрица Изиды: Мое знакомство с Е. П. Блаватской и "Теософическим обществом". М., 1994; Теософия и Богостроительство (Стенографический отчет заседания Религиозно-философского Общества 24 ноября 1909 г.) //Вестник теософии. Спб., 1910. № 2; Весть Е. П. Блаватской //Сб., сост. и ред. Л. Н. Засорина. Л., 1991; Желиховская В. П. Радда-Бай. Правда о Блаватской. М., 1992; Нэф Мэри К. Личные мемуары Е. П. Блаватской. М., 1993; Елена Петровна Блаватская. Биографические сведения. Харьков, 1991; Пазилова В. П. Современная ли "жрица Изиды"? М., 1991; Е. П. Блаватская и предсказание научных открытий XX века//Вестник теософии. М., 1992. № 1.

хранение подлинного благочестия церкви внесло старообрядчество. Характерным для православно-христианского понимания благочестия было творчество Хомякова, с его живой и глубокой личной религиозностью. Видимая церковь была для него первореальностью, "соборностью", проявлением церкви невидимой, в к-рой каждый человек в Б. и духовном единении с др. людьми и с Богом находил себя. Киреевский, постоянно общавшийся со старцами Оптиной пустыни и обладавший подлинным религиозным опытом, суть веры, коренящейся во внутреннем средоточии личности, усматривал в единении личного духа, в его цельности (и даже "всей цельности человека" с Богом). Одной из сокровенных тем Достоевского было постижение силы человеческого покаяния, добра и благочестия. Согласно К. Н. Леонтьеву, ценна только та любовь к людям, к-рая питается из христианской веры, Б. перед Богом. В нравственной философии В. С. Соловьева {"Оправдание добра", 1897) Б. наряду с жалостью и стыдом является одной из вечных основ человеческой нравственности, коренящихся в природе человека. Оно выражает должное, любовное отношение человека к высшему началу, внутреннее подчинение и преклонение перед ним и составляет "индивидуально-душевный корень религии". Вера в Бога, неотделимая от веры в объективное значение добра в мире (поскольку Бог и есть абсолютное Добро), является "естественной религией" и позволяет человеку делать добро сознательно и разумно, ибо воля Отца, согласно Соловьеву, говорит через разум и совесть человека. Однако не всякая вера вполне совпадает с истинным Б., а только та, предмет к-рой является достойным, и лишь в случае достойного отношения к такому предмету. Б. и благодарность человека по отношению к Богу неразрывно связаны с Б. по отношению к предкам, через к-рых (в смысле наследственности и созданной предками среды) высшая воля определила существование данного человека, и с Б. по отношению к "провиденциальным" людям, продвигавшим человечество по направлению к совершенству. Настоящее Б., согласно Соловьеву, не зависит от знания к.-л. теологических, религиозно-философских или научных учений, а есть факт реального, действительного ощущения человеком присутствия и действия в нем Божества. Субъективную неправду неверующих людей Провидение стремится также оправдать, направляя их энергию на полезные земные дела. Окончательный нравственный смысл жизни, или совершенное Добро, Соловьев определяет как триединство "любви нисходящей" (по отношению к материальной природе), "любви уравнивающей" (по отношению к людям) и "любви восходящей", или высшего Б., любви к Богу, обусловливающей первые два вида любви. Флоренский сущность Б., или любви к невидимому Богу,

понимал как пассивное открытие сердца человеческого перед Богом и ожидание активного ответного откровения, нисхождения энергий Божественной любви. Глубокое понимание природы Б. встречается также в работе Франка "Смысл жизни" (1926): в этом чувстве человек открывает единство парализующего страха перед бездонной и беспощадной бездной бытия и гармонии, радостного покоя перед величием и неизъяснимой полнотой того же бытия. "Благоговение,

— писал он, — есть "страх Божий", страх, дарующий слезы умиления и радость совершенного покоя и последнего приюта". В понимании Н. О. Лосского в живом религиозном опыте, наполненном чувством Б., Бог, или Божественное Сверхч-то, открывается не только как абсолютная полнота бытия, но и как наиболее совершенная ценность. С т. зр. Н. О. Лосского, религиозность является "основной, наиболее глубокой чертой" характера рус. народа.

Лит.: Мистическое богословие. Киев, 1991; Киреевский И. В. Избранные статьи. М., 1984; Леонтьев К. Н. Собр. соч.: В 9 т. М., 1912—1913; Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия //Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1; Флоренский П. А. Соч.: В 2 т. М., 1990; Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992; Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М., 1991; Schultze В. Russische Denken. Wien, 1950.

В. Л. Курабцев

БЛОК Александр Александрович (16(28). 11.1880, Петербург — 7.08.1921, Петроград)

— поэт, драматург, публицист. Сын А. Л. Блока. Детские годы провел в семье деда с материнской стороны — ректора Петербургского ун-та, известного ботаника А. Н. Бекетова. По окончании гимназии (1899) поступил на юридический ф-т Петербургского ун-та, в 1901 г. перевелся на историко-филологический ф-т, к-рый и окончил в 1906 г. Формирование Б. как поэта происходило в эпоху, когда, по его словам, "на великую философскую борьбу вышел гигант — Соловьев", "осыпались пустые цветы позитивизма, и старое древо вечно ропчущей мысли^ зацвело и зазеленело метафизикой и мистикой" (Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. С. 23). В ун-те Б. "почувствовал большую "близость" к философии" (письмо отцу, 8.II.1902. Там же. Т. 8. С. 28). "(Пред ним встают идей Платона // Великолепные миры" (черновые наброски к поэме "Возмездие". Там же. Т. 3. С. 470). Погружение в мир идей античного мыслителя дает творческие импульсы молодому поэту, о чем свидетельствует уже первый цикл его стихов "Ante Lucem". Художественной интерпретацией платоновских идей о двоемирии, духе и плоти, "душе мира", божественном творчестве являются также не включенные автором в поэтические циклы стихотворения "Поэма философская. Первые три посылки" (1900) и "Последняя часть философской поэмы" (1901). Эти идеи, воспринятые через учение В. С. Соловьева

о Вечной Женственности как гармонии красоты и добра, нашли отклик у Б. Поэт пытался даже "положить основание мистической философии" своего "духа", выделив в качестве наиболее установившегося начала — женственное, намеревался искать его обоснование в философии, теологии, литературе, религиях, о чем свидетельствует развернутая дневниковая запись 26 июня 1901 г. (Там же. Т. 7. С. 48). Однако намеченное "Эгоистическое" исследование" так и не было создано, ибо философия как система логических выкладок мало привлекала поэта. Преломленные через призму мифопоэтического видения философские идеи Соловьева нашли свое воплощение в поэтическом творчестве Б. "Стихи о Прекрасной Даме", посвященные Л. Д. Менделеевой (дочери Менделеева), будущей жене Б., ввели его в круг символистов (т. наз. символистов "второй волны" — соловьевцев). С последними Б. сближали общие идейные истоки — связь с учениями Платона и неоплатоников, Шеллинга, Шопенгауэра, Ницше, Р. Вагнера и Соловьева. Вслед за Соловьевым младосимволисты, и Б. в их числе, выдвигали на первый план интуитивное начало в гносеологии, рассматривали поэзию как особую форму познания. Б. были близки панэсте-тизм символистских теорий, идеи духовного синтеза, теургии, представление о преобразующей мир силе искусства, образ художника-демиурга. Творчество Б. вносило вклад в разработку символистской эстетики "соответствий", вырастающей из платоновской идеи двоемирия. Но, тесно связанный с литературно-философским течением символизма, Б. далеко не все принимал в творчестве ближайшего литературного окружения. Его отталкивало "навязывание мертвых схем, вроде параллелей, проводимых между миром языческим и миром христианским, между Венерой и богородицей, между Христом и антихристом", к-рое он характеризовал как "занятие книжников и мертвецов" и "великий грех перед нравственно измученными и сбитыми с толку людьми" (Там же. Т. 6. С. 76). Его привлекала "синтетическая и огненная идея", лежавшая в основе мировоззрения рус. мыслителей XVIII— XIX вв. — "причудливое сплетение основного вопроса эры — социального вопроса с умозрением, с самыми острыми вопросами личности и самыми глубокими вопросами о боге и мире" (Там же. С. 139). Революция 1905 г., по словам Б., ускорила его отход от "мальчишеской мистики". На первый план в его творчестве выдвигается социально-философская тема (цикл стихотворений "Город", лирические драмы "Незнакомка", "Король на площади", "Балаганчик", 1906). В 1907—1908 гг. Б. ведет критическое обозрение в жури. "Золотое руно"; в литературно-критических, эстетических и публицистических работах поднимает проблемы взаимоотношения народа и интеллигенции, России и Запада, размышляет

об истории культуры и совр. ее состоянии, о "машинном" прогрессе и "трещине" между человеком и природой, о назначении художника. Новое понимание искусства и роли художника отразилось в критике концепций "нового искусства", в апелляциях к гуманистическому наследию рус. литературы XIX в., в высказываниях о необходимости сближения с реализмом. На смену пантеистическим символам "Мировая душа", "Вечная Женственность" приходят новые — "Стихия", "Дух музыки", а позднее — "Мировой оркестр", "Музыка революции", восходящие к прежним, но освобожденные от мистической догматиза-ции. "Антимузыкальным", механистическим на-' чалам жизни поэт противопоставляет культурот-ворческую деятельность человечества. Осн. теоретические воззрения Б. дореволюционной эпохи отражены в статьях: "Девушка розовой калитки и муравьиный царь" (1906), "О реалистах" (1907), "О лирике" (1907), "Солнце над Россией" (1908), "Народ и интеллигенция" (1908), "Вопросы, вопросы и вопросы" (1908), "Три вопроса" (1908) и др. Темы исканий рус. интеллигенции, конфликт "культуры" и "цивилизации", музыкального и антимузыкального начал мира, творческого духа и бездуховного механистического существования становятся идейным ядром не только философской прозы Б., но и его поэзии (поэмы "Песня судьбы", "Возмездие", драма "Роза и крест"; цикл "На поле Куликовом", стихотворение "Художник" и др.). В нек-рых своих лирических медитациях он поднимался до осмысления коренных проблем бытия. Стихотворения "С мирным счастьем покончены счеты..." (1910), "Авиатор" (1910—1912), "Миры летят. Года летят. Пустая..." (1912), "Есть игра: осторожно войти..." (1913), разрабатывающие тему движения миров, полета планет, места человека, его души в бесконечности пространства и времени, являются не только образцами философской лирики, но и частью теории рус. космизма. Б. был в числе тех интеллигентов, кто принял Октябрьскую революцию. Он стал автором первой революционной поэмы "Двенадцать" (1918), в литературно-публицистических работах призывал интеллигенцию к строительству новой "синтетической" культуры, сам непосредственно включился в это строительство. Осн. его философско-эсте-тические и культурологические работы советского периода, написанные в 1918—1919 гг., следующие: "Интеллигенция и революция", "Искусство и революция (по поводу теории Рихарда Вагнера)", "Письмо о театре", "Катилина", "Крушение гуманизма", "Об исторических картинах", "О романтизме". В них Б. оставался верен прежним идеям — о стихии как первооснове всякого жизненного явления, о жизнетворческой, преображающей мир силе искусства и всенародном искусстве, преодолевающем отчуждение между художником и народом.

50

51

Блок

Соч.: Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1960-1963; Записные книжки. М., 1965; Александр Блок. Новые материалы и исследования // Литературное наследство. М., 1980—1987. Т. 90. Кн. 1-^.

Лит.: Машбиц-Веров И. М. Русский символизм и путь Александра Блока. Куйбышев, 1%9; Горелов А. Е. Гроза над соловьиным садом. Александр Блок. Л., 1970; Максимов Д. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1975: Орлов В. Гамаюн. Жизнь Александра Блока. Л„ 1978; Спивак Р. С. А. Блок. Философская лирика 1910-х годов. Пермь, 1978; Долгополое Л. К. Александр Блок: Личность и творчеово. Л., 1980; Громов П. П. А. Блок, его предшественники и современники. Л., 1986; Крохина Н. П. Мифопоэтизм Ал. Блока в контексте символистского мифомышления // Известия АН. Сер. литературы и языка. 1990. Т. 49. № 6. С. 515—526; Смирнова Г. А. А. Блок. К описанию "картины мира" // Поэтика и стилистика. 1988—1990. М., 1991. С. 156—165.

Л. А. Сугай

БЛОК Александр Львович (20.10 (1.11). 1852, Псков — 18.11 (1.12). 1909, Варшава) — правовед, социальный философ. Отец А. А. Блока. В 1875 г. окончил юридический ф-т Петербургского ун-та. Через год успешно выдержал магистерский экзамен и вскоре получил кафедру государственного права в Варшавском ун-те В 1880 г. Б. защитил магистерскую диссертацию "Государственная власть в европейском обществе. Взгляды на политическую теорию Лоренца Штейна и на французские политические порядки", к-рая вышла в виде отдельной книги в Петербурге. В данной работе он исходит из материалистического тезиса, согласно к-рому "общий ход социальной политики определяется экономическими условиями", и развивает в связи с этим ряд положений о соотношении государства и классов. В условиях противоречивости классовых интересов и тем самым неизбежности классовой борьбы государство, по Б., должно сделать выбор в пользу капиталистических собственников как наиболее влиятельного с экономической т. зр., а значит, и господствующего класса. Поддержка именно этого классового интереса создаст нормальные условия для взаимодействия правительственной власти и представительных учреждений и в конечном итоге для функционирования всего об-ва. В 1884 г. Б. выпускает кн. "Политическая литература в России и о России", к-рую определяет как вступление к курсу государственного права, прочитанного в Варшавском ун-те в 1883/84 учебном году. В ней он анализирует взгляды на рус. историю крупнейших представителей общественной мысли и обращается к проблемам не только государственного права, но и социальной философии. Б. делает вывод, что важны не "формы правления", а "вся совокупность как юридических, так и фактических отношений, существующих в отдельных странах между властью и обществом..."'. Только через призму этих отношений можно понять рус. историю, на протяжении к-рой не толь-

Бобров

ко самодержавная власть определяла развитие об-ва, но и об-во составляло некую "среду", оказывавшую сильное воздействие на самодержавие. Эта "среда" состоял» из трех общественных слоев: народной массы (или т. наз. простого народа), образованного слоя (или т. наз. интеллигенции) и населения "окраин". Совокупность специфических и очень различных политических интересов и влияний на государственную власть и определяло уникальный характер российского об-ва и российской государственности, резко отличавшихся, по Б;, от форм вост. и зап. абсолютизма. В последние годы жизни Б. работал над оставшимся незаконченным трудом "Систематика наук". Б. оставил после себя мало печатных произв., и поэтому мн. его мысли и концепции остались достоянием только слушателей его лекций. Проф. же и руководителем кафедры государственного права Варшавского ун-та он оставался вплоть до своей смерти.

Соч.: Государственная власть в европейском обществе: Взгляд на политическую теорию Лоренца Штейна и на французские политические порядки. Спб., 1880; Политическая литература в России и о России: Вступление в курс русского государственного права. Варшава, 18S4; Русское государственное право: Записки по лекциям проф. А. Л. Блока, 1902/03 акад. г. Варшава, 1902.

Лит.: Спекторский Е. В. Александр Львович Блок, государствовед и философ. Варшава, 1911; Берсмрк И. В. Отец Александра Блока//Русская литература. 1977. № 3.

позиции большевиков. Выступая за демократические основы системы образования, Б. видел возможность их создания в социалистической перспективе. Еще до октября 1917 г. он выпустил брошюры "Почему все трудящиеся должны стать социалистами", "Школа и общественный строй". В 1919 Б. становится основателем и руководителем Московской академии народного образования (с 1921 по 1924 г. — Академии социального воспитания). В 1930—1941 гт. он работает в Ин-те психологии, проводя исследования в области психологии памяти и психологии желаний. Занимаясь разработкой проблем педологии, пока она не была запрещена в нач. 30-х гг., выступал за комплексный подход к изучению ребенка, и соответственно к практике воспитания, опирался при этом на философски обоснованные представления о познавательных и воспитательных процессах. Так, он создал генетическую (стадиальную) теорию памяти, согласно к-рой стадии памяти выступают и как этапы развития человека и его мышления, что и отражается на его отношениях к действительности. Его вариант педологии отличался поэтому углубленной философской проработкой и был гуманизированным по своему характеру в отличие от сугубо инст-рументалистских и бихевиористских вариантов, свойственных мн. зап. основателям педологии. В педологических изысканиях Б. своеобразно отразились его работы по неоплатонизму, в к-рых он пытался исследовать вопрос: как появляется новая вещь или новое качество? Это видно и в определении им педологии как "науки о возрастном симптомокомплексе детства — эпохи прогрессирующего роста" (Возрастная педоло-гия//Педагогическая энциклопедия. М., 1927. Т. 1. С. 154). Философские взгляды Б. резко менялись: от идеализма (в духе Платона и Плотина) к механицизму (в духе Декарта), а затем к волюнтаризму (под влиянием занятий психологией); принял он и марксизм, хотя специальных работ по философии материализма не писал. Наиболее ценным в историко-философских исследованиях Б. было глубокое проникновение в первоистоки философии — древнегреч. мысль. Так, в работе "Философия Плотина" (1918) философские взгляды Плотина и его последователей выводились из мифологии и доказывалось, что тем самчм мифология — основа совр. философии (идеалистической). "Последняя оказывалась не чем иным, как модернизированной мифологией" (Блонский П. П. Мои воспоминания. М., 1971. С. 131). Обращение к философии нашло выражение в исследовании Б. конкретных проблем в педагогике и психологии, в изучении особенностей возрастного развития, характера и социальной природы образования и воспитания.

Соч.: Современная философия. М., 1918—1922. Ч. 1—2; Философия Плотина. М., 1918; Очерк научной психологии. М., 1921; Педология. М., 1925; Память

и мышление. М., 1935; Психологический анализ припоминания. M., 1940; Психология и желания. М., 1965; Избр. пед. произв. М., 1961; Избр. пснхол. произв. М., 1964.

— религиозный философ, писатель, публицист и критик. Последователь Г. Лейбница и Г. Тейх-мюллера, сторонник панпсихизма Козлова, Б. перевел на рус. язык "Монадологию" Лейбница (см.: Труды Московского психологического общества. 1890. Т. 4), посвятил лейбницианству ряд· исследований. По окончании Дерптского (Юрьевского) ун-та, где занятия по философии проходили под руководством проф. Г. Тейхмюл-лера, Б., защитив диссертацию "Отношение искусства к науке и нравственности" (1895), получил должность доцента этого ун-та. После 1898 г., когда ему была присвоена степень кандидата рус. словесности за диссертацию о Веневитинове, он работал проф. Казанского ун-та, а с 1906 г. — Варшавского. После 1917 г.

— проф. Донского ун-та (Ростов-на-Дону). Осн. труды Б. посвящены популяризации персонализма и панпсихизма, но он не ограничивался ролью популяризатора и комментатора идей Тейх-мюллера и Козлова, а пытался развить собственную систему "критического индивидуализма". В этой системе идея индивидуализма оказывалась приоритетной потому, что, полагал Б., в своем самосознании человек находит себя прежде всего в качестве отдельной сущности или индивида. Т. обр., исходным пунктом его панпсихизма является личность. Вместе с тем большое внимание он уделял анализу онтологических проблем, ибо "вопрос о бытии есть центральный вопрос всей метафизики" (Бытие индивидуальное и бытие координальное. Юрьев, 1900. С. 98). К типам бытия — идеальное, реальное и субстанциальное (по Тейхмюллеру) — он добавлял бытие координальное. Координация, по Б.,

— это верховная форма бытия. Все в мире существует во взаимосвязи, индивидуальные элементы — отдельные субстанции, акты души, элементы сознания и т. д. связаны воедино. "Мысль есть координация элементов сознания. Личность есть координация функций между собою и с "я". Вселенная есть координация существ между собою и с Богом" (Там же. С. 154). В соч. "О понятии искусства" (Юрьев, 1894), анализируя художественное творчество, Б. делает вывод, что оно не координирует элементы сознания в соответствии с категориями и потому не является мышлением. Б. — автор значительного числа работ по истории философии и рус. словесности. Им опубликовано 6 сб. под общим названием "Философия в России. Материалы, исследования и заметки" (1899—1902). По его мнению, раз-