Швец Л.Г., к. филос. н., доц. (СКАГС) К ПРОБЛЕМЕ «ГОРИЗОНТАЛИ ВЛАСТИ»
(ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕХАНИЗМОВ ВЛАСТНОГО
ДОМИНИРОВАНИЯ И ВЛИЯНИЯ)
В начале третьего тысячелетия всё больший интерес вызывает проблема функционирования механизмов политического доминирования (или властвования) и политического влияния. Причём формирование новой социальной реальности связано с резким возрастанием интереса к латентным процессам в сфере властеотношений. К тому же, становление нового типа общества приводит к принципиальным изменениям в стратегии политического и государственного управления.
Ведущими, определяющими в обществе являются политическая, экономическая и социальная деятельность; на их стыках появляются самые различные феномены человеческой активности. Таковыми в частности являются механизмы властного доминирования и неформального влияния.
Проблема механизмов доминирования и влияния вообще является весьма актуальной проблемой для современной России, претерпевающей грандиозные трансформации политического устройства и экономики. Тем более, что на протяжении всей российской истории скрытые воздействия на государственную власть играли едва ли не решающую роль. С этим нельзя не считаться и сегодня, особенно с учётом, широкомасштабных преобразований, проводимых в России.
Причем необходимо уточнить, что если механизмы властного доминирования, «вертикали власти» получили достаточно широкое отражение в литературе, то проблеме «горизонтального» воздействия на власть, на политический процесс не уделялось должного внимания ни в философских, ни в политических, ни в социально-психологических исследованиях.
По-видимому вследствие этого, если определение понятия «власть» найти не трудно, то определение влияния практически нет ни в философских энциклопедических словарях, ни в энциклопедических словарях по политологии. Почти ничего не говорят о нём учебные пособия по политической философии, политической науке, теории государства.
Отсутствуют в отечественной науке и монографии по механизмам влияния и взаимодействию доминирования и влияния, как в целом, так и применительно к российской действительности. Они продолжают оставаться “terra incognita” в политической и государствоведческой науках и поэтому нуждаются в разработке концептуальных подходов. Этого настоятельно требуют и особенности общественного развития, характерные для России начала нынешнего столетия и осложнённые острейшими проблемами во всех сферах жизни.
Что такое механизмы доминирования и влияния, как они возникают и развиваются, каким образом они обусловлены природой самого человека и политический культурой общества, институтами управления и стереотипами подчинения – эти проблемы можно рассматривать только с учётом достижений современной политической философии, политической науки, политической психологии и социологии. Теоретических достижений здесь не так уж много.
Всё вышесказанное обусловливает актуальность научной разработки проблемы механизмов доминирования и влияния.
Что касается разработанности данной проблемы, то до настоящего времени и институциональный анализ, уходящий корнями в классическую политическую мысль, и поведенческий (бихевиористский) подход, возникший в 60-х годах 20-го столетия, концентрировали своё внимание на проблемах власти и властеотношений, то есть фактически на различных аспектах властного доминирования. И в принципе это было объяснимо – сложнейшие механизмы власти, социальной, политической, государственной требовали к себе пристального внимания. Вследствие этого активность сил, стоящих за спиной официальных правителей, оказалась вне поля зрения исследователей. Исключение составили лишь отдельные произведения зарубежных авторов.
Одним из первых обратил внимание на механизмы влияния выдающийся французский политолог М. Дюверже1. Определяя предмет политической науки, он указал, что, изучая власть, нельзя оставлять в стороне влияние. Поэтому хотя «власть» и «влияние» близкие, но отнюдь не тождественные понятия. С точки зрения М. Дюверже, всякая власть, осуществляемая в обществе, предполагает влияние, однако не всякое влияние может рассматриваться как власть в строгом смысле слова.
Великий английский мыслитель Б. Рассел в своей знаменитой работе «Власть», примерно тогда же указал, что в любой большой организации имеются люди, способные влиять на лидеров обладающих властью, посредством личных средств.
Представители бихевиористского подхода Г. Лассуэл и А. Каплан подчеркнули, что влияние отличается от власти отсутствием угрозы применения санкций.
В 60-х годах прошлого века в зарубежной политической науке появляются две работы, непосредственно посвященные данной проблеме. Это книга Р. Даля «Анализ влияния в местных сообществах» и работа Р. Бэнфилда «Политическое влияние». В дальнейшем интерес к влиянию проявлялся лишь в работах феминистского направления, которые подвергали серьезному анализу многие важные понятия политологии и в том числе политическое влияние. Примером может служить работа Н. Хартсок «Деньги, секс и власть».
Значительный вклад в решение данной проблемы был сделан в работах по социальной психологии. Особо следует выделить три произведения западных авторов – С. Московичи «Социальное влияние и социальное изменение», Ф. Зимбардо и М. Ляйпе «Социальное влияние» и Р. Чалдини «Психология влияния».
В России трудов касающихся властного доминирования было не мало. Среди них особо следует выделить монографии Г.А. Белова «Институциональная система политической власти» (М., 1992), А.А. Дегтярёва «Политическая власть как регулятивный механизм социального общения (М., 1996); А.И. Демидова «Власть в единстве и многообразии её изменений (М., 1995); Ю.А. Дмитриева «Соотношение понятий государственной и политической власти» (М., 1995); М.В. Ильина и А.Ю. Мельвиля «Власть» (М., 1997); В.В. Краснова «Социально-психологический механизм политической власти» (М., 1991); Б.Н. Краснова «Теория власти и властных отношений» (М., 1991); В.И. Курбатова «Магия власти» (Ростов-на-Дону, 1998); В.Е. Чиркина «Основы государственной власти» (М., 1998); В.Ф. Халипова «Власть. Основы кратологии» (М., 1991); В.Г. Ледяева «Власть: концептуальный анализ» (М., 2001); А.Н. Данилова «Социология власти» (М., 2001).
В то же время трудов, непосредственно посвящённых проблемам влияния написано не было. Хотя интерес к этому феномену просматривается в работах Ф.М. Бурлацкого и А.А. Галкина «Современный Левиафан» (М., 1985); К.С. Гаджиева «Политическая философия» (М., 2000), А.А. Дегтярёва «Основы политической теории» (М., 1999), А.В. Дмитриева и В.В. Латынова «Массовая коммуникация: пределы политического влияния» (М., 1993).
Все выше названые труды показывают, что несмотря на значительный прогресс в исследовании властных механизмов, проблема «горизонтали власти» изучена недостаточно.
Обращаясь к более детальному анализу проблемы, следует подчеркнуть, что в качестве ключевых элементов мира политического выступают механизмы доминирования (или властвования) и влияния. В течение многих веков мыслители, учёные и исследователи различных социально-философских и идейно-политических направлений пытались определить их фундаментальную природу.
Аристотель в "Политике" писал, что властный механизм необходим для организации и регулирования общения между людьми, поскольку "верховная власть повсюду связана с порядком государственного управления"1
А вот для Н. Макиавелли власть - это сила призванная преодолеть низменность и иррациональность человеческой природы1. Т. Гоббс трактовал власть как средство достичь блага в будущем, и сама жизнь есть вечное и неустанное стремление к власти, прекращающееся лишь со смертью2.
Власть по Д. Локку, это средство к обеспечению такого гражданского состояния, какое в наибольшей мере соответствует естественной природе человека.3
Подчеркивая значение данного понятия, английский политолог Т. Болл указывает, что "без понятия власти мы лишены способности судить о действиях политиков, равно как и возможности обвинять их или доверять им".
По настоящему власть начинают изучать лишь в XIX веке. Сегодня на рубеже XX и XXI столетий все множество подходов к определению сущности власти можно разделить на два больших класса - атрибутивный и реляционный.
Концепции первого класса, трактующие власть как атрибут, либо как самодостаточный "предмет" или "вещь", подразделяются на: 1) потенциально-волевые; 1) инструментально-силовые; 3) структурно-функциональные.
Потенциально-волевые концепции, характерны для немецкой политической мысли. Яркие представители Г. Гегель, К. Маркс, А. Шопенгауэр, М. Вебер. В целом власть определяется как способность или возможность политического субъекта осуществлять свою волю. Например, М. Вебер определил ее как "вероятность волевого преобразования социальных отношений субъектом вопреки сопротивлению и независимо от того, на чем основывается эта вероятность"4.
Инструментально-силовые концепции власти представлены прежде всего англо-саксонской школой "политического реализма". С точки зрения ее видных лидеров Д. Кетлика и Г. Моргинтау, власть - это силовое воздействие политического субъекта, контролирующего определенные ресурсы и при необходимости использующего прямое насилие.
Наибольшее распространение получили структурно-функциона-льные концепции власти, которые мы можем увидеть в работах Т. Парсонса, Д. Истона, Г. Алмонда, М. Крозье и др. По Т. Парсонсу власть - это реальная "способность единицы системы аккумулировать свои "интересы" (достичь, пресечь нежелательное вмешательство, внушить уважение, контролировать собственность и т.д.) в контексте системной интеграции и в этом смысле осуществлять влияние на различные процессы в системе".5
Рядом с атрибутивно-субстанциональными дефинициями власти и соседствуют реляционные концепции (концепции второго класса), характеризующие власть как соотношение между двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. Можно выделить три основных варианта теорий реляционной интерпретации власти: теории "сопротивления", "обмена ресурсами" и "раздела зон влияния". Их представители Д. Картрайт, П. Блау, Р. Даль. Последний определяет власть как "отношение между социальными единицами, когда поведение одной или более единиц (ответственные единицы) зависят при некоторых обстоятельствах от поведения других единиц (контролирующие единицы)".1
К реляционным концепциям примыкают бихевиористский и интеракционистский подходы. Во-первых, стремление к власти объясняется доминирующей чертой человеческой психики и сознания. Власть объявляется исходным пунктом и конечной целью политического действия. Видные представители этого направления Г. Лассуэлл и А. Каплан дали власти следующую трактовку. "Власть это участие в принятии решений: А имеет власть над В отношении ценностей К, если А участвует в принятии решений, влияющих на политику В, связанную с ценностями К"2.
Рядом с бихевиористскими концепциями лежат и так называемые интеракционистские, согласно которым властное отношение выполняет роль своего рода стабилизатора в совокупной системе общественных отношений, регулируя конфликты, упорядочивая постоянно возникающие противоречия. Типичные представители этого направления Р. Дарендорф, Л. Козер, К. Шмитт.
Наконец, пожалуй, к наиболее сложным и комбинированным подходам можно отнести коммуникативные (X. Арендт, Ю. Хабермас), а также постмодернистские (М. Фуко, П. Бурдье) концепции власти, рассматривающие последнюю как многократно опосредованный и иерархизированный механизм общения между людьми. Для X. Арендт власть находится в полном соответствии с человеческой способностью не просто действовать, а действовать совместно и поэтому необходимо исследовать систему институтов, в которых проявляется и материализуется власть3.
Следует подчеркнуть, что такая работа X. Арендта, как "Удел политический", по-прежнему имеет основополагающее значение для развития политической теории XX века, так как в ней дана впечатляющая картина политического процесса, трактуемого как активное участие граждан в общественной жизни.
Что касается постмодернистского направления, то его представители уделяют большое внимание проблеме распределения власти между различными социальными силами, а так же вопросам о том, какое воздействие общественная власть оказывает на политические институты и возникающие конфликты и как она, в свою очередь, влияет на нее.
Пожалуй наиболее интересными в плане рассматриваемой проблемы являются работы М. Фуко "Дисциплина и наказание", "Археология власти". Данный автор полагает, что политическая теория и анализ имеют дело с парадигмой власти, сформированной на основе опыта, характерного для домодернистской эпохи. В то время как начиная с XVIII века складывается новая структура власти. В традиционной парадигме власть рассматривалась как суверенитет: то, что разрешено, и то, что запрещено определяется репрессивными правящими силами. Новый же режим власти действует не столько через распоряжения, сколько посредством дисциплинарных норм.
Как считает М. Фуко, в системе современного правления король и его представители не стремятся контролировать неповинующихся подданных из центра, держа их в страхе. Вместо этого институты управления распространяют свое влияние на местах, проникая во все капилляры общества, и это оказывает дисциплинирующее воздействие на все уровни общественной структуры, заставляя их считаться с нормами здравого смысла, порядка и хорошего вкуса.
В итоге власть распространяется на дисциплинарные институты, которые организуют деятельность людей и руководят ею в сложных условиях современного разделения труда: в больницах и поликлиниках, школах, тюрьмах, организациях помощи безработным, полицейских участках.
Все приведенные выше трактовки власти не исключают друг друга, а подчеркивают многомерность, многозначность этого политического феномена.
Власть возникла с появлением человеческого общества и вместе с ним прошла длительный путь развития. Она является необходимым элементом общественной организации, без которого невозможны жизнеспособность и функционирование общества, она призвана регулировать взаимоотношения между людьми, между ними, обществом и государственно-политическими институтами. Более того, власть является одним из главных (если не самым главным) ресурсов любого человеческого общества. Притягательность власти с данной точки зрения состоит в том, что властные рычаги дают возможность влиять на производство, распределение и потребление этих ресурсов. Очевидно, что те, кто занимает подчиненное положение, будут стремиться к свержению существующих властей и к тому, чтобы занять их положение. Поэтому борьба между теми, кто обладает властными рычагами, и теми, кто стремится их взять, составляет неизменный закон человеческой жизни.
Ключом к пониманию власти является способность ее субъекта контролировать поведение других людей и манипулировать социально-политическими процессами. В данном контексте под властью подразумевается способность ее субъекта (отдельной личности, группы людей, организации, партии, государства) навязать свою волю другим людям, распоряжаться и управлять их действиями насильственными и ненасильственными средствами и методами.
Власть вездесуща, всеобъемлюща; она пронизывает все. Ее структурный разрез дает картину с множеством изменений и аспектов. Во-первых, социальный аспект; власть есть силовое отношение, выражающее реальное доминирование. Власть означает способность проявлять свободу действий согласно своим целям и своей воле, что в отношении вторых лиц создает определенную систему ущемлений.
Во-вторых, психологический аспект: власть есть отношение лидерства. Власть устанавливается в межличностном взаимодействий, где обосабливаются ведущая и ведомая стороны (субъект и объект).
В-третьих, гносеологический аспект: власть есть целенаправленный процесс утилизации информации.
Возможно и другое решение вопроса об аспектах власти. Так, М.В. Ильин и А.Ю. Мельвиль, говоря об измерениях власти, выделяют:
-
директивный аспект, в соответствии с которым власть понимается как господство, обеспечивающее выполнение приказа;
-
функциональный аспект, подчеркивающий, что власть есть способность и умение практически реализовывать функцию общественного управления;
-
коммуникативный аспект, учитывающий, что власть так или иначе реализуется через общение, через определенный "язык"1.
Следует обратить особое внимание на директивный аспект. Он означает, что власть реализуется посредством директивных предписаний-приказов. Как пишет Э. Канетти: "приказ запускает действие. Приказ также не допускает противоречия. Его нельзя обсуждать, разъяснять, ставить под сомнение. ... Он относится к тем элементам жизни, которые навязываются извне, а не вырабатываются в самом человеке. Источник приказа - другое существо, а именно более сильное существо. Приказу подчиняются потому, что сопротивление безнадежно: приказывает тот, кто все равно победит. Власть приказа не допускает сомнений"2.
Конечно, содержание властного отношения не исчерпывается приказом - властным поведением. Необходимо добавить подчинение как подведение частной воли под всеобщую волю; санкции как средство воздействия на отрицание господствующей воли; нормирование поведения как совокупность правил в соответствии с всеобщим интересом.
Однако следует еще раз подчеркнуть, что именно от приказа, характера содержащихся в нем требований во многом зависит отношение к нему объекта власти-отношения.
Дальнейший анализ власти переводит ее в аспектно-видовую плоскость: к ее видам и уровням. Ее типология связана со сферами жизнедеятельности. Отсюда выделение экономической, политической, государственной властей.
Политическая и государственная власть никогда не бывают всеисключающей властью. Рядом с ними зачастую в противовес им существует множество организаций, объединений институтов гражданского общества, таких как церковь, семья, образование, бизнес, общественное мнение, средства массовой информации, профсоюзы и заинтересованные группы.
И вот тут выясняется, что наряду с видимой стороной властеотношений - зримой активностью государственных институтов, существует воздействие субъектов непосредственно не располагающих властью, но держащих в своих руках нити управления. По этому поводу Б. Рассел в своей широко известной книге "Власть" писал: "В любой большой организации, где лидер обладает значительной властью, находятся менее заметные люди (мужчины и женщины), которые имеют силу влияния на лидеров посредством личных методов".1
По мнению некоторых авторов, влияние - наиболее всеохватывающее явление, поскольку включает все формы убеждения, давления, принуждения и т.д. И отношения влияния переплетаются с властеоотношениями, дополняют их и в совмещенном виде выглядят следующим образом: актор (субъект влияния) => адресат (субъект власти и объект влияния одновременно) => объект власти. Иначе говоря, актор добивается нужного воздействия на объект власти по средствам субъекта власти.
Переплетение власти и влияния, можно представить и через такую формулу - влияние расплавлено во власти имея свою собственную природу.
Одним из первых обратил внимание на понятие "Влияние" М. Дюверже. Занимаясь определением предмета политической науки, он указал, что подход к предмету политологии как науке о власти вообще, хотя и открывает широкие возможности для исследования природы государственной власти путем сопоставления ее с властью в других областях общественной жизни, но оставляет в стороне такое понятие, как "влияние". "Власть" и "влияние" - хотя и близкие, но отнюдь не тождественные понятия. Можно сказать, что всякая власть, осуществляемая в обществе, предполагает влияние. Но не всякое влияние, оказываемое одним индивидом или другой группой на другого индивида или другие группы, рассматривается как власть в строгом смысле этого слова.
В определенном смысле политическая власть и политическое влияние невозможно отличить друг от друга, поскольку власть представляет собой определенную форму влияния, а влияние в свою очередь, - это просто проявление причинно-следственных отношений При этом власть отличается от просто влияния тем, что она опирается на санкции. Как отмечали Г. Лассуелл и А. Каплан, "именно угроза применения санкций отграничивает власть от влияния вообще".1
Иначе говоря, власть может использовать физические санкции или угрозу физических санкций в случае неподчинения повелению или приказу. Влияние же предполагает, что то или иное лицо может модифицировать свое поведение или образ жизни, полагая, что его интересы лучше могут быть реализованы, если следовать образу жизни, поведения или просто совету другого лица.
Как и относительно власти, в отношении влияния можно выделить ряд общезначимых аспектов.
Во-первых, психолого-социальный аспект. Влияние может быть силовым отношением, то есть добиваться результата через систему ущемлений. Одновременно это волевое отношение - отношение лидерства, в котором субъект влияния - ведущая сторона, а объект влияния - ведомая сторона. Союз между ними крепится на обилии форм: от обмана и демагогии до вымогательства и шантажа; от воздействия авторитетом, угрозы силой до открытого подавления.
Во-вторых, гносеологический аспект: с одной стороны, это голый инстинкт, подсознательные интенции выражающиеся в стремлении вершить судьбы, господствовать, преобладать. С другой стороны, лицо влияния - это твердое знание и твердая воля. Знание делает влияние осмотрительным, а воля активным.
В-третьих, организационный аспект выражающийся, в стремлении установить определенный порядок, систему осуществления воздействия на объект влияния и субъект власти.
Даже этот сжатый перечень аспектов влияния показывает всю сложность изучаемого явления. Обращает на себя внимание и достаточно короткий перечень работ, которые непосредственно ему посвящены.
Целесообразно прежде всего обратить внимание на состав отношения влияния. В нем просматривается сильная диалектическая взаимосвязь субъекта и объекта влияния. К тому же влиянию свойственно взаимопревращение актора в адресат и наоборот. Так лидер партии как правило играет роль лидера влияния в обществе и государстве, однако и сам он испытывает воздействие со стороны своей партии, общественного мнения, различных институтов и организаций, например, церкви или профсоюзов. Точно так же правительство, испытывая влияние партий, чиновничьего аппарата, лоббистских организаций в свою очередь старается оказать влияние на общество.
Для возникновения отношений влияния необходимо, чтобы субъект обладал радом качеств. Прежде всего это желание властвовать, воля к власти. Да, актор, не являясь сам властителем, желает им быть и видит себя им, но в качестве теневого, серого кардинала.
Кроме этого, субъект влияния должен обладать развитым интеллектом, быть в курсе дел правителя, уметь использовать все ресурсы влияния для оказания определенного воздействия. Таким образом и власть, и влияние - это способность оказывать определяющее воздействие на людей с помощью какого-либо средства.
Но что это за средство? Воздействие, через которое реализуется публичная власть, - это директивное предписание, всегда подкрепленное опорой на силу. Государственная власть не может обойтись без государственного принуждения. Используя ее властвующий субъект навязывает свою волю подвластным. Государственное принуждение основано на организованной силе, выражает ее и потому способно обеспечивать доминирование в обществе воли властвующего субъекта. Государственное принуждение ограничивает свободу человека, ставя его в такое положение, из которого у него нет иного выхода кроме предложенного властью.
Государственное принуждение может быть правовым и неправовым. Последнее может обернуться произволом государственных органов. Вид и мера правового государственного принуждения строго определены правовыми нормами, а само оно применяется в четких процессуальных формах. Законность, обоснованность и справедливость государственного правового принуждения поддается контролю, оно может быть обжаловано в независимый суд. Уровень правового "насыщения" государственного принуждения обусловлен тем, в какой мере оно: "а) подчинено общим принципам данной правовой системы; б) является по своим основаниям единым, всеобщим на территории всей страны; в) нормативно регламентировано по содержанию, пределам и условиям применения; г) действует через механизм прав обязанностей; д) оснащено развитыми процессуальными формами".1
Чем выше уровень правовой организации государственного принуждения, тем оно в большей мере выполняет функции позитивного фактора развития общества и в меньшей - выражает произвол и своеволие носителей государственной власти. Формы государственного правового принуждения достаточно многообразны. Это меры предупредительного воздействия, например, проверка документов с целью, предотвращения правонарушений; правовое пресечение - задержание, обыск; меры защиты - восстановление нарушенных прав.
Таким образом, власть характеризуется как отношение между "верхами" и "низами" социальной пирамиды, то есть отражает и выражает отношения господства и подчинения.
Воздействие же как проводник влияния намного тоньше. Оно выступает в виде просьбы, внушения, обещания, угрозы (шантаж). Речь идет об убеждении - активном воздействии на волю и сознание человека идейно-нравственными средствами. Механизм убеждения включает совокупность идеологических, социально-психологических средств и форм воздействия на индивидуальное и групповое сознание. В результате убеждения формируются определенные установки, которые воплощаются в поведении людей.
Если власть политическая и государственная имеет общественно-опосредованный характер, то влияние наоборот является носителем личностно-непосредственного характера. Власть обычно легальна, но не всегда легитимна. Говоря о легальности, мы имеем в виду ее юридическое обоснование, то есть нормативность, способность воплощаться в нормах права, ограничиваться законом, функционировать в рамках законности. Легитимность же означает принятие власти населением страны, признание ее права управлять социальными процессами, готовность ей подчиняться. В более узком смысле легитимной признается законная власть, образованная в соответствии с процедурой предусмотренной правовыми нормами.
Нелегитимная власть признается узурпаторской. В узком смысле слова узурпация - насильственный противозаконный захват власти каким-либо лицом или групповой лиц, а также присвоение себе чужих властных полномочий. Узурпацией признается, например, нарушение правовых процедур при проведении выборов или их фальсификация. Узурпировать можно и легитимно образованную власть, если ею злоупотреблять, то есть использовать в противозаконных целях: во зло обществу и государству, превышать властные полномочия и т.д.
Влияние, в отличие от власти, имеет как правило неформальный и даже нелегальный характер, но основывается на доверительных отношениях между субъектом и объектом. Часто оно покоится на моральных принципах, обусловленных авторитетом и связанным с ним уважением к объекту влияния. К этому следует добавить, что влияние является свойством и результатом общения людей, находящихся на одном иерархическом уровне.
Выше было сказано, что и власть, и влияние это воздействие. Термин воздействие означает канал активности субъекта власти или влияния. Эта категория играет служебную подчиненную роль по отношению к двум первым.
Изложенный выше подход к власти и влиянию порождает целый ряд вопросов. В частности если и власть, и влияние это воздействие осуществляемое в тех или иных формах, теми или иными средствами, с использованием тех или иных ресурсов, то не является ли влияние одной из сторон власти или ее функцией. К такому заключению подталкивают факты воздействия представителей власти на объекты не только в форме императивных предписаний.
Ведь фактически монарх в условиях парламентарной системы правления пользуется в основном влиянием. Непосредственные носители исполнительной власти: премьер-министры, правительства, губернаторы могут оказывать воздействие через средства массовой информации. Устное заявление высокопоставленного судьи, прокурора или военного оказывающее воздействие на политическую ситуацию в стране в целом или поведение определенных сил так же является влиянием. Это обусловлено тем, что властвование детерминировано способом обмена (или конвертируемости) таких ресурсов как влияние (неформальный ресурс), должность (формальный ресурс), статус (неформально-формальный ресурс). Иными словами, влияние может восприниматься как функция власти, из чего следует, что власть это возможность влиять на поведение других.
Такой подход изложен в англо-американском Словаре политического анализа,1 где говорится, что термин "власть" может трактоваться как авторитетно-властное полномочие, то есть это влияние, проистекающее из признания другими, по их собственной воле, чьего-либо права вводить нормативные установления или отдавать распоряжения и рассчитывать на повиновение. И в этом же словаре "власть" раскрывается как властное могущество вообще, что означает способность каким-либо желаемым образом воздействовать на поведение других. Стало быть "власть", при широком определении, представляет собой синоним "влияния" и охватывает весь ряд механизмов влияния - от убеждения (влияние, успешно оказываемое без обещания вознаграждения или угрозы наказания со стороны обладающего властью) до умеренного давления или сделки (обещание вознаграждения, угроза наказания) и далее вплоть до крайне жесткого давления, применения силы, или принуждения (угроза сурового наказания или лишения каких-либо благ).
Точно так же и отечественные исследователи рассматривают власть, подразделяя ее "на явную (эксплицитную) и неявную (имплицитную). Проявлением явной власти будет ситуация, когда "х" совершенно определенным образом, не допускающим различий, укажет "у", что ему надлежит делать (или, напротив, не делать). При проявлении неявной власти, "у" делает то, чего желает "х", но без прямого указания с его стороны. В этом случае "у" знает (или догадывается), чего хочет "х", и в силу разных причин выполняет это желание (без самого факта отдачи приказания)".2
В этом отношении показателен пример с королем Англии Генрихом II Плантагенетом (1133-1189). Совершенно выведенный из себя затяжным конфликтом с архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом, он как-то раз в сердцах воскликнул: "Неужели никто не избавит меня от этого человека?!" Четыре верных королевских рыцаря, которые услышали возглас суверена, той же ночью умертвили архиепископа, хотя явно эксплицитного приказа сделать это они не получали.
Не проведение четкой грани между влиянием и властью, конечно же, неверно. Влияние обусловлено природными и иными качествами явления, особыми свойствами людей. Оно не определяет принудительным путем желаемое поведение, а является лишь одним из побудительных мотивов поведения. Такие мотивы обычно действуют стихийно, не включают момент осознания их как власти. Последнее же необходимо для феномена власти. Волевой характер властеотношений между людьми проистекает из того, что они наделены сознанием и волей. Всякая впасть есть "присвоение" чужой воли. А влияние, скорее, не присвоение, а "программирование", детерминация чужой воли.
Достарыңызбен бөлісу: |
