салғастырмалы тіл білімі сопоставительное языкознание

салғастырмалы тіл білімі
сопоставительное языкознание

Ж.Н.Жунусова

Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова

Билингвальные словари
в сопоставивтельно-типологическом аспекте

Ма­қа­ла­да қос­тіл­ді сөз­дік­тер не­гі­зін­де тіл­ді зерт­теу мә­се­ле­сі қа­рас­ты­рыл­ған. Қос­тіл­ді сөз­дік­тер­ді сал­ғас­тыр­ма­лы-ти­по­ло­гия­лық зерт­теу соң­ғы он­жыл­дық­та тіл ту­ра­лы ғы­лым са­ла­сы­ны­ның ерек­ше бір тү­рі бо­лып са­на­лып ке­ле­ді. Бұ­ның өзі лин­гвис­ти­ка­ның тә­жі­ри­бе­де қол­да­ны­лу өрі­сін ке­ней­тіп, кон­трас­тив­ті лин­гвис­ти­ка­да­ғы дәс­түр­лі жә­не жа­ңа мә­се­ле­лер­ді әзір­леу­ге зор мүм­кін­дік­тер ту­ды­рып отыр.

In article observed problems of language investigation on the bases of bilingual dictionary. Comparative and typological exploration of bilingual dictionaries is becoming one of the most actual sphere of linguistics in recent years. It opens great opportunities in the sphere of practical usage of linguistics, and also in working out traditional and new problems in contrastive Linguistics.
Придавая большое значение развитию теории лексикографии, В.В.Виноградов подчеркивал необходимость углубленного исследования вопросов теории лексикографии на конкретном словарном материале разных языков. Можно определить несколько насущных проблем теории лексикографии — выделение единицы лексикографической обработки, компрессия и минимизация словарного состава языка, проблема «системных выборок» из потенциально синхронной максимальной лексической системы, структура и содержание словарной статьи, порядок расположения словарных статей, разграничение значений многозначного слова, а также внешняя репрезентация вокабулы и др.

Теория лексикографии на современном этапе характеризуется разработкой нескольких основных направлений: конструирование теории общей и сопоставительной лексикографии как особой отрасли лингвистики, исследование проблем лингвистического конструирования на основе автоматизации и компьютеризации лексикографических работ, разработка теории учебных словарей

Огромна роль и значение словаря как лексикологического и комплексного лексикографического труда, который обобщает данные разнообразных теоретических исследований в области семантики, стилистики, грамматики, истории языка и т.д. и служит источником и базой для дальнейших теоретических изысканий.

Билингвальный словарь должен описывать семантику всех входящих и выходящих слов, оперируя такими понятиями, как значение (основное, секундарное, переносное, метафорическое, метонимическое), оттенок, употребление, синтаксически связанное употребление и т.п. Очевидна трудность и сложность семантического анализа слова, выделения значений и оттенков значений в двуязычных словарях. В предисловии к «Словарю русского языка» Я.К.Грот писал, что это составляет самую трудную задачу лексикографии. Л.В.Щерба подчеркивал, что словарная работа основана исключительно на семантике.

Однако вопрос о принципах семантической характеристики слова в двуязычных словарях различных типов далек от удовлетворительного решения. В теории лексикографии нет даже устоявшейся, общепринятой терминологии, отражающей понятия, связанные со смысловой характеристикой слова. В качестве синонимов исследователи используют термины «определение», «семантизация», «толкование», «объяснение», «описание», «словарная дефиниция» и т.д.

В основную задачу исследований по сопоставительной лексикографии входит обнаружение экстралингвистических и культурологических факторов, лежащих в основе национально-языкового своеобразия «в анализе реального функционирования их в речи»¹. Необходимо создавать комплексные словари, ориентированные на человека, целесообразно воздействующие на его языковое сознание, на обогащение памяти квантами необходимой коммуникативно-ориентированной информации для общения и адекватного восприятия текстов на другом языке. В основную категорию словарного текста входит прагматичность, которая тесно связана с коммуникативно-функциональной нагрузкой элементов структуры текста, в словаре делается попытка разрешения основной позиции: язык и речь. В настоящее время лингвистические исследования выходят на прагматический уровень.

При составлении двуязычных словарей следует всегда учитывать коммуникативную значимость слов, их употребительность в речи и частотность. Важным условием для адекватного достижения целей коммуникации считается умение правильно употребить то или иное слово, усвоить наиболее типичное окружение и специфику сочетаемости.

Актуальными для современной лексикографии остаются поиск путей и методов последовательного адекватного отражения и раскрытия парадигматических и синтагматических отношений в лексике, принципы описания однотипных групп слов, базирующихся на предварительном вычленении и анализе таких единиц, как наречия, глаголы, частицы, существительные и др. Словарем должны пользоваться как руководством по русскому языку, следовательно, он должен давать информацию о парадигме каждой изменяемой реестровой вокабуле, а также помогать общению на двух языках. «Задача теории лексикографии состоит в том, чтобы каждый тип словаря решал экстремальную задачу — при максимальном отражении ценного лексического материала … обеспечивал бы минимальное время на извлечение информации из словаря»².

Исследования в области двуязычной лексикографии — это весьма ценный фактологический материал, который подкрепляет науку о языках важнейшими данными, выступает базой для дальнейшего развития языкознания. Критический анализ словарей позволяет выявить неполноту представленной в них информации о слове, осуществить поиск новых интегральных путей для описания слова, имеющего, помимо понятийного ядра, множество коннотативных элементов (см. в работах В.Н.Те­лии, В.Г.Гака, Ю.Д.Апресяна, Л.М.Васильева, И.Шаховского).

Словарь как объект исследования позволяет осуществлять единый подход к изучению слов, а как инструмент исследования лексикографических параметров позволяет комплексно изучать язык. Основная задача словаря — служить для изучения русского языка (В.Даль).

Современные словари относятся, в основном, к пассивным типам, так как показывают значение слова, но не указывают на то, как это слово употребить. Актуальны словари активного типа, которые облегчили бы непосредственное воспроизведение речи, обеспечили бы выбор нужного слова и правильное его употребление. Проблема показа функционирования вокабул рассматривается как одна из важнейших в лексикографии (Берков, 1973; Ермолович, 1974; Гак, 1964), а между тем словари, изданные ранее, не помогают активному функционированию языка.

Любой словарь должен способствовать осуществлению наибольшей важной функции — функции активного воспроизведения речи, иначе говоря, задача его — максимально облегчить движение от понятия к слову (Х.Касарес). Он должен содержать сведения о формально-стилистических, сочетательных свойствах слова, об особенностях его употребления, обязательно включать термовую (классификационную) информацию (грамматическую, словообразовательную, семантическую), включать модели управления и синтаксические признаки³.

Создание таких словарей связано с большими трудностями теоретического и практического характера: «… тип такого словаря новый и для нашей и для мировой лексикографии, ибо последовательно, до конца активный словарь не знает ещё ни одна лексикография»⁴.

Установка словаря на то, чтобы обеспечить успешность коммуникации, повышает требования к точности и полноте содержащихся в словарных статьях сведений о возможности использования слова в различных ситуациях общения. В идеале словарь должен быть посредником между теоретической лингвистикой и обществом. Существование языка, по мнению А.Мартине, зиждется на его коммуникативной функции.

Успешная реализация коммуникативных целей при овладении языком предполагает наличие таких словарей, которые позволили бы обучающемуся самому определить не только уровень желаемой коммуникативной компетентности, но и стратегию усвоения языка, объем лексики. В Тартуском университете в лаборатории дидактики создается двуязычный коммуникативный словарь, структура которого и ее методическая вариативность позволяют использовать его в разном методическом режиме для развития речевых способностей, для повышения коммуникативной компетенции в нужном направлении.

Словарные статьи двуязычных словарей должны быть интересны, познавательны, грамматически наполнены, связаны с культурой и обычаем народов, так как окружающий мир отображается в них как в зеркале.

Любой словарь представляет историко-культурную ценность нации, сокровищницу духовного богатства, хранилище его исторической памяти. Семантическая разработка многих разрядов лексики связана с необходимостью проникновения в мир духовной и материальной культуры нации, с необходимостью знакомства с миром реальных вещей, окружающих человека в жизни, с исследованием именно того, как в словах отображается внеязыковая действительность.

Двуязычные словари служат своего рода лексикографическим продуктом особенностей русского языка в качестве исходного, внедряемого в систему другого языка как языка перевода⁵. Они более адекватно воспроизводят реальную жизнь слова в языке и речи, раскрывают национальную ментальность в том виде, как она еще сложилась к началу ХХ столетия.

Система двух языков в словарях представлена не в виде абстракций, а в рамках реализации двух языков в конкретной ситуации. Двуязычные словари, в основном, нацеливаются на раскрытие семантики заголовочного слова в контексте, но с дополнительной, переводной частью. Эти словари нормативные и при отборе слов следует ориентироваться на нормативные словари русского языка (ТСРЯ, СО).

В настоящее время двуязычные словари выступают самым полным эквивалентно-семантическим сопоставлением лексики двух языков (Копецкий, 1958; Салмина, 1975; Денисов, 1977 и другие). Слово в таком словаре характеризуется очень разносторонне. Л.В.Копецкий называет двенадцать пунктов.

Двуязычная лексикография имеет общую теоретическую проблематику с целым рядом лингвистических дисциплин. Она устанавливает и описывает эквивалентные отношения между элементами различных уровней двух языков, в первую очередь лексических, а также все аспекты языковой системы. Каждый двуязычный словарь — это «практика межкультурной коммуникации, за каждым словом стоит обусловленное национальным сознанием представление о мире»⁶.

Семантический объем слов, семантические системы разноязычных слов, сходных в выражении понятий, совпадают не всегда, при переводе обнаруживаются своеобразные перекрещивающиеся семантические линии в разных языках. При сопоставительно-типологическом исследовании следует переходить к сопоставлению значений и более того — употреблений слов. Это неизбежно при любом сопоставительном анализе. Для того чтобы предсказать «семантический образный потенциал слова» (Перцов, 1996) и полностью раскрыть подлинную семантическую структуру каждого слова, необходимо подвергнуть планомерному сопоставлению почти все возможные типичные речевые ситуации, отраженные в словарной статье двуязычных словарей.

Двуязычные словари — надежная основа для создания новых, усовершенствованных словарей различных типов, перспективный источник обогащения опыта и совершенствования практики словарного дела. Однако до сих пор, в силу различных объективных и субъективных причин, переводная лексикография не получила обобщающего теоретического изложения, хотя давно говорится о необходимости обобщения и осмысления опыта словарной практики, определения путей развития лексикографии на основе учета результатов, достигнутых всем языкознанием. «Лексикографическая работа фактически ведется без надлежаще разработанной теоретической базы, без обобщения опыта в целом»⁷.

В настоящее время наблюдается широкая лексикографическая параметризация языка, размах научно-аналитической деятельности. Появление новых словарей послужило толчком к написанию диссертаций, статей, заметок и монографий по теории лексикографии, лексикологии, семасиологии и др. отраслям языкознания⁸, что свидетельствует о «лингвистической зрелости общества»⁹. Эти работы были вызваны, прежде всего, успехами практической лексикографии. Для создания новых современных словарей требуется интенсивное пополнение картотеки реального словоупотребления, необходима установка на узус, ориентация на развитие культуры речи.

Методы сопоставительно-типологических исследований на материале словарей помогают лингвисту глубже проникнуть в сущность специфических особенностей и свойств отдельного языка и открывают перед ним пути для изучения возможностей установления языковых универсалий, неодинаково разработанных для различных уровней языка.

Потребность в составлении переводных словарей позволяет «более внимательно взглянуть на лексику отдельных языков и выявить несоответствия между способами представления явлений действительности в содержании лексических единиц разных языков».

Сопоставительно-типологические исследования двуязычных словарей в последние десятилетия становятся одной из перспективных областей науки о языке. Она открывает большие возможности в сфере практического применения лингвистики, а также в разработке традиционных и новых проблем в контрастивной лингвистике.

Список литературы

1. 
   Ахметжанова З.К. Функционально-семантические поля русского и казахского языков (опыт сопоставительного исследования). — Алма-Ата: Наука, 1989. — С. 11.
   
2. 
   Денисов П.Н. Очерки по русской лексикологии и лексикографии. — М.: МГУ, 1974. — С. 58.
   
3. 
   Денисов П.Н. Словарь языка В.И.Ленина с точки зрения теории лексикографии // Советская лексикография. — М.: РЯ, 1988. — С. 81.
   
4. 
   Сороколетов Ф.П. О словаре современного русского литературного языка // Современная лексикография. — М.: РЯ, 1988. — С. 39.
   
5. 
   Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. Идиоматика в тезаурусе языковой личности // ВЯ. — 1993. — № 2. — С. 5.
   
6. 
   Тер-Минасова С.Г. Слова, слова, слова… Язык, культура, межкультурная коммуникация // Мир русского слова. — М., 2000. — № 2. — С. 76.
   
7. 
   Фельдман Н.И. Лексикографический сборник. — М., 1957. — № 1. — С. 9.
   
8. 
   История русской лексикографии / Отв. Ф.П.Сороколетов. — СПб.: Наука, 1998. — 610 с.; Гетман И.М. Тезаурус как инструмент современного языкознания: Дис. … д-ра филол. наук. — Киев, 1991. — 385 с.; Сарыбаев Ш.Ш. Казахская региональная лексикография. — Алма-Ата: Наука, 1976. — 216 с.; Мусатаева М.Ш. Двуязычная лексикография: тенденции и перспективы. — Алматы: РИО ВАК, 2000. — 204 с; кандидатские и докторские диссертации, написанные под руководством профессора В.А.Исенгалиевой.
   
9. 
   Гак В.Г. О некоторых закономерностях развития лексикографии // Актуальные проблемы учебной лексикографии. — М., 1977. — С. 18.
   

УДК 81, 367.3

Лю Чжимэй

Чжэнчжоуский университет, КНР

Китайский специалист Yang Defang (Ян Дэфан) делит обращение на прямое и косвенное. Прямое обращение, по его мнению, употребляется в такой ситуации, где слушающий и адресат одновременно находящийся в одном месте общения, один и тот же человек. Такое обращение выполняет функционирование изложения на месте общения². По мнению Yang Defang (Ян Дэфана), прямое обращение должно соответствовать следующим двум условиями: 1) предметом прямого обращения является говорящий; 2) предмет прямого обращения, т.е. слушающий и говорящий, должны находиться в одном месте во время обращения. Косвенным обращением является такое обращение, в котором слушающий и адресат не один и тот же человек. В речевом общении прямое обращение более распространено. Кроме того, прямое обращение обычно используется в диалогической речи.

Известный китайский лингвист Sheng Yuqi (Шен Юйчи), который является специалистом в области исследования обращения, считает, что кроме прямого и косвенного обращения, существует и нулевое. Мы поддерживаем мнение этого ученого.

По нашему наблюдению, каждое речевое общение продолжается в какой-либо период времени, говорящий и слушающий вступают в речевой контакт часто не вместе: один раньше, другой позднее. Обычно адресант начинает говорить и своим обращением привлекает внимание адресата речи к разговору. В это время обращение выполняет функцию привлечения внимания собеседника. Таким образом, обращение употребляется для того, чтобы привлечь внимание собеседника, после чего собеседник вступает в речевой контакт и говорящий осуществляет цель общения, или коммуникативное намерение.

Существует и другая ситуация: во время использования какой-либо формулы обращения говорящий уже говорит, а слушающий уже слушает, другими словами, говорящий и слушающий одновременно осуществляют речевое общение. В это время нет никакой необходимости привлекать внимание собеседника. Обращение используется в этом случае для поддержания речевого общения, чтобы подчеркнуть, к кому именно адресовано данное обращение и сосредоточить внимание собеседника. Короче говоря, обращение употребляется для привлечения или вызова внимания собеседника, а также для поддержания продолжаемого разговора между собеседниками. Итак, обращение выполняет две функции: 1) приглашение собеседника к общению; 2) поддержание или укрепление внимания собеседника в процессе общения для того, чтобы речевое общение удачно продолжалось и получило желаемый результат.

Нулевым обращением, судя по названию, называются те слова или языковые обороты в высказывании, в которых отсутствует конкретная формула обращения. Причем эти слова или языковые обороты выполняют все основные функции обращения. Рассмотрим пример из русского языка:

— Эй, — неожиданно для самой себя окликнула я мужчин, — уже семь почти, опоздаете.

Они разом обернулись, и один из них, задрав голову вверх и глянув на электронное табло больших вокзальных часов, молча указал мне на них рукой. На самом деле стрелки показывали пять тридцать (М.Серова).

Хотя в этом примере отсутствует конкретная формула обращения, но для привлечения внимания используется междометие «эй». Таким образом, междометие «эй» выполняет функцию обращения. Поэтому мы называем подобную форму «нулевым обращением», так как она сама по себе не является формулой обращения, но используется в этой функции.

В русском языке нулевое обращение «эй», выраженное междометием, не является вежливым вариантом формулы речевого этикета. В китайском речевом этикете подобная форма обращения также признается невежливой. Приведем для иллюстрации такой известный в Китае анекдот. Один молодой человек идет по дороге, заблудившись в незнакомом городе. Впереди идет старик, молодой человек хочет обратиться к нему за помощью: — Ai,.. ... («— Эй...»). Старик не отзывается на его обращение и идет дальше. Молодой человек обгоняет его и еще раз настойчиво обращается: — Ai... («— Эй...»). Старик хотел перевоспитать его и сказал: «— Юноша, здесь нет человека, которого зовут «Эй», но что ты хотел спросить?». Тут только молодой человек осознал свою ошибку, покраснел и обратился к старику вежливой формой китайского этикета: Lao da ye (дедушка).

Теперь проанализируем вышеприведенный нами пример с прагматической точки зрения. В этом примере собеседниками являются не совсем вежливый молодой человек и старик. Старик почувствовал неуважение в форме обращения «эй», поэтому не отзывался на оклики молодого человека. В конце концов, молодой человек понял, что достичь своей коммуникативной цели можно лишь благодаря правильной форме обращения.

В китайском языке нулевое обращение «эй» используется только в 2-х речевых ситуациях при обращении: к хорошо знакомым людям одного поколения (обычно между молодыми людьми) или в случае, когда собеседники находятся друг от друга на далеком расстоянии. Кроме этого, в китайском языке использование формы «эй» часто сопровождается формой обращения на ты. Например: — Ai, ni zen me le? (— Эй, что с тобой?). Причем, если так обращаться к незнакомым людям, то можно их обидеть. Это указывает на сниженный стилистический характер данной формы обращения.

В русском языке данная форма также имеет коннотацию грубости и невежливости, как и в китайском языке. К тому же форма эй имеет просторечный или фамильярный характер, поэтому ее использование по отношению к людям старшего поколения не одобряется речевым этикетом. Рассмотрим пример из русского языка:

— Эй ты, Кирпатый, полезай, что ли! — услышал Васька над своим ухом грубый оклик (А.И.Куприн).

Как указано в примере, эта формула оценивается как «грубый оклик». В этой речевой ситуации форма «эй» выполняет функцию привлечения внимания собеседника. Здесь «эй» употребляется в обращении к незнакомому мальчику и ощущается им как грубое (как это видно по контексту).

В русском языке нулевое обращение «эй» иногда употребляется вместе с формой общения «вы», когда собеседники находятся на расстоянии. Например: — Эй, — послышался голос сверху. — Куда вы пропали? (М.Серова).

В этом примере нулевое обращение «эй» употребляется потому, что собеседники находятся далеко друг от друга. Одновременно вместе с нулевым обращением используется форма «вы», потому что собеседники еще не так близко знакомы, чтобы перейти в разговоре с формы «вы» на «ты». В этой ситуации форма «эй», по нашему мнению, не имеет оттенка грубости.

Рассмотрим еще один пример: — Эй, осторожно (Запись устной речи). В этом примере, используя данную форму, говорящий предупреждает собеседника об осторожности от угрозы несчастных случаев, например: — Эй, осторожно с машиной! Или — Эй, осторожно, не упади! (Запись устной речи). В подобных случаях можно считать, что недостаток времени не позволяет говорящему обдумывать и выбирать подходящую форму обращения к собеседнику. Поэтому никто не будет обижаться на невежливую формулу обращения. Отсюда можно сделать еще один вывод — об использовании нулевого обращения в особой коммуникативной ситуации, связанной с предупреждением о неожиданной угрозе.

Кроме этого, форма эй часто помогает говорящему выразить свое чувство недовольства. Например: — Эй, ты куда идешь? Посуду еще не помыла! (Запись устной речи). Общающимися здесь являются две сестры. Одна обращается к другой (чья очередь мыть посуду), употребляя формулу эй, выражает свое недовольство и упрек. Следовательно, прагматически отмечается еще одна ситуация использования нулевого обращения — выражение недовольства поведением адресата.

Кроме междометия «эй», обычно нулевым обращением служат следующие слова или языковые обороты: простите, извините, будьте добры, слушай, послушай, вы не скажете, скажите, пожалуйста и другие, которые являются вежливыми вариантами нулевого обращения. Кроме того, к этим способам относятся и жесты и выражения лица, которые выполняют функции обращения.

Соответственно, для каждого типа нулевого обращения бывают свои речевые ситуации, в которых они используются.

Китайский специалист Wei Zhiqiang (Вэй Чжичан) в своей статье «Типы обращения и его прагматические особенности» отмечает, что «в речевом общении иногда не употребляется формула обращения, но на самом деле именно это неупотребление обращения является одним из типов обращения, или называется потенциальным обращением, и их коммуникативные функции не пренебрегаются». Кроме того, он определил конкретные случаи, когда употребляется нулевое обращение. По мнению Вэй Чжичана, нулевое обращение используется в следующих трех пунктах: 1) говорящий не знает, как обращаться к адресату, или не знает, какая формула обращения к данному адресату в данной ситуации является самой подходящей; 2) говорящий специально не употребляет обращения, таким образом выражает недружеские или неуважительные отношения к собеседнику; 3) нулевое обращение символизирует власть говорящего³. По нашему наблюдению, в русском языке первый пункт чаще всего употребляется. Например:

— У нас к вам несколько вопросов, — сказал Ладухин. — Сергеева, простите...

— Даша, — всхлипывая, продолжила Сергеева, — Дарья Михайловна (М.Серова).

В этом примере нулевое обращение простите употребляется для привлечения внимания собеседника в случае незнания, как обратиться к адресату, поэтому в приведенном примере адресат (Даша) называет себя.

И в плане прагматического аспекта исследования языка различные формулы нулевого обращения выражают различные чувства говорящего, используются в разных ситуациях общения для выражения различного коммуникативного намерения и для реализации различных коммуникативных целей в общении.

По сравнению с формой эй, языковые обороты простите, извините, будьте добры, слушай, послушай, вы не скажете, скажите, пожалуйста, являются вежливыми вариантами нулевого обращения, и после этих языковых оборотов часто следует просьба о помощи. Приведем пример из русского языка:

— Не волнуйтесь, я заплачу! Только, будьте добры, принесите завтрак на двоих и граммов триста коньяка... Какой у вас есть? (М.Серова).

В этом примере коммуникантами являются официант кафе и клиент. Клиент обращается к официанту, используя нулевое обращение будьте добры — таким образом клиент просит у официанта оказание услуг. Здесь нулевое обращение используется для поддерживания начатого разговора. Еще один пример:

— Скажите, пожалуйста, где я могу найти здесь почтовых лошадей? (А.П.Чехов).

Нулевое обращение, выраженное языковым оборотом скажите, пожалуйста, отражает прямую просьбу говорящего. — Извините, — обратилась я к девушке, — вы не могли бы нам помочь? (М.Серова).

В этом примере героиня произведения обращается к секретарю фирмы за помощью. Нулевое обращение извините в этом случае выполняет две функции. Во-первых, оно употребляется для привлечения внимания собеседника, это главная его функция в данном высказывании. Во-вторых, имеет оттенок извинения за беспокойство собеседника, как в следующем примере: — Извините за беспокойство, мы можем задать вам пару вопросов? (М.Серова).

Рассмотрим следующий пример:

— Слушай, — взволнованно обратилась ко мне Даша. — А как же мы проникнем на стоянку? (М.Серова).

В этих примерах говорящие обращаются к собеседнику, начиная разговор с вежливых форм типа будьте добры и скажите, они привлекают внимание собеседника, чтобы высказать свою просьбу.

По нашему наблюдению, нулевое обращение используется как к знакомому собеседнику, так и к незнакомому лицу. Пример из русского языка: — Вы не скажете, Романов Сергей Александрович здесь проживает? (М.Серова) (к незнакомому лицу). — Простите, а что за шапка? Как она выглядит? (М.Серова) (к знакомому лицу).

Некоторые специалисты считают, что формулы обращения делятся только на прямые и косвенные. По этому вопросу наше мнение таково, что кроме этих двух групп, существует еще нулевое обращение. Наш практический анализ уже доказал это.

Что касается нулевого обращения, то некоторые ученые считают, что только форму эй можно считать нулевым обращением, потому что здесь действительно нет и нельзя вставить никакой формулы обращения. Глагольные конструкции, такие как простите, извините, слушай, послушайте, вы не скажете и т.п., не считаются нулевым обращением. Причина такого мнения заключается в том, что в языковых оборотах, выраженных глагольными конструкциями, можно усмотреть пропуск формулы прямого обращения, к тому же сама форма глагола указывает на форму обращения на «ты» или на «вы».

Мы разделяем точку зрения на то, что форма эй является нулевым обращением. Однако, по нашему мнению, нулевое обращение выражается не только формой эй, но и глагольными конструкциями. Мы относим вышеперечисленные глагольные конструкции к нулевому обращению, потому что в них нет конкретной формулы обращения, но они выполняют все функции обращения. Кроме того, мы считаем, что если бы в этих глагольных конструкциях были пропущены конкретные формулы обращения, то вполне возможно добавить их обратно. Еще раз обратимся к примеру: — Извините, — обратилась я к девушке, — вы не могли бы нам помочь? (М.Серова).

Из контекста мы знаем, что здесь «извините» героиня употребляет для обращения к незнакомой девушке — секретарю фирмы. Но в этой ситуации невозможно вставить никакой конкретной формулы обращения из нескольких вариантов обращения: «девушка» — слишком фамильярно, «товарищ секретарь» — слишком серьезно для молодой особы. Причем «товарищ» уже устарело.

Возможно также другое мнение, что по форме глагола в этих языковых конструкциях можно

Итак, на основе проанализированного материала мы сделаем следующие выводы: с точки зрения прагматического аспекта исследования языка нулевое обращение говорящий употребляет обычно для привлечения внимания собеседника или выражает особые интенции, часто недовольство или просьбу. В русском языке форма «эй» в качестве нулевого обращения обычно выполняет следующие функции: 1) привлечение внимания собеседника; 2) предупреждение собеседника о неожиданной

Список литературы

1. 
   Копыленко М.М. Об этикете обращения // Страноведение и преподавание русского языка иностранцам // Под ред. Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова. — М., 1972. — С. 91–97.
   
2. 
   Ян Дэфэн и др. Китайский язык и культурное общение. — Пекин, 1999. — С. 194.
   
3. 
   Вэй Чжичан. Типы обращения и его прагматические особенности: Сб. ст. Всекитайской III конф. по социолингвистике. Пекин. — С. 296–310.