О. В. Осипова Художники-дизайнеры обложки

Общие определения

1. 
   Рынок — это место, где регулярно встречаются продавцы и покупатели и организуется процесс торговли. Таково наиболее старое, пространственно детерминированное понятие рынка. Оно сформировалось еще в XII в., но живо и сегодня. Например, в обыденной речи мы по-прежнему называем так «открытые рынки», подразумевая места организации так называемой «внемагазинной торговли». Добавим, что такие места могут быть постоянными и временными, регулируемыми и стихийно организованными — сути определения это не меняет.
   
2. 
   Рынок есть определенная территория, на которой происходят акты купли-продажи. Это более широкое, «географическое» определение, которое привязывает понятие рынка к определенным городам, странам, территориям, континентам. Например, мы говорим: «российский рынок», «европейский рынок».
   
3. 
   Рынок — это суммарный платежеспособный спрос, предъявляемый на определенный вид продуктов и услуг. Данное понимание рынка обозначает уже не территорию, а совокупность потребителей того или иного товара²². В этом случае, говоря о тех или иных рынках, мы имеем в виду спрос — на труд, на акции, на потребительские товары и т.п.
   
4. 
   Рынок представляет собой саморегулирующийся механизм спроса и предложения. Здесь хозяйственные агенты сами решают, что производить и по какой цене продавать. Иными словами, рынок характеризуется как сфера, где доминируют конкуренция между независимыми агентами и свободное ценообразование²³. В этом определении исчезает всякая прост­ранственная, временнáя или предметная локализация, их мес­то занимает модель, фиксирующая условия, при которых достигается рыночное равновесие.
   
5. 
   Рынок — это экономическая система, в которой саморегулирующийся рыночный механизм является господствующей фор­мой хозяйства. В данном случае рыночные принципы хозяйственной организации вменяются целым сообществам, именуе­мым «рыночными обществами».
   

В 1960—1970-е гг. этой «очищенной от лишних примесей» модели был придан фактически универсальный характер. С ее помощью стали объяснять самые разные типы существующих рынков вне зависимости от исторической и культурной специфики хозяйства и общества²⁴. Проводники «экономического империализма» в лице Г. Бекке­ра и его последователей начали активно использовать данную модель и за пределами анализа собственно экономических отношений в их былом понимании²⁵. Возникли понятия брачного рынка, спроса на де­тей и т.п.²⁶ Теоретики общественного выбора начали трактовать политику как рыночный обмен²⁷. Иными словами, принципы, используемые при анализе рыночного обмена, стали распространяться на другие сферы общественной жизни. Сформировалась своего рода ры­ночная идеология, подпитываемая духом экономического либерализ­ма. Жизнь начала уподобляться рынку, представленному в виде достаточно абстрактной конструкции.

Сегодня перед нами возникает серьезная методологическая альтернатива: рассматриваем ли мы рынок прежде всего как универсальную аналитическую модель с весьма ограниченным числом переменных, предназначенную для объяснения неких существенных экономических связей, или нашим объектом выступают «реальные» рынки, т.е. эмпирически наблюдаемые формы хозяйства, для описания которых мы используем разные аналитические модели с большим общим числом переменных.

Мы тяготеем ко второму, эмпирически ориентированному варианту. При этом вполне осознаем, что при использовании любых (в том числе описательных) подходов понятие рынка остается аналити­ческим инструментом. И нелепо отрицать, что любая модель предполагает абстрагирование от множества факторов. А возможность изучения рынков лишь на основе «сбора фактов» — вредная иллюзия. Однако вопрос состоит в том, от чего мы абстрагируемся. Нам трудно смириться с пониманием социальных факторов как чисто эк­зогенных переменных или, того хуже, инвариантных признаков и, тем более, с простым отбрасыванием их как своего рода досадного недоразумения, о котором вспоминают лишь при необходимости объяснения очередных сбоев того или иного рынка (market failures).

Какие элементы образуют, на наш взгляд, любой рынок, и что тем самым отличает одни рынки от других? В их состав входят следующие параметры:

• 
  состав участников рынка (продавцов и покупателей);
  
• 
  состав производимых и обмениваемых товаров (товарной груп­пы);
  
• 
  структурные элементы, выражающие устойчивые формы организации и связи между участниками рынка;
  
• 
  институциональные элементы (формальные и неформальные), ограничивающие и стимулирующие поведение участников рынка;
  
• 
  концепции контроля, регулирующие формирование деловых стратегий участников рынка.
  

Мы осознаем, что проведение границ между теми или иными рынками на основе данного концептуального определения сопряжено с массой условностей. Так, сегодня не легко четко обособить товар или товарную группу, включающую сходные виды товаров, ибо на рынках предлагаются не отдельные потребительские объекты, а скорее системы взаимосвязанных и сопутствующих потребительских объектов. Деятельность производителей и продавцов в сильной степени диверсифицирована, отраслевые границы становятся все бо­лее прозрачными, в результате чего рынки разных товаров оказываются тесно переплетенными. Состав участников рынка и способы их организации также могут быть весьма подвижными, а институциональные формы регулирования сделок — закрытыми, непрозрачными. Наконец, в рамках одного рынка могут конкурировать разные концепции контроля. Тем не менее мы полагаем, что данное определение достаточно операционально, что мы попытаемся показать в последующих разделах книги.

В дальнейшем анализе мы оставим за кадром базовые условия существования рынка, формирующие спрос и предложение²⁸ (что для многих экономистов покажется странным). Мы также не столь сильно интересуемся ценовыми сигналами, порождаемыми взаимодействием спроса и предложения. Нас заботят в первую очередь структурные и институциональные элементы рынка, а также их связь с действиями его участников²⁹.

Итак, передовой империалистический «дивизион» корпорации экономистов захватывает все новые социальные объекты и предлагает рассматривать их как виды рыночного обмена, определяемого на­бором достаточно универсальных и асоциальных предпосылок. Такой подход вполне правомерен. Однако мы предлагаем поставить проблему иначе и рассматривать разнообразные виды рынков как социальные конструкты. Это означает, во-первых, что рынок представляет собой одну из специфических форм хозяйства, существующую на­ряду с другими его формами, которые ничуть не менее ущербны. Во-вторых, он выступает как продукт государственного и социального регулирования, что порождает широкое разнообразие рыночных форм хозяйства. В-третьих, рынок рассматривается как социально укорененная форма хозяйства, что означает его встроенность в сетевые, институциональные и социокультурные отношения, утвердившиеся в данном сообществе в определенный исторический период.

Таким образом, мы собираемся взглянуть на проблему с точки зрения социологии рынков как направления современной экономической социологии. В рамках данного направления мы выделим следующие подходы:

• 
  историко-антропологический,
  
• 
  политико-экономический,
  
• 
  структурный (сетевой),
  
• 
  неоинституциональный,
  
• 
  социокультурный.
  

Рынок как историческая форма
интеграции хозяйства

• 
  определенные объекты выводились из сферы рыночных сделок — в принципе или на некоторое время;
  
• 
  некоторые сословные группы исключались из рыночного обмена в целом или из обмена специфическими товарами;
  
• 
  накладывались ограничения на потребление определенных то­варов (особенно в периоды голода или войны);
  
• 
  ограничивалась конкуренция в интересах профессиональных цехов и торговых гильдий;
  
• 
  поддерживалась монополия политической власти.
  

С XIX столетия роль рыночной формы хозяйства заметно возрастает. Произошло объединение ранее изолированных рынков в мировую (глобальную) систему «саморегулирующихся рынков». Однако и это не привело к безраздельному господству рыночной экономики. И хотя почти не осталось областей, не затронутых влиянием рынка, сохраняются обширные сектора хозяйства, которые лишь в весьма ограниченной степени вовлекаются в рыночные отношения. К ним в той или иной мере относятся:

• 
  государственный сектор, который во многом регулируется ины­ми принципами, нежели достижение прибыли;
  
• 
  сектор некоммерческих организаций, остающийся в сильной степени неподвластным коммерческим расчетам;
  
• 
  внутренние рынки крупных корпораций, в которых выстраиваются свои системы административных стандартов и неявных контрактов;
  
• 
  домашние хозяйства, большинство из которых не стремится к товаризации и коммерциализации внутренних отношений.
  

Это лучше всего прослеживается на примере так называемых фик­тивных товаров. В своей наиболее известной книге «Великая транс­формация» К. Поланьи показывает, что развитие рыночной экономики связано с превращением в товары самых разных объектов, которые ранее товарами не являлись. И на этой основе возникает тенденция к формированию «рыночного общества». Однако образование подобного общества в итоге оказывается невозможным, ибо, по его мнению, ключевые хозяйственные ресурсы –– земля, труд и деньги –– не могут превратиться в товар. Эти объекты по своей природе противятся товаризации (коммодификации), даже если и вовлекаются в рыночный оборот. Во-первых, возникают ограничения морального толка. Люди сопротивляются превращению в товар этих объектов, ибо им кажется, что это противоречит сложившемуся порядку, который они воспринимают как «естественный»: ведь земля связана с природными основаниями жизни человека, а труд есть прямое продолжение и реализация его способностей. Во-вторых, указанные объекты не могут свободно обращаться на рынках без серьезного регулирующего вмешательства государства, без поддержки которого не­возможно существование ни денежных, ни земельных, ни трудовых отношений³⁴. В итоге земля, труд и деньги становятся фиктивными товарами.

Что происходит при активном «продавливании» рыночных отно­шений? Нарастающие попытки превратить указанные товарные фик­ции в реальность порождают сопротивление в ткани всего общества. Оно вырабатывает защитный панцирь из культурных норм, который предохраняет его не только от провалов свободного, саморегулиру­ющегося рынка, но и от чрезмерного развития рыночных отношений. Причем речь идет не о каких-то узких экстремистских группах, но о достаточно широких противоборствующих общественных движениях — организованных и неорганизованных.

Именно этим сопротивлением Поланьи объясняет появление и приход к власти фашизма в Германии в 1930-х гг.³⁵ Фашизм выступает как реакция на неудачи и перекосы в формировании саморегулирующейся рыночной экономики, приведшие к обратному результату — серьезному ограничению рыночных свобод, наряду с либеральными и демократическими свободами. По существу, Поланьи удалось предсказать и появление антиглобалистского движения, на­чавшегося с массовых выступлений в 1999 г. в Сиэтле и в 2000 г. в Праге, — этого полустихийного противодействия усилению господства саморегулирующегося рынка в международном масштабе. И трагические события, произошедшие 11 сентября 2001 г. в США, с этой точки зрения тоже выглядят звеньями одной длинной цепи. Не случайно в качестве объекта для террористической атаки были избраны здания, которые являлись символом рыночного глобализма. При недостатке или неэффективности ограничительных мер развитие рыночных отношений способно порождать негативные побочные эффекты (экстерналии), несущие в себе опасные элементы саморазрушения, в том числе и для самого рынка. Поэтому рынок изначально нуждается в регулировании.

Рынок как продукт регулирования

Многие приверженцы неоклассической экономической теории вполне искренне убеждены в том, что при снятии внешних ограничений происходит стихийное возникновение рынков как наиболее эффективного способа распределения ресурсов. Социология рынков утверждает нечто прямо противоположное: фактически на всем протяжении человеческой истории развитие рынков происходило не вследствие отказа от регулирования, но, напротив, во многом порождалось этим регулированием — со стороны агентов, которые следуют в том числе и «нерыночной» логике.

Здесь исторический подход самым тесным образом связан с политико-экономическим подходом, для которого важнейшее значение имеет изучение роли государства³⁶. Известно, что исторически большинство рынков складывалось не помимо и вопреки, а при его прямой поддержке. Причем это относится отнюдь не только к примитивным обществам. Современный рынок также, в принципе, не автономен от действий государства³⁷. В любом сообществе оно оказывает серьезное воздействие на формирование рынка. И практически все крупные реформы в истории самых разных хозяйств во многом инициировались государством, проводились в устанавливаемых им формах, определялись его фискальными и милитаристскими интересами³⁸.

Какие функции реализует государство в отношении рынков? Эти­ми функциями являются:

• 
  поддержание формального порядка через осуществление монопольного права на легитимное насилие в пределах данной территории;
  
• 
  утверждение формальных правил, в рамках которых осуществляется хозяйственная деятельность;
  
• 
  перераспределение ресурсов и доходов в целях производства общественных благ;
  
• 
  производство частных и общественных благ путем прямого участия в хозяйственной деятельности.
  

Возникает соблазн представить государство как субъект обмена, подобного рыночному обмену. Например, сказать, что государство обменивает предоставляемые им услуги по защите от насилия на право собирать налоги. Но такая редукция действий государства к обычным обменным отношениям порождает серьезные искажения. Ибо позиции агентов государства и негосударственных хозяйственных агентов принципиально неравновесны. Во-первых, представители власти, как правило, занимают монопольные позиции. Причем этот монополизм не имеет принципиальной связи с преимуществами в эффективности³⁹. Во-вторых, в отличие от экономической монополии (когда ты можешь купить определенный товар только у одного продавца или не купишь его вовсе), монополия государства имеет иную природу. Государство предлагает услуги, от которых нельзя от­казаться (по крайней мере, нельзя сделать это открыто, оставаясь в юрисдикции данного государства). Отказ от их «покупки» влечет за собою санкции неэкономического толка — продавец не переключается на другого покупателя, а наказывает покупателя за отказ от «об­мена».

Добавим, что государство — это не какой-то монолит, оно имеет сложную структуру: его представители руководствуются самыми раз­ными мотивами, многие из которых далеки от стремления к наилучшему соотношению экономических издержек и выгод. С одной стороны, представители государства призваны проводить долгосроч­ные национальные интересы, выходящие за рамки сиюминутной экономической выгоды. С другой стороны, они непрестанно заботятся о реализации собственных эгоистических интересов — воспроизводстве своих властных позиций и извлечении бюрократической ренты⁴⁰.

Хотя на уровне общих утверждений серьезную роль государства в рыночных процессах практически никто не оспаривает, характер фактической и желаемой связи государства и рынка видится очень по-разному. Здесь существуют две крайние точки зрения. Одной из крайностей является либеральная модель государства как «ночного сторожа». Она предполагает, что государство минимально вмешивается в рыночные процессы, выступая в качестве внешнего арбитра, следящего за тем, чтобы хозяйственные агенты соблюдали установленные правила.

Другая крайность представлена социалистической моделью госу­дарства как «единого народнохозяйственного центра», который задает сверху основные хозяйственные параметры и осуществляет цент­рализованное перераспределение решающей части ресурсов и получаемых доходов.

Наша позиция занимает промежуточное положение. Представляется, что государство выступает как конфигуратор рынка. Степень его воздействия вариативна, но в любом случае речь идет не просто о весомом, но о конституирующем влиянии государства на совокупность рынков — посредством установления формальных правил и способов их поддержания, осуществления перераспределительных функций и прямого участия в хозяйственных процессах⁴¹. Государство не просто вмешивается в рыночные отношения. Оно создает ус­ловия для возникновения и развития рынков, являясь во многом внут­ренним элементом процесса их формирования и трансформации, действуя на началах встроенной автономии (embedded autonomy)⁴².

Далее важно подчеркнуть, что речь идет не только о государственном регулировании (которым зачастую и ограничиваются все рассуждения), но и о более широком социальном регулировании рыночных процессов. Вновь обратимся к фрагменту классического наследия М. Вебера⁴³, который указывал, что рынок может регулироваться следующими способами:

• 
  традициями, в соответствии с которыми акторы привыкают к заданным ограничениям;
  
• 
  конвенциями, которые поддерживаются социальными нормами в отношении использования определенных объектов в процессе купли-продажи и вовлечения тех или иных социальных групп в данный процесс;
  
• 
  законодательными актами, регулирующими процессы конкуренции и ценообразования;
  
• 
  заинтересованными действиями других агентов.
  

Таким образом, рыночная свобода ограничивается отнюдь не толь­ко свободой других эгоистически настроенных хозяйственных агентов. Социальное регулирование не сводится к взаимному сдерживанию противостоящих экономических интересов. А хозяйственные операции совершаются и по иным соображениям, нежели извлечение непосредственной выгоды.

В других работах нами уже было показано, что хозяйственные мо­тивы (внутренние побуждения к действию) определяются не одной только калькуляцией издержек и выгод, но проистекают из трех относительно разнородных источников: экономического интереса, принуждения и социальных норм⁴⁴. Вырастающая из этих источников совокупность мотивов весьма разнообразна. Еще К. Поланьи, опираясь на обильный исторический материал, отмечал среди них: обычаи и традиции, общественный долг и частную приверженность, ре­лигиозные пристрастия и политические альянсы, юридические обязательства и административное регулирование, заботу о собственном статусе и эстетические наклонности. Причем мы обращали внимание на то, что вопреки традиционному экономическому представлению об устойчивости предпочтений эти мотивы невозможно ранжировать каким-то единым устойчивым образом. И даже нельзя утверждать, что такие сильные побуждения, как мотивы выгоды или голода, заведомо приоритетны.

В результате применения историко-антропологического и политико-экономического подходов рынки предстают как продукт сложной констелляции специфических регулятивных факторов. Нужно сказать, что современная экономическая социология в целом прини­мает эти выводы и пытается идти дальше. В каких направлениях она движется, мы увидим во второй главе.

Резюме

Социология рынков как часть экономической социологии опреде­ляет хозяйство как совокупность рыночных и нерыночных форм хо­зяйства, конституируемых совокупностью структур и институтов. На­ша позиция состоит в том, что, во-первых, ценообразующие рынки не являются универсальной формой хозяйства; существует множество хозяйственных секторов, которые интегрируются иными способами. Во-вторых, рынки не автономны от других сфер общества, и их участники руководствуются отнюдь не только узкоэкономической логикой. В-третьих, любой рынок является продуктом регулирования со стороны государства и социальных институтов, которые не просто влияют, но конституируют данный рынок.

Добавим, что все эти элементы в той или иной степени рассматриваются экономистами. Раскрытие специфики экономико-социоло­гического подхода к понятию рынка будет нами продолжено в следующей главе.

Раздел IV

ИСТОЧНИКИ
ЭМПИРИЧЕСКИХ
ДАННЫХ



Завершив теоретическое изложение, переходим к разделам, которые имеют преимущественно эмпирический характер. То, что результаты эмпирических проектов вы­несены нами в отдельный раздел, разумеется, не означает, что изложенные выше теоретические конструкции формировались со­вершенно обособленно от эмпирического материала. Они изначально строились как исследовательские схемы для эмпирического анализа и в сильной степени корректировались под его влиянием. Тем не менее материалы данного раздела будут намного более тесно связаны с результатами эмпирических исследований и анализом конк­ретной ситуации на ряде современных российских рынков.

Изложению результатов, как водится, предпошлем краткое описание источников данных.

жүктеу/скачать 2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: