partout... [6, с. 140]. De loin en loin, devant les devantures des magasins

... aller nulle part, et puis revenir chez soi ... [6, с. 140].

Pas devant lui surtout, pas devant lui plus tard, quand il ne serait pas là ... [6, с. 140].

Tout autour, c’était une volière pépiante ... [6, с. 140].

Выявлено использование автором одного и того же локуса как конкретного и абстрактного одновременно.

4. Локусы национальные и индивидуально-авторские.

Эта тихая юдоль науки всегда нравилась Леве.

И действительно, утро восьмого ноября 196... года более чем подтверж-дало такие предчувствия. Оно размывалось над вымершим городом и аморфно оплывало тяжкими языками старых петербургских домов, словно дома эти были написаны разбавленными чернилами, бледнеющими по мере рассвета. И пока утро дописывало это письмо, адресованное когда-то Петром «назло надменному соседу», а теперь никому уже не адресованное и никого ни в чем не упрекающее, ничего не просящее, - на город упал ветер. [5, с. 118].

... et courir en criant au milieu des maisons qui guettaient accroupies tout au long des rues grises ... [6, с. 140].

Dans l’escalier de leur maison, ils rencontraient parfois «le locataire du dessous», professeur au lycée, qui revenait à quatre heures. [6, с. 140].

Выделены локусы, которые характеризуют индивидуально-авторское видение и восприятие концепта «пространство» и локусы, присущих национальному менталитету.

5. Локус – концепт.

Какой Запад, какая Россия!.. В вашем-то, идеальном, смысле - жизни нет ни там, ни тут. У них - условия, у нас - возможность. [5, с. 118].

Россия, родина, Пушкин... слово, нация, дух - все эти слова зазвучат еще как бы в своем первом, природном, неофициальном смысле, заголятся - и это будет конец этим понятиям. [5, с. 118].

L’Angleterre... Ah, oui, l’Angleterre ... Shakspeare? [6, с. 140].

Установлено одновременное употребление в художественном дискурсе «смешанных» локусов, что позволяет предположить возможность расши-рения границ между точкой отсчета и бесконечностью. Смешанные локусы дают возможность читателю воспринимать концепт «пространство» более детально и делают более ярким его художественное видение.

Таким образом, пространственные отношения отображают мировосп-риятие нации, поведения людей, их менталитет, ритм жизни, отношение к окружающей среде. Концепт «пространство» связывает художественный дискурс с внетекстовым миром. Система пространственных представлений выраженных в художественном дискурсе позволяет определить место данного текста в определенной лингвокультуре.

Анализ пространственных отношений может служить основой анализа литературного, художественного, культурного процесса, а их динамика демонстрирует развитие искусства и культуры.
Литература

1. Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры / Ю. М. Лотман // Избранные статьи: в 3-х т. – Таллинн, 1992. – Т. 1. – С. 386-392.

2. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. – М., 1983. – С. 227-284.

3. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени, восприятия) / Е.С. Яковлева – М.: Гнозис, 1994. – 344 с.

4. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира / Е.С. Кубрякова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. – М.: Наука, 1988. – 173 с.

УДК 811'(276 + 111):81'(342.7+42)

Процесс моделирования дискурса является сложной когнитивно-коммуникативной деятельностью, которая включает в себя одновременное выполнение коммуникантами множества задач, таких как синтез фоновых знаний и контекста, сопоставление известной и неизвестной информации, оценка действительности, а так же проспекция и ретроспекция в зависимости от логико-смысловой динамики построения дискурса, характеристика экстра-лингвистических составляющих коммуникативной ситуации, устранение возможного коммуникативного шума, анализ тактик и стратегий поведения адресата и, соответственно, построение ответной речевой реакции. Дискур-сивная деятельность накладывается на временной континуум, сам дискурс при этом является некой нематериальной сверхизменчивой коммуникативной субстанцией, «отрезком времени, заполненным произнесением речевого произведения либо заполненным его созданием»[1,23].

Объектом нашего исследования является англоязычный бизнес дискурс как специфический жанр актуализации ментальности бизнес коммуникантов, которая вербализуется открытым множеством тематически взаимосвязанных моделей коммуникации с обширным спектром проблематики бизнеса[4, 244]. Коммуникативная деятельность, которая находится в фокусе нашего исследования, объединяет в себе два страта фреймов речевой деятельности – когнитивный и просодический (страт фонетической репрезентации интенции коммуниканта).

В нашем понимании, актуальным представляется сопоставление фонетических (супрасегментных) и концептуальных параметров дискурса с учётом гендерного диморфизма социума. Научная новизна работы заклю-чается в использовании метода сопоставления характеристик концептуальной и просодической подсистем с целью выявления гендерной специфики речевого поведения в дискурсивном фрейме «деловая презентация». В рамках данной статьи представлены наши наблюдения над акустическими характеристиками репрезентации гендерной дихотомии в контексте деловой презентации. Целью исследования является выявление специфики репрезен-тации женской и мужской речи в этом коммуникативном макроакте. Задачей исследования на данном этапе является выявление специфики функциони-рования частоты основного тона (ЧОТ) как базового акустического парамет-ра звучащей речи в фоносинтагмах-коррелятах концепта «успех» путём анализа и сопоставления ёё параметрических признаков. Экспериментально-фонетический анализ гендерных образцов деловой презентации проведен с помощью программы Praat.

В экспериментально-фонетических исследованиях просодии звучащей речи тональная вариативность рассматривается как базовая супрасегментная характеристика речевого сигнала, даже незначительные изменения этого параметра позволяют коммуникантам различать его прагматику[2, 38].

Исследования особенностей изменения ЧОТ, которая является акусти-ческим коррелятом мелодических характеристик вербализованного коммуни-кантами-мужчинами (MG) и женщинами (WG) концепта «успех», прово-дились с учётом диапазона, частотного интервала, скорости реализации и частотного максимума.

Анализ соотношения частотных максимумов реализуемого концепта с учётом гендерной принадлежности адресанта (график №3) свидетельствует о том, что наибольшей динамикой обладают сообщения WG – реализация фоносинтагм характеризуется наличием частотных тональных перепадов высотнотонального максимума как в широком(280–390 Гц, 240-360 Гц), так и в узком (310–360 Гц, 355–345 Гц) диапазонах. В свою очередь, сообщения MG характеризуются реализацией высотнотонального максимума ЧОТ в среднем диапазоне (140–180 Гц) и отсутствием его тональных перепадов.

Изучение специфики частотного интервала акустического коррелята концепта «успех» (график №4) свидетельствует о том, что речевые характеристики WG характеризуются средними и высокими показателями частотного интервала фоносинтагм (35–85%). Показатели частотного интервала у MG (график №5), в свою очередь, базируются на контрасте низкого и высокого частотного интервала (20–65%).

Среди инвариантных конфигураций ЧОТ самым частотным типом в речи MG является дугообразная (81,1%), доминирующей разновидностью которой выступает дугообразно-нисходящая (49,1%). Речь WG характе-ризуется такими инвариантными конфигурациями ЧОТ как дугообразная (59,15%), доминирующим движением в которой является дугообразно-нисходящее (47,4%).

Гетерогенные конфигурации ЧОТ характеризуются большой степенью вариативности. Например, в речи MG они представлены основным типом – линейная нисходящая + дугообразно-нисходящая (10,16%). В свою очередь, фоносинтагмы WG отличаются наличием таких параметров огибающей ЧОТ: дугообразно-нисходящая + дугообразно-восходящая (30,5%), линейная нисходящая + дугообразно-нисходящая (8,47%). Таким образом, в гендерной модели презентации MG превалируют инвариантные конфигурации. Конфигурации ЧОТ WG характеризуются доминированием гетерогенных типов шкал с повышением частотности инвариантных реализаций в фоно-синтагмах-коррелятах концепта «успех». Наши наблюдения показывают, что наличие смысловой и просодической адекватности в речи адресанта дискурса деловой презентации находит своё отражение через призму гендера, создавая акустическую модель актуализации концептуальной подсистемы.

Дальнейшие исследования в этом направлении предполагают выяв-ление специфики интеграции акустических параметров подсистем просодии (тональной, динамической, временной) в маркировании гендерного стерео-типа деловой презентации.

1. 
   Александрова О.В., Кубрякова Е.С. Виды пространств текста и дискурса // Категоризация мира: пространство и время. Материалы научной конференции. Под ред. проф. Е.С. Кубряковой, проф. О.В. Александровой. -М.: Диалог-МГУ, 1997. – С. 15-25
   
2. 
   Григорьев Е.И. Прагматический аспект речевой просодии: экспери-ментально-фонетическое исследование на материале современного немец-кого языка: дисс. … доктора филол. наук: 10.02.24 / Григорьев Евгений Иванович. - М., 1996. – 427 с.
   
3. 
   Захарова Ю.М. Інтонаційна організаціяя сучасного англійського мовлення. - Київ.: в-во Національної академії СБ України, 2004. – 83с.
   
4. 
   Yulia V. Daniushina Business Linguistics And Business Discourse, Calidoscópio. Vol.8 No 31. 2010. Pp.241-247.
   

УДК 82-2:821.111

Поэт конца XVIII века (его первый сборник стихов вышел в 1886 году), Бернс разделял эстетические и этические каноны сентиментализма. Английские поэты-сентименталисты, также как и просветители начала и середины XVIII века, основывались на том, что мир разумен и в этом не выходили за рамки просветительских идей. Но они полагали, что главной ценностью человека является Чувство (Feeling, Sentiment). Именно доброе сердце, естественность и близость к природе делают человека человечным. Естественный порядок вещей они находили в английской деревне и, следуя поэтической строке поэта Уильяма Каупера, утверждали: «God made the country, and Man made the town» («Деревню создал Бог, а город - человек»).

Сентименталистская тенденция утверждала Природу как благо, как естественный порядок вещей, которые нарушены деятельностью человека, и деятельность эта с наступлением промышленной революции принимала все более разрушительный характер. Социальная дисгармония уродует человека и заставляет его вступать в конфликт с тем, что питает его как истинного сына Природы. В эти сентименталистские по духу положения, утвердив-шиеся в мировоззрении Бернса, вторглись и ранние романтические веяния: это был английский предромантизм с его ощущением дисгармонии мира, интересом к фольклору, старине, историческому прошлому – особенно Средним векам, национальным особенностям культуры разных народов.

Английский предромантизм был порожден событиями Великой Французской революции 1789 года. Бернсу было в тот год тридцать лет и он вполне осознанно и твердо принял события революции и в знаменитых стихах «Дерево Свободы» приветствовал освобождение народа от королев-ского абсолютизма, засилья титулованной знати и официозного духовенства и разрушение страшной тюрьмы Бастилии. Даже последовавший за тем якобинский террор не отвратил его от положительной оценки этих великих событий. В стихах «Честная бедность» Бернс выразил надежду, что человек будет когда-нибудь оцениваться не по богатству, знатности и связям, а по уму и чести – именно так воспринимают своего ближнего истинно справедливые, честные и добрые люди.

Сложное переплетение идей переходной эпохи сказалось в поэзии Бернса, но при этом его творчество оставалось целостным, гармоничным и основанном на разумном добром подходе к миру и обществу. В этом сказалась здоровая народная и трудовая основа его этики и эстетики. Он всю свою недолгую жизнь много работал: писал стихи, издавал поэтические сборники и журнал «Шотландский Музыкальный Музеум», редактором которого стал в 28 лет, учился на акцизного чиновника и стал им, вначале в своем сельском округе, затем в городе Дамфриз. Но все эти годы он, в сущности, не оставлял крестьянский труд, и лишь в 1791 году, в тридцать два года, отказался от аренды фермы и стал жить с семьей на жалование таможенника. Большую часть своей жизни он был связан с деревней, деревенским трудом и бытом и – с миром Природы, который по-особому открывается тем, кто работает на земле.

Лирика Бернса разнообразна. Политическая и демократическая темы – стихи «Дерево Свободы» и «Честная бедность». Патриотическая тема – стихи «В горах мое сердце» или баллада «Джон Ячменное зерно» ярко и страстно выражают его любовь к родной Шотландии. Любовная лирика – здесь Бернсу поистине нет равных и его стихи «Вечером во ржи», «Любовь как роза, роза красная…», «Ночлег в пути» («Та, что постлала мне постель»), «Босая девушка», «Финдлей», «Ты свистни – тебя не заставлю я ждать» и множество других вошли по праву в собрание лучших в мировой поэзии стихов о любви. Бернсу была подвластна и сатира – его эпиграммы и сатирические эпитафии написаны великолепно, разят убийственной иронией и остроумием.

Но в лирике поэта есть одна тема, которая, может быть, лучше других характеризует талант Бернса, неповторимость его мировосприятия. Это стихи о Природе, о «братьях наших меньших», как назвал их другой великий поэт из крестьянской деревни – Сергей Есенин. В том, как шотландский поэт воспринимает живущих рядом с людьми созданий, как относится к ним, какие мысли рождают у него общение с ними – ведь он общается с ними, как с людьми, во всем есть то, что позволяет понять сущность его как поэта.

Уже в ранних стихах эти образы живой природы порождали у него поэтическое вдохновение. Это были обычные грустные темы по поводу утраты того или иного животного. Животные живут меньше людей и каждому, кто к ним привязан, приходится мириться с этим ранним уходом. По собственному признанию, Бернс очень тяжело переживал гибель любимой собаки, которой дал редкое имя Люат – имя, которое он вычитал в книжке. В начале он начал сочинять «Стансы в память о четвероногом друге», но вскоре этот замысел уступил место более сложному, который поэт осуществил, создав стихотворение-диалог «Две собаки». Это социальная и философская тема, воплощенная в мирный разговор двух псов, восходит к традициям, когда поэты вкладывали в свои размышления о жизни – в вымышленную беседу животных, неодушевленных предметов – у любимого поэта Бернса Фергюссена есть стихи, представляющие собой сатирический диалог между Эдинбургской улицей и тротуаром. Здесь первоначальный замысел был претворен в условную литературную жанровую форму «диалога».

Другой случай гибели животного – любимой овечки Бернса Мэйли, задохнувшейся в длинных сплетениях травяной изгороди, в которой она запуталась, был воплощен в стихах, в которых Бернс впервые прибегает к шотландскому диалекту, а не к отдельным шотландским словам, как до этого. Поэт находит превосходную интонацию в этих стихах: выдерживает тон элегии – жанра, к которому обратился, но это элегия на смерть домашнего животного, и одно из первых в ряду многочисленных стихотворений Бернса на тему крестьянского труда и повседневного быта. Сохранившиеся черновые рукописи позволяют проследить напряженную творческую работу, проделанную Бернсом в поисках эмоционального ключа», ритмико-интонационной формы и языковых средств стихотворения. В результате стихи получились грустными, но с оттенком комизма: автор описывает жизнь и смерть любимой овцы, ее привязанность к хозяину, за которым она бежала следом, ее достойное поведение –никогда не разрушала изгороди, ее оставшегося сиротой ягненка, которого он сейчас выкармливает, и призывает всех поэтов разделить печаль его утраты. Здесь поэт впервые применил ставшую знаменитой «бернсову строфу»: шестистишие по схеме АААВАВ с укороченными 4-ой и 6-ой строками – ее применяли предшественники Бернса шотландские поэты Алан Рамзей и Роберт Фергюссон, но лишь в творчестве Бернса раскрылись ее возможности в ритмическом и интонационном оформлении самых различных жанров. Каждая строфа заканчивается рефреном: “Poor Mailie’s dead!”. Поэт находил свою неповторимую манеру и интонацию, характерную для него в стихах такого рода.

Обретенная манера, интонация, форма – реализованы Бернсом в других стихах на эту тему, которые все более принимают оттенок размышления о человеке и животных, о мире, в котором и тот, и другие обитают и философскую глубину. Это содружество крестьянина и его животных в жизненной борьбе особенно ярко раскрыто в стихах «Новогодний привет старого фермера его старой лошади» (“The Auld Farmer’s New-year-morning Salutation to his Auld Mare, Maggie, on giving her accustomed ripp of corn to Hansel in the New-year”).

Старый фермер встречает Новый Год со своей семьей и идет в конюшню поздравить старую заслуженную лошадь, которой он несет новогоднее угощение – порцию овса. Пока лошадь ест, старик пускается в воспоминания и оказывается, что вся жизнь этих двух существ – старого фермера и старой лошади – слита воедино. Лошадь Мэгги была дана когда-то фермеру в приданое невесте его тестем – лошадке было всего полгода, а позже она подросла и именно она везла молодых венчаться в церковь. С тех пор прошло тридцать лет – они были заполнены трудом. Лошадь и фермер пахали и возили кладь, но и развлекались – ездили на ярмарки, участвовали в гонках по сельским дорогам, где никто не мог их догнать, и хозяин гордился своей красивой и резвой кобылкой. Все его благополучие связано с нею: два ее сына сейчас пашут на него, двое возят кладь, а троих он продал в свое время за хорошую цену. И сейчас он кормит свою любимицу и заботится о ней, хотя она уже не может по старости работать. Он легко и естественно говорит о конце жизни: оба они состарились, пора уступить место молодежи, а им настала пора отдохнуть. Исследователи восхищаются спокойным и добрым тоном этих стихов: фермер Бернса находится в ладу с миром и Природой и потому прожитая им трудовая жизнь предстает достойной и полной; и в его мире рядом с ним столь же естественно, в гармонии со всем сущим соседствует его лошадь.

Однако, эта гармония бытия человека и других существ на земле нередко бывает нарушена. У Бернса есть несколько стихов, где поэт пишет об этом. Пожалуй, острее всего он раскрывает эту тему в одном из своих поздних стихотворений «О подбитом зайце, проковылявшем мимо меня» (“On Seeing a Wounded Hare limp by me, which a Fellow had just shot at”). Тема так взволновала Бернса , что он, немедленно отозвавшись на нее в стихах, тут же выслал автографы стихотворения своим друзьям. Бернс написал вначале своей постоянной корреспондентке миссис Данлоп 21 апреля 1789 года: «Третьего дня на рассвете я работал в поле, как вдруг услышал выстрел, и тотчас же мимо меня проковылял сильно израненный несчастный зайчишка. Как вы понимаете, это вызвало у меня слезы и негодование. И вот результат…посылаю Вам первый экземпляр». Сохранились автографы стихотворения, которые Бернс послал в мае и июне еще двум своим друзьям, а также профессору Джеймсу Грегори, с которым незадолго до этого познакомился.

Стихи начаты с определения, которое Бернс адресует обидчикам животных: «Бесчеловечный человек!» (“Inhuman man”). Далее по отношению к стрелку и его забаве используются слова “murder”, “cruel”, “ruffian”, “barbarous”, “curse”. Поэт сочувствует раненому зайцу, представляет, как он ляжет умирать в какой-нибудь укромной обители – на поляне, поросшей вереском, или у реки, заросшей камышом, и шлет проклятия его убийце, который, верно, похваляется своей меткостью. Его бесчеловечная забава вмиг лишила скромного зверька простых радостей, да и самой жизни.

В стихах о разрушительной деятельности человека по отношению к природе Бернс не может не провести параллели с жизнью самого человека – ведь и для него такое положение вещей разрушительно и гибельно. Да и судьба человека мало чем отличается от судьбы всего живого на земле. Бернс в стихах о Природе все более склоняется к философскому осмыслению мира и человеческого бытия. Одно из самых известных стихотворений этого плана «Горной маргаритке, которую я примял своим плугом» (“To a Mountein-Dairsy, on turning one down, with the Plough, in April - 1786”). Эти стихи особенно популярны у переводчиков: их переводили С. Маршак, поэт И. Козлов, переводчик, подписавшийся З., М. Михайлов и другие. Они варьировали и название: «К полевой маргаритке, которую Роберт Бернс, обрабатывая свое поле, нечаянно срезал железом сохи» (в апреле 1786 года ), «К срезанной плугом маргаритке» (в апреле 1786), «К маргаритке, которую сам Поэт в 1786 году срезал плугом».

Поэт восхищается красотой маленького цветка, уже срезанного плугом, который только что был в лоне Природы – его трогал клювом жаворонок, окропляла роса, его стебелек храбро воевал с ветром и пробивался сквозь землю. В садах цветы оберегают и холят, а полевой цветок растет среди суровых равнин, но он украшает поле и радуется солнцу, теплу и свету и озаряет собой красоту мирного луга, не ведая, что вот-вот погибнет. Пять первых строф стихотворения описывают это и поэт находит здесь простые и трогательные слова для того, чтобы воспеть красоту обреченного на гибель цветка.

Далее поэт переходит к параллелям: судьба цветка – судьба юной девушки или увлеченного своими стихами поэта. Потом поэт переходит к размышлениям об общей судьбе людей: всем им свойственны сомнения и тяготы бытия и каждый по-разному, но сталкивается с тем, что для него так же губительно, как плуг для цветка. И в заключении поэт обращает взор на свою собственную судьбу – он ведь, как и все подвержен ударам судьбы и внезапным переменам и его грусть обращена и к самому себе:

That fate is thine – no distant date;

Stern Ruin’s plough – share drives, elate,

Full on thy bloom,

Till crush’d beneath the furrow’ weight,

Shall be thy doom![1,180]

Держись - конец твой недалек.

Тебя настигнет грозный рок –

Нужда, недуг,-

Как на весенний стебелек

Наехал плуг.[1,181]

(перев. С. Маршака)
Начальные строфы этих стихов написаны на шотландском диалекте, но начиная с пятой строфы, по мере переходя от пейзажной лирики к фило-софским размышлениям, шотландский диалект сменяется чисто английским языком. В стихах звучит четко выраженная сентименталистская тенденция- утверждение естественного порядка вещей, в противовес деятельности человека, которая с наступлением промышленной революции приобретала все более разрушительный для природы характер. Эта мысль привлекла к стихотворению внимание литературных кругов Эдинбурга : романист Генри Макензи, автор знаменитого сентиментального романа “Человек Чувства”, написал восторженную рецензию на эти стихи и полностью перепечатал в ней текст в лондонской газете “Инглиш Ревью” в феврале 1787 года.

И наконец, шедевр Бернса – стихи, которые обычно называют кратко “To a Mouse”- написаны на ту же тему. Эти стихи входят во все хрестоматии и антологии, поистине известны всему миру. Подобно другим его произ-ведениям, связанным с конкретными эпизодами жизни поэта, стихотворение обросло легендами о том, как и при каких обстоятельствах, оно было написано. Нечаянно разворотив плугом гнездо полевой мыши, Бернс якобы тут же, облокотясь на плуг, сочинил стихотворение. Туристам до сих пор показывают поле, где произошло, однако, следует отметить, что все эти подробности взяты из авторского текста и это определенный художествен-ный прием поэта, который создает впечатление спонтанности, сиюминут-ности мыслей автора. На самом деле в стихах звучит хорошо продуманная сентименталистская концепция, облеченная в форму достоверного события.

Стихи названы “Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом”/to a mouse, on turning her up in her nest, with the plough, November, 1785”/Вспахивая поле, пахарь разворотил гнездо полевой мыши с запасами зерна на зиму, устроенное в норке под землей. Дом полевой мыши разорен, и пахарь поэт сопереживает зверьку. Его беда, его пропавший труд, надежды на уютную зимовку и крах этих надежд представлены в трех следующих строфах во всем драматизме ситуации. В седьмой строфе поэт сравнивает судьбу и удел человека – с судьбой и уделом зверька и видит в них общее – надежды и упования тех и других часто не сбываются и зависят порою от случая. И наконец, в заключительной, восьмой, строфе Бернс обращается к мысли, которую высказал в «Гамлете» Уильям Шекспир: «человек отличается от животного тем, что способен видеть не только настоящее, но и прошлое, и будущее» Для Шекспира это «Godlike Reason», «capability looking before and after» «дивный дар». Для Бернса это возвышает человека над животным, но и отягощает его осознанием прошлых и будущих тревог:
Still, thou art blest, compar’d wi’me!

The present only toucheth thee:

But Och! I backward cast my e’e,

On prospects drear!

An’forward, tho’I canna see,

I guess an’fear![1,98]

Но ты, дружок, счастливей нас…

Ты видишь то, что есть сейчас.

А мы не сводим скорбных глаз

С Былых невзгод

И в тайном страхе каждый раз

Глядим вперед.[1,99] /Перев. С. Маршака/.

Глубина и художественные достоинства философской поэзии Бернса не нуждаются в комментариях: стихи ’’Полевой мыши’’ остаются непрев-зойденным образцом такого рода поэзии и лучшим свидетельством незау-рядного таланта и мастерства поэта. Его мысли повлияли на литературную традицию последующих веков. В качестве примера правомерно рассмотреть произведение почти два столетия спустя, но явно восходящее к мыслям Бернса и этим стихам.

Речь идет о повести “О мышах и людях” озаглавленной строчкой из стихов Бернса (’’Of Mice and Men’’), принадлежащей выдающемуся амери-канскому писателю, Нобелевскому лауреату 1962 года, Джону Стейнбеку (1902-1968).Действие повести происходит на американском Юге в 30-е годы ХХ века; в центре ее - судьба двух батраков, Джорджа и Ленни, которые не имеют пристанища и скитаются от ранчо к ранчо, нанимаясь на работу. Они представляются двоюродными братьями, но на самом деле, они просто земляки, по-братски привязанные друг к другу. Силач Ленни -умственно отсталый, у него разум шестилетнего ребенка, и при своем огромном росте и силе он беззащитен. Поэтому Джордж опекает его, ограждая от беды и приноравливаясь к его детскому мировосприятию.

Мечта о собственной ферме - это то, что окрашивает их трудную жизнь. Ленни затвердил ее наизусть как волшебную сказку и заставляет Джорджа вновь и вновь повторять ее: они накопят денег и купят свою маленькую ферму, где будут сами себе хозяева! Такая ферма действительно продается старыми супругами-фермами, и они действительно откладывают деньги на случай потери работы, но Джорджу ясно, что нужной суммы им не скопить. Но Ленни живет мечтой, а не реальностью: он вновь и вновь просит рассказывать, как они обустроят свою ферму и как славно заживут, как он будет кормить там кроликов. А пока он подбирает поле мышей, хотя Джордж запрещает ему это делать.

Неожиданно их мечта становится из сказки реальностью, и как раз тогда, когда скитания приводят их на ранчо, где царят жестокость, произвол, насилие, сущий ад на земле. Но здесь они встречают однорукого уборщика Кэнди, встречают в горький для него час: старший по ранчо застрелил его любимую старую собаку, с которой тот прожил долгие годы. Он тоже жаждет иной жизни и выясняется, что у него есть сбережения и страховка за увечье и если сложить вместе все деньги, - их хватит на покупку фермы! К ним готов присоединиться и старый конюх-негр. Группа людей, измученных унижением и тяготами жизни, - обретает возможность начать другую жизнь, более достойную. Осталось лишь доработать до конца месяца - жалование за него как раз составит нужную сумму для покупки.

’’Мы счастья ждем, а на порог валит беда”, - как сказано у Бернса. Их надежды разрушает безобразный, нелепый случай, виной которому дикие нравы ранчо. Ленни погибает, а другие навсегда оставляют мечту о своей ферме”. Я здесь много книг прочитал ,-комментирует конюх-негр. Никому не попасть на небо, и никому не иметь своей земли. Все это только мечты’’.[2,105]. Однако человеческая мечта возникает вновь и вновь и она неистребима.

Контраст между естественным и близкие к Природе мировосприятием ХУ111 века у Бернса и жестокой дисгармонией ХХ века у Стейнбека говорит о многом. Но вопреки всему человечность не гибнет, и люди стремятся к добру.

Вечная тема Природы звучит в поэзии Бернса современно. Философские размышления о связи человека с живой природой и “братьями нашими меньшими», о хрупкости земного бытия и извечном упорстве человека в стремлении к лучшему вопреки всему - и сейчас злободневны и актуальны. Стихи Бернса полны глубокого сострадания и животным, и людям, равно страдающим и равно достойным счастья на этой земле. Образы Природы у Бернса покоряют и сейчас.