Парни не плачут. (“Boys don’t cry”)

- Можно, я посижу с тобой?

Он вздохнул. Кажется, всё зависит от того, почему она боится. Ноги не слушались, но надо было заставить их спуститься на холодный пол. Не очень-то он и согрелся для того, чтобы привередничать.

Лана шагнула вперёд, крепко сжав губы. Её тень сдвинулась, и теперь она могла видеть сощуренные глаза парня, ютившегося на продавленном диване.

- Ты меня ненавидишь? - первый раз в жизни сердце билось по всем углам озябшей груди, язык отказывался повиноваться.

Ух ты. Бог всё-таки есть. Даже в этой чёртовой дыре. И свет качающегося фонаря может сойти за очертания большого шоссе, по которому шаркающими шагами уходит путник, неловко поправляя рюкзак... Иначе она не любила бы его. Иначе бросила бы своего, навеки привязанного «мистера-еду-в-Мемфис». Ещё когда узнала, кто он есть - то, в чём он сам ещё не разобрался... то, что он спрятал от всех, от себя в том числе. Брэндон повёл плечами, отворачиваясь.

Это значило «нет»... хотелось встать на колени перед воображаемым алтарём, сложив ладошки уточкой, как маленькой девочке в старой, открытой всем ветрам церквушке города Фоллз-сити, и молиться о том, чтобы это значило «нет»... Она осторожно села рядом.

Ужас, ужас какой... Не тут должно было происходить это, наверное, самое главное свидание! Полуразрушенный домик, неудобная постель, на которой он-то с трудом дремал... пружины на хрустком полу, и тревога пополам с болью. Мне холодно. И я люблю тебя. Чертовски люблю... Брэндону хотелось плакать, выть - от неудачи, застрелиться - от никчёмности, и смеяться - от осязаемого счастья. Так это было сложно...

- Можно я спрошу? - он склонился в кивке. Лана протянула руку и сначала робко, а потом смелее притянула к себе - эту непутёвую голову, его знакомое лицо, на котором так неловко кривились искусанные губы... Боже мой. Бедный... - Каким ты был? До всего этого?

Его рваный вздох проник в самое сердце.

- Сначала...- интонация была не то удивлённой, не то смертельно усталой. Как хорошо, что он её не гонит... - Ну... как ты, наверное.

- Девушкой? - а, чёрт, ведь говорила себе - не подсказывай, не лезь в душу, тебе никакого дела нет до его первой жизни!!! Вот и сейчас хрупкие плечи напряглись... словно тогда, когда она увидела его за решёткой, в кутузке... Как нервно побелели костяшки на сжатых вокруг железных прутьев кулаках... и как он ждал её. Если бы всё вернуть, если бы пойти за ним, в ту ночь... а не сейчас - двое суток спустя, нянчить.

- Да... пожалуй, нечто вроде того. Девушкой. Потом... стал, как парень-девушка, да вот таким уродом и остался. Врачи это как-то длинно и нудно называют. Жуть, верно? - он искал защиты, как её порою ищет бездомный щенок в ливневую летнюю ночь, поскуливая у порога. Она всегда подбирала щенков... эдакие тёплые комочки влажного меха, пахнущие молоком... кожаные брюшки... Лана улыбнулась в ответ на неловкую шутку, целуя его в волосы. А её приятели в детстве облизывали зеркало в прихожей, и вечно пьяная мамаша старалась непременно попасть в них измочаленной диванной подушкой... Чёрт. Да на его свитере дырок полно...

- Расскажи мне, что с тобой такое? - никогда не спрашивали его так интимно и осторожно. Кажется, она имела в виду не его здоровье.

- Ничего... вроде как...

- Ничего - это хуже, чем что-то. Вот именно... - Лана подвинулась ближе, прислоняясь спиной к стене и чувствуя, как тёплая тяжесть на коленях перемещается. Надо же... он всё-таки ей верит... так уютно умостился, чуть шмыгая носом. Верь мне, верь, я разрешаю и хочу этого... Я больше не буду тебя ни о чём спрашивать, ну прости меня, прости... Остался только этот несчастный, дрожащий в старом обветшавшем сарае, одинокий и поразительно, всепоглощающе нежный парень... Он был её подарком, в серой и скучной жизни. А кто откажется намотать на палец далёкие огоньки сияющих гирлянд, щиплющие раскрасневшиеся щёки своим чарующим светом наравне с зимним морозом... Ёлочные игрушки и серебряные нити, засыпающие голову, едва пробьют часы... скромный праздник и бедный стол... комок в горле и желание нового, необычного... подарок под тонким слоем хвои. Сколько же колючих иголочек она вымела из праздничного уголка на этот раз, чтобы найти его... Странно... Сейчас хотелось одного - сидеть и гладить любимого парня по голове - да большинство из её знакомых расхохотались бы, узнав, что они сейчас делают. Вместо того, чтобы. Ну, они бы всё равно ничего не поняли...

- Ой, ну до чего ты смешной... глупый... Кейт больше меня не прикрывает, родственники обозвали лесбиянкой… мне больше некуда податься. Получается так.

А сколько, наверное, шла от автобусной остановки, продираясь сквозь чащобу, которая здесь сплошь и рядом...

- И всё из-за меня?

В городе - тьма, и никто не желает понимать...

- Поэтому и глупый... - Лана наморщила лоб. - До чего ты хорошенький...

- Ты так говоришь, потому что я тебе нравлюсь...

- Почти... Ты думал, что я не приеду?

- Я рассчитывал. - неожиданно сердито буркнул он, отворачиваясь. Она едва сдерживала дрожь, шаря и наугад обнаруживая его руку. Тонкие, длинные пальцы, совсем уж не мальчишеские... и такие ласковые!!!

- Почему?

- Тебе опасно здесь быть.

- Не меньше, чем тебе. А ты ещё тут торчишь... живёшь. - она сглотнула, подавляя рванувшиеся вверх по горлу слова. - Мне давно уже сон снится... я... ну, будто я стою с тобой на большом шоссе. На хайвее. Вокруг колышущиеся огни, ты мне ещё сказал, что они похожи на парное молоко. И мы... представляешь, совершенно одни, вместе. И всё у нас получается. Мне так нравится этот сон. Даже после случившегося. Я... и ещё я на самом деле хочу поехать с тобой в Мемфис.

Брэндон вздрогнул уже по-настоящему, и сморщился, как от боли. Она подумала, что могла нечаянно дотронуться до ушибленного места - синяков Том и Джон ему наставили предостаточно. Светлоголовая девушка с лицом убитого провинциального ангела прекрасно знала о происходящем вокруг. И желание схватить его в охапку, крепко обнять, укачать, плача от собственного бессилия, натыкалось на практичность. Слезами горю не поможешь...

- Ты пойми меня... Я ведь никогда не был в Мемфисе. И нигде не был дальше Линкольна... до тех пор, пока до вас не добрался. Семьдесят две мили, я по вывескам считал... - слова лились, быстрые, нервные, дрожащие. Он не знал, что с ним, и что заставляет его говорить - мешая радость с горем, а смех - с крохами храбрости. Он так скучал без неё, не зная, что принесёт ему откровенность. Только вот последние фразы он договаривал под аккомпанемент лихорадочных поцелуев, которыми она покрывала начинающие теплеть щёки, и ласку двух раскрытых ладоней, принявших в себя его виски, скулы, острый подбородок. - Я... у меня и нет никого, если подумать. Папа умер давно, я не родился ещё. И сестры нет никакой, модели в Голливуде... есть, вернее - но она вместе с нами ютилась, в трейлере, пока замуж не вышла. Тэмми...

- Плевать... - поцелуй. Короткий всхлип. Она искала его губы, как будто от касания к ним зависела сейчас её жизнь... - Плевать, ты всё равно мой красавчик... всё равно.

- Но...

Девушка начала стаскивать его свитер. Колченогий диван заскрипел.

- Я думаю, мы во всём разберёмся…

Они занялись любовью...

- Слушай. - Брэндон приподнялся на локте, сражённый догадкой. Истоме места не было. - Поедем со мной в Линкольн! Ты... Господи, да у меня никого, кроме тебя, нету. Я только ради тебя здесь торчал, и думал, что всё хорошо будет, а - видишь... Поедем! У тебя прекрасный голос... всё устроится. Я тебя со своей мамой познакомлю, она тебя любить будет, и с двоюродным братом Лонни - мировой парень... он бывает заразой, но! - я люблю тебя!!!

Лана помолчала. Господи. Он где-то по частям читал что-то о расстреливаемых, а теперь потихоньку начинал понимать их вязкое, как кисель или канзасская сгущёнка, ожидание будущего. Она просила его поверить. А ему уже и просить... вроде неудобно. И вдруг - словно свет из люка в потолке сеновала, раздалось неожиданное.

- Когда едем?

Он читал о симфонической музыке, которая взмывает вверх. Чёрт тебя дери, везунчик ты эдакий, плевать на всё, плевать! Она тоже - хочет быть самой собой, и любит тебя, и... Абсолютно счастливый, на долю секунды растерянный, Брэндон задохнулся в быстрых, нежных объятиях...

- Сегодня вечером.

- Тогда мне надо собрать вещи… - коротко улыбнулась она.

- А мне уже и собирать нечего…

Хихиканье и жадные поцелуи не входили в программу, но Лана была обрадована тому, что это есть. Она вновь распоряжалась своей жизнью.

- Я скоро вернусь…

Так же фантастически и неправдоподобно, как он появился, худенький девичий силуэт растаял в ночи…

… Если бы он повнимательнее читал "Ромео и Джульетту", то понял бы, что повторяет сцену на балконе - влезая на подоконник и засовывая любопытную лохматую башку внутрь. Зябко звякнуло стекло. Лана паковала вещи - красный чемодан раскрыл зёв, поглощая платье с тонким пояском, брюки, блузки, кофточки, вязаный свитер, майку с глубоким вырезом… крохотный свисток, флакон духов, плюшевого медведя… журнал… Брэндон пару минут наблюдал за её сосредоточенными действиями, а потом тихо окликнул.

- Лана?

Девушка резко обернулась.

- Ты меня испугал.

Он прижал руку к груди. Без бандажа дышать было куда свободнее. Голубые глаза светились ему навстречу…

- Извини, котёнок. Я не утерпел.

- Вижу… чего ради ты пешком добирался из Гумбольдта? Автобусы ведь не ходят, я проверяла… сама на частнике приехала.

- С ума сошла, с какими-то бугаями водиться ради того, чтобы домой попасть… Мне так захотелось. Лана, я не готов расстаться с твоим милым личиком…

- Вот и забирай его себе… - она минуту подумала и аккуратно сложила джинсы. - Зачем ты пришёл? Если моя мать тебя увидит, тут такое начнётся!

- Я вот что подумал… - он ногтём попробовал отскрести пятнышко на свитере. - Давай поедем прямо сейчас? Знаю, в Фоллз-сити попутки не ходят, но мы можем добраться до шоссе… и… лихости нам не занимать, а, детка? Всё, как ты мечтала. Только ты и я - на хайвее…

Брэндон так трогательно на неё смотрел, что Лана усмехнулась.

- Что ж, давай…

Она не была сторонницей перемен, и - хотя её волновала близость этого хрупкого мальчика, она с трудом поверила бы, что решится вот так всё бросить, без подготовки, покинуть дом… глупое словосочетание «родительский кров» - но здесь она провела всю свою жизнь… Когда-то надо начинать. И решаться. Сильные подают мяч, затем выигрывают. Лана отвернулась, закуривая. Брэндон перехватил её кисть, нежно сжимая в своей руке, и начал вальсировать.

- Завтра утром, едва только рассветёт, мы найдём самую симпатичную кафешку в Линкольне и будем там завтракать… Мне сделают скидку, а чудесной девушке…

Иногда Лана готова была его убить за тотальную несерьёзность. Казалось бы, он имеет право дурачиться - после того, как её мир его не принял, она понимала, что он бежит от действительности, но… решалась судьба, и тут было не до шуток. Брэндон попробовал одарить её поцелуем, губы коснулись щеки… Лана закрыла глаза. Просто отгородилась.

- Детка… ну что ты?

Она упрямо молчала.

- Лана… - едва слышно выдохнул он. - Лана, послушай… - парень пригладил каштановый ёжик. - Ты пока собирайся, а я пойду… обратно к Кэндис. Мне тоже надо кое-что забрать. А потом я буду ждать тебя у остановки. Мы уедем вместе… Всё хорошо…

- Всё хорошо, милая. Не бойся. Всё будет просто отлично. Мы же классная пара… Я буду ждать. Ты только приходи, ладно?

Внезапный шум заставил девушку поколебаться в принятом было решении.

- Конечно. А теперь беги… скорей, и будь осторожен. Я люблю тебя.

- Я тоже… - он с видимым сожалением выпустил её руку... Лана надела кожанку, нашарила в кармане спички и вновь прикурила потухшую сигарету. Он заботился об её здоровье, отвлекая от вредной привычки ласками. И, однако, понимал, когда был нежеланным гостем - быстро смотался через окно.

Линда куталась в ночную рубашку, переступая босыми ногами на холодном полу.

- Где вы были?

- В Руло. Выпивали, знаешь, - ответил Джон, исподлобья глядя на неё. Он тяжело дышал, время от времени облизывая губы. Женщина хотела предложить ему таблетку от головной боли - и воды, потому что у парня был такой вид, будто он пробежал не один километр - но потом раздумала.

- Плохой мальчик. А здесь ты что забыл?

- Да. Я плохой. Я не люблю, когда рушатся семьи. Я не люблю, чёрт возьми, когда вторгаются на мою территорию! - он сунул руку за пазуху. - И ты это знаешь. Может быть, вы все будете меня ненавидеть, после того… что я сделаю.

- Что ты несёшь, Джонни? У тебя как будто жар?

- Ну да, разумеется…

Линда не успела понять, что произошло - в переносицу ей смотрело чёрное дуло пистолета. Джон нарочито медленным движением снял его с предохранителя и взвёл курок. Металлическое щёлканье было отвратительным.

- Откуда… ты это взял? - она перешла на шёпот, потому что голос у неё пропал.

- Где они сейчас?

- Кто? - женщина отказывалась поверить тому, что видит. Смертоносное отверстие предлагало ни о чём не думать, и провокационных вопросов не задавать. Лоттер опёрся плечом о дверной косяк.

- Любовнички.

- Брэндона здесь нет.

- А Лана?

- Они… я не знаю, - Линда шагнула назад. Она вдруг поняла, что если не скажет ему ничего, то поплатится жизнью. Возможно, не она одна. Джон снова вышел из-под контроля. - Послушай… утихомирься, ты натворишь ещё глупостей…

- Где они?! - раздался низкий рык.

- В Гумбольдте. Лана поехала туда сегодня вечером. У Кэндис. - она закрыла глаза. Вершить судьбу признанием было не легко. Джон расплылся в улыбке, поспешно кивая.

... Сначала бей, потом думай. В "Алисе в стране чудес" было нельзя дышать и спать одновременно... но это не одно и то же. Он - не супергерой, он - не житель мегаполиса, он не хотел становиться образцом для подражания. Одни "не", хоть засахаривай и складывай в коробочку, как леденцы. Брэндон мечтательно улыбнулся. Его девушка потеряла кольцо, и тонкие полоски металла скользили между пальцами - всё равно не налезая. А стал бы он рудокопом, были бы мускулы, словно у качков... Ничего ещё не кончено, зачем он хандрил? Есть Лана. Его надежда. Его вера. Его... вот только привязывать её не надо слишком сильно, потому что зорко одно лишь сердце. Она придёт к нему - со временем, если не прямо сейчас.
... Лану в детстве учили, что подглядывать нехорошо. Но она ничего не могла с собой поделать, потому что чувствовала опасность. Раньше их было только двое - она и Джон. Соседские ребята не в счёт, никто не ухаживал за ней серьёзно. Они все были слишком уязвимыми. А вот Джон - действительно мачо, черноголовый и весёлый вожак, душа компании… Лана сначала растерялась. Она выпрыгнула в окно, неудачно приземлилась и ушибла колено. Она хотела догнать бывшего приятеля. Ей было нужно знать, что он задумал, она не хотела быть такой пассивной, как мать… дожидаться своей участи. Она и Брэндона выбрала потому, что он помог ей вырваться из заколдованного круга. Джон что-то укладывал в багажнике, девушка слышала реплики о кастете, верёвке и смене белья… Затем он поднял голову, увидел её. Глаза расширились - он замер.

- Ребята, погодите!

- Ты здесь? - недоверчиво произнёс Том, натягивая белые перчатки.

- Я вчера вам немного нагрубила… это всё глупости, я виновата. Джон… - она попробовала сомкнуть руки вокруг его шеи. Мужчина отстранился, Лана замолчала.

- Мы торопимся.

- Джон, давай поговорим! Может быть, выпьете?

- Нет… - он снова повернулся к ней. Скривился, как будто ел что-то невкусное. Том прервал его, визгливо похохатывая.

- Да-да-да! Тащи выпивки побольше! Нам предстоит серьёзное дело, и…

- Умолкни, - Джон схватил девушку за шиворот и грубо втолкнул в автомобиль. Лана сжалась на заднем сиденье. Она не боялась, что они причинят ей вред. Она знала, что Джон слишком дорожит их дружбой и тёплыми отношениями… Хотя и умел находить больные места, ругался и слишком много пил, заливая горе. - Лучше заводи…

Том усмехнулся - над верхней губой, в усах заблестела испарина. Лана коснулась ручки дверцы - ей хотелось скрыться, и если бы не плохое предчувствие, она бежала бы пешком до автобусной остановки, лишь бы не видеть опостылевших лиц… Десять миль. Десять миль на спидометре, стрелка колебалась и ползла вверх…

- Мы поймали его в поле зрения. И не выпустим.

- Так ты его нашёл? - Том лениво зевнул. Нетрудно было угадать их общее напряжение, странную сплочённость. Они были - как рядовые в окопах, плечом к плечу. Отрешённые, как камикадзе. Ничего лишнего... и личного.

Как описать их поездку? Её спутники почти не разговаривали. Лана была подавлена их молчанием. В открытое окно тянуло сквозняком, но она не могла попросить Тома поднять стекло, потому что он беспрерывно курил, сминая пальцами сигаретные фильтры.

- Куда мы едем?

После нескольких таких вопросов Джон решился. В конце концов, от членов компании он ничего не скрывал. Он ненавидел весь мир. Он устал. И он хотел доказать девчонке, что она была не права во всём: в том, что бросила его, в том, что связалась с дурным мальчишкой, в том, что её страстная любовь была подделкой… Парень положил пистолет на спинку сиденья и ласково провёл по нему пальцами.

- У меня теперь новый друг.

- Что это? - Лана отодвинулась.

- Джонни вдруг понял, что ему нужно серьёзное оружие. Мы тут заезжали к его старушке-матери, так что у меня в кармане лежит нож… А пушку мы украли у Энди Бэннета. Чувак подумал, что мы зашли выйти пива. Нетрудно заболтать фермера. Коровы там, птицеферма его… Джон взял и стащил пистолет. Теперь он готов разобраться с проблемами. - торжествующе подвёл итог Том. Девушка попробовала унять быстро бьющееся сердце.

- С какими проблемами?

- Мы едем охотиться на проклятых лесбиянок. Ты не одна из них?

- С Брэндоном! Ты думала, что мы так всё стерпим? Мы решили его напугать… нечего ему было бегать к копам и рассказывать об изнасиловании… - Джон присоединился к беседе. Том вывернул руль. Его бледное лицо казалось маской призрака, но глаза смотрели ясно и осмысленно.

- Этот придурок прав. Сначала у нас был другой план. Мы хотели вывезти Брэндона за город, измолотить его - а потом отрезать руки и голову, чтобы труп не опознали. Скажи, он был бы для тебя "кем-то особенным", если бы ты подержала его башку? Посмотрела в глаза смерти? - Джон убрал пистолет.

- О да. Он больше не убежит. Вы всё ещё хотите поехать в Мемфис? - блондин приложился к фляге. Телеграфные линии за окном сливались в одну сплошную, рассекавшую ночь на две половины. - Эй, Большой Брат Джо, ты правда считаешь, что стоило её брать?

- Она не помешает. - вожак кивнул со значением.

Мужчины были настроены решительно. Сильнее всего она поняла это, когда Джон стал выбираться из машины, даже не посмотрев на неё. Они остановились в квартале от дома Кэндис, и им нужно было месить грязь на просёлочной дороге. Лана едва успевала за сообщниками, пытаясь не потерять их из виду. Она не знала, что ей делать. Позвонить в полицию было неоткуда. Она очутилась в сумасшедшем мире, где всё было реально… В окнах дома не горел свет, казалось, что все его обитатели разъехались. Минуты две Лана молила Бога, чтобы это было действительно так. Но Джон заметил автомобиль Кэндис в гараже. Он сомневался, чтобы мать оставила малыша одного и пешком ушла куда-то. Ему надо было убрать всех свидетелей. И долго тянуть волынку он был не намерен. Том ударом ноги опрокинул складной стул. Пронизывающий ветер раздражал его, парень боялся простудиться.

- Ну чего ты ждёшь?

- Он ждёт меня! - закричала девушка, наконец догнав их. Она схватила Джона за плечи, он увернулся. - Стой! Стой!..

Он стряхнул её руки и пошёл вперёд, нагнув голову.

- Подожди! Джон!!! Посмотри на меня!!

Глупышка. Она ещё на что-то надеется. А я… я - конченый человек. Том семенил рядом с ним.

- Джон!.. - она поскользнулась и упала. - Взгляни на меня!! Джон, послушай!! Подожди!.. - Лана вцепилась в его ногу, и метра три он волоком тащил её по мокрой земле. - Ну нельзя же так! Это глупости!.. Джон… подожди!! Стой!!! Нет!!! Нет! Нет!..

Может быть, из-за её отчаянных криков жильцы проснутся и успеют убежать… В следующий момент шума оказалось предостаточно. Понаблюдав за качающимся фонарём, Джон кивнул Тому и вышиб дверь. Треск дерева и падающие жалюзи… нападавшие ворвались в дом под грохот, фанфары и литавры. Мужчина свирепо оглянулся.

- Ну, где эта сукина дочь?!

Он не заметил кресла в темноте и, опрокинув его, упал. Больно ударился. Матерной тираде позавидовал бы портовый грузчик. Джон набил себе пару ссадин. Его товарищ досадливо качнул головой и метнулся в другую комнату, откуда донёсся душераздирающий женский вопль. В спальне Том обнаружил Кэндис, лежащую на постели, и её сына, ворочающегося в колыбельке. Через минуту он выволок девушку в разрушенную гостиную, где Джон швырялся всем, что попадалось под руку.

- Ну, где она?!

Кэндис заливалась слезами.

- Отвечай!! - Том дал ей смачную пощёчину. - Где ты его прячешь?

Насмерть перепуганная девушка всхлипывала. Тогда он начал её избивать.

- Послушайте… я ничего не знаю… не трогайте меня, и оставьте Коди в покое!! Не трогайте моего ребёнка… - просила она, заикаясь от ужаса. Джон пошёл в кухню и обнаружил там недоеденную миску салата.

- С кем ты сегодня обедала, дурочка? Отвечай, или я тебя изрешечу!.. - он выхватил пистолет. Потом… всё превратилось в какой-то кошмар, три человека начали кричать друг на друга… в соседней комнате надрывно завопил младенец… Джон тоже отвесил удар по миловидному личику.

- Чёрт возьми, это невозможно… я тебя убью, слышишь? Ты что, ничего не поняла?

- Кончай с этим…

- Пожалуйста, не трогайте нас…

Он услышал какой-то шорох позади себя и мгновенно обернулся. Хрустя сломанными жалюзями, в дверном проёме возник Брэндон, ошарашенный происходящим. Он стоял там в полном одиночестве, смешной в школьной куртке не по росту. Побитый, нахмурившийся… и безрассудно храбрый. Конечно, он не мог убежать так, чтобы нападавшие его не заметили. Они всё равно догнали бы его. Джон потёр руки.

- Иди сюда!

Его узкое лицо перекосилось.

- Выпусти девушку, она тут не при чём… Она меня просто спрятала.

Кэндис задохнулась от плача. Том отшвырнул её в сторону. Мальчишка, которого они так долго искали, прикусил губу. Умом он понимал - ему грозит смертельная опасность. И отказывался поверить, что появление двух бывших друзей, запросто перемоловших его жизнь - это конец. Джон угрюмо посмотрел на него.

- Тебя-то мне и надо…

- Давай разберёмся, как мужчина с мужчиной… - Брэндон не повышал голоса, потихоньку отступая. Джон в два шага оказался рядом с ним и пинком отослал к стене.

- Ага, давай… - он крепко взял его за шею. Брэндон переглотнул.

- Не стоит оно того. - почти небрежно сказал он. - Не стоит…

Джон поднёс пистолет к его лицу.

- Хочешь, я заставлю тебя сожрать эту штуку? Ты ждёшь этого, да?

- Нет…

- Нет! - и его карие глаза были почти спокойны. Он знал, как нужно обращаться с психами. Только вот… ни разу ещё не пробовал. Его никогда не пытались убить.

- Что ты городишь?!

- Нет, Джон. Мы должны всё выяснить - только ты и я…

- Заткнись, сучонок!

- Ты ничего нам не сделаешь.

Истерическая тишина. Плач ребёнка. Шум ветра на чердаке…

- Нет.

- Прекратите сейчас же! - она кричала во всю силу лёгких. Том чертыхнулся.