лей. Кто говорит о Сен-Жорже как об известном мастере, а о
Готье лишь как о многообещающем ученике. Словом, пресса
того времени дает возможности для любых выводов. Види-
мо, за рецензиями скрываются личные симпатии и антипа-
тии к сценаристам, литературные разногласия, какими бога-
та журнально-газетная жизнь той поры. В дальнейшем Готье
больше не сотрудничал с Сен-Жоржем, все реже вспоминал
его в связи с «Жизелью» и называл ее «мое детище», «мой
балет». Сен-Жорж, напротив, обращаясь к Готье, не забывал
именовать его «мой дорогой собрат по хореографии», «Жи-
зель» называл «наша» и продолжал тянуться к поэту. Види-
мо, Готье не устраивало положение «подручного» у присяж-
ного либреттиста.
Достойны внимания два отклика на премьеру.
Первый
принадлежит Жюлю Жанену – другу Готье. Он писал: «Это
г. де Сен-Жорж связал нить, благодаря которой г. Теофиль
Готье не заблудился в этом волшебном лабиринте листвы,
газа, улыбок, прыжков, цветов, обнаженных плеч, занимаю-
щегося утра, пылающего заката, поэзии, мечтаний, страстей,
музыки, любви». Второй – письмо Адана Сен-Жоржу после
премьеры «Жизели»: «Я посоветовал Готье не называть се-
бя вовсе; я считал, что при такой литературной репутации,
как его, не к лицу дебютировать в театре в качестве третье-
го лица в балетной программе и состоять в сотрудничестве
с Сен-Жоржем, Корал ли и далее с Перро, который вложил
так много своего. Вчера утром он был еще вполне согласен