Первая 5 серая лавина кайзера 5 часть вторая 130 трагедия под сольдау 130 часть третья 306 отхлынувшая волна 306

СУМАТОХА В ШТАБЬ МОНУРИ

Ночь спустилась над штабом Особой армии. Монури — командующий армией — и Гальени сидят у стола при свете керосиновой лампы и взволнованно ведут разговор. Оба в недоумении. От Сордэ до сих пор никаких известий, а между тем, вот уже два часа, как в Нантэй выехал капитан, офицер для особых поручений, посланный узнать, — что же случилось, в конце концов, с кавалерией?

Минуту за минутой отсчитывают часы, но Гальени и Монури все еще в неизвестности. Быстрые шаги в коридоре заставляют их привстать.

В комнату вбегает запыленный капитан. Охрипшим от волнения голосом он рапортует об исполненном поручения и бросает на стол запечатанный конверт.

— Генерал Сордэ, — поспешно прибавляет капитан, — прервал свой рейд. Он лично и его штаб уже находятся в Нантэй. Квартирьеры также. Седьмая пехотная дивизия, разумеется, тоже прекратила поход.

Гальени словно окаменел. Монури подходит к нему и конфиденциально, пониженным голосом, спрашивает:

— Может быть вы, генерал, отдали Сордэ, помимо меня, секретные приказания?

— Я?! — с возмущением восклицает Гальени, — я не отдал ни одного приказа, который не был бы известен вам, генерал!

Монури приказывает:

— Капитан, расскажите нам все обстоятельства дела. Может быть, Сордэ был разбит, отброшен неприятелем? Но ведь это же немыслимая вещь, чтобы в районе, по которому продвигался Сордэ, были какие-нибудь крупные неприятельские силы.

Капитан разводит руками и отвечает:

— Я не знаю, что, в сущности, произошло. Генерал Сордэ меня не принял. Как я узнал, генерал Сордэ уже лет спать!

— Что за бабьи сказки! — с возмущением восклицает Гальени и, отстранив капитана, быстрыми шагами спешит в комнату телефонистов. — Дайте мне, как хотите, и во что бы то ни стало, Нантэй. Немедленно, как только получите соединение, вызовите меня. Срочный разговор. Понимаете?

Телефонисты кивают, но прежде, чем Гальени покидает комнату, его уже зовут к коммутатору.

— Нантей на проводе, мон женераль! Вызывает сам!

— Переведите в мой кабинет.

— Слушаюсь!

Гальени бегом возвращается в свою комнату и торопливо поднимает трубку.

— Позовите немедленно генерала Сордэ! — потеряв всякую власть над нервами, кричит он. — Если нужно, принесите его вместе с кроватью!

Голос в телефоне хочет что-то объяснить, но Гальени стучит по столу кулаком и приказывает.

— Без разговоров! Дайте мне к трубке самого Сордэ, иначе вы мне ответите!!!

В микрофоне наступает тишина и слышно как далеко, в Нантэй, по деревянному полу стучит множество каблуков, раздаются неразборчивые голоса.

Короткое время спустя, генерал Сордэ, пешком, пересекает площадь, направляясь к телефонной станции. Он еще в полной форме и даже бинокль висишь на ремне. Вместо того, чтобы спать, он все время сидел перед столом, о чем-то думая.

С другого конца провода на него сыплется поток разъяренных слов. Гальени хочет знать тут же, на месте, почему Сордэ, черт побери, прервал свой рейд.

— Объясните же мне, наконец, почему вы отступили, генерал? — кричит Гальени. — Что случилось? Вас разбили? Вас окружили?

В Нантэй Сордэ спокойно облокачивается на стол и говорит:

— Наступать больше не было никакой возможности... Никакой возможности...

— Но почему, mon Dieu.

— Не было воды для лошадей. Вы слышите меня, мон женераль? Не было воды... Воды...

Гальени стихает. Он вынимает платок и вытирает лоб. Говорит теперь с Сордэ мягко, как с ребенком, уговаривает. Да иначе и быть не может.

Генерал, который несет подобную чушь, не может отвечать за свой рассудок... Нервы и палящее солнце сломили храброго, заслуженного генерала Сордэ...

— Бедный Сордэ!..

В штабе подавлены, но Гальени уже во власти новых мыслей.

— За работу! В Нантэй поедете вы, вы, вы... и вы! Собирайтесь немедленно! Кто старший в моем штабе?

— Генерал Виду.

— Примите корпус Сордэ, генерал. Распоряжайтесь по вашему усмотрению, но через час корпус должен выступить в первоначальном направлении. Вы догоните его в автомобиле. Попробуем наверстать потерянное!

Когда часы бьют полночь, Гальени бессильно откидывается на спинку старого, потрепанного клеенчатого кресла... Снова чудо на Марне... Но чудо ныне благожелательное врагу. То, что случилось с Сордэ, назвать иначе, как чудом, нельзя. Это помогает Клуку... Все усилия дня свелись на нет... Клук не только избавился от клещей французов, но и нанес жестокий удар корпусам Монури...
* * *
Мы мало касались до сих пор Мольтке, начальника штаба германской армии, руководителя гигантской операции, противника Жоффра. Заглянем на минуту в маленький школьный домик в Люксембурге, где он при свете керосиновой лампы пишет письмо своей супруге:
Люксембург, 7 сентября 1914 года.

Сегодня все должно решиться. Наша армия от Эльзаса до Парижа, начиная со вчерашнего дня, ведет жестокий бой. Если бы я мог ценой своей жизни купить победу, я бы эту жизнь отдал с той же радостью, с какой это делают тысячи наших солдат. Что за потоки крови пролились уже! Что за беспредельное горе разлилось над тысячами неизвестных, чьи дома и имущество стали жертвой огня! Меня охватывает, ужас, когда я думаю о том, что являюсь ответственным за все это, а между тем я не могу иначе поступать...

8 СЕНТЯБРЯ

Командующий второй армией — Командующему третьей.

8 сентября, 11 час. 45 мин.

Официально, вне очереди, № 801, секретно.

Первая гвардейская дивизия уже в Фэр Шампенуаз. Требуются энергичные действия со стороны третьей гвардейской дивизии, правое крыло которой в... (две группы шифровки неразборчивы). Неприятель пытается обойти правое крыло второй армии. Я не имею больше резервов. Повторяю: не имею резервов.

Бюловь.

(Перехваченная радиограмма командующего второй германской армией).
Восьмого сентября операции на всем французском фронте вступили в решительную фазу.

В западном секторе Клук совершенно очистил территорию к югу от Марны, полностью оторвавшись от армии Бюлова. Все его усилия были направлены теперь против армии Монури, которую он пытался сбить мощными контратаками.

Немцы дорого заплатили за разъединение своих первой и второй армий. В районе между ними начали победоносное наступление англичане и главный силы французской пятой армии Франшэ д’Эсперэ. В данный день союзные силы достигли плато между Марной и рекой Пти Морэн (Пти Морэн — приток Марны, вьющийся к северу от Гран Морэн).

Восьмого сентября Бюлов потерял всякую надежду получить для своего правого крыла помощь со стороны Клука, который, несмотря на приказания ставки главнокомандующего, проводил изолированную операцию, ведя безнадежный бой к северу от Марны и медленно отступая на северо-восток.

Командующий второй армией Бюлов попытался исправить создавшееся положение энергичными действиями. Он бросил свой центр и левое крыло, поддержанное правым крылом соседней, третьей, армии фон Хаузена, против девятой армии Фоша. Правое крыло и центр армии Фоша были постепенно оттеснены к югу от Сент Гондских болот.

Это было блестящим усилием Бюлова, проведенным с большим искусством, но не достигшим цели. Ему не удалось сломить замечательной решимости Фоша, планы которого не ковались на поле проигранного боя. Фош оценил обстановку в ее действительном освещении — и в тот же вечер, когда его армию постигло поражение, телеграфировал Жоффру, что «положение блестяще».

Далее, к востоку, четвертая и пятая германская армии не были в состоянии добиться значительных преимуществ против четвертой армии Лангля и третьей армии Сарайля. Обе армии немцев вели тяжелый бой и были сильно теснимы.

Вечером восьмого сентября Жоффр почувствовал приближение победы. Он послал корпусам левого крыла и центра приказ произвести перегруппировку. Маршала Френча Жоффр попросил как можно скорее перейти Марну с тем, чтобы создать угрозу для тыла Клука. В то же время Франшэ д’Эсперэ, примкнув со своей армией к англичанам, должен был тронуться вперед своим левым крылом, направляясь прямо на север и двигаясь вдоль Марны. Своим правым крылом Франшэ д’Эсперэ был обязан помочь Фошу восстановить утраченное положение.

Из сказанного видно, что Жоффр опять изменил свои планы. Французская армия начала битву на Марне с намерением обойти правый фланг германской первой армии, окружить ее и уничтожить, но маневр Клука, бросившего все свои силы на уничтожение армии Монури, открыл гигантскую брешь между первой и второй немецкими армиями, не воспользоваться которой было бы для французов непростительной ошибкой. Брошенные в эту брешь англичане и полки Франшэ д’Эсперэ, несмотря на сильное истощение солдат, великолепно справились с возложенной на них задачей. Жоффр, находившийся неотступно у телефона, лично руководил операцией.

Немцы начали понимать, что игра безвозвратно проиграна. На четвертый день сражения они начали общее отступление. Вечером 8 сентября в ставку фон Бюлова, находившуюся в Монморе, что к юго-западу от Эпернэ, прибыл полковник-лейтенант Хенч, посланный Мольтке в различные штабы армий с тем, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой. Этот офицер был снабжен самыми широкими полномочиями, имея право распоряжаться от имени германского главного штаба.

Бюлов в весьма мрачных красках обрисовал Хенчу обстановку: его армия была сильно истощена непрерывным напряжением сил, ее боеспособность очень упала вследствие сильных потерь. Он жаловался также на действия Клука, который вел свою армию в направлении реки Урк, не заботясь о своей самой главной обязанности — прикрывать правый фланг германской второй армии, благодаря чему французы получили возможность оттеснить его правое крыло и заставить идти в лоб армий Монури и Френча, неся ужасные потери, причиняемые огнем союзной артиллерии.

Хенч и Бюлов согласились на том, что только отступление может спасти армию Клука от гибели.

жүктеу/скачать 3.01 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: