Посвящается моей внучке

Ридис отыскал прибрежные пещеры, которые когда-то заметил еще с борта «Попутного ветра», и сразу же выбрал из них самую подходящую. Он постарался устроиться в этой пещере как можно комфортнее. Некоторые каверны, проточенные водой и ветром, вероятно, наполовину затоплялись во время самых высоких приливов, но они как нельзя лучше подходили для обустройства цеха дельфинеров. Эта цепь пещер и проходов тянулась вдоль основания каменистого откоса, который вел к глубокому ущелью, где протекала река, обозначенная на картах Предков как Рубикон. Большинство пещер были совсем мелкими, в иные можно было попасть только после утомительного и опасного карабканья через обвалившиеся сверху валуны. Так что только одну из пещер можно было приспособить под человеческое жилье. Морские приливы выточили в скале проход, через который Ридис сумел завести Делки на широкий каменный уступ, где устроил для нее стойло. Далее по уступу можно было пройти в две внутренние пещеры, промытые водой. Одна из них была достаточно велика, чтобы основать в ней небольшой холд, и обе располагались слишком высоко, чтобы даже во время высокого прилива оставаться сухими.

По пути к пещерам им пришлось переждать одно Падение, скорчившись под нешироким каменным козырьком. Делки вся так и дрожала от страха, когда Нити, шипя, извивались совсем рядом от ее укрытия.

За это время Ридис уже не один раз успел пожалеть о том, что так поспешно оставил дом и не захватил с собой множество полезных предметов. Если бы он догадался заранее собрать свой багаж, его новая жизнь была бы куда легче. Однако побег не был запланирован заранее. Ридис собрался с духом и решил не поддаваться сожалениям обо всем прочем — например, об уроках, которые уже начали ему нравиться, поскольку заставляли шевелить мозгами и развивать способности. Или о дразнящих перспективах будущего, когда, наконец, закончится Прохождение. Ридис жалел, что у него нет теперь доступа к сокровищнице информации, которую представляли собой файлы Игипса, и что теперь он не сможет скопировать заново поврежденные листы из справочника Перселлана, равно как и другие сведения, которые могли бы умилостивить рассерженного целителя. Еще Ридиса беспокоило, каково придется Т'лиону объясняться с целителем, и не сильно ли накажет молодого всадника его предводитель? Еще больше Ридис волновался за Анги и Кори — правильно ли Т'лион зашил им раны? Выздоровеют ли они? Кто присмотрит за ними? Каким образом ему связаться со стаей, находясь здесь? И не сочтут ли дельфины своим долгом рассказать другим людям, где он, Ридис, находится? Ведь он делал все именно для них, для дельфинов: отыскал приморские пещеры, куда могли свободно заплывать морские существа. Скальные бассейны, во время приливов наполняющиеся водой, великолепно подходили для осмотра и лечения раненых дельфинов, а с широкого выступа наверху можно было свободно беседовать со всей стаей, не создавая беспорядка и толчеи. Под выступом было глубоко — так глубоко, что Ридису не удалось достичь дна.

Великое Течение было очень далеко от пещер, а дельфины предпочитали путешествовать именно с этим Течением, направляясь на запад. Они и знать не знают, что здесь, у моря, кто-то есть. А у Ридиса не было ни колокола, ни способа раздобыть его. Если бы Т'лион был с ним, то Гэдарет' мог бы позвать дельфинов просто голосом. Однако бронзовый всадник, конечно же, сейчас занят своими обязанностями и не может покинуть Вейр. Ридис надеялся лишь, что Т'лиону не запретят общаться с дельфинами. Т'геллан, несомненно, должен понять, насколько это важно... Тут Ридис запнулся, вспомнив, что его собственные родители этого как раз не поняли; и с чего он взял, будто предводителю есть какое-то дело до морских существ? Правда, дельфины предупредили всадницу Пат'ы о беременности, и Миррим родила здоровенького сына. Но достаточно ли этого аргумента?

Вероятнее всего, недостаточно. Родители Ридиса даже не пожелали вспомнить о том, что дельфины спасли его и Алеми во время шквала. Ведь это было так давно!

Однако у Ридиса почти не осталось времени на переживания: ему нужно было отыскивать еду, а в этом сезоне поиск пищи был долгим и подчас бесполезным занятием — время созревания основных плодов уже миновало. К тому же Ридису необходимо было сохранить то, что удавалось найти, поэтому первым делом он отыскал в ущелье залежи глины, вылепил из нее нехитрую посуду и обжег ее на огне. После нескольких попыток ему удалось сделать кружку и горшок, которые не пропускали воду. До этого Ридис знал гончарное дело скорее в теории, и вот теперь ему пришлось применить свои знания на практике. Однако кое-что он все же умел — например, сделать из листьев подстилку, на которой можно было выспаться не хуже, чем дома. Одеяло он сплел из мягкой травы. Из более прочной растительности Ридис свил веревку, чтобы привязать Делки и не дать ей убрести из пещеры наружу. Надергав волос из хвоста скакуна, юноша сплел леску для лова рыбы. Потом уселся за изготовление более длинной лесы, которую разделил на несколько частей. Это умение давалось ему легко — благодаря урокам дяди Алеми. Свой поясной нож Ридис как следует заточил на камне; он надеялся, что стальное лезвие продержится до тех пор, пока ему не представится случай заменить его — от ежедневной заточки клинок стал заметно уже. Ридис срывал с деревьев самые крупные орехи и срезал у них верхушку, так что после того, как он выпивал из них сок, у него оставались сосуды, вполне пригодные для хранения пресной питьевой воды. Юноша знал, что многие считают сок этих орехов очень вкусным и что Суоки изготавливает из этого сока хмельной напиток, однако самому Ридису сладкий сок казался слишком приторным, почти тошнотворным. Не считая пойманной рыбы и собранных на побережье моллюсков, время от времени ему удавалось набрести на птичье гнездо, так что белка в его рационе вполне хватало. Однако он так и не нашел ни одной кладки файров, хотя тщательно обшаривал все песчаные бухточки на своем пути. Наверняка в этот сезон огненные ящерицы не откладывают яиц. На самом деле, Ридису не особо-то и хотелось приручить файра, однако сейчас крылатая ящерка могла бы ему очень пригодиться. Компании Делки ему было явно недостаточно. И пока не удастся связаться с дельфинами, остается разговаривать только с самим собой.

В целом Ридис был слишком занят, чтобы чувствовать себя одиноким, к тому же за день он настолько уставал, что по ночам спал без, задних ног и никакие сомнения его не мучили. Если он хочет вступить в переговоры с дельфинами, ему придется заплыть довольно далеко в море, а Ридис не был настолько глуп, чтобы пускаться в подобное плавание без особого спасательного жилета. Наконец юноше удалось найти заросли волокнистого растения, из которого изготавливали такие жилеты, и он провел несколько дней за изготовлением.

Из мелких рыбьих костей Ридис сделал иголки и теперь при их помощи сшил вполне сносный спасжилет. Стежки у него выходили довольно кривые, но прочные. В тот же день, когда Ридис закончил работу, он провел испытание своего изделия и плавал в нем на поверхности воды до тех пор, пока рыбы не привыкли к нему настолько, что даже начали покусывать за ноги. С их стороны это была невиданная храбрость — ведь Ридис уже успел поймать многих из них. Однако к полудню он по-прежнему покачивался на волнах, словно поплавок, погружаясь в воду ничуть не больше, чем в начале проверки. Так что можно было считать, что жилет доказал свою пригодность. Ридис удостоверился, что у Делки достаточно корма и чистой воды в глиняной миске — хотя он так и не сумел сделать миску полностью водонепроницаемой и влага мелкими каплями просачивалась наружу по порам глины. А потом снова облачился в плавательный жилет.

В этот день море было спокойным, лишь ветер поднимал мелкую рябь на поверхности. Сезон был штормовой, и Ридис понимал, что может и не дождаться другого такого дня. Так что он еще раз потуже затянул завязки жилета и вошел в море, направляясь прочь от берега. Оказавшись в воде, юноша поплыл вперед, делая ровные сильные гребки. Если повезет, обратно он приплывет верхом на дельфине.

К тому времени как берег остался далеко позади, в голову Ридиса начали закрадываться сомнения. У него уже начали уставать руки, дышать стало трудно. Он перестал грести и перевернулся на спину, закидывая голову назад, пока ворот жилета не подпер затылок, словно подушка. Ридис прикрыл глаза от яркого солнечного света, но даже сквозь сомкнутые веки ощущал яркость и жар солнечных лучей. Постепенно дыхание восстановилось. Ридис никогда прежде не боялся воды, не испытывал он страха и сейчас. Время от времени легкие волны плескали ему в лицо, но он только отфыркивался от попавшей в ноздри воды и не спешил переворачиваться на живот. Он лежал, отдыхая, чувствуя, как море едва ощутимо покачивает его на своей груди. Ридис едва не уснул, убаюканный этим мерным покачиванием. Раскинув руки, он лежал совершенно неподвижно, не шевеля даже пальцем. Как следует отдохнув, юноша снова поплыл вперед.

Внезапно он почувствовал какое-то движение в воде под собою. Когда Ридис развернулся вертикально, его ноги коснулись чего-то скользкого, и он краем глаза заметил крупное тело, стремящееся к поверхности. А потом увидел поблизости несколько дельфиньих плавников. Неожиданно прямо перед Ридисом из воды показалась улыбающаяся морда дельфина.

— Спасать человека? Нет бури. Не хорошо далеко от земли?

— Я искал вас.

— Искал Кэл? — Дельфин громко заверещал от удивления и описал дугу вокруг Ридиса, все время посматривая на него блестящим черным глазом. — Ты кто?

— Я Ридис, Кэл.

Неожиданно дельфин вернулся на прежнее место, остановившись прямо перед юношей.

— Стаи ищут Ридисссса!

— Ищут?

— Все стаи ищут Ридиса, — повторила Кэл и, плеснув хвостом, ушла на глубину.

— Не говори остальным стаям, что ты нашла меня, — поспешно выговорил Ридис, почти прижимаясь лицом к бутылкообразному носу Кэл.

— Не говорить? — Дельфинка повернула голову, так, что ее блестящий глаз уставился прямо на Ридиса. Судя по выражению морды, она была полностью обескуражена. — Ты потерялся. Ты нашелся.

— Я не потерялся. Я не хочу, чтобы меня нашли. Не хочу, чтобы меня нашли человеки.

— Ты человек. Человеки держатся вместе. Живут в стаях на земле. Только навещают дельфинов в море. Не живут в море. Дельфины живут в море, — ответ Кэл был необычайно длинным для дельфина, и, как ни мало приспособлены для передачи эмоций высокие, скрипучие тона, которыми пользовались дельфины, говоря по-человечески, однако в голосе Кэл явственно читалось изумление и даже потрясение.

— Я хочу жить с дельфинами, лечить дельфинов, когда они ранены, быть дельфинером!

Из глотки Кэл вырвался громкий скрипучий крик, когда она выпустила в воздух необычайно высокий фонтан соленой воды.

— Ты быть дельфинер? — Ее высокий голос поднялся почти до предела слышимости. — Ты быть дельфинер Кэл?

— Ну, мы только что встретились. Ты почти ничего не знаешь обо мне...

— Дельфинер! Дельфинер! — В голосе Кэл звучал восторг. — Больше людей снова будут дельфинеры? Плавать со стаями, охотиться со стаями, смотреть, где меняется берег? Новые рифы, новые каналы, новая еда? Навестить убежище, встретиться с Тиллек?

Должно быть, во время своего краткого нырка Кэл все же успела послать сообщение остальной стае. Дельфины сплывались к ней отовсюду, выпрыгивая в воздух и вновь обрушиваясь в воду, свистя и перекликаясь. Они плескались вокруг с таким энтузиазмом, что едва не утопили Ридиса, желая оказать ему внимание. Но, оказавшись под водой, юноша ухватился за чей-то спинной плавник и висел на нем, пока вместе с дельфином — это оказалась Кэл — не вынырнул на поверхность. В нос и глотку Ридису набралась вода, и ему пришлось держаться за Кэл, пока он не отфыркался и не смог снова дышать нормально. Ридис подумал, что ему необходимо где-то раздобыть аква-ланг. Без него он будет для любой стаи обузой, а вовсе не товарищем и помощником, которым надеялся стать.

— Кэл, послушай меня, — произнес юноша, хватая дельфинку за оба плавника и дергая то за один, то за другой, чтобы привлечь ее внимание. — Я хочу остаться здесь. Не говори человекам.

— Почему? — Кэл была явно сбита с толку. Остальные дельфины высунули головы из воды, прислушиваясь к разговору.

— Я хочу быть один со стаей. Научиться быть дельфинером.

— Нет длинноласт, — произнес другой дельфин. — У дельфинеров были длинноласты.

— Скажи, как тебя зовут? — спросил Ридис, поймав говорившего за плавник.

— Я Дельфи.

Остальные дельфины тоже принялись выкрикивать свои имена: Турси, Локи, Сэнди, Тини, Рена, Лета, Джоси. Они высовывались из воды перед Ридисом или подплывали поближе к нему, протягивая плавники. В порыве энтузиазма они поднимали небольшие волны, которые плескали Ридису прямо в лицо.

— Эй, эй! — Ридис замахал поднятыми руками, стараясь успокоить дельфинов. — Ведите себя потише. Вы меня утопите.

— Никто не утонет среди дельфинов! — воскликнула Дельфи и с радостным воплем нырнула в воду.

— Вы можете меня утопить. Я ведь не надут воздухом!

После этих слов поднялась настоящая буря — дельфины свистели и верещали. Очевидно, они думали, что это очень веселая шутка. До Ридиса начало доходить, что его великолепная идея стать дельфинером — отнюдь не детская игра. По крайней мере, дельфины не считали ее таковой. И какое ему, Ридису, дело до того, что все остальные люди на планете считали иначе!

— Я нашел пещеры, которые уходят в море. Там есть бассейны, которые отлично подойдут для дельфинов, если те захотят прийти и поговорить со мной. И там можно лечить тех дельфинов, которые чем-то больны или ранены. Я могу снимать с вас кровососов. И зашивать раны. Вы не хотите посмотреть?

— Посмотреть, посмотреть! — заверещали дельфины.

— Отвезете меня туда? — спросил Ридис и поднял правую руку, давая понять, что готов ухватиться за чей-нибудь плавник.

— Меня! — воскликнула Кэл и, растолкав остальных, подставила спину под руку Ридиса.

Остальные принялись плескаться и толкаться, пытаясь оттеснить юношу от Кэл.

— Эй, подождите немного! Вы можете везти меня по очереди, — крикнул Ридис, глотнув при этом соленой воды. На этот раз он долго не мог откашляться, и если бы не спасательный жилет, наверняка утонул бы.

Толчея почти мгновенно утихла. Два дельфина поддерживали Ридиса, пока он не откашлял воду из легких. От соленой воды, попавшей в желудок, его уже слегка поташнивало.

— Ну ладно, друзья, не надо больше так шутить с несчастным человеком. Вы сможете меняться, чтобы не утомить никого из вас. Хорошо?

— Утомить? Как утомить?

— Ну, чтобы никто не устал, не Потерял силы, не выдохся. — Ридис сделал несколько скованных движений, как будто плывет с большим трудом. — Как люди, которых вы спасали — они утомились, когда их корабль пошел вниз.

Из ноздрей дельфинов взлетели фонтаны, послышалось презрительное фырканье, двое морских жителей даже перевернулись вверх брюхом, чтобы продемонстрировать, как они относятся к таким предположениям.

— Дельфины плавают вокруг всего Перна и не устают, — ответила Кэл, и улыбка ее стала еще шире, чем прежде. — Отвезти тебя на берег — это легко. Легко, легко, легко, — повторила дельфинка и нежно потерлась носом о скулу Ридиса. — А теперь плывем. Мы будем меняться. Держись.

Дельфины повлекли Ридиса к берегу. На этот раз они двигались заметно медленнее, чем юноша запомнил по тому случаю, когда морские обитатели спасли его и дядю Алеми после шторма. Дельфины сменяли друг друга, и стоило Ридису отпустить плавник одного из них, как другой тут же подныривал под его руку. К тому времени, как над их головами замаячили береговые утесы, Ридис осознал, что Кэл уже во второй раз подхватывает его.

— Право руля... — Ридис махнул вправо левой рукой. — Направо.

— Знать право руля. Знать лево руля. Кэл умная.

— Конечно, Кэл умная. Вы бывали когда-нибудь в этих пещерах?

— Да, были там в бассссейнах! Хорошее место. Ридиссс умный, он нашел хорошее место. — Ее голос эхом отдался в подземной пустоте, и Делки заскулила от страха.

— Все в порядке, Делки, — окликнул ее Ридис, опасаясь, что Делки в панике может оборвать привязь.

— У тебя есть лошшшадь? — спросила Кэл, осторожно высовывая голову из воды, чтобы взглянуть на испуганное животное.

— Лошшадь? — Ридис рассмеялся. — Делки — это скакун. Можно сказать, просто кляча. Тише, тише, девочка. Все в порядке.

— По виду — лошшшадь, — не сдавалась Кэл. — Зовут Делки? Делки, я Кэл.

— Скакуны не умеют разговаривать, Кэл.

— Жалко. Мы сможем разговаривать лучше теперь, когда можно говорить с тобой.

— Мне кажется, вы и так уже разговариваете достаточно хорошо, Кэл, — сказал Ридис, вылезая из воды. Спасательный жилет честно держал его на воде, но сильно натирал подмышки, шею и плечи. Нужно найти что-нибудь, чтобы сделать прокладки в этих местах. Натертые места горели и зудели. А еще Ридис очень хотел пить. — Подождите здесь, хорошо, Кэл?

Ридис поднялся на ноги и вынужден был ухватиться за стену, чтобы стоять прямо. До сих пор он не осознавал, насколько сильно устал, а больная нога вообще отказывалась повиноваться. Впервые Ридис осознал, что дельфины никогда не заговаривали о его высохшей ноге. По крайней мере, казалось, что они даже не замечают этого.

Схватив первый попавшийся ореховый сосуд с пресной водой, Ридис вернулся к бассейну и обнаружил, что там уже полно дельфинов.

— Что, вся стая здесь?

— Да, мы хотели посмотреть жилье человека на берегу, — ответила Кэл, высовываясь из воды, чтобы хоть как-то выделиться среди прочих. — Хорошее место. —И она снова нырнула.

— Кому-нибудь нужно срезать кровососов? — поинтересовался Ридис, желая сразу же доказать, что он может быть полезен. Однако он так устал, что был признателен, когда его предложение мягко отклонили.

— Мы сильная стая, — произнесла Кэл с законной гордостью. — Может быть, позже. Когда мы подплываем близко, рифы и камни режут.

— Что ж, я охотно помогу вам в любое время, если смогу, — промолвил Ридис.

— Не можешь быть дельфинером для всей стаи, — возразила Кэл. — Неправильно. Один для одного — традиция.

— До тех пор, пока я не найду побольше народу, согласного взяться за это дело, полагаю, мне придется быть дельфинером для всей стаи.

Ридис был изумлен, обнаружив, что дельфины — собственники. Но ведь и драконы, и файры питали, в том или ином виде, собственнические чувства к тем людям, которых выбрали сами. Скакунам, по большому счету, практически все равно, кто на них ездит, хотя Ридис всегда считал, что Делки принадлежит ему одному — ведь ее ему подарили. А вот собаки относились к одним людям гораздо лучше, чем к другим, так что, возможно, это была некая отличительная черта всех животных. О чем-то подобном Ридис читал в файлах Игипса.

— Как люди узнают, что можно быть дельфинерами, если никто не знает, где ты? — спросила Дсльфи.

Если бы Ридис еще нуждался в доказательстве того, что дельфины разумны, этого замечания было бы достаточно.

— Ну что ж, ты права, Дельфи, — согласился он, поудобнее усаживаясь на уступе и свешивая ноги вниз. — Просто скажите людям, что теперь есть дельфинер и цех дельфинеров. — Ридис не знал точно, каким образом нужно основывать цех, но ведь мастер Бенелек когда-то сделал это, и мастер Хэмиан тоже — когда решил производить пластмассы, которые так широко применяли Предки. Просто в один прекрасный момент кто-то решает заняться чем-либо и имеет на то вескую причину. Ридис полагал, что у него такая причина есть — необходимость обратить внимание на дельфинов, которыми люди, занятые борьбой за выживание в условиях постоянных Падений, попросту пренебрегали. — А на Посадочной площадке был цех дельфинеров?

— Где колокол звонит — туда мы приходим. Разве не цех? — спросил Турси. Ридис узнал его по сетке старых шрамов на носу. Мальчик был очень рад тому, что так быстро научился различать дельфинов в стае.

— Тогда я вам не подойду — у меня нет колокола, — сказал Ридис.

— Нет колокола?

— Нет колокола!

— Нет колокола!

Эта фраза эхом заметалась по пещере, ее по очереди повторяли все дельфины.

— Именно поэтому мне пришлось плыть к вам. У меня нет колокола, чтобы позвонить в него.

Дельфины переглядывались, скрипя и посвистывая, выпуская из ноздрей фонтанчики воды.

— Завтра колокол, — заявила Кэл, когда эти загадочные переговоры наконец завершились.

— Ну конечно, — дружелюбно отозвался Ридис, улыбаясь и протягивая руку, чтобы почесать Кэл под подбородком.

— Почесать как следует, — промолвила она, наклоняя голову и опираясь на ладонь Ридиса, чтобы усилить приятные ощущения от почесывания. — Будет колокол. — Выпрыгнув из воды, она перескочила через головы стаи и, плюхнувшись обратно, поплыла к выходу из пещеры.

Турси тоже поднял голову, требуя ласки, но потом так же резко отпрянул назад и поплыл прочь следом за Кэл. Остальная стая потянулась за ними. Оказавшись за чертой прибрежных скал, дельфины принялись, как обычно, играть, выпрыгивая в воздух и вновь ныряя в море.

Ридис смотрел им вслед, радуясь тому, что начало его предприятия было столь успешным, и пытаясь угадать, что собираются сделать его новые друзья. Ведь колокола не растут на деревьях! И до сих пор дельфины не выказывали особого интереса к предметам, созданным людьми. Однако сейчас Ридис был рад тому, что дельфины наконец-то ушли: он невероятно устал и сильно проголодался. Заглянув в плошку Делки, он долил туда свежей воды и подбросил побольше сухой травы, чтобы скакуну хватило еды на всю ночь. Затем доел жареную рыбу, пойманную и приготовленную накануне, после чего с наслаждением растянулся на постели. Во сне ему продолжала мерещиться дельфинья песня.

На рассвете Ридиса разбудили странные звуки. Он уже успел привыкнуть к разнообразным шумам, которые производит море, вливаясь в устье большой пещеры и выливаясь наружу, но странное бряканье вкупе со встревоженным фырканьем Делки заставили его вскочить с постели.

Руки у Ридиса болели, сильно горели ссадины, натертые вчера спасательным жилетом. Мальчик все еще не придумал, что из своего скудного гардероба он мог бы использовать в качестве защитной прокладки. Сняв с пояса нож, он вышел во внешнюю пещеру. Ничего не видно, и никаких необычных звуков не слышно. Делки снова фыркнула, но она больше не казалась испуганной. Ридис окинул взглядом дальнюю часть выступа.

Там на камнях лежал какой-то ком, с него текла вода. От него тянулась влажная дорожка — судя по всему, оставленная каким-то влажным телом, подталкивавшим этот ком туда, где он сейчас находился. Однако ни в самой пещере, ни снаружи Ридис не увидел ни одного дельфиньего плавника. Выпрямившись и сунув нож обратно в ножны, юноша подошел, чтобы рассмотреть странный ком. Уже на полдороге он осознал, что странный предмет скруглен сверху, а присмотревшись, едва не подпрыгнул от восторга. Тяжелый ком действительно имел форму колокола, однако за много лет оброс ракушками и водорослями. У колокола не было била — внутри осталась лишь перекладина, к которой некогда подвешивался язык. Для начала следовало очистить колокол от вековых наслоений.

— Колокол, мой собственный колокол, — бормотал себе под нос Ридис. Поднявшись, он пошел за молотком, который сделал из камня — молоток можно было использовать вместо долота, чтобы сбивать наросты. — Дельфиний колокол сделает это место настоящим цехом дельфинеров.

Сбивая с колокола наслоения, Ридис одним глазом поглядывал на пещерный бассейн. Дельфины — существа необычайно любопытные. Конечно же, они вернутся, чтобы посмотреть, как он принял их подношение: проверить, проснулся ли он, нашел ли колокол и что сделал с ним. Ридису было даже слегка жаль, что из воды так и не показался ни один плавник.

Ему пришлось сделать перерыв, чтобы накормить и напоить Делки. По его расчетам, сегодня должно было быть Падение, а значит, им лучше оставаться в пещере. И не только для того, чтобы быть в безопасности от Нитей. Ридис дошел до зарослей растений с сочными корнями и набрал несколько штук, чтобы съесть их попозже — они были вкусны как в сыром, так и в печеном виде. По пути юноша нарезал прочной травы, чтобы сплести веревку, и отломил с дерева твердую ветку — сделать рукоять для била. Для головки била он набрал на берегу несколько гладких, обкатанных морем камней такого размера, чтобы каждый как раз умещался в его ладони. Задержавшись, чтобы проверить верши, Ридис извлек из них двух крупных желтохвостиков. Изготовление вершей было одним из тех ремесел, которые давались ему особенно хорошо, и он благословлял дядю Алеми за то, что тот показал ему, как правильно плести их.

Раздув огонь, Ридис поставил на очаг горшок, чтобы вскипятить воду, а затем вернулся к своему утомительному труду по очистке колокола. Время от времени он делал перерывы, но и тогда не бездельничал, а занимался изготовлением била. Вскоре из-под ракушечных наростов показался металл. Край колокола, очищенный от грязи, был гладким, но тусклым от долгого лежания в воде. Ридис подумал — нельзя ли отполировать его? Интересно, что это за металл? Бронза или сталь? Предки делали хорошую сталь. А может быть, это был еще какой-нибудь из тех сплавов, которые они так часто использовали.

Большая часть дня у Ридиса ушла на то, чтобы очистить внешнюю поверхность колокола, а потом он занялся внутренней стороной. Он сделал лишь краткий перерыв, когда услышал испуганный скулеж Делки и увидел, что она старается забиться как можно дальше в глубь пещеры. Снаружи на воду с шипением падали серые пряди — началось Падение. Ридис увидел, как под самой поверхностью мельтешат рыбы, торопясь поживиться упавшей с неба манной, однако ни одного дельфина так и не заметил. Мальчик проверил привязь Делки, но веревка держала надежно, к тому же скакун, похоже, не собирался удирать прочь из безопасного убежища, как бы ни был он напуган. Затем Ридис вернулся к своей работе. Он изрядно ободрал о наросты, костяшки пальцев, и теперь они саднили и кровоточи ли. Счистить ракушки с самого дна колокола ему так и не удалось, зато удалось как следует отскрести перекладину, так что к ней можно было привязать травяную веревку и подвесить колокол. Вечером, при свете очага, Ридис обмотал волокнами травы самый круглый из найденных им камней и подвесил его к перекладине. Привязать веревку к самой перекладине оказалось неожиданно трудно — отчасти потому, что огонь в очаге уже угасал и юноша плохо видел, что делает. Наконец, осознав, что за целый день так ничего и не съел, он отложил работу с честным намерением закончить ее сегодня ночью, чтобы завтра утром позвонить, как полагается, в дельфиний колокол. Но к тому времени, когда он, жуя попутно корнеплоды, зажарил одного желтохвостика, а потом съел его, глаза Ридиса уже закрывались сами собой. Ободранные костяшки пальцев болели, мышцы плеч ныли от утомительной однообразной работы. Ридис даже не смог добраться до постели — он свернулся комком у догорающего очага и мгновенно уснул.

Пробуждение было резким и неприятным, но вызвало его скорее неудобство сна на холодном камне, нежели какие-то внешние причины. Больная нога Ридиса затекла, и когда ее свело судорогой, она ударилась о колокол. По пещере разнесся приглушенный металлический звон, радостно отдавшийся в душе юноши. Он поднял рукоятку била и, осторожно качнув камень, ударил им о край колокола. Не сказать, чтобы звук получился безупречно чистым, но колокол звонил, и его ни с чем нельзя было спутать! Услышат ли дельфины этот приглушенный звук? Ридис подумал, что ему нужна подвеска для колокола и длинная веревка — спустить ее к воде, чтобы дельфины тоже могли позвонить в колокол.

Он быстро раздул очаг, выпотрошил и разделал второго желтохвостика и положил его печься на камень. Затем поднял колокол и било. Пальцы слегка распухли после вчерашней напряженной работы, и Ридису потребовалось немало времени — так, что дважды он готов был все бросить, — чтобы перекинуть травяную веревку через перекладину и закрепить ее. Но, наконец, колокол был готов.

Ридис заставил себя поесть — горячей рыба была куда вкуснее, чем холодной. Потом юноша встал, поднял колокол и отнес его к краю уступа, нависавшего над водой. Неподалеку от входа в пещеру из скалы торчал каменный выступ. Поставив колокол наземь, Ридис вернулся обратно и принес кусок прочной, скрученной вдвое веревки. Наконец он подвесил колокол, вздрагивая всякий раз, как тот недовольно позвякивал. Делки искоса поглядывала на него широко открытым глазом, пытаясь понять, чем занят хозяин. Ридис надеялся, что она не впадет в панику, когда он начнет звонить.

Солнце едва-едва поднялось над восточным горизонтом — значит, стая должна уже закончить утреннюю кормежку. Значит, сейчас самое время узнать, что выйдет из его затеи.

Сделав глубокий вдох, Ридис дернул за веревку и внимательно прислушался к звуку, отразившемуся от стенок пещеры.

— Неплохо, — прокомментировал он, когда слегка надтреснутое «баммм» поплыло в воздухе. Затем юноша вызвонил сигнал «Приходите». Не то чтобы сигнал «Рапорт» не годился для сбора по случаю обретения колокола, однако «Рапорт» предполагал, что существует некая настоятельная необходимость. «Приходите» давало дельфинам возможность выбора.

Можно было подумать, что дельфины ожидали сигналов колокола у самого входа в пещеру — гибкие серые тела скользнули в спокойную воду бассейна, улыбающиеся морды высунулись на поверхность прямо перед Ридисом.

— Колокол звонит! Колокол звонит!

— Мы пришли!

— Мы пришли!

— Рапоррит!

— Рапоррит!

— Не нужно никакого рапорта, ах вы, глупые рыбьи морды! — сказал Ридис, смеясь от радостного облегчения. — Я прозвонил только «Приходите».

— Мы пришли!

— Мы пришли!

И тут веревка колокола вырвалась из ладони Ридиса и энергично задергалась — это кто-то из дельфинов обнаружил, что она свисает до самой воды.

— Эй, эй! — закричал Ридис, хватаясь за язык колокола.

В замкнутом пространстве пещеры звон колокола отдавался подобно грому. Наверное, следует повесить его снаружи, а то дельфинеру грозит опасность рано или поздно оглохнуть. Делки дрожала и лягалась, крича от ужаса.

— Тише вы все! Тише!

Ридис обращался с увещеваниями одновременно к скакуну и к дельфинам. К тому же он не был уверен, что травяная веревка выдержит подобные проявления энтузиазма.

Опустившись на колени у края воды, Ридис принялся по очереди чесать все подбородки, которые с готовностью были подставлены.

— Где вы нашли этот колокол? Я глазам своим не поверил, когда увидел его вчера утром. Мне понадобился целый день, чтобы очистить его.

— Колокол давно потерялся, — отозвалась Кэл. — Давно, давно, давно.

Ридис улыбнулся, слыша, как дельфинка без конца повторяет одно и то же слово. Наверное, стоит научить их сравнительным степеням слов, например: «хорошо, лучше, самое лучшее». Впрочем, стая Кэл и так разговаривала прекрасно — гораздо правильнее, чем дельфины Райской Реки.

— Вы нашли его на дне моря?

— Мы нашли. Мы принесли. Ты его взял. Ты дал нам сигнал, — сказала Локи. Ридис опознал ее по пятнышку на боковой стороне морды.

— Локи, ты прямо настоящая поэтесса! — воскликнул Ридис. — Ты это знаешь?

— Да, такие мы поэты. Я отлично знаю это. Вот видишь?!

Ридис расхохотался так сильно, что не удержался на ногах и повалился на камень, смеясь и повторяя слова Локи. Дельфины, высовываясь из воды, вторили ему, свистели и перекликались.

— Теперь у тебя колокол. Нужны длинноласты, маска, баллон, чтобы ты мог далеко плавать со стаей!

От этих слов веселое настроение Ридиса почти мгновенно угасло.

— Это стоит куда больше марок, чем у меня есть... — И тут Ридис осознал, что даже те деньги, которые были у него, остались в общей спальне. А если мастер Самвел решит, что раз Ридис так долго не показывается, значит, сбежал из школы, то все его вещи отошлют домой. В любом случае, эти деньги теперь для него недосягаемы, равно как и аква-ланг. — И я не смогу купить аква-ланг, даже если кто-нибудь сумеет его сделать.

— Ничего не осталось? — спросила Кэл.

— Если вы имеете в виду оборудование для ныряния, оставшееся со времен Предков, — то нет. Они не могли сохраниться так, как сохранился этот колокол. Где вы нашли его?

— Там, где буря утопила корабли Данкирка, — ответила Кэл так, словно это событие произошло совсем недавно, а вовсе не двадцать пять сотен без малого Оборотов назад.

— И вы знаете, где это произошло?

— Все еще находим людские вещи. Там, где прошли сильные бури, — сказала Кэл к полному изумлению Ридиса.

— Но как вы можете помнить то, что случилось так давно, давно, давно? — спросил он, продолжая машинально почесывать подбородок Кэл.

— Тиллек. Она хранит историю в своей голове.

— Только не говорите мне, что существует дельфин, способный прожить двадцать пять сотен Оборотов.

— Нет, мы не скажем, что это так. Но она знает это от своей Тиллек.

— А, так у вас есть что-то вроде цеха арфистов?

— У нас есть Тиллек, — строго повторила Кэл. — У тебя должен быть ланг, чтобы прийти и увидеть Тиллек. Ты должен увидеть Тиллек.

— Я с радостью это сделаю. Когда смогу, конечно. — Ридис вздохнул. — Если когда-нибудь смогу.

— Если ты будешь дельфинером, ты встретишься с Тиллек. — Кэл вновь заговорила с такой уверенностью, что Ридис даже задумчиво хмыкнул.

— Я уже дельфинер. У меня есть колокол, у меня есть пещера, у меня есть вы! Вы хорошо поели вчера, когда падали Нити?

— Ели хорошо, хорошо, хорошо, — заверещали сразу несколько дельфинов. — Очень плохо, плохо, плохо, что люди не едят.

— Да, друзья, вот так и обстоят дела, — кивнул Ридис. — И, пожалуй, мне следует поесть, — добавил он, услышав бурчание в собственном желудке.

Большая форель шлепнулась на карниз, и Ридис инстинктивно ухватил ее за жабры, прежде чем она опомнилась и ускользнула обратно в воду. За первой форелью последовала вторая, потом большой лист, два красивых осколка раковин и какой-то обросший ракушками предмет.

— Ты ешь, потом мы плывем. Много надо показать тебе.

— У меня нет ласт, нет ланга. И я... — Ридис хотел было сказать про ссадины, натертые спасательным жилетом, и про то, как ему не хочется снова надевать его — ведь можно заново растревожить только-только начавшие заживать потертости...

— Ты дельфинер. С твоей стаей тебе не опасно плавать, — заявил Турси таким властным тоном, что Ридис не мог не рассмеяться.

Пока форель пеклась на огне, Ридис позаботился о Делки. После завтрака он набрал побольше плавника для костра и прикрыл угли влажными водорослями. Стая терпеливо ждала его, и Ридис не скупился на поглаживания и почесывания подбородков. Время от времени один из дельфинов дергал за веревку колокола — просто для того, чтобы послушать звон. В конце концов Делки настолько привыкла к этому звуку, что даже ухом не вела, когда раздавался очередной раскатистый удар.

То «много», которое дельфины хотели показать Ридису, находилось довольно далеко, у самого устья глубокого ущелья, прорытого в камне рекой, которую Предки называли Рубиконом. Чтобы доплыть туда вместе со стаей, Ридису нужно было несколько часов, но это были восхитительные часы. Когда ему хотелось пить, дельфины, казалось, сами угадывали это и показывали, где в море впадают пресные ручейки и речушки. Дельфины приносили Ридису свежевыловленную рыбу и дарили разные предметы, которые казались им чем-то примечательными. Практически ни одно утро не обходилось без такого подарка. За все это время Ридис удалил с дельфиньих тел только четырех кровососов, и ему казалось, что он не заслуживает каких-то особых даров, однако он был очень признателен своим друзьям за любое подношение. Однажды ему принесли «человечью вещь» — пластиковый ящик; одна стенка ящика была расколота, однако, когда Ридис смыл с него липкую грязь, оказалось, что цвет пластика остался таким же ярким, как в тот день, когда этот ящик был изготовлен. Дельфины сказали, что там, где они нашли «человечью вещь», лежит еще много таких. В течение следующих недель Ридис получил в подарок семь ящиков, и три из них заранее были наполнены «сокровищами».

Наступил сезон зимних штормов, поэтому часто выпадали дни, когда Ридис не мог плавать со стаей. Высокие волны перехлестывали через устье пещеры и заливали уступ, так что Ридису пришлось ввести Делки во внутренние помещения, где жил он сам. Ветер, влетая в трещины и расселины камня, завывал на разные голоса, так что юноше нередко приходилось вставлять в уши затычки, сделанные из волокнистых трав. Но какой бы ни была погода, всякий раз во время отлива, выйдя на карниз, Ридис находил там рыбу, выброшенную на высокое и относительно сухое место. Иногда, в качестве особого подарка, там же лежали сломанные ветки с висящими на них плодами — благодаря крепкому черешку они держались на ветке даже тогда, когда ее сбивало ветром. Ридиса очень удивило и позабавило, что дельфины, оказывается, хорошо знают, чем питаются люди.

Сидя в пещере во время первой в сезоне бури, Ридис подшил прокладки к жилету в тех местах, где он натирал кожу. Он носил этот жилет, потому что ему нужна «человечья вещь» — так он объяснял дельфинам, — однако нередко случалось, что эта «вещь» спасала его от излишнего энтузиазма со стороны стаи, не давая Ридису захлебнуться, когда вокруг него в воде поднималась веселая толчея. Дельфины понемногу привыкали, как нужно плавать вместе с ним — не напрыгивая сверху, не подныривая под ноги и не препятствуя его движениям. Они не вполне понимали, Зачем Ридису нужно проводить некоторое время на суше, а у него от долгого пребывания в воде кожа начинала морщиться и шелушиться. Он понял, что подобные вещи нужно объяснять, противопоставляя «человечьи» обычаи «дельфиньим» или «морским». Еще Ридис пробовал экспериментировать с различными породами дерева, пытаясь вырезать себе хоть какое-то подобие «длинноласт»; то, что у него получилось, он привязал к ногам при помощи веревки, сплетенной из травы и волос из хвоста скакуна. Но приспособление оказалось чересчур громоздким и все время норовило вывернуться — а вырезать «карманы» для ступней, не сломав при этом деревянную лопасть, Ридису никак не удавалось. К тому же он постоянно задевал этими деревяшками крутящихся поблизости дельфинов. Они не жаловались, но Ридис видел на их телах темные отметины и знал, что это следы его деревянной «обуви».

Работа в море отнимала теперь у Ридиса почти все его время, так что он уже подумывал, не отпустить ли Делки на волю. Было нечестно все время держать ее в пещере. В один прекрасный день, намереваясь уплыть вместе со стаей, Ридис использовал всю сплетенную им веревку, чтобы обнести ею загон для скакуна — не очень далеко от пещеры, но в таком месте, где росло достаточно травы и было укрытие от солнца. Через загон протекал ручей, так что вода у Делки тоже была. Ридис отмечал дни на стене пещеры, поэтому знал, когда будет Падение, и всегда мог увести Делки обратно в укрытие, чтобы уберечь ее от Нитей. Теперь он не чувствовал себя чрезмерно виноватым за то, что держит Делки в неволе. Поблизости не было других скакунов, за которыми могла бы увязаться Делки, так что загон ее вполне устраивал.

Но как-то раз, вернувшись поздно вечером, Ридис в ужасе обнаружил в загоне следы кровавой схватки. Кусты вокруг были вытоптаны, на деревьях виднелись отметины от копыт, и Делки не было нигде поблизости. Обыскав маленький загон в поисках следов того существа, которое напало на скакуна, Ридис наконец нашел несколько отчетливых отпечатков когтистых лап и понял, что Делки стала жертвой гигантского кота. Ридис винил себя в ее гибели и в течение многих дней не находил утешения. Следы кота были так велики, что мальчик не решился преследовать зверя — ведь из оружия у него был лишь поясной нож. Когда приходилось выслеживать гигантских хищников, отец Ридиса всегда собирал на охоту всех мужчин холда. Позднее Ридису очень не хватало Делки и по вполне прозаическим причинам: ему неоткуда было взять прочные волосы для плетения веревок, и к тоске добавилась еще и досада.

Одежда Ридиса постепенно снашивалась. Ему уже было ясно, что дельфины послушались его и не известили людей о том, где он поселился. Однако, несмотря на то что жизнь со стаей не давала Ридису заскучать, были моменты, когда он почти жалел о том, что его хвостатые друзья не проявили неповиновения. Но потом Кэл, Турси или Локи-поэтесса делали или говорили что-то такое, от чего сердце Ридиса наполнялось радостью. При мысли о том, что он стал частью жизни стаи, его настроение неизменно улучшалось.

Самая неспокойная часть сезона штормов миновала, и Ридису удалось набрать немного зеленых побегов, чтобы обеспечить себе питательные вещества, которых не было ни в рыбе, ни в зимних корнеплодах, росших поблизости от пещеры. Ридис подумал, что ему следовало бы развести огород на месте загона, где он когда-то держал Делки. Ее навоз наверняка послужит хорошим удобрением. Мальчик неплохо знал, какие растения следует высаживать и в какой очередности, и потому, улучив время от общения со стаей, начал вскапывать огород. При этом он наткнулся на хвост Делки. Сперва, в порыве сентиментальных чувств, он хотел было похоронить его — ведь это все, что осталось от его верного скакуна, — но потом здравый смысл взял верх. Ридис надергал из хвоста длинных волос и засунул их в свою котомку.

На обратном пути он услышал колокол и разобрал сигнал «Рапорт». Ридис помчался к пещере так быстро, как только мог — с грузом драгоценных побегов и ростков, набранных для огорода. Постоянная нагрузка во время плавания развила мышцы на его больной ноге настолько, что он передвигался с изрядной скоростью, но к тому времени, когда он достиг пещеры, он совсем запыхался.

В пещере находился только один дельфин, и именно он звонил в колокол. Это удивило Ридиса. Дельфин был самым крупным из всех, кого он когда-либо видел. Уже одно это могло бы насторожить Ридиса.

— Я здесь, я здесь, — прохрипел он, хватая воздух ртом и сбрасывая котомку у стены пещера. Выйдя на карниз над бассейном, юноша спросил: — Кто-нибудь ранен? Где Кэл? Где Турси?

— Они придут, когда я позову, — ответила дельфинка, поднимая над головой свою великолепной формы голову и энергично работая ластами.

— Ты ранена? У тебя кровосос?

— Да, я пришла к тебе, чтобы снять кровососа, — отозвалась она. — Я не могу соскрести его.

Дельфинка легла на воду и начала медленно поворачиваться, пока Ридис не увидел паразита, присосавшегося прямо рядом с гениталиями дельфинки.

— Тогда хорошо, что у меня с собой нож, — сказал Ридис и соскользнул в воду. — Сюда. И кстати, как тебя зовут? — спросил он, тремя сильными гребками выплывая на то место, где подводный выступ давал ему возможность стоять в воде, пока он помогает дельфинам. — Я предпочитаю знать имена своих пациентов, — весело добавил он голосом, которым пользовался для общения во время сеансов «исцеления».

— Меня зовут Тереза, — ответила дельфинка, слегка булькая — она все еще лежала на воде боком, подставляя Ридису больное место.

— Это чудесное имя. Одно из изначальных, верно? — поинтересовался юноша. — А я Ридис.

— Твое имя известно. Ты называешь себя дельфинером.

— Ты очень хорошо разговариваешь, Тереза, — продолжал Ридис, в то время как его пальцы, привычные к подобной работе, уже исследовали, насколько глубоко впился кровосос. Часто Ридису удавалось удалить тварь целиком, не отрезая голову. Если проколоть тонкую кожу паразита в нужном месте, кровосос отваливался сам. Ридис нашел на распухшем теле кровососа эту точку и приставил к ней кончик ножа. После искусного укола паразит отвалился. Крутнув запястьем, Ридис ударил кровососа о стену, и тот соскользнул, оставив на камне кровавый след. Два-три конвульсивных движения — и кровосос замер, безжизненно разинув пасть.

— Я всегда рад избавить вас от этих противных тварей. — Ридис осмотрел маленькую ранку и несколько раз щедро плеснул водой на бок дельфинки, чтобы промыть следы зубов кровососа. — Ну вот, скоро все заживет.

— Спасибо тебе, это была хорошая работа, дельфиний целитель.

— О нет, я еще далеко не целитель, хотя кое-что могу сделать, — ответил Ридис, омывая лезвие ножа, прежде чем спрятать его обратно в ножны. Скоро ему понадобятся новые ножны — от соленой воды кожа быстро портилась. Интересно, что использовали дельфинеры Предков в качестве материала для ножен? Какой-нибудь из своих прочных пластиков?

— А можно послушать о больших исцелениях? — Тереза повернулась в обычное положение и теперь внимательно смотрела на Ридиса.

Он улыбнулся ей — к манерам дельфинов он уже привык. Тереза явно была матерью семейства. И к тому же в годах, судя по шрамам на теле, хотя все они, похоже, были залечены весьма давно. Быть может, у нее внутри находятся детеныши? Возможно, ей вскоре предстоит родить? Никто из стаи Ридиса не вынашивал потомство. Ему очень хотелось как-нибудь поприсутствовать при родах. Это такой волшебный момент, особенно в море.

— Мне не приходилось иметь дело с тяжелыми случаями, да и не очень хочется, — сказал Ридис, прислоняясь спиной к стенке бассейна. Он по-прежнему стоял на подводном выступе. — Может быть, мне удастся научиться еще чему-нибудь... но чтобы у меня было время на это, мне нужны еще люди, которые могли бы работать дельфинерами.

— Ты не единственный дельфинер, — возразила Тереза, заставив Ридиса вздрогнуть.

— Не единственный?

Он резко выпрямился, подняв волну. Вода плеснула в глаз Терезе, и она заморгала.

— Есть еще дельфинеры в Восточном Вейре, в Заливе Монако... — Тереза, единственная из всех дельфинов, прежде общавшихся с Ридисом, произносила это название правильно. — У Райской Реки, в Южном, в Исте, в Тиллеке, в Форте, в заливе Нерат...

— Там есть дельфинеры? — Сердце у Ридиса упало. Оказывается, он не был первым из новых дельфинеров. А якобы основанный им новый цех, о котором он думал с такой гордостью, был всего-навсего мечтой, и эту мечту убила одна-единственная, случайно брошенная фраза. Другие осуществили его грандиозную идею раньше его. И теперь можно возвращаться домой и принять любое наказание, которое назначит отец. Скорее всего Ридису не позволят вернуться обратно в школу, так что эту возможность он тоже упустил. Вероятно, он также упустил шанс сделать Райскую Реку безопасной. Но ведь он должен был как-то объяснить матери, что не может бросить дельфинов. И теперь он не может сдаться. Ридис неожиданно осознал, что ему уже исполнилось восемнадцать, если он правильно вел счет дням. Он в любом случае уже достаточно взрослый, чтобы уйти из дома. Может быть... может быть, он попросту вернется сюда. Ведь он уже основал свой собственный маленький холд. И если он правильно подаст заявку на лежащие вокруг земли, то по законам Предков вполне сможет владеть ими. И тогда он сможет плавать с Кэл и Турси, слушать стихи Локи, и...

— Давай плывем со мной, Ридис, — сказала Тереза самым мягким тоном, какой юноша когда-либо слышал от дельфина.

— Извини, Тереза, но я сейчас вряд ли смогу плыть далеко. — И, поскольку ему уже исполнилось восемнадцать и он с полным правом мог считаться мужчиной, Ридис подавил всхлип и отвернулся от внимательно рассматривавшей его дельфинки.

И вдруг она резким ударом хвоста сбила юношу с выступа. Кашляя от попавшей в горло воды, Ридис всплыл на поверхность. Тереза указала носом в сторону выхода из пещеры.

— Айда, Ридис, плывем со мной.

— Мне нужен спасательный жилет. — Ридис протянул руку к краю карниза, намереваясь вскарабкаться наверх.

— Если ты плывешь с Терезой, тебе не нужен жилет, — возразила она и вклинилась между Ридисом и стенкой бассейна.

— Я не хочу обижать тебя...

— Никаких обид, — отрезала Тереза.

Ридис ухватился правой рукой за ее спинной плавник. Движения Терезы были на удивление плавными, но по тому, как быстро они оказались за пределами пещеры, Ридис пришел к выводу, что она плыла очень быстро. Снаружи к ним присоединились остальные. Кэл, улыбаясь, высунула голову из воды слева от Ридиса.

— Ты помог ей? — спросила Кэл.

— Да, у нее был злой кровосос, и я убрал его.

Тереза продолжала тянуть его вперед с такой скоростью, что, произнося эти слова, Ридис набрал полный рот воды и жестами показал, что не может говорить. Затем он заметил, что здесь присутствует вся стая — дельфины окружали их со всех сторон. Некоторые вырвались вперед, выпрыгивая в воздух и ныряя, как будто сопровождали корабль. По сторонам и сзади играли остальные, но сегодня они вели себя спокойнее, чем обычно, не выкидывая своих невероятных трюков. Ридис заметил Локи, и та, прежде чем скрыться под водой, повернула голову в его сторону.

Тереза продолжала плыть прямо вперед, направляясь к Великому Западному Течению. Ридис уже бывал там прежде вместе со стаей и путешествовал в невероятно мощном морском потоке. Он не испытывал страха лишь потому, что вместе с ним тогда были его друзья-дельфины.

Они уже подплыли к самым кораблям, когда Ридис осознал, что туловище Терезы заслоняло ему обзор, мешая видеть приближающиеся суда.

Одним из кораблей были «Рассветные сестры» мастера Идаролана, а другим — «Попутный ветер» Алеми.

— О нет, Тереза! — Ридис отпустил руку, и немедленно был подхвачен слева Кэл.

— Держись, Ридис, — сказала Тереза, поворачивая голову так, что Ридис не смог притвориться, будто не слышал ее слов. — Ты идешь со мной.

— Она говорит, ты повинуйся! — заявила Кэл, сочувственно посвистывая.

Именно в этот момент у Ридиса зародились первые подозрения. Позднее он осознал, каким тупицей показал себя. Теперь он видел и другие дельфиньи стаи: прыгая и ныряя, погружаясь в воду и выныривая на поверхность, они все стремились к кораблям. Суда с убранными парусами, казалось, замерли неподвижно на одном месте. Ошеломленный Ридис отметил, что морские якоря брошены за борт. Они с Терезой с невероятной скоростью приближались к кораблям, и вскоре юноша заметил, что рядом с каждым судном на воду спущена шлюпка, и возле нее толпятся дельфины. Он никогда прежде не слышал, чтобы у дельфинов были свои Встречи, но именно это слово первым пришло ему на ум. А если вспомнить, что рассказывали Киб и Афо, единственный раз, когда все дельфиньи стаи собирались вместе на северо-западе вблизи Великого Водоворота, и собирала их...

— Тереза, ты — Тиллек! — закричал Ридис. Он разжал руку и нечаянно хлебнул воды. Кашляя и задыхаясь, он ухватился за первое, что попало ему под руку. Это оказалась спина Тиллек-Терезы, и Ридис принялся искать другую опору — ухватиться за Тиллек казалось ему чудовищным кощунством.

— Держись за меня, дельфинер, — услышал он приказ. Под вскинутой вверх правой рукой Ридиса оказался спинной плавник, за который юноша послушно ухватился.

— Я не должен... — прохрипел, он. — Это неправильно. Ты Тиллек.

Громкие и одобрительные крики и свистки были ему ответом. Они уже настолько приблизились к шлюпкам, что Ридис расслышал приветственные возгласы, доносившиеся с борта. Тиллек подвела его к кораблю мастера Идаролана и плавно замедлила движение, а потом совсем остановилась. Сильными и мягкими движениями она удерживала себя и своего спутника на месте, у самого борта шлюпки с «Рассветных сестер». Подняв взгляд, Ридис увидел отца, улыбавшегося ему. Рядом с отцом стояла мать — она не улыбалась, но вид у нее был гордый. И еще там были Алеми, и Ками — которая, казалось, вот-вот готова была заплакать. За их спинами маячили Т'геллан, и Предводитель Бенден-Вейра, и Д'рам, и чрезвычайно довольный Т'лион, и какой-то суровый незнакомец, и мастер Самвел, и мастер Менолли, и мастер Сибелл... Отец и Алеми протянули Ридису руки, чтобы помочь вылезти из воды.

— Держись, Ридис, — велел Джейги. Юноша, слишком ошеломленный, чтобы сопротивляться, протянул руки и был немедленно втащен на борт шлюпки. Мать протянула ему большое полотенце, в то же время пристально окидывая взором его загорелое тело — похоже, она не ожидала увидеть его таким здоровым и полным сил.

— Спасибо, мама, — пробормотал Ридис, не зная, что делать дальше. Сама Тиллек высунулась из воды, чтобы принять участие в том, что вот-вот должно было произойти на шлюпке. Похоже, предстояло нечто большее, нежели встреча непокорного беглеца.

— Ну что ж, Ридис, — произнес мастер Идаролан, подбоченясь и с улыбкой глядя на юношу. — Ты заставил нас погоняться за тобой, но это было весело!

— Я только хотел помочь дельфинам, — сказал Ридис, обращаясь к отцу, хотя вокруг стояло так много важных людей. — Никто другой этого делать не хотел.

Джейги положил руку на плечо Ридису и одарил дружеским пожатием, на лице его играла улыбка.

— Теперь мы знаем это, сынок. И я горжусь тобой за то, что ты сделал в тот день, невзирая на все, что я говорил и чувствовал в то время.

— Мне не следовало говорить то, что я тогда сказала, — пробормотала еле слышно Арамина, и, обернувшись, Ридис увидел слезы на ее глазах.

— Послушайте, друзья, мы не можем заставлять Тиллек ждать, — напомнил мастер Идаролан. — Мы пришли сюда по ее требованию, Ридис, — добавил он.

— По ее... — Ридис перевел взгляд с мастера-рыбака на Тиллек.

— Она хочет, чтобы ты был дельфинером, — пояснил мастер Идаролан. — У нас на Перне никогда не было цеха дельфинеров... мы никогда за все эти годы не задумывались о том, о чем должны были задуматься. Но она отлично поняла нас.

— Нити доставляют людям много забот, — промолвила Тиллек, и, судя по ее тону, она все-таки не до конца понимала, почему эти заботы так тяжелы. Рядом с нею Ридис видел множество дельфинов. Похоже, здесь собрались все стаи Перна! — Мы благодарны людям за многое. За историю, за то, что мы знаем, кто мы такие, за то, что они дали нам язык, чтобы говорить. Ведь речь — это то, что поднимает людей... и нас тоже — над животными и рыбами, обитающими на суше и в море.

— И ты, Тереза-Тиллек, — сказал мастер-арфист Сибелл, — похоже, являешься моим коллегой среди дельфинов.

— Я не играю на музыкальных инструментах. Но я пою песни древних времен, чтобы молодые не забывали прошлое, и старую Землю, и то, как мужчины и женщины плавали вместе с нами в этих новых морях.

— Закрой рот, Ридис, — тихонько прошептала ему на ухо мать.

— Но он сказал... она сказала... цех дельфинеров?

— Цех дельфинеров, — подтвердил мастер Идаролан.

— Цех дельфинеров, кивнул Ф'лар Бенденский. — И я говорю от имени всех предводителей Вейров...

— А я, Отерел, властитель холда Тиллек, говорю от имени всех лордов-холдеров, — сказал суровый мужчина, с которым Ридис не был знаком. Произнеся эти слова, лорд Отерел улыбнулся, и вид у него сделался совсем не такой строгий.

— А я от имени цеха арфистов говорю, — подхватил Сибелл, — что существует необходимость в новом цехе, и потому он будет основан в прибрежных пещерах... как ты собираешься назвать это место, Ридис?

— А? Я не знаю. Я не знаю ничего...

— Кахрейн — вот название того места. Дельфины знают его от Предков, — вмешалась Тиллек.

— Значит, это будет холд Кахрейн, — сказал Ридис, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. — Но сейчас это место не очень-то похоже на холд — там только пещеры и бассейны, где я могу заниматься исцелением дельфинов. И мне еще нужно очень многое узнать о лечении, прежде чем я смогу стать хорошим дельфинером.

— Это тебе было обещано, — отозвалась Тиллек и нырнула, а потом появилась опять, выпустив из ноздри струю воды.

— Почему? Почему я? Ты же сказала, что были и другие дельфинеры... — воскликнул Ридис, готовый обвинить ее в вероломстве.

— Они есть! — подхватил Т'лион, спеша сообщить другу новости. — Потому что Гэдди тоже захотел помочь, и Т'геллан дал мне разрешение проводить свободное время с тобой и дельфинами. Я сделал еще одну копию медицинских записей и для тебя тоже, Ридис...

Неожиданно Ридиса пробрала дрожь, хотя солнце стояло еще высоко, а ветер был совсем слабым.

— Он замерз и нуждается в пище, — сообщила Тиллек. — Мы уйдем и вернемся, когда вы позаботитесь о нем. — Она либо не услышала, либо не захотела обратить внимание на оскорбленное «Да я ни за что...» Арамины и продолжала дальше: — Ты плаваешь хорошо, дельфинер Ридис. Ты будешь Тиллек для всех в твоем холде. — И она скрылась из глаз под водой у борта шлюпки. Потрясенный всем случившимся, Ридис смотрел на то место, где она только что была, пока не увидел в стороне, как ее гибкое тело взлетело над водой, описав грациозную дугу в воздухе. Остальные дельфины тоже поплыли прочь от кораблей.

Ридис вскарабкался на корабль по веревочной лестнице. Его отвели в каюту мастера Идаролана, накормили горячим супом и напоили кла. Мать хлопотала вокруг него, словно вокруг маленького ребенка, но Ридис терпеливо выносил ее заботы — сегодня был слишком радостный день, и к тому же он был на многое готов ради того, что она наконец-то простила его. Отец дал ему новую рубашку и пробормотал что-то насчет других вещей, которые, вероятно, нужны Ридису и которые нужно будет захватить с собой. Арамина все еще продолжала ласково ворковать над Ридисом, но он поднялся и вышел обратно на палубу. Все участники этого необычайного плавания стояли там, держа в руках бокалы, а моряки мастера Идаролана наполняли эти бокалы вином.

— Ну что ж, приятель, у меня есть кое-какой груз, предназначенный для твоего нового холда, — промолвил мастер Идаролан, протягивая Ридису полный бокал. — Я знаю, что Тиллек хочет еще поговорить с тобой попозже...

— Думаю, мне сначала нужно поговорить с вами, — ответил Ридис, взглядом давая понять матери и отцу, что они тоже включены в это «вы». — Я и не знал, что всем известно, где я нахожусь.

— Нам это стало известно три недели назад, — сказал Джейги, обнимая сына за плечи. Заметив полный подозрения взгляд, брошенный Ридисом в сторону моря, он добавил: — Нет, дельфины ничего не рассказывали о тебе.

— Я каждый день делал вылеты, пытаясь отыскать тебя, а потом увидел эти прибрежные пещеры и сообразил, что они как нельзя лучше подходят и для тебя, и для дельфинов, так что ты наверняка обосновался там, — пояснил Т'лион, весьма довольный собой. — Но только мы с Гэдди были заняты то одним, то другим, и мне некогда было проверить это место. Ты ведь там хорошо устроился, да?

— Великолепно, — отозвался Ридис, стараясь развеять тревогу, отразившуюся на лице матери, и одновременно доказать отцу, что вполне способен быть самостоятельным.

— А потом, — сказал мастер Идаролан, лучезарно улыбаясь всем присутствующим, — ко мне явилась не кто иная, как сама Тиллек. Дельфины Райской Реки были страшно огорчены тем, что ты не вернулся.

— Стая Восточного Вейра постоянно расспрашивала меня, — вставил Т'лион. — И мастер Перселлан тоже... кстати, ты знаешь, он меня простил!

— Это хорошо, — улыбнулся Ридис.

— А Тиллек потребовала ответа: когда дельфинеры вновь выйдут в море, чтобы работать с ее стаями, — продолжал Идаролан. — Так что я, естественно, уведомил лорда Отерела... — Он махнул рукой в сторону лорда-холдера.

— А я попросил Т'бора из Плоскогорья, и он... — сказал Отерел, повернувшись к арфисту.

— Ничего не знал о дельфиньих стаях, — подхватил Сибелл. — А поскольку я немного знал от Менолли, я поговорил с Алеми, и он рассказал мне о твоем исчезновении, Ридис, и что было его причиной. И еще беседовал с...

— Нами, — произнесла Лесса, в свой черед подхватив повествование. — И я вспомнила, что мастер Робинтон кое-что рассказывал мне об этих созданиях.

Она повернулась к Д'раму.

— А я припомнил все показанные Игипсом записи о старых временах, когда еще существовали дельфинеры, — промолвил старый всадник и подал плечами. — И вот Тиллек отправилась к Райской Реке и поговорила с твоими родителями.

— Она спросила нас, — сказал Джейги со слегка пристыженным видом, в то время как Арамина низко опустила голову и нервно теребила подол своей туники. Ридис только сейчас заметил, что на ней была парадная туника, которую она надевала на Встречи. — Спросила нас, возражаем ли мы против того, чтобы ты стал дельфинером.

Ридис ждал.

— Это большая честь — когда тебя просят о чем-либо таком, — негромко и нерешительно начала мать Ридиса. Она все-таки подняла голову и теперь смотрела прямо в глаза сыну. — Когда-то меня просили принять великую честь... — она бросила быстрый взгляд на Лессу, — но я не смогла. Я не вправе стоять у тебя на пути, Ридис.

— Спасибо, мама, — пробормотал юноша, чувствуя, как от радости и облегчения в горле у него встает комок.

— Тебе нужно еще многому научиться, юный Ридис, прежде чем ты станешь мастером, — заявил Идаролан, — но для начала уже неплохо. Хм-м-м... — Он откашлялся. — Однако Тиллек намерена учить тебя самолично, и потому она явилась сюда, проделав долгий путь от места своего обитания.

— Она будет учить меня? — осознав, что рот у него раскрылся сам собой, Ридис быстро захлопнул его.

— Она настаивала на этом, — с озорной улыбкой ответил Сибелл. — Она — живой справочник по всей истории, традициям и знаниям дельфинов.

— Она говорит лучше, чем любой из дельфинов, которого я когда-либо слышал, — признал Ридис.

— Она утверждает — это потому, что ей приходится каждую весну повторять Слова и Историю для всех новых дельфинов, желающих пройти Испытание. Я полагаю, что оно состоит в том, чтобы проплыть через Великий Водоворот.

Ридис кивнул, а потом негромко спросил:

— Но мне ведь не придется делать это, верно? Я хочу сказать, что я достаточно неплохо плаваю, но...

Сибелл был не единственным, кто не удержался от смеха.

— Она придумает новое испытание, и к тому же ты не можешь не признать, что и так уже выдержал достаточно суровый экзамен.

— Выдержал экзамен?

— Выдержал. Поэтому она и привела тебя к нам.

— А иначе вы бы просто ушли домой? — изумился Ридис.

— Нет, мы явились бы в твои пещеры и забрали бы тебя с собой, — отозвался Алеми, — и никто не стал бы осуждать тебя.

—Ох!

— Что слушать? — переспросил Идаролан, но Сибелл тоже поднял руку, и все умолкли. Даже матросы на мачтах и палубе прекратили все свои занятия, когда до их слуха донесся странный, но мелодичный звук.

— Музыка! Но откуда она доносится? — спросил Сибелл, окидывая взглядом корабль.

— Я слышала ее и раньше, — прошептала Арамина на ухо Джейги, покрепче прижимаясь к нему. — Только она не... не совсем такая, как тогда.

— В этом звуке нет прежнего одиночества, — сказала Менолли, медленно обращая взгляд к морю. И тогда все, стоявшие на палубе, заметили дельфинов, клином скользящих вдоль борта. Менолли вздрогнула от удивления, когда в воздухе неожиданно разнесся отчетливый громкий крик.

— Вон спина большого дельфина, мастер, — указал один из моряков, сидевших на мачте. Он тоже невольно вздрогнул, когда Тиллек высоко подпрыгнула над поверхностью воды.

— Ридис, — четко произнесла она, прежде чем снова обрушиться в море.

— Иду, — ответил он и направился к борту. На полдороге он остановился, ошеломленный собственной уступчивостыо и не вполне уверенный, что может так вот, запросто, оставить всю важную компанию, собравшуюся на «Рассветных сестрах». — Я могу уйти?

— Когда твой мастер зовет тебя, приятель, ты должен идти, — ответил, усмехаясь, Идаролан и ободряюще подтолкнул юношу к борту.

— Мы завезем груз в твои пещеры, — крикнул вслед Ридису Алеми.

— Слушай внимательно и учись хорошо, — добавил Сибелл.

— Мы гордимся тобой, сын, — произнес Джейги, когда Ридис красивым прыжком перемахнул через поручни и нырнул в море — точно в то место, которое оставили для него свободным ожидавшие у борта корабля дельфины.

Всадники ненадолго задержались, чтобы поговорить о необычной встрече людей и дельфинов, а также воздать должное скромной трапезе, приготовленной для них мастером Идароланом.

— Иногда мне кажется, что мы мчимся вперед с невероятной скоростью, — заметила Менолли, — и нам едва хватает времени, чтобы перевести дыхание. Так много всего случилось!

Сибелл кивнул:

— И совсем нет времени на то, чтобы сложить песни о большей части происходящего. — Он послал жене озорную улыбку и пригнулся, когда она шутливо замахнулась на него.

— Песня... — промолвила Арамина, наклоняясь к Менолли. — Та песня, которую мы слышали. Где ты слыхала ее прежде?

— Ночью, у моря, не могу не признать. И... — Менолли помолчала, задумчиво хмурясь. — В холде Райской Реки, когда обучала там детей. Ты тоже слышала ее?

— Да, — ответила Арамина печальным, полным грусти голосом. — Мне всегда казалось, что это просто сон, но я не всегда слышала ее только во сне.

— Когда подумаешь, как долго дельфины ждали того, чтобы мы признали их снова... тут уж кто угодно загрустит, — сказал Сибелл, успокаивающе обнимая жену за талию.

— Драконы не поют, поэтому я знала, что это не они, но Рамот'а жаловалась на «одинокие» звуки, которые тревожат ее во сне, — вмешалась Лесса. Затем, передернув плечами, она улыбнулась Арамине. — Но теперь мы все знаем, что дельфины Перна — это часть нашего будущего, не так ли? И мне хотелось бы думать, что они сыграют в этом будущем не последнюю роль — особенно когда закончится Прохождение.

— Когда закончится Прохождение! — громко повторил за ней мастер Идаролан, поднимая свой бокал.

И все подняли свои бокалы, присоединяясь к этому тосту.