Roxette—Das Buch Die autorisierte Biographie с дополнительной главой от

В действительности, жизнь в Хальмстаде вообще была не такой, какой её представляла себе Мари. В западно-шведском городе с 80000 жителями в конце 70-х годов была большая безработица. Фабрики и фирмы становились недоступны для трудящихся, должности либо сокращались, либо цеха простаивали без работы. Социал-демократы обвиняли буржуазное правительство, а то, в свою очередь, ругало социал-демократов. Это было напряжённое и тяжёлое время.

Особенно для застенчивой девушки из Эстра-Йунбий, что приехала в начале 1978 года в город, где она почти никого не знала. И вот она сидела в двухкомнатных апартаментах на улице Виктории, на которые она сменила маленькую однокомнатную квартиру Стефана и искала, чем себя занять на время, пока Стефан не вернётся домой со своей работы в Темро (магазин с кафе).

Мари часто заходила в Темро на чашку кофе. Она быстро поняла, что это было место встречи для всех безработных и уставших от школы юношей и девушек. Но так же часто она сидела дома и думала о будущем. Иногда также она садилась за большое чёрное пианино пробовала сочинить какую-нибудь песню.

Денег хватало только на самое необходимое. Её преследовал постоянный страх, что зарплаты Стефана и её пособия по безработице не хватит до конца месяца. Иногда Мари работала официанткой в ресторане "Tre Hjärtan" (три сердца), чтобы пополнить домашнюю кассу. Это было совсем не просто—пронести полный поднос через весь ресторан, да ещё к тому же в тесной юбке и туфлях-лодочках. Мари нервировало, что шеф часто, стоя в дверях кухни, наблюдал, как она делает свою работу. Она знала, что рано или поздно из-за этого её постигнет неудача. И действительно: однажды вечером Мари сервировала ужин для одной хорошо одетой дамы. Которая захотела на десерт Petits Fours. Мари с подносом элегантно подошла к даме, ещё раз оглянулась, чтобы посмотреть, наблюдает ли за ней шеф— и споткнулась! Столовые приборы полетели на пол и Мари почувствовала, что все взгляды устремились на неё и услышала приглушённый смех у себя за спиной. В панике она сделала вид, что ничего не произошло и продолжала сервировать столик дамы. Элегантная леди была так поражена, что сначала осталась спокойной перед тем, как затем громко расхохотаться.

Мари не была уволена из-за инцидента, но осознала, что работа официантки была не для неё.

Подвернувшаяся ей на короткое время работа учителем-ассистентом в школе Nyhems была, понятно, лучше. Или когда она могла давать уроки музыки худшим хулиганам из школы Snötorp.

Работы не бывало больше чем по полгода. Долгое время она должна была жить на пособие по безработице. Тут она не была исключением. Многие её подруги и друзья оказались в такой же полосе несчастья. Часть из них смирилась с судьбой и пребывала в таком виде апатии, когда главным событием дня становилась основательная выпивка или трубка гашиша.

Мартин Стернхуфвуд был первым, кого поразил вокальный талант Мари. Когда на очередных подводных рифах застряли "Audiovisuellt Angrеpp" и "Svenssons AB", он вместе со Стефаном (ударные) и Лелле Нильссоном (басы) основал новую группу.

"Strulpojkarna" было подходящим именем, в этом все были едины, и иногда приглашали к себе на усиление двух других друзей—Пера Гессле и МР.

Мартин и Мари уже были знакомы с прошлого лета, когда они вместе со Стефаном были на концерте Sex Pistols в Östra-Strand. Стефан раз упоминал, что его подруга Мари может хорошо петь, но Мартин никогда не слышал её пения.

Когда Мартин позвонил в дверь, открыл Стефан. Мари сидела за пианино и пела песню.

"Что же это такое?" удивился он, входя в комнату.

"Ах, ничего особенного. Это лишь отрывок моего сочинения", смущённо ответила Мари.

Мартин быстро сообразил, что она станет невероятным приобретением для группы.

"В следующий раз, когда мы будем репетировать, ты должен уговорить Мари участвовать", сказал он Стефану. "Нам нужен кто-нибудь на клавишные, и она может быть также задействована на подпевках".

Мари пришла в репетиционный зал, находившийся в одной старой школе Сперлингсхольма, чтобы послушать. Однажды она собрала всё своё мужество и встала к микрофону.

"Мы попробуем разок вместе", сказала она.

Парни были счастливы. В тот же день они назвались группой Strul. Pojkar (парни)—так они больше не могли называться.

Пер и МР посвящали теперь всё своё время Gyllene Tider. Но один или другой временами в качестве приглашённых музыкантов посещали репетиционный зал Strul в Сперлингсхольме. До этого Мари и Пер лишь мимолётно здоровались. Однажды вечером она искала попутную машину до города.

"Можешь поехать со мной", предложил Пер после репетиции.

Во время поездки в старом оранжевом "Фольксваген-пассат" они разговаривали о Боге и мире, и Пер рассказал, что ему звонил какой-то Йелле Андерссон с фирмы звукозаписи EMI. В тесный контакт Пер и Мари не входили.

Мари находила, что Пер "скучный тип", который, к тому же, постоянно проживал с матерью и одевался не особенно модно.

Пер уже многократно слышал как поёт Мари и находил её голос в целом хорошим, пока она не начинала завывать как Йоко Оно. Но она не выглядела как Елизабет Тейлор и громкость её пианино марки Fender-Rhodes была невыносимо высока. Это звучало болезненно для ушей. Кроме того, она вращалась в кругу курильщиков гашиша. Она довольно хипповая, решил он.

12 декабря 1978 года во время праздника Люсии (шведская святая) в Каттегат-школе случайно вновь воскрес весь прежний состав "Strulpojkar". Который состоял из Мартина, Лелле, Стефана, Пера, МР, Пера Торнберга на саксофоне, Матса Финна на перкусси и Паммы Смедлюнда на поперечной флейте. Только Мари отсутствовала, потому что этот концерт проводился только для учеников Каттегат-школы.

Она пришла десятью днями позднее из чистого любопытства на рождественский концерт Gyllene Tider—и была поражена.

"Да они играют такой правильный рок-н-ролл!" Этого она не ожидала.

"Почему ты не пишешь песни для группы? Ты же это можешь", предложил однажды за обедом Мартин. Он и Мари встречались всё чаще. Когда он тоже был безработным, они встречались днём на квартире Мари, пока Стефан работал. Мартин поощрял Мари и дал ей так много уверенности в себе, что она снова начала писать песни.

Сначала "Om Du Bara Vill" (если ты только захочешь), и затем "Det Är Svart Att Brytta Upp" (расставаться так тяжело). Мари становилась для группы всё важнее. Но от её электропианино до микрофона был ещё большой промежуток, для этого требовалось больше уверенности.

"Железная леди" Маргарет Тетчер из Англии стала первой женщиной-правителем в Европе, и в Швеции прошло всенародное голосование на тему ядерной энергии.

Но Мари ожидало совсем другое событие—концертная премьера. На самом деле, она едва ли задумывалась о сроках. Стоять на концертной сцене, в действительности, не намного хуже, чем выступать на концертных подмостках, решила она.

Но когда она увидела, как заполняются места в Каттегат-школе, она стала нервничать. 400 человек сидели в актовом зале и все они пришли, чтобы посмотреть на Strul.

Позже Мари едва могла вспомнить, как проходил концерт. Ни разу не поднимая взгляда, она всё время сосредоточенно смотрела на белые и чёрные клавиши своего электропианино. Она пела так хорошо, что потом публика аплодировала стоя, а на следующее утро её похвалила местная газета. "Strul сделал это—спасибо Мари", можно было прочесть там.

Гордая, она вырезала и сохранила эту статью.

Теперь можно было полностью сконцентрироваться на музыке. Мари и Мартин сидели дома, в квартире на Viktoriagatan и писали новые песни. Но многих выступлений это не принесло. Они многого не достигли, потому что не смогли принять участие в ежегодном фестивале альтернативной музыки.

"Мы, всё же, могли бы поставить на ноги собственный фестиваль", предложил Мартин.

Остальные члены группы стали взвешивать все "за" и "против". Все знали, сколько стресса это должно принести. И сколько неприятностей это может означать в случае неудачи. Но, несмотря на это, идея была соблазнительной.

"О'кей, мы просто попробуем", решили все вместе.

Но фестиваль есть фестиваль, и нужно было привлечь много зрителей. А чтобы пришло много зрителей, нужно пригласить хороших артистов. Группа "Eldkvarn"* отказалась участвовать, как и Gyllene Tider, которые тогда уже были хорошо известны в городе. Должны были участвовать "Wasa Express", выступление которых Мартин и Лелле несколькими неделями раньше слушали в Фалькенберге. Кроме того, должна была быть группа "Sydkraft"** из Хальмстада, которая ещё до Gyllene Tider получила контракт на выпуск пластинки, а также "Boos Band".

*—"Огненная мельница" (прим. перев.)

**—"Сила Юга" (прим. перев.)
Должно было прийти не менее 400 зрителей, чтобы избежать слишком большого провала. Strul повесили плакаты, дали объявление в газете и организовали сообщение по радио. Они работали, вкалывая как сумасшедшие.

Strul-фестиваль имел потрясающий эффект и развился даже на долгое время в один из институтов музыкальной жизни Хальмстада.

Когда совместно была подсчитана выручка от фестиваля м покрыты расходы, осталось ещё так много лишнего, что каждая группа смогла получить ещё и гонорар. Strul же остались с пустыми руками!

Осенью получить выступление стало ещё труднее. Теперь не было ни фестивалей, ни концертов на открытом воздухе, и нужно было хвататься за каждое маленькое предложение. Когда МС-клуб в Карлсефорсе хотел пригласить какую-нибудь группу на праздник в октябре, Strul предоставили себя в его распоряжение. Гонораром были колбаски и крепкое пиво.

"Теперь больше нет колбасок", сердито сказал шеф-повар, когда увидел, что все колбаски были съедены. Для группы это не было проблемой, потому что теперь они накинулись на пиво. Каждый взял по одной. А потом ещё одну. И ещё одну. Скоро ящик был пуст, при том, что концерт ещё не начинался.

Это был типичный концерт Strul. "Это звучало просто страшно, но, несмотря на это, нам всем было хорошо на нём", как позднее высказался Мартин.

Но ещё пьянее, чем квартет на сцене, была сама публика. И это было, пожалуй, к счастью.

Теперь Strul мечтали о контракте на выпуск диска, о большом прорыве. "Если Sydkraft и Gyllene Tider получили контракты, то мы тоже это сделаем", считали они.

К сожалению, фирмы звукозаписи не были того же мнения. Одни демо-записи никогда не возвращались назад, другие приходили со стандартными сопроводительными письмами, что в настоящее время нет возможности использовать продукцию группы, что музыка хаотична или что текст недостаточно хорош. Крупнейшие фирмы звукозаписи Polar, Sonet, WEA, Nackwing и MNW не поверили в Strul.

Не имеет смысла посылать кассеты в фирмы звукозаписи. Они исчезают в массе. Мы должны поступить немного по-другому", решили Стефан, Мари и Мартин.

С новыми песнями, укрепив уверенность в себе и непоколебимым убеждением в хорошем качестве Strul-продукции в багаже, оба безработных—Мари и Мартин направились в Стокгольм.

Но их энтузиазм и большие надежды уже вскоре после прибытия были уменьшены некоторыми боссами звукозаписи.

"Вы что, действительно так думали? Верили, что ни с того, ни с сего станете поп-звёздами...?" смеялся Ула Хананссон, бывший певец из Secret Service, в настоящее время работавший в фирме звукозаписи Sonet.

Гигант звукозаписи WEA-Metronome дал Strul уже заранее письменный отказ:

"Стефан, к сожалению Metronome должен дать группе Strul отказ. На самом деле, вы играете, в целом, неплохо и пишете своеобразные песни на шведском, но, к сожалению, мы не убеждены в Вас на сто процентов. Несмотря на это, мы желаем Вам большого счастья!"

Мари и Мартин поняли, что нужны ещё некоторые усилия , которые смогут убедить мощную музыкальную мафию.

Через Стефана Мари познакомилась с Магган Эк, Икой Норд, Уффе Андреассоном и другими выходцами из Хальмстада. Сначала встречались в Cafe Tempo и болтали обо всём понемногу. Или встречались в диско-клубе 21. К тому же почти все эти люди работали в театре, и Мари была тут в ходе турне со Skanska Theater, поэтому Магган однажды спросила, не могла бы Мари написать музыку к одной театральной пьесе.

В таком качестве Мари прежде никогда себя не представляла. Но звучало заманчиво. Пьеса называлась Attraktiva Attityder и Мари получила в ней собственную маленькую роль. Писать музыку к театральной пьесе было абсолютно новым занятием. Иногда это были маленькие песни, которые сопровождали действие, иногда—только музыкальные фрагменты.

Вторая пьеса называлась Flashback. Но это было веселее, чем Trollte I Underjorden (Тролль в подземелье). Мари писала песни и даже играла в пьесе роль матери тролля. Её костюм был до того натуральным и жутким, что некоторые дети начинали плакать, когда она выходила на сцену.

В январе Мари записалась на курсы для взрослых по социологии, проходившие в школе Sannarps. Во всяком случае это было лучше, чем всегда быть лишь безработной, убеждала она себя И, с другой стороны, она получала стипендию. Однажды учительница, ведущая занятия, заговорила со студентами об их мечтах на будущее.

Когда очередь дошла до Мари, она отвечала: "Я хочу делать что-нибудь, связанное с музыкой. Стать певицей или что-нибудь в этом роде".

"Но что же ты тогда делаешь в этой школе?"

"Я здесь, чтобы занять время и чему-нибудь научиться", отвечала Мари.

"Но, всё же, музыкой ты не сможешь прожить. Ты должна иметь настоящую профессию", сказала, подумав, учительница.

"Это мне безразлично, я хочу делать что-нибудь, связанное с музыкой", возразила Мари.

Когда Бертил Фриск и ещё один участник Nizzan Jazzband услышали Мари в пьесе Attraktiva Attityder, они были весьма обрадованы. Какой голос! Талант этой девушки просто не может быть упущен.

Мари чувствовала себя польщённой, когда она была приглашена джаз-музыкантами, чтобы петь. Ещё будучи в Свалёве, услышав впервые Колтрейна и Эллу Фитцжеральд, она обрела особое отношение к джазу. И теперь она получила шанс петь джаз.

Это продолжалось недолго, но всё это время продолжалась глубокая дружба между ней и другими членами группы. Маленькая девушка с большим голосом завоевала своим шармом и застенчивостью сердца джазменов.

Они играли множество концертов в шведских городах и даже выступали в знаменитом стокгольмском джаз-клубе Stampen, но был один концерт в Хальмстаде, на котором Мари получила самый высокий за всё время гонорар: 300 крон (около 100DM) и бесплатное пиво. Это были большие деньги для безработной девушки, и с тех пор она начала постоянно мечтать о том, чтобы однажды начать зарабатывать музыкой достаточно денег, чтобы на них можно было жить!

Девушки с ТВ-2

Это было в один холодный февральский день 1979 года, когда в доме Пера зазвонил телефон.

"Здесь Йелле Андерссон с EMI в Стокгольме. Я охотно поговорил бы с Пером Гессле".

"Это я", отвечал он.

"Я прослушал вашу запись и нашёл её абсолютно хорошей. Больше всего мне понравилась песня "Billy", и я думаю, мы должны поговорить".

Пер ощущал, как внутри него всё переворачивается от радости, но. конечно, сделал вид, будто ничего не происходит. Вечером он рассказал об этом остальным участникам группы. Это было через три дня после того, как они по-новому сформировали группу.

Разговор с Йелле Андерссоном означал, что контракт на выпуск диска, считай, уже у них в кармане.* Но теперь впервые начинается напряжённая работа. Прежде всего, Йелле понравились тексты со свежей игрой слов. Это доказывало Перу, что он был на правильном пути, и что он был прав, когда тратил множество усилий на то, чтобы снабдить тексты остроумной рифмой. В то время, как другие группы города концентрировались на бесконечной симфонии рока, Пер вдохновлялся такими гигантами как Beatles, Creedence Clearwater Revival, Led Zeppelin и "Lady Sturdast" Дэвида Боуи, а такжеYes и Pink Floyd.

Когда Пер послал Йелле Андерссону готовую кассету с демо-версиями, он написал: "Здесь 10 новых песен и один дополнительный номер. На самом деле, он не подходит к другим, но ты должен прослушать их все".

Творчество было очень важно для Пера и, всё же, песня "Flickorna På TV 2" была лично для него лишь вторым сортом. Значительно больше ему нравились "Sjömän"(Моряки), "Ska Vi Älska Så Ska Vi Älska Till Buddy Holly" (Если мы что и любим, то лишь (музыку) Бадди Холли) и его любимая песня "Revolver Upp". **

Лассе Линдбом был в турне со своей группой и прошлым вечером выступал в Мельбий. Теперь у него был штатный катер и он остановился в Хальмстаде в отеле Hallandia. Пер ожидал шведского рок-идола около дежурного администратора.

"Хелло", сказал Пер, немного нервничая.

Лассе получил от Йелле кассету с песнями Gyllene Tider и ему было поручено, будучи в Хальмстаде, осмотреть группу. "Flickorna På TV 2" и "Himmel №7" звучали очень свежо для уха профессионала. Но Лассе ещё не до конца был уверен в голосе Пера.

В репетиционном зале в Харплинйе собрались не только все члены группы, но также и пара друзей. Действительно, не каждый же день, наконец, из Стокгольма приезжает поп-звезда. Очень впечатляюще!

Уже вскоре Лассе наладил хороший контакт с тинейджерами. Он нашёл, что Пер, МР, Андерс и Йоран в порядке. Они могли играть, и среди новых групп были определённо лучшими, решил Лассе.
Летом Пер со своей матерью вновь переехали. На этот раз они переехали с Hamiltons Väg в Сёндруме на Bildhuggarevägen в Бэкагарде.

Теперь Пер начал считаться со всем, что называется "стиль". Значительным импульсом к этому послужила пластинка Рода Стюарта "Blondes Have More Fun". Уже несколько лет вместо очков с толстыми стёклами он носил контактные линзы. Теперь он хотел стать блондином. Это должно было привлекать ещё больше внимания.

И, всё же, была большая проблема в том, что у Пера волосы уже были покрашены в другой цвет, а именно, в чёрный как смоль. Цвет должен был быть удалён, после чего уже можно будет перекрашивать волосы. После половины процедуры волосы были ярко-жёлтые!

"Не страшно, мы их обесцветим ещё раз", невозмутимо сказала парикмахерша шокированному Перу.

Когда Пер пришёл домой, его мать была в шоке.

"Пер, и что ты только сделал со своими волосами? Ты выглядишь как собака", воскликнула его мать, ужаснувшись.

*—как это ни покажется невероятным русскому читателю, слово шведа почти всегда так же твёрдо, как подписанный договор. Это шведская национальная черта характера. (прим. перев.)

**—Револьвер вверх (прим. перев.)

немного ободрили его друзья, встретившиеся ему после обеда. Все они были едины во мнении, что

причёска свежая и непривычная.
В студии фирмы EMI, расположенной в бывшем кинотеатре у станции метро Skärmarbrinks южнее Стокгольма, правила команда продюсеров: Палмерс/Нурен. Поэтому Лассе Линдбом, студийный техник Бьёрн Бострём и Gyllene Tider, когда они хотели записать в августе пластинку, должны были, скривив лица, но не подав вида, отправиться в крошечную студию №2 в подвале.

Но для пяти юных героев это был новый, удивительный мир, полный техники, звукозаписывающей аппаратуры и оснащённый 24-х канальным микшерским пультом.

Первая песня, что была исполнена, называлась "När Ni Faller Faller Ni Hart" (Когда вы падаете, вы падаете жёстко). Лассе уже скоро понял, как разделяются роли внутри группы. Пер принимал решения, тут не было сомнения, а Матс был музыкальным мотором.

По прошествии восьми недель всё было сыграно, сведено и обрело готовый вид. Включая и "Flickorna På TV 2", песню, которая должна была находиться на стороне "В" сингла "Himmel№7", и "24 december", которая была включена в рождественскую пластинку "Glitter, glög & Rock'n'roll" (Блёстки, пунш и рок-н-ролл), которая была первой пластинкой Gyllene Tider, выпущенная с классической этикеткой фирмы Parlophone (ранее с этим лейблом в числе прочих издавался Beatles!).

Вечеринка по случаю выпуска рождественской пластинки в конце года была основанием для следующего визита в Стокгольм. Лассе Линдбом имел хороший контакт с диск-жокеем Disco Village и дал ему кассету Gyllene Tider. Она пошла просто потрясающе. Теперь группа впервые должна была выступить в шведской столице.

Атмосфера в Aled, что расположен в Hemvärnsgarden, где стены были украшены цветами, была так далека от рок-н-ролльной, как это только можно было себе представить. Но песни пошли, и это было главным.

Это была бурная ночь. Диск-жокею было 30. "Robban" Эрнлюнд, позднее ставший певцом "тяжёлой" группы Treat ("World Of Promises") сделал потрясающий звук и хороший свет. По прошествии трёх часов члены группы Gyllene Tider, сильно пьяные, ещё раз вышли на сцену и сыграли линдбомовскую "Kom Och Värm Dig" (Приди и согрейся).

В действительности, концерт, проходивший ранним вечером, начался с накладки. Избалованная, легко меняющая вкусы столичная публика не выказала особенно никакой реакции. И лишь когда Gyllene Tider исполнили свою культовую песню, зрители впервые пришли в неистовство. Сейчас они впервые поняли, кто на самом деле эти пятеро немного изнурённых парней. Песня, которая позволила им выплыть, была "Flickorna På TV 2", и так было с тех пор постоянно—вся Швеция была охвачена жаром Gyllene Tider и парни из Хальмстада штурмом взяли хит-парад, вызывая повсюду, где бы они ни появлялись, столпотворение и фэн-истерию.

MaMas Barn

В группе внезапно возникли проблемы. Время репетиций заметно сократилось, и выступлений почти не было. Правда, во время проведения их собственного Strul-фестиваля с группой Лассе Линдбома и Аке Нильссона в качестве хедлайнеров появилось много работы, но денег это не принесло. После этого, правда, было одно-другое выступление в Errolls в Гётеборге, но гонорар после вычета всех издержек составил лишь 20 крон.

Лишь Мари была хорошо занята. Театр, джаз и студия на Kom Vux занимали всё её время. Её почти никогда не было дома. когда Стефан приходил с работы. Оба начали жить каждый своей жизнью.
Мартину стало плохо после того, как он очень сильно боролся за своего лучшего друга, помогая ему выбраться из тяжёлого жизненного кризиса. Однажды он почувствовал себя сгоревшим дотла и сам оказался в кризисе. Внезапно для него желание стать рок-звездой перестало быть важнейшим в жизни. И то, что раньше было обычным товариществом, теперь стало глубокой дружбой.

Мартин пребывал в панике. Он знал, что если отношения между Стефаном и Мари разорвутся, это будет означать конец Strul. Но чувства стали неуправляемыми, и в декабре группа окончательно распалась. Мари и Мартин стали одной парой.

"Знаешь, что случилось?" спросил Мартин радостно Мари как-то за обедом, после того, как она вернулась из школы домой. "Приглашение с телевидения, они хотят пригласить нас на телешоу".

"Но у нас нет больше группы", заметила Мари.

"Верно, но, всё же, это огромный шанс! Мы снова должны собрать группу", предложил Мартин. Их пригласила Хелен Альмквист, продюсер телепередачи "Rockcirkus". Шоу должно было состояться летом.

Какие участники могли быть приглашены? Мари и Мартин сели на софу и стали это обдумывать. Участие Стефана было невозможно, а также участие Лелле. Петер Нильссон мог вместо Лелле играть на бас-гитаре. Но кто ещё?

Мартин вспомнил о прошлом альтернативном фестивале и двух парнях, участвовавших тогда в группе Sanslösa. Ниссе Нойсе, ударника, можно было отыскать в Гётеборге, где он постоянно квартировался, если только не выступал на пароме Варберг-Грена. Он был готов покинуть свою группу. И Боссе Сёдерстрём, гитарист, откликнется тотчас, как только позовёт Мартин.

Теперь события завертелись. Всё, о чём они мечтали, что они взращивали и над чем работали, теперь стало реальностью. Группа получила за "Rockcirkus" 3500 крон (около 1000 DM) и очередной шанс на телевидении—выступление в шоу "Fritt Fram". В июне вышел макси-сингл "Ki-i-ai-oo/Strul Igen" и группа тотчас вновь засела в репетиционном зале. Всё шло как по маслу. И, по воле случая, они репетировали по соседству с Gyllene Tider в подвале школы в Харплинйе.

"Выход на телевидение означает, что вы сможете продать пластинок как минимум на 2000 штук больше", подсчитал их "сосед" Гессле.

И всё же большая радость Мари тотчас была омрачена тяжёлым шоком. Звонок из Эстра-Йунбий был сокрушительным. Это была сестра Тина, которая должна была бережно сообщить Мари, что её отец неожиданно скончался от сердечного приступа. Мари будто парализовало от отчаяния. Её отец был тем, кто всегда объяснял и исправлял, если иной раз что-то не шло гладко. Теперь он был мёртв и не мог сопереживать вместе с Мари по случаю её телепремьеры.
Прошло много времени, пока Мари пребывала в этом тяжёлом шоке. После внезапной смерти отца музыка на какое-то время перестала играть для неё такое большое значение, но жизнь должна была продолжаться. Ей как-то удалось уверить себя, что лучшим способом почтить память отца будет её дальнейшая концентрация на музыке.

У Strul теперь было относительно много выступлений и они организовали третий фестиваль. И большой шаг для Мари, так как теперь она впервые отважилась покинуть "безопасное" место за фортепиано, чтобы встать к микрофону и петь.

К сожалению, в музыкальном плане это функционировало не слишком хорошо.

Поэтому Мартин решил, что они не должны участвовать в "Pop Around The Clock", который должен был состояться через месяц в Народном парке. Кроме Мартина никто в группе не хотел пропускать крупнейшее рок-представление в Хальмстаде.

Двенадцатичасовое представление музыкальной корпорации Nalle Puhs в сентябре 1982 года стало большим успехом. Почти 3000 человек пришли, чтобы увидеть 12 групп. Концерт установил новый рекорд: пять групп после этого получили контракт на выпуск пластинки и поп-журнал "Шлягер" посвятил большинство страниц музыкальной сцене маленького города на западном побережье Швеции. Хальмстад вновь назвали "шведским Ливерпулем".

Strul был единственной группой, которая осталась недовольной после "Pop Around The Clock". Мартин находил, что у барабанщика Ниссе были проблемы с групповым исполнением и его звук не гармонирует с другими музыкантами.

"Проклятье! Что мне ещё вам сказать? Мы не должны больше участвовать вместе", закричал разозлённый Мартин и захлопнул за собой дверь прихожей.

В прихожей воцарилась мёртвая тишина. Мартин и Мари переглянулись. Они знали, что очередная глава Strul закончена, уже во второй раз.

"Что мы должны теперь делать?"

Мартин и Мари вновь оказались без группы, при том, что CBS хотели больше демо-записей и проявляли интерес. Поэтому дуэт срочно нуждался в новых музыкантах.

"Мы можем спросить Андерса и Микке из Gyllene Tider", предложила Мари.

"Ты действительно веришь, что у них есть время?" раздумывал Мартин.

Следующим вечером они приехали в репетиционный зал и спросили своих "соседей" Андерса Херрлина и Микке Андерссона.

"Ну, понятно, мы поможем", спонтанно ответила ритмическая часть Gyllene Tider.

Мартин позвонил на CBS:

"Наша группа, на самом деле, распалась, но Мари и я продолжаем работать. Мы называемся теперь MaMas Barn. Ничего, если мы к тому же пригласим пару других музыкантов?"

"Нет проблем, мы можем предоставить в ваше распоряжение студийных музыкантов", был ответ.

"Нет, они нам не нужны. Мы уже кое-что организовали", ответил Мартин.

Несколько месяцев Мари и Мартин жили в маленьком приходе Steninge за пределами Хальмстада.

Мари закончила школу и вновь должна была получать пособие по безработице, чтобы удержаться на плаву. Время от времени она работала в детском доме в Steninge. Если позволяли финансы, праздновали на полную катушку. О будущем особенно не заботились.

Музыка была для Мартина и Мари спасением. В эти времена она не позволяла им обоим потерять опору и опуститься.

В день, когда MaMas Barn и CBS не смогли прийти к соглашению относительно сингла, они были совершенно расстроены и напились до бесчувствия. Но уже на следующий день позвонил один тип по имени Финн Шёрберг с WEA и сообщил, что он выкупил права на MaMas Barn у CBS и теперь хочет записать с группой пластинку. Это была огромная удача.

"Сделаем тебе пластинку!"—Мартин пребывал в абсолютной эйфории. Мартин и Мари писали одну песню за другой. MaMas Barn хотели испытать группу на репетиции. чтобы узнать, на что она способна. Для записи пластинки Мартин позаимствовал одну из гитар Пера. Но, всё же, между группами существовала небольшая конкуренция. Несмотря на то, что Gyllene Tider был уже значительно успешнее.
Между тем, Мари была занята тем, что концентрировалась на пластинке MaMas Barn. В один из ноябрьских вечеров она обнаружила на своём пианино кассету. Пер положил её туда вместе с коротким сообщением. Он хотел, чтобы Мари записала песню вместе с Gyllene Tider. Мари почувствовала себя польщённой, что знаменитейшая в те времена поп-группа Швеции попросила её о помощи. Она согласилась, и вот теперь внезапно очутилась в Гетинйе, в студии 38. Песня, которую она должна была петь, называлась "Ingenting Vad Du Behöver" и была задумана как бонус-сингл для журнала "Шлягер".

Это был первый раз, когда Пер и Мари пели вместе.

Но наверняка не последний, думали оба втихомолку, потому что это так хорошо функционировало.
Запись диска на WEA-Metronome в Стокгольме в начале 1982 года была для Мартина и Мари совершенно не такой, как они ожидали.

"Ты не производишь впечатления очень обрадованного, сказала Мари, когда они сидели в кабачке после сведения пластинки.

Мартин согласно подвыл. Так он этого себе не представлял. Теперь он стыдился, что они с Мари с самого начала очень приспособились к желаниям фирмы, и теперь пострадали от неудобного компромисса. Мартин не был доволен звуком, но был бессилен против фирмы звукозаписи.

"Barn Som Barn", так называлась пластинка, вышедшая и получившая неожиданно хорошую критику, но продать удалось лишь 1000 экземпляров.

"Напротив, мы можем ещё один сингл сделать так, как мы его себе представляем. Либо сделаем это, либо расстанемся", предложил Мартин, когда они получили зелёный свет для следующей пластинки.

Он знал, что Мари отдаляется от него, чтобы сделать что-то своё и пытался её остановить. Но сольные планы Мари больше нельзя было остановить.

Мари хотела быть самостоятельной, стоять на собственных ногах и начать сольную карьеру. Она сняла квартиру в хальмстадском районе Rotorp и захотела впервые в жизни привести в порядок свою жизнь. Она просто хотела стать взрослой.

"У тебя есть желание написать песню для моей новой пластинки?" спросила она. Мартин хотел. Он написал "Jag Ska Ge Allt" и на деньги, которые он от этого получил, он смог совершить путешествие в Америку. Он оставался там полгода, путешествуя и подрабатывая за небольшие деньги, пока не вернулся домой, создал семью и получил работу в городской больнице.

Ему удалось осуществить большой прорыв—песня "Jag Ska Ge Allt" была его величайшим успехом.