Рудольф штейнер миссия архангела михаила

Я сказал в предыдущей лекции о том заблуждении, кото­рое вкралось в духовную жизнь Нового времени и которое ныне замечают лишь очень немногие. Вы, верно, помните из наших выкладок, что, указывая на это заблуждение, мы при­ходим к очень важному пункту духовно-научных рассмотре­ний. Для плодотворного развития духовной жизни челове­чества необходимо внести ясность в этот вопрос. Я привлек ваше внимание к таким творениям культуры, как "Потерян­ный рай" Мильтона и "Мессиада" Клопштока, которые по­рождены широко распространенными воззрениями последних столетий. Но я также привлек ваше внимание к тому факту, что именно благодаря таким художественным и вообще ду-ховновыдающимся творениям культуры мы как раз можем заметить опасности, которые встают перед человеческой ду­шевной жизнью, если человек не сумеет ясно понять, что не­возможно прийти к истинному, необходимому для него по­нятию духа, истинному понятию Христа до тех пор, пока он воображает, что можно постичь структуру космоса, духовное при помощи эмблемы двойственности. Проводя различие, ис­ходящее из понятия только двойственности и усматривая по одну сторону добро, а по другую — зло, люди впадают в ту ошибку, что приписывает злу все то, что мы должны обозна­чить как появившееся с ходом времени люциферическое и ариманическое. Люди тогда не отдают себе отчета в том, что они смешивают два космических элемента воедино. Затем они с другой стороны вплетают на деле люциферический элемент в понятие добра; другими словами, верят, что чтят божественное, познают божественное, говорят о божествен­ном, в то время как в действительности они подмешивают люциферическое в божественное. Отсюда и происходит ве­ликая трудность для современности в отношении чистого понятия божественного и чистого понятия Христова Импульса в человеческой и мировой эволюции. В течение последних столетий развития культуры мы привыкли вследствие при­знания идеи двойственности говорить, с одной стороны, о ду­шевном, а с другой — о телесном, или плотском. И мы утра­тили связь между теми представлениями, которые передают душевно-духовное, и теми, которые передают телесное. Мыш­ление, страсти, воление, чувствование для современных лю­дей означает немногим больше, чем пустые слова, и это осо­бенно верно в отношении современной школьной психоло­гии. Люди, таким образом, не приходят ни к каким реальным, внутренне содержательным понятиям об этом душевном эле­менте. С другой стороны, люди говорят о бездуховном мате­риальном, о бездушевном материальном, и они словно бьют­ся об это неподатливое, непроницаемое, бездушное матери­альное и никак не могут перебросить мост от него к душев­ному.

Вездесущая духовность и одухотворенная телесность рас­палась для людей на два элемента. Пустые теории не пост­роят никакого моста между телесным и духовным, и так как это не удастся, то для всего научного мышления стал харак­терен этот раскол между телесным и духовным, или душев­ным. Можно сказать: с одной стороны, различные конфес­сии указывают на некое духовное, не будучи в состоянии объяснить, как это духовное осязательно вступает в телесно-плотское и творчески развертывается; с другой стороны, без­душное знание, бездушные естественнонаучные воззрения на телесное не в состоянии нигде сквозь телесные процессы уз­реть духовно-душевное, правящее этими телесными процес­сами. Каждый, кто рассматривает с этой точки зрения есте­ственнонаучную концепцию мира, как она развилась в тече­ние XIX столетия, должен сказать себе: все в этой концепции вселенной есть результат того, что было только что охарак­теризовано. Но мы должны в первую очередь увязать то вер­ное, что вытекает из разнообразных предпосылок, которые достаточно уже здесь обсуждались, прежде чем полностью узреть то заблуждение, которое сегодня скрывает реальность. Сегодня человеческое существо рассматривается как единое, нераздельное существо, независимо от того, говорим ли мы о душе или о теле. Со стороны душевной человек рассматри­вается как единое существо, и со стороны телесной он рас­сматривается тоже как единое существо. Однако из наших прежних рассмотрении вы можете усмотреть, что в челове­ческом существе прежде всего существует великая противо­положность между формацией головы и всем остальным его организмом. Эта остальная часть человеческого тела может быть подразделена дальше, но для настоящего рассмотрения примем ее за целое (Правая сторона рисунка 3). Если мы ис­следуем развитие человеческого существа, то увидим, что со­всем иначе обстоит дело с формацией головы по сравнению с остальным телом.



Рисунок 3

Когда мы рассматриваем формацию головы, прежде всего с чисто телесной стороны (в той мере, в какой эта формация содержит органы для восприятия внешнего мира и для мыш­ления), то должны заглянуть далеко назад, в космическую эволюцию человека. То, что находит сегодня выражение в образовании головы, развивалось и преобразовывалось по­степенно. Это развитие пронизывает миры древнего Сатур­на, Солнца и Луны — и затем продолжалось в течение эволюции Земли. Не так обстоит дело с остальным человечес­ким телом. Совершенно неверно было бы искать единую ис­торию эволюции всего человеческого существа в целом. Мы можем сказать (д-р Р. Штайнер рисует на доске, рис. 3): образование головы указывает назад, на предыдущие плане­тарные стадии развития нашей Земли— на эволюцию Луны, Солнца, Сатурна; развитие, которое нашло свое непосредствен­ное завершение в образовании человеческой головы, идет из­далека. Если мы обратимся к тому, что принадлежит к ос­тальному телу человека, нам не придется возвращаться так далеко — вплоть до эволюции древнего Сатурна. Образова­ние груди может быть прослежено назад только до эволю­ции древней Луны (на рисунке: разделительная вертикаль); конечности же добавились к человеческому существу только в ходе эволюции Земли.

Мы можем верно рассматривать человеческое существо, только прибегнув к следующему сравнению. Но, пожалуй­ста, примите это только как Сравнение. Вы легко можете пред­положительно вообразить, что благодаря некоторым органи­ческим условиям в Космосе, благодаря некоторым состояни­ям адаптации, связанным с условиями внутреннего роста, человеческое существо может вырастить себе какие-то но­вые части тела. Вы не будете тогда прослеживать все челове­ческое формообразование в его предшествовавшей эволю­ции, но скажете: человек как эволюционирующее существо может быть прослежен далеко в прошлое, но та или иная часть тела добавилась позднее, лишь в определенный момент. Причина, по которой соблазнительно думать не так примени­тельно к голове и остальному организму, заключается толь­ко в том, что по своим внешним пространственным парамет­рам остальной организм человека больше, чем голова. Исти­на ведь в том, что образование головы уходит дальше всего вглубь эволюции, а остальная часть человеческого организ­ма прибавилась позже. Если вообще говорить об эволюцион­ной связи человека с животным миром, то мы можем только сказать следующее: человеческая голова восходит назад, к ранней стадии сотворения животного, человеческая голова — это преображенная животная форма, причем весьма сильно преображенная.

В те времена, когда животных еще не существовало, человеческое существо внешне при совершенно иных физичес­ких условиях имело животную форму. Животные позже добавились к человеку. Однако та часть человеческого су­щества, которая прошла развитие животных, превратилась в то, что сегодня является головой человека, а то, что было прибавлено к голове как остальной человеческий организм, добавлялось одновременно с развитием животных и не име­ет ничего общего с истинным происхождением от животно­го. Мы можем сказать: кажущаяся наиболее благородной частью человеческого существа голова указует нам ретрос­пективно на животное; в отношении головы человеческое существо само имело некогда род животной формы. Наш же остальной организм мы получили как органическое добавле­ние к голове во время той космической эволюции, при кото­рой имело место параллельное развитие животных.

В определенном смысле голова сделалась нашим органом мышления. Наш орган мышления является той частью, кото­рая, если можно употребить такое выражение, имеет живот­ное происхождение. Если вы рассматриваете сегодня чело­веческую голову, то вы не сразу обнаружите анатомические черты, которые указывают на животную форму. Однако при более точном исследовании с правильной интерпретацией форм органов головы вы распознаете их как преображенные органы животного.

Учитывая все это, мы должны в то же самое время упомя­нуть, что трансформация головы из животной формы к чело­веческой привела к тому, что человеческая голова уже всту­пила в обратную (регрессивную) эволюцию. То, что на ран­них стадиях эволюции было преисполнено живой жизнью, находится в человеческой голове уже на пути умирания. Я однажды уже сказал следующее: "Если бы мы как люди были только головой, мы вовсе не смогли бы жить, мы непрестанно умирали бы, так как органические процессы, совершающиеся в голове силами самой головы, являются не процессами жиз­ни, а процессами умирания". Человеческая голова постоянно оживотворяется остальным организмом. Голова обязана ос­тальному организму своим участием в общей жизни организма. Если бы голова просто положилась на те силы, для которых она организована, т. е. на силы чувственного вос­приятия и мышления, то она была бы непрестанно умираю­щей. Ее постоянной тенденцией является умирание; она дол­жна быть постоянно оживляема заново. Когда мы мыслим, когда мы воспринимаем нашими органами внешних чувств, тогда в нашей голове, в нашей нервной системе и ее связях с органами внешних чувств имеет место процесс, противопо­ложный жизненному процессу, например роста, ибо мы мог­ли бы только спать, мы впали бы в глубокий сон, мы никогда не смогли бы ясно мыслить. Только благодаря тому факту, что смерть постоянно пронизывает нашу голову, что в ней идет непрерывная обратная (регрессивная) эволюция и орга­нические процессы в ней постоянно оттесняются, в нашей го­лове могут иметь место мышление и чувственное восприятие.

Кто пытается материалистически объяснить мышление и восприятие внешних чувств, тот совсем не знает, какие имен­но процессы происходят в нашей голове; он верит, что проис­ходящие там процессы могут быть сравнимы с процессами органического роста и подобными им. Но это не так. Про­цессы, протекающие параллельно с чувственными восприя­тием и мышлением, являются процессами отмирания — про­цессами вредоносного распада. Органическое, материальное должно сначала подвергнуться распаду, разрушению; затем над органическим процессом разрушения возникает процесс мышления.

Вы видите, что эти вещи понимаются ныне людьми таким образом, что делаются попытки объяснить их природу чисто внешне. Человек мыслит, человек воспринимает внешние впечатления, но он ничего не знает о том, что одновременно с этим происходит параллельно в его организме; это полнос­тью остается в бессознательном. Только посредством тех операций, которые я описал в моей книге "Как достигнуть познания высших миров", возможно постепенно взойти к познанию душевного не только на словах. Когда душа про­ходит такого рода развитие, она может, с одной стороны, от­даваться мышлению и восприятиям внешних чувств, а с другой стороны — одновременно постигать то, что совершается в мозгу. Она тогда воспринимает там не то, что было процес­сом роста, а процесс распада, который должен непрерывно сглаживаться остальным организмом.

Вот почему в древнееврейском тайноведении откровение Ягве называлось откровением в ночи: откровение Ягве через откровение Михаила ощущалось как ночное откровение. Таким образом, когда человек, с одной стороны, взирал на мир и воспринимал все, что он может получить посредством внешних чувств и посредством рассудочного человеческого мышления, то он говорил себе: познания, сведения, которые приходят к человеку этим путем, не содержат непосредственно божественного. Однако, если человек развивает другое со­стояние сознания, тогда Лик Бога — Михаил — гласит ему и открывает настоящие тайны, относящиеся к человеческому существу; его откровение зиждет своего рода мост между человеком и теми силами, которые не могут быть восприня­ты в мире внешних чувств и которые не могут быть постиг­нуты рассудком, связанным с мозгом.

Таким образом, можно сказать следующее. Люди дохрис­тианских времен жили так, что они могли ориентироваться, с одной стороны, на познание мира внешних чувств, которое вело их в земных делах, а с другой стороны, обращаться к тому познанию, которым человек обладал бы в обычном со­стоянии сознания (но он не обладает этим), если бы это со­знание оставалось бодрствующим также во время сна, между засыпанием и пробуждением. В то время, когда создавался Ветхий Завет, люди знали, что человек находится в своем бодрствовании в окружении духовных существ, но эти ду­ховные существа являются люциферическими существами. Те же существа, которые ощущались как божественные со­здатели человечества, действовали в человеке с момента его засыпания и до пробуждения или в тех частях его существа, которые спят и в течение дневного бодрствования. В те вре­мена, когда создавался Ветхий Завет, Ягве назывался Влады­кой Ночи; Михаил — Лик Ягве — назывался служителем Владыки Ночи. И люди того времени имели в виду Михаи­ла, когда упоминали о пророческих наитиях, через которые они получали познание большее, чем приходящее из мира внешних чувств.

Какое осознание сокрыто за всем этим? То осознание, ко­торое происходит из той сферы бытия, где пребывает Ягве вместе с окружающими его силами, между тем как образова­ние головы человека осенено люциферическими существа­ми. Тайна, что человек своей головой, которая расположена выше его остального организма, обращен к люциферическим существам, была хранимой во всех древних храмах, и это было тайной, в которой человек близко подошел к той исти­не, что по причине того, что голова вознесена над человечес­ким организмом, человек благодаря своей голове обращен к люциферическим существам. Некоторым образом знали, что, поскольку голова вознесена над человеческим организмом, Люцифер проглядывает из человеческого организма. Сила, которая вела человеческую голову из животного состояния и привела к нынешнему облику, — это люциферическая сила; и та сила, которую человек должен ощущать как божествен­ную, должна притекать в его голову из остального организ­ма в ночном его состоянии. Так обстояло дело с тем, что можно было знать в дохристианские времена.

Затем Мистерия Голгофы пронизала развитие Земли. И мы знаем, что Мистерия Голгофы означает соединение сверх­земной сущности с земным человеческим развитием через тело Иисуса из Назарета, что через смерть на Голгофе это суще­ство, которое мы называем Христом, соединило себя с земным человеческим существом. Что благодаря этому свершилось в развитии Земли? Благодаря этому событию земное развитие, собственно, впервые получило свой истинный смысл. Земля не имела бы своего смысла, если бы человек должен был раз­виваться на этой земле, пребывая там со своими внешними чувствами и рассудком, связанными с головой, которая имеет прежде всего люциферическое происхождение, воспринимая мир света, стремящийся вниз, на землю, от солнца и небесных светил; он должен был бы цепляться за состояние сна, чтобы воспринимать божественное. В этих условиях Земля никогда не обрела бы своего смысла, так как бодрствующий человек составляет одно с землей. Благодаря тому, что существо Хри­ста жило в человеческом теле, которое прошло через смерть, в развитии Земли произошел своего рода прорыв. Все в зем­ном развитии получило новый смысл. Прежде всего для че­ловека образовалась возможность начать постепенно позна­вать сотворившие его божественные силы и в дневное время, во время обычного бодрствования, т. е. в своем обычном со­стоянии сознания. Заблуждение на этот счет еще господству­ет только потому, что время, протекшее от Мистерии Голгофы, еще недостаточно, чтобы привести человека также в дневном бодрствовании к прозрению в тот мир, который пророки Вет­хого Завета были способны узреть, когда они ощущали себя проникнутыми откровениями их Владыки Ночи, Ягве, и его лика — Михаила. Потребовался переходный период. Но на Исходе XIX столетия (вся восточная мудрость указывает, хотя и с совершенно иной точки зрения, на важность этого исхода XIX столетия)* *Подразумевается конец так называемой Кали Юга, т.е. темной ^эпохи, в 1899 г., по истечении которой начинается новая духовно светлая эпоха. наступило время, когда люди должны познать, что совершилось нечто такое, чего прежде не было, а именно: что ныне внутри них есть скрытая способность, со­зревшая для пробуждения способность лицезреть в дневном откровении то, что прежде сообщалось только в ночном от­кровении через Михаила.

Однако этому должно предшествовать время великого заблуждения, как бы ночь познания. Я часто говорил, что я не согласен с теми, кто постоянно утверждает, что наше вре­мя — это переходная эпоха. Я достаточно хорошо знаю, что всякое время является переходной эпохой, но я не хочу оста­навливаться на таком формальном абстрактном определе­нии, так как суть в том, чтобы можно было ясно указать, в чем состоит переходность того или иного времени. Переходность нашего времени заключается в том, что люди должны по­нять: то, что ранее получалось только в ночном познании, теперь может быть получено через дневное познание. Дру­гими словами: Михаил был дающим откровение в ночи, а в наше время он должен стать дающим откровение в течение дня. Из Духа Ночи Михаил должен стать Духом Дня. Для него Мистерия Голгофы означает преображение из Духа Ночи в Духа Дня.

Но этому познанию, которое проложит свою дорогу среди людей гораздо скорее, чем мы сегодня думаем, должно пред­шествовать великое заблуждение, величайшее из мыслимых в эволюции человечества заблуждение, несмотря на то что многими современными людьми оно еще рассматривается как особенно важная и существенная истина. Происхождение человеческой головы стало полностью сокрытым от челове­чества нового времени; люциферическая духовность, связан­ная с человеческой головой, стала полностью сокрытой. Че­ловеческое существо, как я говорил, стало рассматриваться как нечто единое также и в телесном отношении. На вопрос о его происхождении был дан ответ, что человек происходит от животного; однако на самом деле только то, что в челове­ке является люциферическим, есть отпрыск животного. Та же часть человека, через которую его божественные создате­ли гласили ему прежде из его состояния сна, впервые возникла как дополнение к человеческой голове в то время, ког­да животные начали бытие бок о бок с ней. Все в человеке смешали вместе и говорят, что человек, мол, произошел от животного. Это как бы "кара" познания, постигшая челове­чество (слово "кара" я тут употреблю в несколько ином, по сравнению с общепринятым, смысле).

Откуда же, собственно, пришла эта тенденция, приведшая к измышлению о происхождении человека от животного? Ведь истина заключается в установленных нами фактах в отношении происхождения головы и всего остального чело­веческого организма. Кто внушил человеку измышление о том, что весь человек полностью происходит от животного?

Видите ли, в промежуток времени между Мистерией Гол­гофы и нашими днями, который был в некотором смысле временем подготовки к пониманию Мистерии Голгофы, ког­да отступила древняя языческая мудрость, с помощью кото­рой люди вначале пытались постичь христианство, и когда новое духовное познание еще не достигло полной зрелости, — в это самое время в человеческое развитие постепенно вкрался ариманический элемент. И как человек не распоз­нал люциферический элемент в человеческой голове, так не смог он распознать в остальной части человеческого орга­низма и ариманический элемент, находящийся в борьбе с бо­жественным. И таким образом возникло чисто ариманичес­кое измышление, что человек происходит от животного.

То, что человек происходит от животного, является арима­ническим внушением; эта теория носит чисто ариманический характер. Помрачению мудрости, которая указывала на че­ловеческую голову как на люциферическое образование, мы обязаны заблуждением, что человек, мол, происходит от жи­вотного. Утратив верное понимание происхождения челове­ческой головы, люди оказались не в состоянии правильным образом узреть и другое. И так вкралось в человеческое воз­зрение мнение о родстве существа человека как целого с Животным царством. Все мировоззрение нашей цивилизации Нового времени в своей основе проникнуто ложной идеей, что человеческая голова является благороднейшей частью человека, и она противопоставляется остальной части его организма точно так же, как добро в мире противопоставля­ется злу, "небо" — аду, двойственность вместо тройственнос­ти. Истина же заключается в том, что человек тем, что он достигает в мире при помощи головы, обязан прежде всего космической мудрости, но мудрости люциферической, и эта люциферическая мудрость должна постепенно пропитаться другими элементами.

После того, как развитие человечества прошло через ста­дии Сатурна, Солнца и Луны и началось развитие Земли, та самая духовная сила, которую мы называем силой Михаила, направила люциферическую сущность на образование чело­веческой головы. "И он низверг духов противления вниз, на землю", иначе говоря, путем этого низвержения люциферических духов, противившихся Михаилу**Ср. ПСС, т. 177 "Духовные кулисы внешнего мира. - Низверже­ние духов тьмы"., человек был про­никнут прежде всего своим разумом — тем, что исходит из его головы.

Таким образом, это Михаил послал своих противников к человеку с тем, чтобы, приняв этот противоборствующий люциферический элемент, человек мог получить прежде все­го свой разум. Затем Мистерия Голгофы вошла в развитие человечества. Сущность Христа прошла через смерть Иису­са из Назарета и связала Себя с развитием человечества.

Время подготовления прошло. Михаил сам, в сверхчув­ственных мирах участвовал в последствиях Мистерии Гол­гофы. Начиная с последней трети XIX столетия**** Подразумевается наступление в 1879 г. новой эпохи Михаила., Михаил занимает исключительное положение внутри развития чело­вечества. Первым плодом правильного понимания этого по­ложения человека по отношению к Михаилу является про­никновение в такие тайны, как та, например, которая касает­ся человеческой головы и остального человеческого организ­ма, о чем идет речь сегодня.

Для человека очень важно уяснить, что, пока он не позна­ет истинного происхождения человеческой головы, он обязательно будет впадать в заблуждение относительно проис­хождения всего человеческого существа в целом. Ибо, не же­лая признать, что люциферическое формообразование имело место прежде всего в человеческой голове, люди впадают в то заблуждение, что все, относящееся к человеческой голове, имеет то же происхождение, что и остальное человеческое существо. Человечество должно проникнуть в эти тайны. Оно должно прийти к возможностям смело и отважно про­тивоборствовать заблуждениям знанием того, что через ов­ладение новыми божественными тайнами оно может как-то исправить в своей внутренней жизни все то, что получено просто через познание головой, посредством просто челове­ческой, земной мудрости или толковости. И прежде всего должно быть исправлено великое заблуждение, предполага­ющее поворот вспять, — заблуждение, которое заключается в материалистическом истолковании эволюционной теории о происхождении всего человеческого существа от животного.

Только на этом пути мы снова приходим к возможности вообще в человеке, каким он нам предстоит, узреть не просто духовно-душевное, которое, с одной стороны, только обитает в теле, а с другой — неодушевленное тело, а созерцать то конкретно-духовное, которое работает, хотя и люциферичес­ким способом, в человеческой голове, и то конкретное боже­ственно-духовное, которое работает во всем человеке в це­лом, но которому противоборствует супостат, находящийся в ариманической натуре человеческой организации, за исклю­чением головы.

Выражаясь имагинативно, мы можем указать на тот факт, что люциферическое было внедрено в человека через им­пульс Михаила; через то, чем теперь стал Михаил. Аримани­ческое, в свою очередь, должно быть отнято у человека. Для нынешней внешней науки истина о человеке представляется слагающейся из анатомических и физиологических данных, или того, что мы имеем как сумму внешних чувственных на­блюдений над человеком. Мы должны стать способными так рассматривать человека, чтобы в каждой клеточке его видеть Духовное, конкретно-духовное существо вместе с телесным.

Мы должны будем осознать, что кровь, которая течет в жи­вом человеческом существе, — не та самая кровь, каплю ко­торой мы берем из него для исследования, но кровь, текущая в живом человеческом существе, — особенным образом про­низана духом. Мы должны научиться познанию духа, пуль­сирующего в нашей крови. Мы должны научиться познанию духа, пульсирующего затем в нашей нервной системе тогда, когда она проходит через фазу умирания, и т. п. Мы должны быть в состоянии узреть духовный элемент во всех отдель­ных проявлениях жизни.

Михаил — это мощный дух. Вступая в развитие челове­чества, он должен внести в него то, что мы не станем больше признавать, с одной стороны — абстрактную духовность, ас другой стороны — материальность, которую мы пальпируем, которую мы анатомируем и-о которой не имеем ни малейше­го предчувствия, что это только внешне проявляющаяся фор­ма духовного; Михаил должен пронизать нас крепкой силой, которая позволит нам прозревать материальное, видеть в материальном повсюду одновременно и духовное. На древ­нюю стадию человеческого сознания было указано в следу­ющих словах: в древнее время Слово жило духовным обра­зом; но Слово стало плотью и обитало среди нас. Таково выражение евангелиста. Слово соединилось с плотью, и от­кровение Михаила предшествовало тому событию. Все это — суть процессы, происходящие в человеческом сознании, о котором здесь шла речь. Должен начаться обратный про­цесс, который состоит в том, что к слову евангелиста добав­ляется еще другое. Мы должны приобрести в нашем созна­нии такую силу, чтобы узреть, как человек воспринимает то, что из духовных миров через Импульс Христа соединилось с Землей и что должно соединиться с человечеством, чтобы человечество не погибло вместе с Землей. Надо достичь того, чтобы человек, воспринимая духовное не только в свою голо­ву, но во все свое существо, весь пронизывал себя духовным. Только Импульс Христа может помочь нам в этом, а также Импульс Христа в его интерпретации импульсом Михаила. Тогда к приведенным словам евангелиста можно будет добавить: "И должно прийти время, когда плоть снова станет Словом и научится обитать в царстве Слова".

Это не домысел позднейшего переписчика, когда в заклю­чении Евангелия сказано, что многое тут опущено; тем са­мым указано на то, что только постепенно может быть от­крыто человечеству. Те, кто полагают, что Евангелия должны оставаться такими, какие они есть, и в неприкосновенности, плохо понимают их. Они должны толковаться в соответствии со словами Христа Иисуса (я всегда говорил вам о них): "Я есмь с вами во все дни, вплоть до конца земных времен". Это значит: "Я открыл Себя вам не только в те дни, когда были написаны Евангелия: Я буду говорить вам всегда через Мо­его Духа Дня, Михаила, если вы ищите путь ко Мне. Вы сможете, благодаря продолжающемуся Христову откровению, добавлять к Евангелию то, что могло стать известно не в Евангелии первого тысячелетия, но, пожалуй, только в Еван­гелии второго тысячелетия и к чему еще все новое и новое можно будет добавить в последующие тысячелетия". И как истинно то, что написано в Евангелии: "В начале было Сло­во, и Слово стало плотью и обитало среди нас", столь же истинно откровение, которое мы должны присовокупить: "И плоть человека должна снова стать пронизанной духом, что­бы она стала способной обитать в царстве Слова и лицезреть божественные тайны". Становление Слова плотью есть пер­вое откровение Михаила; становление плоти духом должно быть вторым откровением Михаила.