Рудольф штейнер миссия архангела михаила

Для эпохи Михаила характерно, что то, что подготовля­лось в форме подспудного течения природной необходимос­ти, должно было теперь стать верхним течением. Но если мы хотим приобрести какое-то понимание того, что, собственно, таким образом подготовлялось, мы должны постигнуть внут­ренний дух развития земли.

Я недавно обращал ваше внимание на то, что происходя­щее само собою в земном развитии и особенно в развитии человечества движется, собственно, по нисходящей линии. Земное человечество и развитие самой земли находятся на пути упадка. Я привлекал ваше внимание к тому факту, ко­торый ныне признан геологической истиной со стороны серь­езно мыслящих геологов, а именно, что земная кора находит­ся в процессе распада; но в особенности само человечество находится в процессе упадка под влиянием собственно зем­ных сил внешнего мира. И человечество в своем процессе развития должно настолько подвигнуться дальше, чтобы вос­принять духовные импульсы, которые работают против упад­ка. Поэтому сознательная духовная жизнь должна войти в человечество. Нам должен быть ясен тот факт, что мы уже пересекли высший пункт земного развития. Для того, чтобы земное развитие могло двигаться дальше, духовное должно восприниматься людьми все более и более ясно и отчетливо.

Сперва это кажется абстрактным фактом. Но для духов­ного исследователя это никак не абстрактный факт. Вы зна­ете, что мы можем проследить развитие Земли через стадии древних Сатурна, Солнца и Луны вплоть до стадии Земли. Это развитие может быть охарактеризовано также следую­щим образом: если мы говорим о современном человечестве, то тогда мы, по существу, должны рассматривать развитие человечества через периоды Сатурна, Солнца и Луны как под­готовление, как предварительную стадию развития. Только на самой Земле, получив свое Я, человек действительно дос­тиг человеческой ступени, и в его существо будет вливаться дальнейшее в течение последующих стадий развития Земли.

Вы знаете, что так называемые Архаи, теперешние Духи Личности, или Духи Времен, были на стадии Сатурна, хотя и в совершенно иной форме, с совершенно иным внешним об­ликом, на той ступени развития, на которой человек находит­ся теперь. Я выражал это в моих книгах, говоря: "То, что мы обозначаем сегодня как Архаи, Духи Личности, были людь­ми в течение периода Сатурна, Архангелы были людьми в течение периода Солнца, Ангелы — в течение периода Луны. В течение периода Земли людьми стали мы".

Наше собственное развитие, конечно, шло параллельно в порядке подготовки к дальнейшему. Если мы вернемся на­зад, хотя бы только к лунной стадии, то мы должны сказать: "Здесь Ангелы были человеческими существами, конечно, человеческими существами с совершенно отличной от нас внешностью, так как на древней Луне были совершенно иные условия. Но параллельно с этими людьми Луны, т. е. с Анге­лами, развивались также мы, достигнув за эти стадии разви­тия, предшествовавшие Земле, очень развитого состояния, так что Ангелы должны были там уже принимать нас во внима­ние. Особенно в течение нисходящей фазы эволюции Луны мы создавали тягостные заботы Ангелам. То же самое, одна­ко, происходит также с нами во время нисходящей фазы эво­люции Земли; со времени, когда эволюция Земли пошла по нисходящей линии, другие существа дают себя чувствовать". Это очень значительный, очень важный результат духовно-научного исследования, к которому следует отнестись очень, очень серьезно, а именно, что мы уже вступили в ту стадию развития Земли, когда дают себя чувствовать существа, кото­рые на Юпитере — следующей стадии эволюции Земли — продвинутся до формы человека безусловно, иной формы человека, чем наша, но которая, тем не менее, может быть сравнима с существом человека. Ибо мы станем иными су­ществами на Юпитере. Эти, так сказать, будущие люди Юпи­тера, существуют уже теперь точно так, как мы существовали на древней Луне. Они существуют, понятно, невидимые внеш­не; но я уже разъяснял вам раньше, что значит быть види­мым внешне и что человек есть также сверхчувственное су­щество. Сверхчувственно эти существа присутствуют здесь очень определенно.

Я подчеркиваю еще раз: это является исключительно се­рьезной истиной, что определенные существа, фактически присутствующие в окружении человечества, дают о себе знать. Они дают знать о себе все более и более, начиная с середины XV столетия. Эти существа обладают преимущественно та­ким силовым импульсом, который очень похож на челове­ческую силу воли, о которой я говорил вам вчера как о суще­ствующей в самом глубоком слое человеческого сознания.

Эти невидимые существа связаны с тем, что ныне остается вне поля обычного сознания, но они уже дают очень сильно знать о себе в ходе развития современного человечества.

Для лиц, которые действительно серьезно относятся к ду­ховным исследованиям, эта проблема огромной важности. Я столкнулся, можно сказать, натолкнулся на эту проблему особенно сильно (в свое время я говорил об этом в той или иной форме разным нашим друзьям) тогда, когда в 1914 году разразилась катастрофа этой войны. Следовало бы спросить себя: Как могло обрушиться на европейское человечество такое событие, которому фактически невозможно найти меру в отношении его причин, как это обычно делалось в отноше­нии прежних исторических событий? Тот, кто знает, что в принятии решений, приведших в Европе к войне 1914 г., уча­ствовали не более 30 или 40 человек, и кто знает также, в каком душевном состоянии находились почти все эти люди, — тот должен был столкнуться с упомянутой выше серьез­ной проблемой. Ибо почти все эти люди, как ни странно это звучит сегодня, находились тогда в притуплённом, помрачен­ном сознании. Вообще, в течение последних лет произошло много такого, что было вызвано помраченностью человечес­кого сознания. На самых решающих постах мы видим в 1914 году повсюду людей, которые наиболее ответственные реше­ния конца июля и начала августа принимали в состоянии помраченности сознания; и это продолжается вплоть до ны­нешнего дня. Эта проблема по-своему страшная. Если мы исследуем ее духовнонаучно, то мы найдем, что это по­мраченное сознание людей было теми вратами, через кото­рые именно определенные существа воли были в состоянии проникнуть и овладеть сознанием тех людей; они овладели помраченным, затуманенным сознанием этих людей и дей­ствовали через их сознание. А эти существа, которые вмеша­лись таким образом, суть еще дочеловеческие, подчеловеческие существа. Что же это за существа? Мы должны поста­вить этот вопрос совершенно серьезно: какие же они, соб­ственно, существа?

Так вот, мы задавали вопрос относительно происхождения человеческого разума, о происхождении разумного че­ловеческого поведения, которое, говоря попросту, имеет свое орудие в нашей головной организации. И мы увидели, что эта способность разумного постижения нашей души восхо­дит к тому деянию Архангела Михаила, которое обычно сим­волически изображается как низвержение дракона. Собствен­но, это очень тривиальный символ. Ибо, если мы верно пред­ставляем себе Михаила с драконом, то мы должны сказать: "Вот существо Михаила, а вот — дракона, который, собствен­но, есть все то, что входит в наш так называемый разум, в нашу способность мыслить. Не в ад низвергает Михаил вра­жескую рать, но в человеческие головы; там этот люциферический импульс продолжает жить дальше (рисунок 12)..." Я ведь характеризовал вам человеческий разум как собственно люциферический импульс. Таким образом, мы можем ска­зать: если мы посмотрим назад, в прошлое развитие Земли, то мы найдем деяние Михаила, и с этим деянием Михаила связано озарение человека его разумом.

Подчеловеческие существа, главный характер которых проявляется в импульсе, очень сильно перекликающемся с человеческой волей, с человеческой силой воли, появляются теперь в некотором смысле снизу, в то время как полчища сил, низверженных Михаилом, пришли сверху. И в то время как последние овладели человеческой способностью представления, первые овладевают человеческой силой воли, соединяются с нею; они суть существа, происходящие из цар­ства Аримана.

Ариманическими были те влияния, которые действовали через помраченное сознание людей. Да, до тех пор, пока не принимают во внимание эти силы как объективно существующие в мире, как, например, принимают во внимание то, что сегодня называют магнетизмом, электричеством и т. д., до тех пор не смогут достигнуть никакого прозрения в мир той природы, что, согласно гимну в прозе Гёте**Природа"; ср. статью Р. Штайнера "К -«фрагменту» о природе" в ПСС, т. 30., объемлет также и человека. Природа же, которая описывается нынешним ес­тествознанием, не содержит в себе человека, а только его фи­зическую оболочку.



Рисунок 13

Этих существ, которые так же представляют восхождение ариманических существ, как то, что в начале земного разви­тия являлось низвержение люциферических существ, и пред­ставляющих вместе с тем захват человеческой силы воли, как другие существа захват люциферизированной силы представ­ления, этих существ нам следует распознать при их вступле­нии в человеческое развитие. Мы должны уяснить себе, что эти существа приходят и мы должны считаться с таким под­ходом к природе, который, впрочем, в настоящее время распространяется только на человека, так как царство жи­вотных будет только позднее втянуто в собственно земной период развития. Поэтому на животных эти существа пока еще не имеют влияния. Но мы не в состоянии постичь, что такое человеческий род, не принимая во внимание этих су­ществ. И эти существа, которые, можно сказать, подстегиваются с тыла, так как позади них стоит собственно аримани­ческое, которое наделяет их крепкой силой воли, и которое вливает в них направляющие их силы, — эти существа, кото­рые сами по себе суть подчеловеческие существа, в своей массе подвластны высшим ариманическим духам и вслед­ствие этого имеют в себе нечто такое, что значительно пре­восходит их собственную природу и сущность. Поэтому, если они овладевают человеком, они обнаруживают в своем вме­шательстве нечто такое, что действует сильнее, гораздо силь­нее того, чем слабое человеческое существо может располагать сегодня, если оно не укрепляет себя духовно. Какова цель этой рати? Если люциферическая рать, которую Михаил низверг вниз, имела целью озарение человека, пронизывание человека разумом, то эта рать имеет своей целью некое про­никновение в человеческую волю. И чего эти существа хо­тят? Они неким образом зарываются в самые глубокие слои сознания, где человек еще спит сегодня в своем бодрствую­щем состоянии. Человек не замечает, как эти существа вхо­дят в его душу, а также и в тело. Здесь они притягивают к себе при помощи своей силы притяжения все то, что осталось люциферическим, — что не стало пронизано Христом. Этого они могут достичь; этим они могут овладеть.

Эти вещи очень актуальны! Я уже упоминал об одном явлении, которое имеет совсем особенное культурно-истори­ческое значение. Теперь мы ведь читаем так называемые апо­логические сочинения; всевозможные люди, начиная с Тео-больда Бетмана**Теобольд фон Бетман-Гольвег (1856-1921) - немецкий рейхкан-цлер (1909—1917). "Размышления о мировой войне". и вплоть до Ягова****Готтлиб фон Ягов (1863—1935) — премьер-министр Пруссии с 1914 г. "Причины и начало мировой войны", 1919 г., все они пишут (Клемансо******Жорж Клемансо (1841-1929) - французский министр-прези­дент (1917-1920). и Вильсон*****Томас Вудро Вильсон (1856-1924) — президент Соединенных Штатов Америки (1913-1921). "Речи Вудро Вильсона", Берн, 1919 г. пришли к этому позднее, но они также пишут), все пишут. И вот, отсюда достаточно взять что-нибудь только одно, например, те два толстых тома, написанных Тирпицем, или два тома, написанных Людендор-фом; это в высшей степени интересно для человека, который мыслит, который мыслит в духе своего времени, проследить тот род и способ, как пишут люди, подобные Тирпицу**Альфред фон Тирпиц (1849-1930) - создатель и организатор немецкого флота. "Воспоминания", 1919 г. и Людендорфу****Эрих Людендорф (1865-1937) - шеф генерального штаба в период 1-ой мировой войны. "Мои военные воспоминания 1914-1918", 1919 г.. По своему содержанию эти сочинения весь­ма различны, так как Тирпиц и Людендорф терпеть не могли друг друга: они придерживались совсем различных взгля­дов. Но здесь мы хотим говорить не об их мнениях, но об их духовной конфигурации. Эти книги написаны на современном немецком языке, вроде бы на современном немецком языке, но они фактически (тут надо иметь способность понимания этого, а не то отнесешь такую книгу, раз на ней стоит год издания 1919, к современной эпохе) написаны сообразно та­кому способу представления, что можно задать себе вопрос: "Да что же это, собственно, за-форма мышления?" Этот воп­рос я задал себе совершенно серьезно и исследовал обе на­званные книги в этом отношении. Ибо это — совершенная неправда, самая настоящая неправда, что эти книга написаны по-немецки; внешне они написаны по-немецки, но это, собствен­но, всего лишь перевод, ибо формы мышления суть те же самые, какие были во время римских цезарей; у этих людей в точности тот же способ мышления, какой наличествовал у римского цезаря.

Как раз тогда, когда приобретено понимание метаморфо­зы, которую проделывает человечество (как я перед этим описал ее), замечаешь, насколько отстали подобные души, так как они, собственно, не приняли участия в этой метаморфозе. Мемуары Тирпица и мемуары Людендорфа лишь случайно касаются современных событий; с таким же успехом они могли бы трактовать о военных походах Цезаря. Это точно доказуемо для того человека, который владеет методом дока­зательства подобных вещей. Итак, другими словами, христианство прошло мимо этих людей, в них нет ничего христианского. Слова, верно, были у них; они, может быть, в своей «ости также молились в христианских церквях — я этого не знаю (о Тирпице я этого не думаю, о Людендорфе — тоже), но это ведь ни о чем большем не говорит, — действи­тельного Христова Импульса в своем сердце, в своей душе «и не имели. Они остановились на более ранней ступени развития человечества. К людям с такой конфигурацией пред­ставлений могут подступать те духи, о которых я говорил. Они могут завладеть ими, увлечь их за собой. Таким путем хотят они утвердить свое господство. Но вследствие этого вторгается некий чуждый элемент, вторгается, давая себя знать, из некоего духовного мира в решения, принимаемые этими людьми. В отношении Людендорфа это может быть доказа­но документально, хотя еще пока нет "исторической психо­патологии" (впрочем, в не слишком далеком будущем она станет практиковаться), в отношении Людендорфа это мо­жет быть прямо доказано. Это было 6 августа 1914 года при взятии Люттиха (по-французски — Льежа)* *Людендорф Э."Мои военные воспоминания 1914 — 1918", (в главе "Люттих").. На одной из улиц наступление целого воинского соединения застопори­лось; Людендорф был среди нею тогда еще в чине полковни­ка, и на него пала необходимость и вся ответственность приня­тия того или иного решения. Только благодаря его молние­носному решению свершилось то, что произошло тогда в Люттихе. Но при этом Людендорфом было утрачено нор­мальное состояние сознания. Это ввергло его в такой склад душевной жизни, который принадлежит еще времени римс­ких цезарей, и принесло помрачение сознания, открывшее врата для вступления в него ариманического мира.

Наше время ставит перед нами эти проблемы. Мы не мо­жем больше проходить мимо этих вещей. Они, конечно, не удобны, ибо для людей стало удобным думать иначе, т. е. вообще не думать о человеке, не изучать его поближе. И это небезопасно — говорить об этих вещах всю правду в то вре­мя, когда многие люди совсем не любят чувства правды, не считая еще и того факта, что ложная сентиментальность может найти сообщение об этих вещах проявлением душевной жестокости.

Однако результатом проникновения в эти вещи будет ос­новательное познание необходимости импульса Христа. Можно распознать, где повсюду недостает импульса Христа. Вчера мы показали, что импульс Христа должен вступить в средние слои сознания. Сегодня мы можем добавить: если импульс Христа охватит средний слой сознания, если чело­век действительно пронижет себя Христом, тогда эти арима­нические силы не смогут пробиться через средний слой со­знания вверх и тогда они не смогут своими духовными сила­ми увлечь вниз силы разума. Все зависит от этого.

Крайне важно, чтобы сегодня мы распознавали природу влияний в числе прочих, которые приходят к нам от внече-ловеческих, подчеловеческих существ, в свою очередь нахо­дящихся под влиянием других существ. В числе прочих вли­яний, которые коренятся только в мире людей. Неделю на­зад я говорил вам о влиянии Михаила. Я характеризовал вам это влияние Михаила. Оно очень необходимо. Ибо как верно то, что через деяние Михаила пришел люциферичес-кий захват человеческого разума, так верно и то, что ныне возникает противоположный полюс, восходят известные ари­манические существа. И только благодаря продолжающейся деятельности Михаила человек оказывается вооруженным против того, что тут восходит. Даже физиологически опасно ныне придерживаться просто природной необходимости, этого вида фатализма, который выражается в идее природной не­обходимости. Так как воспитание, полученное в школе и в жизни в понятиях, которые исходят из просто природной необходимости и основываются на всемогуществе природ­ной необходимости, ослабляет человеческую голову, и вслед­ствие этого люди делаются столь пассивными в отношении их сознания, что иные силы в состоянии вторгнуться в это сознание, где недостает как раз тех сил, что необходимы для принятия в человеческую душу импульса Христа в его со­временной форме.

Это в некотором смысле мой долг — говорить в такое время о предмете, о котором я начал речь сегодня (и я про­должу еще завтра): о наступлении известных ариманичес­ких существ, с которыми мы должны считаться. Самые раз­ные люди на земле знают сегодня об этом наступлении. Но они дают ему ложное истолкование, потому что ничего не знают о реальной троичности Христос — Люцифер — Ари­ман или же не хотят ничего об этом знать, но смешивают Аримана и Люцифера. Тогда различить их невозможно; тог­да невозможно правильно распознать подлинную специфи­ку этих ныне восходящих ариманических существ. Только если мы отчетливо выделим ариманическое и распознаем его в его противоположности люциферическому — только тогда постигнем мы природу тех сверхчувственных влияний, кото­рые, можно сказать, наступают теперь как противоположность низвергнутому Михаилом дракону. Это есть своего рода взды­мание, восхождение из ариманических глубин известных су­ществ. И эти существа находят уязвимые места человека осо­бенно тогда, если он поддается необузданным инстинктивным импульсам и не стремится к их уяснению себе.

В наши дни существует метод — я назвал бы его антиметод — маскировки инстинктивных побуждений, заслоняя их на­громождениями понятий так, что становится невозможным со­ставить относительно них правильное суждение. Только по­думайте о боевом кличе пролетариата новейшего времени. За этим боевым кличем стоят очень оправданные требования че­ловечества (я достаточно часто разъяснял это). Но взывают не к этим требованиям. В нашей идее тройственного расчле­нения общества**См. Р. Штейнер "Поворотный пункт социального вопроса" (ПСС, т. 23). эти требования выдвинуты впервые. Взыва­ют же к чему-то существенно иному: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Что это значит? Это означает: взращивайте вашу антипатию к другим классам общества, пусть она будет вам свойственна как пролетариям; взращивайте по-одному то, что похоже на ненависть, и объединяйтесь, т. е., любите один Другого, соединяйте ваши чувства ненависти, ищите классовой любви, ищите любви к товарищам по классу, исходя из ненависти. Любите один другого, исходя из ненависти, или на ос­нове ненависти. Здесь вы нагромождаете рядом два полярно противоположных понятия. Это делает человеческую способ­ность постижения столь расплывчатой, что инстинкты мас­кируются и человек не знает, с чем это он имеет дело в себе самом. Это и есть как раз тот своего рода антиметод (если я смею употребить столь парадоксальное выражение), служа­щий цели сокрыть — посредством современного человеческо­го мышления — власть инстинктивной жизни, которая созда­ет особенно важные уязвимые места для описанных арима­нических существ.

ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ

Дорнах, 30 ноября 1919 г.

Вы видели из моих лекций последних дней, что для пол­ного понимания человеческого существа необходимо распоз­навать его различные члены и прежде всего понимать резкое различие между тем, что мы можем назвать организацией человеческой головы, и тем, что составляет остальной челове­ческий организм. Как вы знаете, остальной человеческий орга­низм состоит из двух членов, так что в целом мы имеем трех­членность, но для понимания важных импульсов в челове­ческой эволюции, перед которыми мы стоим в настоящее вре­мя и в ближайшем будущем, различие между головной организацией человека и организацией остального человека наиболее важно.

Если мы таким образом говорим духовнонаучно о челове­ческом существе, проводя различие между головным челове­ком и остальным человеком, тогда эти две организации сна­чала для нас суть скорее образы, созданные самой природой для душевного, для духовного, чьим выражением, чьим про­явлением они являются. Человек занимает во всей эволюции земного человечества в целом такое место, которое становит­ся понятным только тогда, когда замечают, как различно по­ложение головной организации в этой эволюции по сравне­нию с остальной организацией человека. Все, связанное с головной организацией, и что проявляется как человеческая жизнь представлений именно через голову, есть нечто такое, что уходит далеко в прошлое послеатлантической эволюции человечества (мы пока ограничимся рассмотрением этого периода). Если мы направим взор на то время, которое пос­ледовало непосредственно за великой атлантической катаст­рофой, т. е. на время за шесть, восемь тысячелетий до хрис­тианской эры, то мы найдем господствующим повсюду в стра­нах цивилизованного мира того периода такой душевный строй, который едва ли можно сравнить с нашим. Сознание и постижение мира человеком того времени почти не подда­ются сравнению с тем, что характеризует наше восприятие Мира внешними чувствами и наше постижение мира в мыслях. В моем "Тайноведении" я обозначил эту культуру, ко­торая существовала в столь древние времена, древнеиндийс­кой культурой. Мы можем сказать: организация людей того времени, которая тогда была по преимуществу связана с са­мой головой, отличалась от нашей теперешней в очень значи­тельной степени, так что координация в пространстве и вре­мени, как это присуще нам, совсем не была свойственна это­му древнему народу. Обозревая мир, они охватывали неизме­римые пространственные дали и имели также одновременное переживание различных моментов времени. Такого сильно­го акцептирования времени и пространства при постижении мира не существовало в этот древний период.

Первые проблески этого мы находим примерно в пятом и четвертом тысячелетиях, а именно, в эпоху, которую мы обо­значим как древнеперсидская. Но даже и тогда весь строй душевной жизни был еще таким, что вряд ли он может быть сравним с душевным строем и концепцией мира у человека нашего времени. В это древнее время человек всегда интерпре­тировал все вещи так, что он повсюду усматривал прежде всего поляризацию между светом (светлым) и тьмою (тем­ным). Те абстракции, в которых мы ныне живем, были совершенно чужды этому древнему населению земли. Тогда еще существовало нечто от универсального, всеохватывающего вос­приятия, было сознание проникновения всего видимого све­том и его затемнения, помрачения различной степенью тьмы. Таким образом понимался и моральный мировой порядок. Человеческое существо, доброжелательное и доброе, ощущалось как светлое, сияющее, а закрытое, эгоистичное ощуща­лось как темный человек. Человеческая моральная индиви­дуальность еще отчасти воспринималась аурически вокруг него. И если бы мы заговорили с человеком этой древнеперсидской эпохи о том, что мы ныне называем распорядком природы, то он ничего не понял бы. Распорядок природы в нашем смысле не существовал в его мире света и тьмы. Для него весь мир был миром света и теней; и в мире звуков некоторые нюансы звучания он обозначал как светлые, сияющие, а другие как мрачные, темные. Мир для него был миром света и тьмы. И то, что выражало себя через это свет­лое и темное, было для него одновременно как духовными, так и природными силами. Для него не существовало ника­кого различия между силами духовными и силами природы. Наше современное различение между природной необходи­мостью и человеческой свободой показалось бы ему просто безумием, так как этой двойственности — человеческого са­моволия и природной необходимости — не существовало для него. Все было включено для него в одно духовно-физичес­кое единство. Если я должен дать вам зримый образ особен­ностей этого древнеперсидского мировоззрения, то я должен нарисовать примерно следующую линию (она получит свое полное значение только благодаря тому, что последует даль­ше) (рисунок14).