|
Нам на Руси Христовой повезло –
На игрище весёлое мы падки…
Люблю я русские старинные колядки,
Хоть, говорят, язычников то зло…
Чуть задремлю в уюте у огня,
А под окном хозяину побудки:
Поют и пляшут и пищат на дудке…
О, Русь моя, повесели меня!
Мне чудится: пришло с лесных сторон
Зверьё забавное – и зайцы, и медведи…
Ах, это наши добрые соседи
Затеяли колядки у окон…
«Рождество Христово, Ангел прилетел,
Он летел по небу, песню звонко пел:
“Эй, встречай, хозяин: окна разнавесь –
Рождество Христово выпало нам днесь!
…Пастыри в пещеру первые пришли
И младенца Бога с Матерью нашли.
Пастухи молились да и ты молись –
Рождество Христово набирает высь!
Все мы согрешили, Спасе, пред Тобой,
Все мы, люди, грешны – Ты Один Святой.
Дай нам оставленье – за грехи прости
Рождество Христово на Земле в пути!»
Они поют. Подарков терпеливо ждут.
Тут главное – душой не поскупиться,
А то медведица – под шубою девица –
Хозяина облает в пять минут:
«Ты выноси, хозяин, скляницу вина,
Не рубль-полтину, а едину гривну,
И упроси «вторую половину»,
Чтоб с нами шла… Окупится сполна».
-164-
Моя Галина ждёт-пождёт гостей…
И жжёт меня глазами горевыми:
- Коль поскупишься: не отпустишь с ними –
Напустят в дом четырнадцать чертей!
И упорхнула в песенный разлив…
А мне их песни, сидя дома, слушать,
В тепле-уюте пирогов откушать,
Я, как поэт, доверчив и ленив.
Вот выпил рюмку – головой поник…
А жизнь кипит – любовь напропалую,
Неужто я супругу не ревную?
Совсем уже безропотный старик.
«Авсень, авсень, – из шёлка борода –
Глупцу досталась на печаль и горе.
На ком горит шапчонка? Да – на воре:
Жену украл, а в доме – лебеда…
Ох, хороша, как ягодка, красна,
Нежна, робка, как в полюшке былинка,
Зачем ты зрела ягодка-Галинка,
У батюшки, у матушки росла?
Украл, проклятый, спрятал девку в тень…
И пропадай, красавица, без толку:
Досталась старому бродяге-волку…
Ох, Родогощь, о светлый Таусень!»
Мне, старику, пусть долог будет век!
Моей боярине - со мною рядом трудится!
Заря в окне. Она, любви заступница,
В алмазы превращает мягкий снег.
-165-
ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
В МОСКВЕ
Ну что, душа моя, поехали в Москву –
Отметимся, в державной, златоглавой,
Я – коршуном, а ты подругой-павой:
Узрим ёё не в снах, а наяву.
Мы двинемся дружиной боевой –
Возьмём с собой товарищей для страху,
И если вдруг, как Разина на плаху,
То это, дорогая, не впервой…
До срока перед ней не трепещи:
В ней, как и мы, поют, и пьют, и пляшут…
Я полагаю: сыты той же кашей
И с чесночком хлебают те же щи.
К тому ж со мной бывалый, старый вой –
Сердечный друг, защитник мой Портнягин,
Исполненный немыслимой отваги,
Он не сбежит с моей передовой…
Со мной Сизов – подпольный богатей:
К врагам своим он люто беспощаден.
И Юрий Логинов – ухожен и параден:
Возьмёт гитару – истинный Орфей.
И все они блистать в Москве не прочь –
Большие доки, в том не сомневаюсь…
Не трепещи, я сам тревогой маюсь –
Возьмутся ль други вовремя помочь?
Москва! Москва – конечно, цитадель!
Седой Арбат узором царским вышит.
Тут все картины маслом только пишут,
Не то, что мы – сплошная акварель.
-166-
У стен Кремля из злата фонари.
И толпами несметными – поэты:
Они слагают звонкие сонеты…
Куда я лезу, чёрт меня дери!
Периферийщик с Волги грубоватой,
Но, дай мне Бог, её поможет ширь!
- Давай, жена, плесни мне из початой…
Плесни-ка, Галка, в рюмку нашатырь…
А сам подумал: «Странен человек:
Всю жизнь мечтал… и вот теперь пасую…
Смотрю в тетрадь в линеечку косую –
Мои стихи в ней таят, словно снег…
И смех, и грех: ни слова не пойму.
Поэты ждут – им поединщик нужен…
А я, представьте, гол и безоружен,
И бестелесно призрачен в дыму
В табачном…
- Дайте закурить!
- Кажись, он – наш, -
сказал державный Ляпин.
Приблизился и дружески облапил:
- Читай, поэт, чего слезой сорить!
И вот сидим за дружеским столом:
И классики, и те, что на подходе…
Сидим в своём державном мы народе:
Он любит нас, владеющих пером.
Сидим: друзья, завистники, враги.
Родная Волга синей водью плещет.
Моей жене на ушко кто-то шепчет:
- Ты этого бродягу береги…
-167-
И не осталась женщина в долгу:
Туда-сюда с опаскою взглянула –
И перекрыв нацеленное дуло,
Передо мною стала: «Берегу!!!»
Домой мы ехали – рука в руке,
И я молчал, встревоженный немало…
Ах, как жена меня вчера ласкала
В гостинице, в холодном номерке!
-168-
СИЗЫЙ ГОЛУБОК
Опять к окошку сизый голубок
Слетел с небес за корочкою хлеба.
Кормить его – душевная потреба:
Помочь тому, кто в жизни изнемог.
Доверчивый простак – сизяк дикарь, –
Клюёт он крошки с ласковой ладони,
Он спрятал коготки, головушка в поклоне –
Не дать – не взять, убогий пономарь.
Добра Галина – льнёт душой ко всем:
Ей кажется, что зла на свете нету,
Вот и гостёчку – пришлому поэту –
Котлеточку, а я гарнир лишь ем…
Мол, своего и после накормлю,
А он, как голубок, нуждается в подкормке:
Жена-то бросила – одни стихи в котомке,
И те – видать – десяток по рублю…
- Вы кушайте. Вином не будешь сыт! -
И гений, неопознанный, доволен:
Пофилософствовать, откушавши, он склонен
По поводу, как наш устроен быт…
Житьё и жизнь…
Сказать, к примеру, он –
Женой хоть выгнан, не привык к обидам…
А вам (куда деваться инвалидам?) –
В один пласкартно-нищенский вагон…
-169-
Не до любви… чуть сладилось – и свет
В судьбе-то вашей общей, беспросветной…
Но, лично, он – на время «безбилетный»:
Ещё в СВ помчится в «высший свет».
Кромешная скопилась тишина,
И задохнулась Свет- душа – Галчонок…
И я молчал: так с собственных пелёнок
Не били нас, не мучили сполна…
Жена прошла больницы, я – детдом…
Да, было больно, но не оскорбляли…
А, впрочем, это всё моменты и детали…
И поделом, счастливцам, поделом…
Давно пора чутьё приобрести:
Открыли окна, распахнули двери,
И в бескорыстии людскому братству веря,
Пустили в дом мерзавца во плоти.
Он вне любви… исчадье зависти и зла…
Жена его нисколько не любила…
Когда ушёл, Галина пол помыла,
И голубя к окошечку звала.
А я сробел, настигнутый врасплох
Нацеленным под рёбрышко ударом,
И только взглядом медленным, усталым
Смотрел на дверь и новый ждал подвох…
-170-
Достарыңызбен бөлісу: | 
