Историография в годы «перестройки»

Историография в годы «перестройки»

Пятый, завершающий этап советской историографии Великой Отечественной войны пришелся на годы «перестройки». Его становление проходило в условиях изменения общественных идеалов, девальвации ранее священных понятий. Отличие историографической ситуации на рубеже 80-90-х годов от ее состояния во времена «застоя» заключалось в появлении новых периодических изданий, научно-информационных центров, изменении режимов архивохранилищ, преодолении цензуры, открытии доступа к зарубежным исследованиям, появлении новой генерации отечественных историков.

«Перестройка» раскрепостила общественное сознание, напомнила каждому, что он гражданин великой страны, заставила почувствовать себя представителем народа с героической и в то же время трагической историей. Демократизация общественной жизни, утверждение гласности, плюрализм мнений открыли широкие возможности для творческой переоценки прошлого. У советских людей проявилось социальное мышление, пробудилось желание до конца разобраться в своей истории, чтобы понять, как они дошли до такой жизни, которую нужно немедленно перестраивать. Все это резко обострило их интерес к отечественной истории, в том числе и к Великой Отечественной войне.

«Перестройка» предъявила иные требования к исторической науке, к изучению опыта прошлого. Работы по истории советского периода заполненные восхвалениями и самовосхвалениями, сплошным любованием успехами и победами социализма, больше не удовлетворяли даже высшее руководство коммунистической партии, во всяком случае, людей здравомыслящих. Касаясь этого вопроса, тогдашний член Политбюро, секретарь ЦК КПСС А.Н. Яковлев в одном из выступлений заявил, что в новых условиях «требуется правдивый и полный анализ всех страниц нашей истории, нацеленный на выявление диалектики пройденного пути, всех его аспектов. Анализ, который поможет решать сегодняшние и завтрашние проблемы, вооружать опытом, оберегать от ошибок» [143].

Ослабление партийного контроля над историографией, политической и военной цензуры обеспечило свободу для научного анализа или совсем не изученных, или подвергшихся в наибольшей степени фальсификации событий Великой Отечественной войны.

Важно заметить, что историческая наука в годы «перестройки» пережила непростой период. Она столкнулась с довольно-таки противоречивым и сложным положением, когда, с одной стороны, наблюдался необычайно высокий общественный интерес к истории, а с другой - происходило резкое падение престижа исторических трудов, которые все чаще подвергались критике. Это потребовало определения роли и места исторической науки в происходивших преобразованиях, поиска новых подходов к ее развитию, эффективных форм организации научного процесса, методов управления им, совершенствования самого характера исторических исследований, поиска путей и средств достижения исторической наукой соответствия своему высокому общественному предназначению. В первую очередь требовался решительный отказ от сложившихся в ней догм, стереотипов, чуждых наслоений и умолчаний.

Определяющим фактором развития советской исторической науки стала после 1985 г. ликвидация идеологического и политического давления на нее. Это создало широкие возможности для объективного взгляда на историю, освобожденную от желания подчинить исторические изыскания сиюминутной политико-идеологической конъюнктуре. Наконец-то появилась возможность гласного обсуждения и практического решения проблемы доступности архивной информации.

3 декабря 1986 г. постановлением Секретариата ЦК КПСС для решения вопросов, связанных с расширением доступа к архивам, в том числе содержащим стратегическую информацию, была создана специальная комиссия. По рекомендациям комиссии к маю 1987 г. 14 союзных министерств и ведомств перевели из режима ограниченного пользования в открытое хранение 767.195 архивных дел, Центральное статистическое управление (ЦСУ) СССР – 92.589 единиц хранения. На режиме секретного хранения в государственных архивах оставалось около 7 млн. дел.

Комиссия предложила в течение 1987-1988 гг. провести «работу по пересмотру их состава и возможному переводу части документов на режим ограниченного пользования или открытого хранения» [144]. Хотя рекомендации комиссии и их результаты удовлетворяли не всех, в том числе и в ЦК КПСС, тем не менее в 1988-1991 гг. в архивах страны была осуществлена, пожалуй, самая масштабная работа по уточнению режима хранения архивных документов и снятию с них ограничений на доступ.

Утверждение гласности, отмена цензуры, расширение доступа к закрытым фондам государственных архивов, некоторое ослабление конъюнктурных влияний позволили открыть новую страницу в изучении истории Великой Отечественной войны. Тронулась с места свободная и объективная переоценка всего того, что до сих пор было создано по ее проблемам. Многие исторические факты, события и люди, о которых в предыдущие десятилетия и сами историки говорили за плотно закрытыми дверями из опасения быть подслушанными, постепенно становились предметами открытого обсуждения.

Наступало время более глубокого познания сути всех явлений и сторон минувшей войны на основе привлечения документов, сокрытых ранее за семью печатями, с одной целью - воссоздать во всем объеме и величии историческое значение нашей победы, показать роль ее главного творца - многонациональный народ нашей страны. В новых работах возросла достоверность статистических данных, повысилась аргументированность суждений и доказательств, научность выводов и оценок.

Годы «перестройки» способствовали накоплению нового исторического знания, преимущественно фактологического. В 1985-1990 гг. вышел целый ряд крупных справочных изданий, в которых содержался разносторонний материал по истории второй мировой и Великой Отечественной войн: «Великая Отечественная война 1941-1945: Энциклопедия» (М., 1985 г.), второе издание «Военного энциклопедического словаря» (М., 1986 г.), «Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь» в 2-х томах (М., 1987 г.), «Великая Отечественная война 1941-1945. События, люди, документы. Краткий исторический справочник» (М., 1990 г.).

В эти годы были собраны и опубликованы документальные материалы, отражавшие международные связи. Они вошли в сборник документов «Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» в шести томах. Продолжалась публикация и других документальных материалов военного времени [145]. В 1990 г. журнал «Известия ЦК КПСС» приступил к публикации документов и материалов о Великой Отечественной войне из архива ЦК КПСС, Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма и местных партийных архивов, прежде недоступных исследователям.

В конце 80-х годов Институт военной истории МО СССР стал практиковать периодический выпуск тематических сборников, подготовленных на основе документов, найденных в архивах после открытия ряда закрытых прежде фондов. В этих публикациях анализировался боевой опыт некоторых видов сил и родов войск, накопленный в ходе сражений минувшей войны. В 1988-1989 гг. вышли в свет тематические сборники по авиации, бронетанковым и механизированным войскам и кавалерии. К этому времени сотрудники института (В.О. Дайнес, Б.И. Зверев, Б.Н. Петров) собрали обширный документальный материал, относящийся к периоду сражений за Москву и Ленинград, и после его всестороннего анализа подготовили работы, которые позволили уточнить положения прежних трудов.

В числе наиболее запутанных и особо подвергшихся фальсификации в советской историографии проблем, к которым прежде всего обратились историки с наступлением гласности, были советско-германские отношения в 1939-1941 гг. и их вершина - советско-германский договор о ненападении, подписанный 23 августа 1939 г. Причиной этого была не только и не столько запутанность вопроса, сколько национальный подъем в прибалтийских республиках, поставивших вопрос о своем полном суверенитете.

Комиссия ЦК КПСС по вопросам международной политики на своем заседании 28 марта 1988 г. после обсуждения темы о советско-германском договоре пришла к выводу о необходимости сказать всю правду об отношениях СССР и Германии в 1939-1941 гг.

Вся сложность решения этой задачи состояла в том, что отсутствовали на руках у исследователей подлинники документов. В первую очередь не было секретного протокола к договору. Тем не менее в результате изысканий историков В.И. Дашичева, Г.Л. Розанова, М.И. Семиряги и других путем анализа соответствующих советских и германских документов удалось доказать, что действительно был подписан секретный протокол к договору о ненападении. И именно его условиями регулировалась политика Германии и Советского Союза в Восточной Европе в 1939-1941 гг. [146].

Цели руководства страны, содержащиеся в этом документе и длительное время скрываемые от советской общественности, заключались в ликвидации антисоветского «санитарного кордона», состоявшего из малых государств Восточной Европы, получении свободного выхода СССР из Финского залива на просторы Балтики, приобретении им незамерзающих портов на побережье Балтийского моря, присоединением Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии в сферу советских государственных интересов с последующим включением их в состав СССР, присовокуплении к нему Бессарабии и Буковины, укреплении советских позиций на Балканах [147].

Ко всему этому следует добавить, что, как выяснилось впоследствии, подлинник секретного протокола к договору о ненападении находился в то время в Архиве Президента СССР. И об этом было четко известно и М.С. Горбачеву, и его ближайшим помощникам - секретарям ЦК КПСС В.М. Фалину и А.Н. Яковлеву. Историкам же пришлось прибегнуть к сложной системе опосредованных доказательств [148].

Большое внимание в конце 80-х годов было уделено проблемам начального периода войны [149]. Как уже отмечалось, продолжалось издание монографий с описанием боевых путей объединений, соединений и частей, участвовавших в сражениях Великой Отечественной войны. Интересный фактический материал был собран в вышедших в то время работах о формировании и боевых действиях частей народного ополчения [150]. Издавались переработанные и дополненные работы, в которых рассматривались наиболее поучительные битвы и сражения прошлой войны. Появлялись и совершенно новые труды, обобщавшие богатейший боевой опыт, накопленный за годы войны [151]. Тогда же был опубликован ряд солидных исследований по проблемам тыла Вооруженных Сил [152].

В военно-исторических сериях - «Героическое прошлое нашей Родины», «Защита Отечества» - вышли некоторые популярные издания, посвященные штурму рейхстага в 1945 г., подвигу подольских курсантов и танковым войскам в годы войны. Большой интерес представляли работы о совместной борьбе против общего врага, подготовленные либо только советскими историками, либо в сотрудничестве с зарубежными учеными [153]. В 1989 г. авторский коллектив историков Института военной истории МО СССР совместно с учеными институтов Академии наук СССР подготовил труд, посвященный освободительной миссии советских войск на Балканах.

Заметное пополнение в историографию войны внесла военно-историческая служба ВМФ. В эти годы был подготовлен и издан целый ряд работ, где всесторонне рассматривались действия советского ВМФ на различных морских театрах.

В этот период продолжалось дальнейшее освещение истории борьбы советского народа в тылу врага. Массовыми тиражами вышли монографические работы, повествующие о противодействии захватчикам со стороны населения в отдельных районах Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Молдавии. Выходили труды с широким обобщением проблем борьбы советских людей на оккупированной вермахтом территории: А.С. Князькова, А.Ф. Юденкова «Народная борьба за линией фронта» (М., 1990), М.С. Прудникова «На линии огня (Партизанское движение в Великой Отечественной войне)» (М., 1989) и др. Появились отдельные исследования о национальных формированиях, воевавших на стороне врага [154]. Такие публикации стали возможны только после открытия недоступных ранее фондов архивных материалов.

Публиковались труды о функционировании советского тыла в годы войны [155]. Одновременно в центральных и местных издательствах продолжали выходить работы по истории ряда советских национальных республик, Москвы, Ленинграда и других крупных промышленных центров страны в военные годы. В 1985 и 1989 гг. вышли новые исследования, освещающие самоотверженную работу железнодорожного и морского транспорта в военное время.

В 1989 г. был опубликован справочник, который содержал полные данные об ущербе, понесенном советским торговым флотом в 1941-1945 гг. Интересные сведения содержались в работе С.В. Биленко о формировании специальных частей, осуществлявших охрану тыла страны от подрывной деятельности вражеской агентуры. Ряд вышедших в те годы трудов освещал вклад советских ученых в дело победы, в создание оружия и военной техники. Так, в работе В.А. Чалмаева рассказывалось о создателях лучших в то время танков и их руководителе, наркоме танковой промышленности В.А. Малышеве.

После 1985 г. вышло значительное количество интересных и нужных книг, написанных политическими, государственными и военными деятелями, активными участниками борьбы против фашизма. В них нашли свое отражение вопросы руководства вооруженной борьбой, организации взаимодействия сил и родов войск, показаны массовый героизм советских воинов, боевые действия партизан, деятельность войскового тыла, освещены многие другие проблемы.

Вышли в свет наиболее популярные среди читателей мемуары прославленных полководцев и военачальников, уже ранее выдержавшие несколько изданий: «Так начиналась война» и «Так мы шли к победе» И.Х. Баграмяна, «Дело всей жизни» А.М. Василевского, «Воспоминания и размышления» Г.К. Жукова, «Записки командующего фронтом 1943-1945 гг.» И.С. Конева, «Накануне» и «Курсом к победе» Н.Г. Кузнецова, «На службе народу» К.А. Мерецкова, «Солдатский долг» К.К. Рокоссовского, «Генеральный штаб в годы войны» С.М. Штеменко.

Во второй половине 80-х годов стала ощущаться острая необходимость более объективного освещения места и роли СССР во второй мировой войне. Предыдущие издания, посвященные данной теме, даже с учетом давности выхода их в свет не стали библиографической редкостью. Более того, они претерпели качественный урон: с началом «перестройки» стали известны новые материалы и факты, ранее недоступные исследователям. Обнаружилось, что, несмотря на обилие литературы о войне, сказано об этом событии далеко не все. Многие вопросы остались не раскрытыми, другие требовали уточнений и переосмысления.

Сосредоточивая основное внимание на изложении только успешных операций советских Вооруженных сил, избегая показа причин собственных поражений, авторы в силу объективных и субъективных причин искажали представление о войне как о двустороннем процессе, что изменяло истинную картину постигшего страну бедствия, нивелировало подлинную силу натиска мощного врага, а вместе с этим и преуменьшало величие достигнутой победы.

Кроме того, в прошлом допускалось изложение событий с неточным освещением исторических фактов, односторонней их оценкой. У читателей, особенно молодых, из-за недостатка объективной информации о суровой действительности войны, возникало законное недоумение: почему так далеко отступила Красная Армия, почему противник смог наносить столь тяжелые удары по советским войскам?

Ситуация того этапа времени, сложившаяся не только в стране, но и в исторической науке, предъявила обоснованные требования к более глубокому исследованию и раскрытию важных, но слабо освещенных проблем.Прежде всего это – подготовки СССР и его Вооруженных сил к отражению агрессии, причин горьких неудач начального периода войны, степени готовности советской военной экономики вынести тяжесть продолжительной вооруженной борьбы, многих других.

Учитывая эти обстоятельства, в августе 1987 г. политбюро ЦК КПСС приняло постановление об издании фундаментального десятитомного труда «Великая Отечественная война советского народа» [156]. Решение этой задачи возлагалось на Министерство обороны СССР и Академию наук.

В основу труда должны были быть положены достижения исторической науки в Советском Союзе и других странах, новые материалы и не вводившиеся еще в научный оборот документы советских и зарубежных архивов. В труде предполагалось более обстоятельно и объективно осветить военные действия на советско-германском фронте, их влияние на ход и исход второй мировой войны; причины неудач советских Вооруженных сил в летне-осенних кампаниях 1941 и 1942 гг.; военное искусство и боевое мастерство полководцев, военачальников и воинов, самоотверженность партизан и подпольщиков, трудовой героизм рабочего класса, крестьянства, интеллигенции; раскрыть закономерность нашей военной, политической, экономической и дипломатической победы; оценить значение итогов и уроков войны для сохранения мира в современных условиях.

Выработка научной концепции, структуры труда в целом и отдельных томов в частности осуществлялась с привлечением военных академий, широких слоев научной общественности. С этой целью было проведено немало заседаний рабочих групп институтов-соисполнителей, четыре научные конференции. В их работе принимали участие представители всех видов Вооруженных Сил СССР, военных вузов, Отделения истории и исторических институтов АН СССР, Института теории и истории социализма, Академии общественных наук при ЦК КПСС, ученые Украины, Белоруссии, Ленинграда и других регионов страны.

Разрабатывая общую концепцию исследования, специалисты исходили из следующих основных положений: главным действующим субъектом нового труда должен стать советский народ. Народ, испивший до конца чашу страданий; народ, испытавший горечь утрат, боль разочарований; народ, не вставший на колени, не согнувшийся в тяжелых испытаниях; народ - воин и труженик, народ - герой и творец победы.

В десятитомнике предполагалось рассмотреть всю совокупность политических, дипломатических, военных и военно-технических мероприятий, проведенных СССР для обеспечения безопасности своих границ накануне Великой Отечественной войны; достигнутые результаты в оснащении Вооруженных сил СССР боевой техникой, в развитии военно-теоретической мысли, в совершенствовании боевой выучки войск. Авторы ставили своей целью показать и допущенные крупные ошибки, трагическим образом повлиявшие на характер и результаты военных действий советских Вооруженных сил в начальный период Великой Отечественной войны. Причем о недостатках подготовки к отражению нападения фашистской Германии на Советский Союз они собирались сказать без торопливой сенсационности, излишнего надрыва - строго, объективно, с достаточной полнотой и глубоким пониманием особенностей времени, места и обстоятельств.

Основным содержанием войны является вооруженная борьба, дающая представление о том, как и почему войска действовали именно так, а не иначе, каких результатов они добились (и если нет, то почему именно). На трудных дорогах войны, по которым Красная Армия и народ шли четыре года, было всякое - героическое и трагическое, блистательные победы и горькие неудачи. Непосредственные разработчики десятитомника исходили из того, что незнание правды дезориентирует людей, знание же ее прибавляет сил и зоркости, гражданского достоинства и мужества.

Именно таким образом предполагалось освещать события 1941 г., среди которых было немало «белых пятен». Особенно это относится к начальному периоду войны - одному из самых важных, так как его результаты сказывались на всем ходе военных действий в летне-осенней кампании 1941 г. Этот период мог быть правдиво освещен только при условии глубокого исследования состояния советской военной теории, подготовки театра военных действий, оперативно-стратегического планирования начальных операций при отражении нападения агрессора; стратегического развертывания советских Вооруженных Сил к 22 июня 1941 г.

Анализ международного и внутреннего положения СССР накануне и в начале Великой Отечественной войны, оценка состояния и степени готовности страны и армии к отражению агрессии, характер и результаты боевых действий в начале войны говорят о том, что причины неудач советских Вооруженных Сил чрезвычайно сложны и многообразны. Они кроются в ряде политических, экономических и военных факторов как международного, так и внутреннего характера и несут в себе объективные и субъективные элементы. Из этого следует, что все события тех тяжелых дней надо рассматривать не изолированно, а в комплексе, строго учитывая как негативные, так и позитивные моменты.

В десятитомном труде предполагалось раскрыть, в силу чего Советский Союз не только выстоял, но и сломил гигантскую военно-политическую нацистскую машину, легко проглотившую до того многие государства Европы. В томах проводится мысль, что это было обеспечено благодаря непоколебимой вере в победу, в торжество нашего правого дела, стойкости и героизму советского народа. В основе достигнутых военной экономикой высоких результатов лежали безусловное и точное исполнение государственных планов, дисциплина, инициатива, изобретательность, ответственность за судьбу своей Родины. Тружениками тыла была одержана экономическая победа над фашистской Германией, которая явилась материальной основой победы в вооруженной борьбе.

Для руководства работой по созданию десятитомника была создана Главная редакционная комиссия (ГРК) во главе с министром обороны Маршалом Советского Союза Д.Т. Язовым. В ее состав вошли крупные военачальники, директора ведущих научно-исследовательских институтов и организаций Академии наук СССР, представители общественных организаций, в том числе Всесоюзного совета ветеранов войны и труда. Такой представительный состав ГРК позволял выполнить основополагающую задачу труда: подробно и обстоятельно, исторически правдиво на солидной документальной основе рассмотреть все аспекты Великой Отечественной войны. В марте 1988 г. ГРК обсудила вопрос «О задачах научных учреждений АН СССР по написанию труда «Великая Отечественная война советского народа» [157].

На Институт военной истории Министерства обороны СССР возлагались следующие задачи: осуществление научно-организационных и научно-редакционных функций - создание авторских коллективов и редакционных коллегий томов, контроль за ходом их работы, выполнением планов и графиков подготовки рукописей для обсуждения на заседаниях ГРК и сдачи в издательство; освещение характера военных доктрин воюющих государств накануне и в ходе войны, истории вооруженной борьбы в целом, отдельных операций, сражений и боев, боевого применения видов вооруженных сил и родов войск, развития военной науки и военного искусства, руководства военными действиями, включая проблемы коалиционного руководства, военного строительства, строительства Вооруженных Сил СССР и других воевавших стран, партизанского движения и движения Сопротивления; обобщение историографии по этим проблемам, а также боевого опыта вооруженной борьбы в интересах защиты Советского Союза; разработка военно-исторических проблем для обсуждения на заседаниях ГРК.

Институту марксизма-ленинизма при ЦК КПСС вменялось в обязанность освещать проблемы деятельности ВКП(б), международного коммунистического и рабочего движения в борьбе за мир накануне и во время войны, рецензирование рукописей разделов, глав и томов в целом, определение проблем для обсуждения на ГРК.

Институту истории СССР Академии наук СССР поручалось разработать экономические, политические и идеологические проблемы истории Советского государства накануне и в ходе Великой Отечественной войны, рецензировать рукописи разделов, глав и томов, определять проблемы для обсуждения на ГРК.

Институт всеобщей истории Академии наук СССР должен был освещать экономические, политические и идеологические проблемы истории зарубежных стран в период, предшествующий войне, и в ходе ее, рецензировать рукописи разделов, глав и томов, разрабатывать проблемы для обсуждения на ГРК.

Институты-соисполнители внесли соответствующий функциональным обязанностям каждого из них вклад в разработку проблем десятитомного труда, особенно на первом этапе, при разработке концепции, структурных планов и планов-проспектов томов. Вместе с тем сотрудничество Института военной истории, его редакций с соисполнителями в разработке материалов, в подготовке рукописей томов не всегда было четким и плодотворным. Научные подразделения, которые были созданы в академических институтах для выполнения задач, связанных с десятитомником (на основании решения Отделения истории АН СССР от 5 ноября 1987 г.), проявили себя не в полной мере.

Главной редакционной комиссией была утверждена следующая структура десятитомника: 1-й том было решено посвятить предыстории войны, 10-й - ее итогам, социальным последствиям и урокам. Остальные тома, начиная со 2-го и заканчивая 8-м, охватывал события на фронте, в тылу, в стане противника и на международной арене в хронологических рамках той или иной кампании. В 9-м томе должны были рассматриваться две короткие, но очень насыщенные событиями кампании в Европе и на Дальнем Востоке.

В рамках стратегических операций в диалектическом единстве предполагалось рассматривать все процессы единоборства двух сторон: выбор целей, разработка замыслов и планов операций, нанесение ударов и предпринимаемые меры для их парирования, развитие успеха и противодействие маневру подвижных групп, использование результатов побед и нейтрализация вероятных поражений и др.

Весь десятитомник, каждый его том, часть, главу и раздел предполагалось создавать с учетом требований принципа преемственности, который гласит: настоящее и будущее историографии стоит на плечах прошлого. То, что ярко и правдиво сказано о войне в других монографиях и многотомных трудах, воспринималось коллективом авторов как обязательное условие к отражению в десятитомнике.

Указанное построение труда позволяло при сохранении установившейся периодизации Великой Отечественной войны в строгой хронологической последовательности проанализировать характер войны, более полно вскрыть причины временных неудач советских Вооруженных сил в ее начале, шире осветить вопросы экономики, политики, деятельности Коммунистической партии, международных отношений и более рельефно раскрыть влияние побед Красной Армии на ход и исход событий на других театрах второй мировой войны.

Для разработки труда при Институте военной истории создавались 5 штатных научных редакций по принципу - одна на два тома и контрольная редакция во главе с Н.М. Раманичевым. Научные редакции возглавляли В.А. Пронько (1 и 6-й том), Б.Н. Петров (2 и 7-й том), Р.В. Мазуркевич (3 и 8-й том), А.С. Князьков (4 и 9-й том), В.Б. Сеоев (5 и 10-й том). Редакцией десятитомника руководил Р.А. Савушкин, а затем А.М. Соколов.

В работе над десятитомником участвовали в качестве авторов опытные, квалифицированные ученые, не только те, кто входил в редакции, но и сотрудники других подразделений Института. Для разработки глав и разделов были приглашены многие крупные специалисты в области военной истории, ученые из различных научных организаций и учреждений страны. Редакции томов установили тесные контакты с кафедрами истории войн и военного искусства военных академий Генерального штаба ВС СССР, им. М.В. Фрунзе, им. Ф.Э. Дзержинского, Военно-политической академии, академии Бронетанковых войск и др. Большую помощь главным редакторам томов в организации работы, повышении качества рукописей оказывали консультанты томов генералы армии М.А. Гареев, М.М. Зайцев, А.Д. Лизичев, Б.В. Снетков и П.Г. Лушев.

Словом, организационная работа по подготовке десятитомной истории «Великой Отечественной войны советского народа» была проделана немалая. Коллектив руководителей, авторов, консультантов был полон решимости издать этот фундаментальный научный труд на высоком профессиональном уровне. Каждая из пяти научных редакций подготовила материалы для одного из двух запланированных для них томов.

Потом выяснилось, что на пути создания десятитомника становится все больше препятствий. Главное из них - редакция не получила обещанного доступа к архивным документам, находившимся в распоряжении высших партийных и государственных органов, крайне необходимым для аргументации целого ряда важнейших положений, которые предполагалось включить в десятитомник. Затем встал вопрос о переносе сроков разработки труда в связи с рекомендацией ЦК КПСС согласовать его концепцию с материалами «Очерков истории КПСС» [158].

В феврале 1991 г. второй вариант рукописи первого тома (главный редактор Пронько В.А.) наконец-то был представлен на суд Главной редакционной комиссии. Надо заметить, что авторам удалось в значительной мере отойти от существовавшей до «перестройки» концепции истории войны и исследовать те проблемы и факты, которые были прежде обойдены или искажены, дать научный анализ как достижений, так и негативных процессов, просчетов и ошибок во внутренней и внешней, а также военной политике СССР, избавиться от тенденциозности и дифирамбов в адрес коммунистической партии, ее ЦК, политбюро и ведущих политических деятелей.

Реакция большинства членов Главной редакционной комиссии была резко негативной. Секретарь ЦК КПСС В.М. Фалин, начальник Главного архивного управления при Совете министров СССР Ф.М. Ваганов, генералы армии В.И. Варенников, М.М. Зайцев, К.А. Кочетов, И.Г. Павловский, председатель Всесоюзного совета ветеранов войны и труда маршал Н.В. Огарков в своих выступлениях обвинили авторов тома в антипартийности, недоброжелательности к своей стране, клевете на коммунистов, некорректности приводимых в рукописи фактов и статистических данных, приукрашивании вермахта, в отсутствии патриотизма. Так, Фалин заявил: «В закрытые архивы переменный состав авторов не будет допускаться. Вольницы тут нет и не может быть». Его поддержал начальник Генерального штаба М.А. Моисеев: «К документам мы их не допускали и не допустим, архивы не дадим» [159].

Вслед за состоявшимся обсуждением рукописи тома последовали организационные мероприятия: начальник Института военной истории генерал-полковник Д.А. Волкогонов был освобожден от своей должности, а начальник редакции десятитомника, один из талантливых специалистов доктор исторических наук профессор полковник Роберт Александрович Савушкин был уволен из армии. Ужесточился контроль над работой по подготовке десятитомника, для чего к штатным редакциям томов и их авторским коллективам подключили еще нескольких маршалов и генералов армии из группы генеральных инспекторов.

После этого первый том еще раз подвергался переделке в угоду ортодоксальной конъюнктуре, но так и не вышел в свет.

В 1991 г. распоряжением Президента СССР М.С. Горбачева № РП-2598 разработка всего научного труда была, к сожалению, приостановлена [160]. Такое решение объяснялось «...социально-политическими изменениями в стране, новыми тенденциями в развитии исторических наук» и необходимостью «создания научной базы для разработки научного труда по истории Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.».

Рекомендовалось рассмотреть вопрос об издании сборников важнейших документов, материалов и очерков о Великой Отечественной войне. Об этом был издан специальный Приказ министра обороны СССР № 528 от 16 ноября 1991 г.[161]. Читатель не получил ни одного обещанного тома. И вряд ли можно считать сложность происходивших в стране процессов убедительным обоснованием решения о приостановке работы над десятитомником.

Начавшаяся в апреле 1985 г. «перестройка», провозглашение на XXVII съезде КПСС «урока правды», декларирование «нового мышления» для нашей страны и для всего мира породили, как потом оказалось, довольно наивные надежды на то, что тогдашнее руководство КПСС на самом деле способно открыто переоценить прошлое и порвать с догмами и стереотипами. В целом, по мнению ведущих ученых-историков, перестройка в исторической науке и историографии Великой Отечественной войны разворачивалась в 1985-1990 гг. медленно и желаемых результатов не дала [162].

Поначалу казалось, что все пойдет гладко: ведь историки получили возможность говорить правду. Вроде бы, для этого все было: трудолюбие, честность, умение анализировать и обобщать факты, оригинальность мышления. Однако постижение истории пошло путем более сложным. К сожалению, отечественная историческая наука оказалась не готовой к работе, которую надо было проделать в этот период.

Одна из причин создавшегося положения состоит в том, что историография полностью не преодолела негативных тенденций и застойных явлений в своем развитии. Отказавшись от ряда прежних концепций, она еще не успела создать новые, отвечающие потребностям нашего общества, труды. Перестройка захватила в основном организационно-административные сферы, не затронув глубоко самого научного процесса, коренным образом не изменив его характер. Между тем перестройка в исторической науке - это прежде всего новые идеи и концепции, новые подходы и оценки, новые научные направления и труды, написанные в духе времени. На историках лежит определенная доля вины в том, что в обществе медленно преодолевались старые стереотипы, ложные исторические взгляды.

К сожалению, бытующие среди значительной части населения представления о многих, в том числе и о сложнейших вопросах отечественной истории, нередко складывались не столько благодаря знакомству с работами профессиональных историков, сколько под влиянием далеко не бесспорных версий, оценок и идей, выраженных создателями некоторых литературно-художественных произведений и кинофильмов, а также авторами статей и материалов, широко освещаемых средствами массовой информации.

В свою очередь историки же недостаточно активно откликались на тот интерес к истории, который проявляло наше общество. Часть их, не желая поступиться принципами, отошла в сторону и заняла выжидательную позицию, не реагируя на выступления по историческим проблемам литераторов, журналистов, писателей, зачастую уклоняясь от дискуссий, все больше приобретавших широкий общественный резонанс.

Несмотря на наметившийся в 1986-1987 гг. перелом в мышлении историков, связанный с осознанием необходимости правдивого, объективного освещения исторических событий, нельзя утверждать, будто они совершили существенный прорыв в своих исследованиях. Примерно с середины 1987 г. стали появляться критические статьи, входить в обиход «круглые столы» по истории, заговорили о белых пятнах, закрытых темах и открытом доступе в специальные хранилища документов, неторопливо и осмотрительно приступили к пересмотру планов и выдвижению новых тем исследования.

Историки и сами с какой-то опаской приоткрывали завесу над запретными ранее темами. И все же не они задавали тон, не они исполняли главную партию. Правда, при этом следует иметь в виду, что по характеру своей работы специалисты этой сферы деятельности науки вообще консервативны: им нужно время и для перестройки своего мышления, и для добычи «архивной руды», которую можно «переплавить» в добротный «металл» научных статей и монографий.

Действительно, нельзя требовать, чтобы историк «выдал» серьезную монографию, скажем, через два года. В результате освещение ими острых проблем истории Великой Отечественной войны все еще не отвечало общественным запросам. Продолжали господствовать эмпиризм и описательность, отсутствовали интересные методологические разработки, а пока в изучении «горячих точек» истории минувшей войны и их оценке преобладал «митинговый подход».

В сложившейся ситуации инициатива оказалась в руках не ученых-историков, а публицистов, журналистов, писателей. Они первыми ударили в колокола, прокладывая путь к правде истории. И надо отдать им должное: для публикации острого, критического материала, когда еще требовались незаурядная гражданская смелость и бойцовский характер. Мощная волна публицистических выступлений приоткрыла неизвестные или искаженные страницы истории минувшей войны. Средства массовой информации стали катализатором развития исторического сознания общества. Острый взгляд публицистики помогал делу, но мешали эмоции.

В принципе сдвиги шли в правильном направлении. Научно-популярные формы освещения белых пятен истории минувшей войны выявляли круг вопросов, требующих первоочередного исследования, способствовали формированию исторического сознания, повышению его мировоззренческой роли, диктовали необходимость серьезного научного изучения. В какой-то степени этот процесс закономерен и объясним. К тому же было бы ошибкой утверждать, что ученые стояли от него совсем в стороне. Вторжение исторической тематики в средства массовой информации не могло не задеть их. Одни не без успеха соревновались с публицистами на страницах газет, журналов и телевизионном экране.

Некоторые специалисты по белым пятнам в короткий срок обрели популярность эстрадных звезд. Газеты и журналы предоставили свои полосы и страницы для материалов на исторические темы. Но при всей оперативности и значимости публицистического подхода к освещению истории минувшей войны есть у него и оборотная сторона медали. Во многих случаях ему присущи поверхностность, тенденциозность, но в первую очередь сенсационность. Погоня за сенсационными темами прошлого нередко приводила к скоропалительным, подчас ничем не обоснованным обобщениям и выводам. Многие статьи и выступления отличались дискуссионной запальчивостью, где мысль не подкреплялась фактами, а факты не оплодотворялись мыслью.

Широкое распространение получило легковесное, а иногда и просто неквалифицированное освещение вопросов прошлого. Разумеется, общество должно знать правду, даже самую горькую, однако дилетантская «правда истории», процветающая на базе расхожего мнения, будто в истории разбирается каждый и здесь не требуется особой подготовки и знаний, не должна заслонять и заменять правду научную. Более чем прискорбно, но и в среде самих историков появились такие, кто бросился в погоню за сенсациями, нередко не слишком заботясь о достоверности, научности, обоснованности своей статьи или выступления.

В освещении прошлого наметились крайне неблагоприятные тенденции. Они выражались в том, что исторической науке и историографии минувшей войны не менее, чем в предшествующие годы, грозили традиционные опасности. Прежде всего это небывалая политизация истории, отрицающая плюрализм мнений и порождающая новый виток тенденциозности и все той же конъюнктуры. Она стала не просто болевой точкой общественного сознания. Она превратилась в ряде случаев в мощное оружие политической борьбы. Обнажая язвы минувшего, история, по расчетам политиков, должна была подвести многих к мысли о том, что почти все прошлое нашей страны - это цепь трагических ошибок. Тем самым они пытались обосновать целесообразность проводимого ими курса, ломки всего прошлого.

Историю буквально рвали на части, бесцеремонно вытаскивая на политические митинги, а в качестве доказательства приводили то одни, то другие версии, исключающие друг друга. Ее стремились превратить в служанку амбициозных и далеко не всегда ведущих честную игру политиков. Приукрашивание истории минувшей войны сменилось противоположным подходом. У народа, особенно у молодежи, наметилась опасная тенденция видеть в прошлом прежде всего грязное, больное, трагическое и почти не замечать хорошее, гордое, героическое.

Впрочем, в любом обществе острый интерес к истории, ее политизация порождают волну воинствующего дилетантизма, несущего в себе легковесное, далекое от науки отношение к прошлому. Если разобраться, дилетантизм и тенденциозность, рождая новые стереотипы и легенды, всего лишь заменяют старую ложь новой. Они являются антиподом науки, ибо исходят из пренебрежения к факту - основе объективного исторического исследования. В принципе это путь для повторения прежних ошибок, пусть даже и в новых формах.

Весьма распространенным стало явление, которое можно назвать синдромом одиозности. Это когда в адрес противоречивой личности приемлема любая критика, даже если она не соответствует истине. В первую очередь это касалось фигуры И.В. Сталина. Его деяния говорят сами за себя, здесь ничего и сочинять не надо. Это не сделает его портрет более достоверным. Поэтому каждый искаженный штрих лишь ослабляет впечатление от восприятия реальной ретроспективы.

Свобода издательского предпринимательства породила вакханалию исторических «открытий». Само по себе это еще не самое страшное: в конце концов - каждый читает то, что хочет. Однако выпуск такой литературы свидетельствовал о «коммерциализации» исторических знаний, что, по существу, мало чем отличается от существовавшей ранее их идеологизации.

Достаточно четко для исторической науки просматривались по меньшей мере два отрицательных последствия «коммерческого всплеска». Во-первых, активный процесс замещения в издательских портфелях фундаментальных научных трудов коммерческой литературой на историческую тему, зачастую в виде «пирожков» с несвежей начинкой. Во-вторых, негативное воздействие коммерциализации исторических знаний на психологию самих историков.

Если в течение нескольких месяцев возможно написать брошюру и получить за нее неслыханный ранее гонорар, если за солидную плату можно всучить безграмотным в истории издателям очередной забытый опус или криминальный исторический документ, снабдив их беглым предисловием и даже не удосужившись элементарно их прокомментировать, то нужен ли тяжелый, кропотливый и многолетний труд по разработке той или иной исторически значимой проблемы? Результат очевиден: не только падение приобретенного ранее профессионализма, но и понятное нежелание овладевать им.

Это стало проявляться и в снижении активности работы историков в архивах. Несмотря на то, что открылись многие архивы, нельзя было сказать, что историки устремились туда. Это отмечалось в 1988 г. на Ученом совете Института истории СССР АН СССР [163]. Ведь работа в архивах очень трудоемкая: во-первых, задача со многими неизвестными, а во-вторых, чтобы отыскать что-то представляющее для исследователя интерес, необходимо перевернуть буквально груды документов. А это, по сути, тяжелейший научный поиск.

Однако было бы неверным и несправедливым отрицать то хорошее, что было сделано в годы «перестройки». Пять-шесть лет свободы в познании прошлого стоят многого. Появилась раскованность в высказывании мнений, возникла множественность позиций, подходов и оценок. Опубликованы многие, ранее хранившиеся за семью печатями документы и материалы. Контурно были поставлены многие важнейшие научные проблемы, ждавшие своего разрешения.

Можно констатировать, что однозначность в оценках и суждениях уходила в прошлое и в исторической науке утверждался плюрализм мнений. Этот сдвиг был чрезвычайно важен для последующей серьезной работы по созданию честных и правдивых исторических трудов, для ответственного отношения к нашему прошлому, а значит, настоящему и будущему. Годы «перестройки» показали, что отвергнуть прошлые труды, прежний уровень познания истории минувшей войны оказалось куда проще, чем подняться на новую высоту.

В свет вышли тысячи научных и научно-популярных работ, которые с большей или меньшей степенью объективности освещали причины, характер и историю войны, ее важнейшие кампании, битвы и сражения, историю партизанского движения, боевой путь отдельных видов Вооруженных Сил и родов войск, развитие стратегии, оперативного искусства и тактики Красной Армии в ходе вооруженной борьбы, героические усилия тружеников тыла, вклад в победу отдельных отраслей экономики и отдельных регионов страны, дружбу народов, единство фронта и тыла, формы и методы деятельности органов власти, коммунистической партии, других общественных организаций по мобилизации моральных сил народа, производственных мощностей и природных ресурсов на обеспечение победы. Появились и обстоятельные историографические исследования по многим ее проблемам.

То, что тогда было написано, сейчас нередко подвергается критике, во многих случаях справедливой. Но в целом эти труды внесли большой вклад в освещение проблем минувшей войны, они отвечают уровню и возможностям своего времени. Изучая события Великой Отечественной и второй мировой войн, отечественные исследователи раскрыли главное их содержание, описали сложные их явления, по мере возможности дали достаточно объективные оценки.

Был накоплен огромный и в своем большинстве добротный фактический материал. Основательно и объективно были разработаны многие конкретные сюжеты. Большая заслуга во всем этом принадлежит историкам старшего послевоенного поколения: Н.Г. Андроникову, Н.М. Алещенко, В.А. Анфилову, В.И. Ачкасову, А.В. Басову, Е.А. Болтину, Ф.Д. Воробьеву, Л.С. Гапоненко, М.А. Гарееву, А.Н. Грылеву, В.И. Дашичеву, Г.А. Деборину, П.М. Деревянко, Е.П. Егорову, П.А. Жилину, Н.М. Замятину, И.Н. Земскову, А.А. Зимину, М.С. Зинич, Л.М. Иванову, И.С. Исакову, А.В. Карасеву, В.М. Ковальчуку, Г.А. Колтунову, И.С. Короткову, Г.С. Кравченко, В.М. Кравцову, В.М. Кулишу, Г.А. Куманеву, Н.П. Липатову, П.П. Липило, Л.В. Максаковой, Г.К. Маландину, М.М. Минасяну, И.И. Минцу, А.В. Митрофановой, В.П. Морозову, Д.З. Муриеву, А.Н. Насонову, М.В. Нечкиной, А.А. Новосельскому, А.С. Орлову, Н.Г. Павленко, А.М. Панкратовой, И.В. Паротькину, В.А. Пережогину, Г.К. Плотникову, Д.М. Проэктору, О.А. Ржешевскому, Н.М. Румянцеву, А.М. Самсонову, М.И. Семиряге, А.Л. Сидорову, А.М. Синицину, В.Я. Сиполсу, Б.Г. Соловьеву, А.М. Спицину, Ю.К. Стрижкову, О.Ф. Сувенирову, Н.А. Таленскому, Б.С. Тельпуховскому, С.А. Тюшкевичу, Г.Т. Хорошилову, Л.В. Черепнину, Д.А. Чугаеву, П.Р. Шевердалкину, Н.И. Шеховцову, Е.А. Шиловскому, А.Н. Шиманскому, Ю.М. Щебенькову, Н.Н. Яковлеву, А.С. Якушевскому и многим другим.