Историография «застойного» двадцатилетия

Историография «застойного» двадцатилетия

Вскоре после отстранения Н.С. Хрущева от высшей политической и государственной власти началась ревизия решений XX и XXII съездов КПСС, связанных с критикой Сталина. 15-18 ноября 1965 г. состоялось заседание идеологической комиссии ЦК КПСС. В своем решении она посчитала нужным очистить историографию советского общества, прежде всего Великой Отечественной войны, от всего того, что было внесено в нее под влиянием решений XX и XXII съездов и постановления ЦК КПСС о преодолении культа личности и не соответствовало основным идеологическим установкам партии по вопросам войны и мира.

Наступило время, когда правда о войне стала все с большим трудом проходить в печать. Затем возникли все расширявшиеся зоны, запретные и для исследования, и для освещения в литературе. Исходным рубежом в этом отношении можно считать 1965 г. В итоге вплоть до 1985 г. нельзя было публично выражать свои взгляды на те или иные факты и события прошедшей войны.

Этот отрезок времени составил четвертый этап в развитии советской историографии Великой Отечественной войны. Несмотря на официальное осуждение в те годы культа личности, догматизма, волюнтаризма и субъективизма, вся правда о войне, открытый и непредвзятый разговор о событиях, составлявших так называемые «белые пятна» в ее истории, совсем не были нужны властным структурам. «Оттепель» постепенно сменялась новым «похолоданием». Началась своеобразная реабилитация сталинизма, появилась практика наложения табу на раскрытие некоторых острых вопросов истории Великой Отечественной войны в частности, на просчеты Верховного Главнокомандования, реальные потери советской стороны и многие другие.

При разработке новых трудов по этой проблематике исследователи были обязаны строго придерживаться концепций, одобренных и санкционированных идеологическими органами ЦК КПСС. Как только в каких-либо военно-исторических работах появлялись упоминания о негативных моментах, имевших у нас место в ходе войны, без промедления следовало указание соответствующих органов о наложении на данное военно-историческое исследование ограничения в виде грифа «секретно» или же официальное осуждение такого труда в открытой печати специально назначенными «критиками».

Лица и инстанции, наделенные властью, во имя сохранения и укрепления существовавшей государственной системы и своего положения в ней не считали нужным и возможным допускать до конца правдивое освещение фактов истории. Исходили они из того постулата, что история должна воспитывать народ только на положительных фактах и явлениях. В связи с этим подходом идеологи всех уровней взяли на вооружение концепцию «выгодной» и «невыгодной» правды.

Доктор исторический наук В.М. Кулиш вспоминал одну из встреч с начальником Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского флота ВМФ генералом армии А.А. Епишевым [86]. На этой встрече, состоявшейся в 1966 г., присутствовал и бывший главный редактор «Военно-исторического журнала» генерал Н.Г. Павленко. Именно тогда начальник Главпура своеобразно сформулировал концепцию «выгодной» и «невыгодной» правды: «Там, в «Новом мире», говорят, подавай им черный хлеб правды, а на кой черт она нам нужна, если она не выгодна...» [87].

Установка руководства партии о «выгодной» и «невыгодной» правде закреплялась и в средствах массовой информации. Начальник отдела печати Главного политического управления Советской Армии и ВМФ генерал В.С. Рябов в статье, опубликованной в журнале «Коммунист Вооруженных Сил» (1968, №17), изложил установку партии о том, какой должна быть история войны в целом. Он подвергнул резкой критике тех историков и писателей, которые брали в качестве отправной точки неудачи на фронте в начале войны и сосредоточивали внимание на негативных моментах. Тем самым они, по его мнению, умаляли «огромную работу партии, правительства, народа по подготовке страны и армии к отражению фашистской агрессии», принижали «величие героических подвигов советских людей, разгромивших под водительством ленинской партии сильнейшую армию империализма». В.С. Рябов обвинил многих авторов в попытке «дегероизации нашей военной истории», вредной для воспитания советской молодежи.

Новые установки по вопросу освещения истории Великой Отечественной войны получили развитие в историко-партийной литературе. В четвертом издании учебника «История Коммунистической партии Советского Союза» содержалось утверждение, что Советский Союз был способен отразить империалистическую агрессию и что во всех отношениях «СССР имел громадное превосходство над любой капиталистической страной». Но коварную роль, по мнению его авторов, сыграли временные факторы, которые и обусловили «временные» неудачи на фронте в первый год войны.

В многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза» эти «временные факторы» расшифровывались следующим образом: войска приграничных военных округов не были приведены в боевую готовность, но сделано это было из благих побуждений, чтобы не спровоцировать нападение Германии [88]. Трагические поражения советских войск в 1941 г. стали именоваться «временными неудачами», а термин «репрессии» был заменен невразумительным понятием «необоснованные обвинения». Утверждалось, что жалобы многих обвиненных были рассмотрены и ошибки в значительной степени исправлены еще в 1939-1940 гг.

Одним из первых эпизодов в системе мероприятий по ограничению поисков истины о войне явился запрет на публикацию статьи К.М. Симонова «Уроки истории и долг писателя», написанной к 20-летию победы. Автор заявил в ней, что литература о войне находится в прямой зависимости от развития исторической науки. Тогда же, в 1965 г., эта статья была принята редколлегией «Военно-исторического журнала» и даже набрана для печати, но на ее публикацию последовал запрет А.А. Епишева. Только спустя 22 года статья К.М. Симонова была напечатана в журнале «Наука и жизнь» [89].

Старшему поколению памятна идеологическая расправа над советским историком А.М. Некричем и его книгой «1941. 22 июня», вышедшей в 1965 г. издательстве «Наука». В ней раскрывались многие просчеты, допущенные советскими руководителями в начальный период войны. Изложенные Некричем факты в ранее опубликованных в СССР работах практически не упоминались. Конечно, это был очень смелый шаг и автора, и издательства.

В январском номере 1966 г. журнал «Новый мир» обнародовал положительную рецензию на этот труд. Однако идеологический аппарат ЦК КПСС не желал «выносить сор из избы» и напоказ выставлять промахи высшего партийного и государственного руководства, допущенные им в начале войны. По прямому указанию соответствующих его инстанций в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 16 февраля 1966 г. было проведено обсуждение данной публикации, где автору инкриминировали как «отход от марксистской методологии научного исследования», следовательно, и от «исторической правды», «беспринципность в отборе и оценке фактического материала», так и многие другие «грехи». Издательство, выпустившее в свет «1941 г. 22 июня», было обвинено в безответственном отношении к изданию «политически вредной книжки» [90].

Однако отдельные участники этого «мероприятия» событиям начального периода войны дали еще более суровую оценку, которая имелась в книге. Результаты обсуждения оказались для его организаторов полной неожиданностью. Тем не менее, Александр Некрич был исключен из партии. Он лишился возможности публиковать свои работы и впоследствии эмигрировал. Директору издательства «Наука» А.М. Самсонову был объявлен строгий выговор, и вскоре ему пришлось оставить свой пост. Самых активных участников обсуждения, поддержавших автора книги, Комитет партийного контроля при ЦК КПСС исключил из партии, на других наложил партийные взыскания, третьих строго предупредил о том, чтобы впредь в своем творчестве они не выходили за рамки «дозволенного».

Еще более трагичной была участь макета пятого тома «Коммунистической партии Советского Союза», посвященного ее деятельности в годы войны. Он был подготовлен отделом истории партии Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и представлен на рассмотрение в отделы пропаганды и науки ЦК партии. Так как том был написан в духе решений XX и XXII съездов партии, его, разумеется, забраковали. Руководитель тома Ю.П. Петров, которому было «строго указано», ушел из жизни, приняв изрядную дозу снотворного [91].

Подобные случаи наказания ученых за отступление от принятых идеологических стереотипов, к сожалению, были не единичными. В равной степени это относилось и к писателям. Вышедший в эти годы роман Г.Я. Бакланова «Июль 1941 года» долгое время не переиздавался. Резкой критике в печати подвергся роман А.Г. Розена «Последние две недели». В очернительстве был обвинен В.В. Быков за повесть «Мертвым не больно». После журнального варианта она на русском языке больше не печаталась [92].

Последовали меры по ужесточению контроля над всеми публикациями по истории войны. С этой целью были пересмотрены издательские планы, что бы исключить из них работы, не соответствовавшие изменившимся партийным установкам. Ужесточилась цензура, были введены дополнительные ограничения на допуск исследователей к работе в архивах. Руководство «Военно-исторического журнала», в котором совсем недавно публиковались оригинальные по своему содержанию статьи и материалы, было сменено, а журнал из научного издания превратился в значительной степени в пропагандистский. Так выглядела на практике реализация принципа партийности исторической науки.

Руководящие установки партии нацеливали исследователей Великой Отечественной войны на прославление величия побед Советского Союза, превосходства социализма над всеми другими государственными и общественными системами, массового героизма армии и народа. Такое, казалось бы, благородное требование в действительности превращалось в одностороннее освещение событий войны, жестко ограничивало свободу творчества исследователей. Ученых принуждали скрывать за фасадом ярких побед, подвигов и свершений тяжелые поражения и неудачи, последствия несовершенства политической системы и стратегического руководства.

В соответствии с этими установками во второй половине 60-х и начале 70-х годов концепция истории Великой Отечественной войны была несколько скорректирована и приведена к предъявляемым требованиям того времени, который впоследствии стал называться периодом застоя. Впервые она нашла свое публичное выражение в подготовленном Институтом военной истории Министерства обороны СССР кратком научно-популярном очерке «Великая Отечественная война», изданном в 1970 году, тиражом в 200 тыс. экземпляров [93].

Необходимо отметить, что полная правда о войне скрывалась от народа не только усилиями идеологического аппарата, но и стараниями определенной части самих ученых-историков. Одни из них были твердо убеждены в том, что надо изучать только победоносные события войны, демонстрирующие всему миру нашу силу, и что советский народ нужно воспитывать лишь на положительных фактах и явлениях. Другие, которых система превратила в угодников и карьеристов, делали это своекорыстно.

И все же, несмотря на трудности, разработка новых трудов по истории войны продолжалась во все возрастающих масштабах. Этому в значительной мере способствовали меры, направленные на повышение уровня научно-организационной работы и расширение источниковой базы. Во второй половине 60-х годов произошли некоторые изменения в составе научно-исследовательских учреждений, появились новые организации, включившиеся в разработку проблем истории второй мировой и Великой Отечественной войн.

Важной мерой по дальнейшему усилению организации научно-исследовательской работы явилось создание в ноябре 1966 г. Института военной истории Министерства обороны СССР. Его научный коллектив был призван решать широкий круг задач по разработке методологии военно-исторической науки, изучению отечественной военной истории в целом, особенно вооруженной борьбы советского народа в годы гражданской и Великой Отечественной войн, военного строительства в социалистическом сообществе, деятельности коммунистической партии по укреплению обороноспособности государства, актуальных проблем зарубежной военной истории.

С самого начала своего существования институт стал центром разработки комплексных проблем военной истории и координации военно-исторических исследований в стране, прежде всего истории Великой Отечественной и второй мировой войн. В институте сформировался высококвалифицированный творческий коллектив специалистов, возглавляемый членом-корреспондентом АН СССР генерал-лейтенантом П.А. Жилиным.

В соответствии с постановлением ЦК КПСС от 27 июня 1969 г важное место в работе ученых института заняла подготовка и издание уникального фундаментального двенадцатитомного труда «История второй мировой войны 1939-1945». Разработка его началась с конца 1970 г. и продолжалась до 1982 г., когда из печати вышел завершающий, 12-й том (первый был издан в 1973 г.).

Подготовка многотомника осуществлялась совместно с Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Институтом истории СССР и Институтом всеобщей истории АН СССР. В связи с необходимостью комплексного исследования проблемы к работе над трудом привлекались представители различных специальностей - историки, экономисты, философы, социологи, юристы, статистики, архивисты. Не менее важной была помощь активных участников этой войны - видных военачальников, партийных, советских и дипломатических деятелей. Свой вклад в разработку проблем истории Великой Отечественной войны внесли общество «Знание», Советский комитет ветеранов войны, ДОСААФ, учебные и общественные организации страны.

Однако основную тяжесть всей многообразной работы (разработка структуры труда, подбор внеинститутских авторов, обеспечение качественного написания глав и разделов, их редактирование и доработка, проверка достоверности фактологического материала, подготовка рукописей томов к обсуждению на заседаниях редколлегий, Главной редакционной комиссии и в отделах ЦК КПСС, окончательная доработка текста по различным замечаниям и др.) по подготовке и изданию двенадцатитомника вынесли на своих плечах сотрудники Института военной истории.

В деятельности института это был первый опыт подготовки столь ответственного многотомного издания. Поэтому сразу же возникло немало организационных и научных проблем, которые требовали своего разрешения. Для того чтобы всесторонне и объективно оценить качество разработки труда и его содержание необходимо учитывать два важнейших фактора: конкретную историческую обстановку, в которой создавалась эта масштабная работа, и доступность необходимой для такого фундаментального исследования источниковедческой базы. В условиях по сути авторитарного режима руководство института сумело четко организовать работу по подготовке издания, обеспечившую максимально возможное для тех условий качество научной проработки проблем истории второй мировой войны.

Высшим органом, осуществлявшим руководство этим процессом, являлась Главная редакционная комиссия (ГРК). Ее председателем был утвержден министр обороны СССР Маршал Советского Союза А.А. Гречко, а после его смерти - Д.Ф. Устинов. Об уровне научной компетенции комиссии можно судить по тому, что в ее состав входили академики и члены-корреспонденты Академии наук СССР: Г.А. Арбатов, В.А. Виноградов, П.В. Волобуев, Б.Г. Гафуров, А.Г. Егоров, П.А. Жилин, Е.М. Жуков, Н.Н. Иноземцев, А.Л. Нарочницкий, Д.Ф. Марков, П.Н. Поспелов, А.М. Румянцев, М.И. Сладковский, Т.Т. Тимофеев и П.Н. Федосеев. В состав комиссии были включены видные советские военные деятели: С.Г. Горшков, А.А.Епишев, А.С. Желтов, С.П. Иванов, В.Г. Куликов, С.К. Куркоткин, Е.Е. Мальцев, Н.В. Огарков, И.В. Паротькин, А.И. Радзиевский, С.И. Руденко и С.М. Штеменко. Ее членами являлись также министр иностранных дел СССР А.А. Громыко, первый заместитель председателя КГБ СССР С.К. Цвигун и писатель В.М. Кожевников.

При ГРК был создан институт военных консультантов, в состав которого вошли видные военачальники: С.Ф. Ахромеев, И.Х. Баграмян, П.Ф. Батицкий, П.И. Батов, В.И. Варенников, А.М. Василевский, Ф.Ф. Гайворонский, М.А. Гареев, И.М. Голушко, И.И. Гусаковский, П.И. Ефимович, И.Г. Завьялов, П.И. Ивашутин, М.И. Казаков, М.М. Козлов, И.С. Конев, М.Х. Калашник, К.В. Крайнюков, Н.Г. Кузнецов, П.А. Курочкин, В.В. Курасов, П.С.Кутиков, С.С. Маряхин, К.С. Москаленко, И.Г. Павловский, П.К. Пономаренко, С.И. Радзиевский, П.А. Ротмистров, В.С. Рябов, П.П. Севостьянов, Н.Д. Сергеев, Е.И. Смирнов, Л.Н. Смирнов, С.Л. Тихвинский, Т.Ф. Толубко, З.В. Удальцова, С.С. Хромов, В.И. Чуйков, В.М. Хвостов, Н.Д. Яковлев.

Непосредственными исполнителями этой кропотливой работы выступали 10 штатных редакций Института военной истории в составе 6 - 7 сотрудников каждая. Эти структуры возглавляли главные редакторы из числа руководителей научных подразделений Института. В каждой редакции имелся литературный редактор. Для выполнения картографических работ было создано штатное подразделение Института, а окончательную подготовку и печатание карт и схем выполняла Военно-топографическая служба Министерства обороны. Начальниками редакций труда являлись И.В. Паротькин, А.И. Бабин и Н.К. Глазунов.

Важную роль в созданной организационной структуре выполняли редакционные коллегии томов труда, в состав которых вошли ученые - представители всех институтов-исполнителей. Члены этих коллегий тщательно подбирались и затем утверждались председателем ГРК А.А. Гречко и отделами ЦК КПСС. Редколлегии обсуждали рукописи глав томов и определяли степень их готовности к печати.

За каждым томом были закреплены кураторы (как правило, один член ГРК и один - два военных консультанта) с целью оказания оперативной помощи в процессе текущей работы. Это имело важное значение в деле достижения единого подхода к изложению коренных политических, военно-исторических, международных, экономических и других проблем. Кураторы получали рукописи проспектов, тексты каждой подготовленной главы, а затем всего тома. которые ими внимательно изучались. Они участвовали в заседаниях редколлегий тома, выступали со своими предложениями, а на заседаниях ГРК давали оценку соответствующей рукописи, предварительно представив председателю ГРК письменное заключение.

Для технического обслуживания работы ГРК был создан секретариат (в составе В.В. Муратова, В.Д. Козинца и В.Г. Коновалова), который готовил заседания ГРК, систематизировал замечания ее членов и военных консультантов.

Основная работа членов Главной редакционной комиссии и военных консультантов начиналась после получения ими рукописей очередных томов. Однако они активно трудились и до завершения редакциями первого варианта томов. Сотрудниками редакций составлялся перечень наиболее сложных, противоречиво освещаемых в печати важнейших историко-теоретических проблем генезиса и хода второй мировой войны. По каждой из этих проблем (а их было отобрано более десяти) были созданы рабочие группы, возглавлявшиеся членами ГРК, которые готовили вариант решения проблем для последующего обсуждения. Материал, полученный по результатам этих обсуждений, служил весьма существенным подспорьем при разработке текста соответствующих томов.

По инициативе П.А. Жилина в Институте была организована встреча участников разработки труда с бывшим заведующим отделом Министерства иностранных дел СССР В.Н. Павловым, более известным как личным переводчиком И.В. Сталина, который уделил много внимания вопросам взаимоотношений Сталина с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. Откровением для сотрудников Института было утверждение Павлова о том, что И.В. Сталин готовил и писал все послания президенту США и премьер-министру Великобритании лично, предварительно советуясь со специалистами. Павлов лишь уточнял тексты с точки зрения перевода их на английский язык.

Постоянный интерес и необходимую практическую помощь в создании труда оказывали отдел науки и высших учебных заведений и отдел административных органов ЦК КПСС. Во время отработки верстки каждого тома проводились обсуждения в ЦК.

Выпуск в свет тиража многотомника было возложено на Военное издательство, которое возглавлял генерал-лейтенант авиации А.И. Копытин. Непосредственно подготовку рукописей томов к печати осуществляли редакторы военно-исторической редакции во главе с П.П. Шарпило. Каждый том обычно имел две верстки и одну сверку.

После выхода в свет каждого тома в соответствии с заключенными соглашениями он переводился в ГДР, Польше, Болгарии, Венгрии, Чехословакии. Согласование переводов в институте проводила контрольная редакция.

Содержание первых трех томов (главные редакторы: 1-го и 2-го томов - Г.А. Деборин, 3-го - П.М. Деревянко) основывалось на весьма солидной по тем временам источниковедческой базе. Авторами были скрупулезно изучены и профессионально использованы не только крупные работы советских исследователей, но и основные документальные сборники и публикации ученых всех основных стран - участниц второй мировой войны на немецком, английском, французском, польском, японском, китайском и других языках. Ряду авторов удалось привлечь ранее не публиковавшиеся материалы архивов ФРГ, Великобритании и США.

Сотрудники редакций томов проделали большую работу по изучению не вводившихся ранее в научный оборот документов, хранившихся в советских архивах, в том числе и в различных закрытых фондах. Благодаря этому уже в первых трех томах удалось поведать о значительном количестве исторических фактов, не известных до того ни советскому, ни зарубежному читателю.

Структура первых трех томов и все их содержание сгруппировано вокруг двух идей: империализм - инициатор и организатор второй мировой войны, и борьба прогрессивных сил во главе с Советским Союзом за ее недопущение. Исследование роли мирового империализма в организации второй мировой войны проведено всесторонне и убедительно, что отвечало уровню мировой исторической науки начала 70-х годов.

В первом томе показан путь империализма ко второй мировой войне, превращение нацистской Германии в государство войны. Во втором томе осуществлен анализ внутреннего положения, дана характеристика военных доктрин и состояния вооруженных сил двух группировок крупных капиталистических государств накануне войны: Германии, Италии и Японии, с одной стороны, Англии, Франции и США - с другой.

В третьем томе весьма убедительно раскрываются сущность и роль идеологической подготовки вооруженных сил Германии, да и всего ее народа, к войне против СССР.

Здесь уместно подчеркнуть, что при анализе политики капиталистических стран авторские коллективы не испытывали почти никаких ограничений, в том числе и идеологических. Можно было использовать почти любые источники, вплоть до официальных протоколов национал-социалистской немецкой рабочей партии. Поэтому авторы разделов первых трех томов, где разбирались эти вопросы, как правило, рассматривают исторический процесс объективно, соблюдая максимальную доказательность своих суждений.

По иному, к сожалению, обстояло дело при освещении истории Советского Союза и его Вооруженных сил. Главы и отдельные разделы, посвященные анализу внутриполитического и экономического положения СССР, содержали в основном позитивный материал. Именно в таком ключе были подготовлены и опубликованы соответствующие разделы 1-го и 2-го томов: «Создание материально-технической базы социализма, превращение СССР в передовую индустриальную державу», «Социально-политическое и идейное единство советского народа - новая движущая сила советского общества», «Политическая и идеологическая подготовка народа к защите социалистического Отечества» и т.д. Примерно так же написаны и такие главы 3-го тома, как «Развитие материально-технической базы обороны Советского Союза», «Морально-политическая подготовка советского народа к защите социалистического Отечества», «Развитие Вооруженных Сил СССР (сентябрь 1939 - июнь 1944 гг.)».