Тамара Токомбаева
жүктеу/скачать 0.88 Mb. Pdf көрінісі
|
| ГЛАВА 8. ЖИЗНЬ БЕЗ ОТЦА
…Из мира ушёл бы, – ушёл не жалея, Ушёл бы… 46 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев Но знаю: горю ли в огне я, Тону ли в воде, – Я тобою любим. Любим – и на свете всегда не один. – Мой милый, – шептала, – со мною будь вечно! Зачем же, глупец, я поклялся беспечно? О, как же уйду я в небесные дали, Оставив тебя в безысходной печали? Так что же мне делать!?.. – Любить, если любишь. Уйдёшь – не себя, нас обоих погубишь… ….Мы поселились в летней кухне у сердобольной узбечки на улице Краснооктябрьской. Сюда же мама перетащила и семью Тыныстанова, выселенную из их квартиры. Мама, Акима Джолдошева и тетя Тукан Тыныстанова безустанно искали работу. Но их не приняли даже мыть бутылки на ликёро-водочный завод, напротив которого мы теперь жили. Жёны врагов народа… Они ежедневно приходили к тюремным воротам. Там, сидя у тюремных ворот, мама познакомилась с женщиной, которую выслали из Москвы без вещей, в одном платье. Может быть, я плохо помню, но мне кажется, говорили, что это была жена Тухачевского… После этого знакомства мама тоже стала готовиться к высылке. Распорола ватные одеяла, сложила вещи, чтобы в любой момент можно было отправиться в дальний путь... Подруги – жёны «врагов народа» – нигде не могли найти работу. Но как-то одна из них зашла в правительственное ателье, где ещё недавно её обслуживали с большим вниманием. И на этот раз закройщица легкого платья Людмила приняла её по-доброму и, узнав о положении мамы, предложила своей всегда ровной и интеллигентной клиентке поработать швеёй. Мама с радостью приняла её предложение. Но однажды, глубоко задумавшись, она насквозь прожгла платье. Людмила не на шутку испугалась. Заказчица была своенравной и очень капризной. Мама была вконец расстроена, так как заказчица в светлые дни была её приятельницей, а сейчас её муж был в «верхах». И как теперь Рысбубу отнесется к прожжённому платью, не подумает ли, что она сожгла из вражды?.. Этого боялась и Людмила. Мама попыталась найти такой же материал, но – увы. Здесь, во Фрунзе, такого не было. Платье было в полоску, и Людмила сказала: «Зайнаб, я переделаю фасон, сделаю «елочку», но если заказчица заметит, то я не знаю, что будет с нами обеими…». Заказчица не заметила подмены фасона. Позже, когда папа вышел из тюрьмы, тетя Рысбубу пришла к нам в том самом платье, и мама, рассказав об изменении фасона, спросила: «Если бы ты тогда узнала о том, что я прожгла твоё платье, что бы ты сделала? Подняла бы скандал или отнеслась с пониманием?». На что Рысбубу-эдже честно ответила, что сейчас не может сказать, как бы отнеслась тогда: «Зная мой нрав, ты ведь не поверишь, если я скажу, что не подняла бы шума!». После случая с «высокопоставленным» платьем мама решила уйти из ателье. Людмила её не задерживала. Мыть бутылки на ликёро-водочный завод устроилась наша бабушка Нурсулу (мамина мама). Видимо, тогда ещё не кончилась борьба за ликвидацию безграмотности, потому что я помню, что бабушка на работу ходила с букварём. Может быть, это была не первая сказка в моей тогда маленькой жизни, но я очень хорошо запомнила сказку из бабушкиного букваря про лису и кувшин, не саму сказку даже, а картинку: лиса с кувшином на голове. Это казалось очень смешным… Детская память коротка или выборочна. Но яркие моменты врезались в память навсегда. Вот по двору бежит горящий факел. Мы, дети, как зачарованные смотрим на 47 |