Тамара Токомбаева
жүктеу/скачать 0.88 Mb. Pdf көрінісі
|
| … Эта крона когда-то
Шумела живыми сердцами. 82 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев До последнего листика Тополь тянулся к весне. Он весной превращался В пернатое шумное царство, Пух ронял по дороге, как тёплый нетающий снег… А сегодня молчит старый тополь зимою и летом: Бесконечная осень сменила зелёный наряд. Он, как прежде, до неба стоит золотым минаретом, Но отцвел навсегда – Тополиный прошёл снегопад. Дремлет днями, ночами… Привыкнуть к бессилию трудно: Пусть стоит он по-прежнему – нет уже радости той. Словно странник – печальный, молчаливый, седой, бесприютный, – Среди поросли шумной Тополиной семьи молодой… … Предвесенней порой Как-то вьюга подкралась средь ночи. Заметались деревья, Стреножены страхом одним. Бились ветки о землю, ломая набухшие почки. Только старый мой тополь стоял, Головы не склонив. Что за ночь! Обнимались деревья, прощаясь и плача, Свои первые завязи в снежном плену хороня… Старость знает, конечно, Что юный и в горе удачлив. Но молчал старый тополь. Лишь мёртвые сучья ронял. Страшным треском Все звуки на тягостный миг разомкнулись. Смерч ли? Молния? Смерть протрубила вдали?.. Старый тополь вдруг рухнул, Как будто подкошенный пулей, Пятернёю корней расцарапал он тело земли… Как он крепко за землю сухими корнями держался, Хоть давно они соком живым не питали ствола: Он ведь умер давно. Но великая тайная жажда – Жажда вечности – быть – В срок и мёртвому пасть не дала… Высока эта жажда. Её исполнение свято. Пусть стоял бы он, тополь, – Пернатых таинственный рай… 83 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев Старый памятник счастью И в смерти остался солдатом! Он и сам не заметил, наверно, что умер вчера… …Вот и птицы вернулись и старое ищут гнездовье, Над поверженной кроной всё кружат, прощально крича… А соседский старик, собирая дрова на растопку, Улыбнулся им вслед, Головою седой покачал: – Справедливы законы природы – И доброй, и строгой – Жизней множество даст, забирая такую одну; Топольки молодые, взгляни, разбрелись по дорогам: Это старого тополя дети вступают в весну!.. Это – «вьюга подкралась средь ночи» – тоже предсказание печальных событий в разгар пресловутой торопливой перестройки страны строящегося коммунизма в капиталистический рай… Все обиды, скопившиеся под спудом запретов, хлынули как сель, сметая с пути и плохое, и хорошее… Ещё не вспыхнула трагедия Оша и Узгена, мирного перекрёстка древнего Шелкового Пути, где давно перепутались корни кыргызского и узбекского народов, но где уже, оспаривая власть, то один, то другой партийный деятель подмахивал подписи под посулами о земле, словно размахивая красной тряпкой перед носом быка, подбрасывая поленья в уже разгорающиеся костры межнациональной розни одинаково оболваненных несчастных людей… Чем ещё можно всколыхнуть крестьянина на братоубийственную войну? Землёй, – посулив одному и отдав другому, следуя проверенной на практике многовековой политике «разделяя – властвуй»… Аалы Токомбаевич не дожил до этой трагедии. Но он бы и не вынес такого позора... Однако, предчувствуя беду, пытаясь предотвратить её, он выступил на одном из последних партийных Пленумов, обратившись к правительству с мудрым советом: не сеять вражду между народами, не гнать рождённых здесь «иноверцев» на чужбину – пусть это даже их «историческая родина», не забывать всего хорошего, что каждая народность привнесла в общую копилку республики, деля на равных с титульной нацией все тяготы и невзгоды, начиная с прошлого века… Скорее всего, начавшаяся ожесточённая травля народного поэта-романтика на некоторое время отсрочила Ошскую трагедию: агонизирующая система нашла объект для всеобщего внимания. Я ещё никогда не видела воочию, как один человек становится мишенью тотальной клеветнической односторонней войны. Поэту ни разу ни в одной газете не дали слова (даже его выступление на закрытом Пленуме ЦК КП Киргизии не было обнародовано. Кстати, выдержки из этого выступления я через несколько лет встретила в статье политического деятеля, одного из инициаторов травли Поэта: он попросту присвоил их себе, когда время доказало правоту этих слов!). Зато из номера в номер несколько месяцев под личиной «гласности» на страницах республиканских газет публиковались злобные пасквили, лжесвидетельства, грязные намёки и прямые угрозы… Поэту и его единомышленникам не дали слова даже на экстренном собрании Союза писателей: большую часть собравшихся составляли неизвестные молодчики, улюлюкающие в нужных местах… Собкора «Комсомольской правды» Степана Романюка, посмевшего на страницах своей газеты вступиться за оклеветанного патриарха кыргызской литературы, вызвали на судилище – на следующий, столь же экстренный и 84 |