Передерий Е.Б. Средства акцентного выделения в испанском высказывании

Передерий Е.Б.

Средства акцентного выделения в испанском высказывании

Наряду с интонацией, которая является важным, но не единственным средством акцентного выделения ремы, используются особые синтаксические конструкции и слова-интенсификаторы, которые являются обязательными при перемещении мелодического пика на начало предложения. К таким средствам относятся:

1. особый порядок слов (инверсия). В этом случае порядок слов в предложении зеркален обычному − (S)VO − и имеет вид OV(S). Следует отметить, что инвертируется не только прямое или предложное дополнение, но и обстоятельство, связанное со сказуемым сильной синтаксической связью:

Eso decía papá.

Que conversaciones estáis trabando. Donde esté tu hermana, de nada bueno se puede hablar.

De miedo, de frío y de hambre lloraban los mendigos apañuscados en la sombra.

Может также инвертироваться именная часть сказуемого относительно глагола-связки и подлежащего (именная часть + глагол-связка + подлежащее):

Обращает на себя внимание тот факт, что инверсия широко используется и для топикализации, если тема содержит новую информацию, а рема выделяется более сильными средствами, такими как отрицание:

2. эксплицитные личные местоимения 1 и 2 лица в функции подлежащего могут употребляться не только в случае противопоставления, но и для выделения ремы:

Как и в предыдущем случае, местоимения оформляют «новую» тему, при наличии отрицания у глагола-сказуемого:

3. эмфатические конструкции, посредством которых один из членов предложения преобразуется в придаточное: Pero era Fermina Daza la que tomaba las decisiones. В отличие от инверсии и эксплицитных местоимений, которые оформляют экспрессивно окрашенные высказывания, эмфаза является средством только логического выделения.

4. отрицание обычно привлекает внимание коммуниканта и представляет собой универсальное средство рематизации: Y lloré. No me da vergüenza confesarlo. Этим свойством обладают также отрицательные местоимения и наречия: Tampoco Santiago Násar reconoció el presagio.

5. слова-интенсификаторы представляют собой большую группу слов, несущественных с точки зрения семантики, но важных в прагматическом отношении, так как они выделяют тот элемент, к которому относятся: También mi madre hedía a boruga y a cuajada.

В разговорной речи часто одновременно используются разные средства, например:

Yo tazas de ésas no quiero (эксплицитное местоимение, инверсия, отрицание).

В заключение следует отметить, что интонационные ресурсы, такие как силовое ударение и повышение тона, в испанском языке используются обязательно наряду с лексико-синтаксическими средствами. Возможности испанской интонации не столь широки, как в русском или английском языках, где простая передвижка фразового ударения формирует рему. Синтаксическая структура испанского высказывания тесно связана со структурой коммуникативной и подстраивается под нее.

Инверсия, эксплицитные личные местоимения и слова-интенсификаторы не только служат для выделения как темы, так и ремы, но также обладают экспрессивно-эмоциональной окраской. Экспрессивно нейтральные средства, к которым относятся эмфаза и отрицание, предназначены для выделения только ремы.

Плужникова К.Н.

Дуальная ментальность в романе Марио Варгаса Льосы “Тетушка Хулия и писака”

Особенно сильно такой метод разделения тянет применить к Варгитасу и его окружению. С самого начала герой-рассказчик, вспоминая о своей юности, решительно дистанцирует себя от всего, что связано с традиционным, консервативным миром Лимы − миром, слушающим “Радио Сентраль”. Варгитас активно интересуется европейскими и американскими новинками в области культуры, пробует себя в современных экспериментальных литературных жанрах и, конечно же, работает на “Радио Панамерикана”. В своем рассказе о жизни в Лиме он постоянно переходит на истории о повстречавшихся ему людях, оказавшихся в Перу проездом; воспоминания о юности постепенно превращаются в воспоминания о чужаках, и в конце концов им оказывается посвящена вся история, именами чужаков назван роман. Варгитас рвется в Европу, в современность и в будущее, внешне оставаясь полностью равнодушным к Лиме и к интересам родных и близких.

Те отвечают ему взаимным непониманием. Родственников не интересуют его литературные эксперименты, мечты и интересы Варгитаса кажутся им странными и ненормальными. Никто из них не близок главному герою в его прогрессивном мировидении и попытке приобщиться к культурам других стран. Еще сильнее конфликт Варгитаса и остального мира чувствуется при появлении писаки Педро Камачо, всем своим существом постулирующего консерватизм и агрессию по отношению к каким-либо серьезным изменениям в жизни. Вместе с Камачо в повествование проникают его радиопостановки, и с этого момента весь текст организуется по принципу шахматной клетки, дробясь на воспоминания Варгитаса и обрывки историй Камачо, полностью отражающих мировоззрение их автора. Это чередование также наталкивает на мысль о контрасте, противопоставлении, существовании двух типов мировоззрения без промежуточных вариантов. Автор всеми возможными способами − образными (уровень повествования), визуальными (уровень организации текста, “шахматная клетка”) подготавливает читателя к тому, что, как говорит Камачо, есть черное и белое, а полутонов быть не может.

Но, если исходить из такой логики, Варгитас с его “чужим” менталитетом должен быть чужаком абсолютным, непримиримым и бунтующим. Безусловно, внутренне он бунтует против окружающих его заскорузлости и консервативности. Но, тем не менее, он не чужд окружающему его миру. Даже при самом радикальном анализе невозможно не отметить, что между Варгитасом и окружающими его персонажами есть огромное количество точек соприкосновения. Образ героя оказывается усложнен: с одной стороны, он чужак, но есть нечто, что сближает его с миром, от которого он так хотел бы уйти.

Радиопостановки Педро Камачо, так высоко ценимые широкой перуанской публикой, представляют собой концентрат шаблонных ходов и выражений, типичных для бульварного чтива. Их материал составляют будоражащие события в обыденной повседневности, такие как убийства, сумашествие, и, конечно же, инцест. И вроде бы абсолютно отстраненный от подобных жизненных жанров, Варгитас чем дальше, тем сильнее оказывается вовлечен в историю, которая могла бы стать типичной радиопостановкой в коллекции боливийского писаки. Он влюбляется в свою тетку, мечтает уехать с ней из страны, из-за несовершеннолетия подделывает собственные документы. При этом выручают героя исключительно абсурдные объяснения: ему одалживают денег, если он врет о беременной девушке, помогают с документами ради гипотетической умирающей старушки, желающей перед смертью официально выйти замуж за своего молодого любовника. Все вокруг Варгитаса внезапно оказывается пропитанным духом радиопостановок Камачо, и сам он, рафинированный интеллектуал, вдруг начинает вести себя согласно законам этих радиопостановок. Внешне слушатель “Радио Панамерикана”, Варгитас на поверку оказывается знатоком “Радио Сентраль”. Сколько бы он ни стремился к дальним горизонтам, где-то глубоко внутри Варгитас остается таким же, как и остальные обитатели мира Лимы, живущей по законам Педро Камачо. И именно эта составляющая его характера заставляет Варгитаса и после отъезда из Перу возвращаться туда из года в год, пусть лишь в роли наблюдателя.

Перед нами предстает герой, соединяющий в себе два мировоззрения, прогрессивный и консервативный. В зависимости от ситуации Варгитас поступает сообразно тому или иному менталитету: в случае с женитьбой на тетушке Хулии это, безусловно, менталитет слушателя Педро Камачо, в случае со стремлением уехать из Перу − менталитет прогрессивиста. Но если у других персонажей мы обязательно увидим тяготение к тому или иному способу мышления, то у Варгитаса присутствуют обе эти ментальности, и абсолютного доминирования нет. Таким образом, якобы реальное противопоставление героя и окружающего мира на внутреннем уровне оказывается мнимым. Как бы ни отрицал этого Варгитас, хоть он и принадлежит мыслями миру, который выбрал, поступки его все равно связаны с миром, в котором он вырос.

1. Llosa M.V. La tía Julia y el escribidor. Madrid, Punto de Lectura, S.L., 2006.

2. Esteban A., Gallego Cuiñas A. De Gabo a Mario. Madrid, Espasa Calpe, S.A., 2009.