Ю Ел.Д.
Лингвистическое описание лексических единиц языка невозможно без обращения к теории номинации, связанной с выяснением того, каким образом создаются, закрепляются и распределяются наименования за разными фрагментами объективной реальности. В преддверии акта номинации находится некая структура сознания, которая ищет формы своей языковой манифестации [Колшанский, 1975].
В гносеолого-семиотическом аспекте номинация – это обращение фактов внеязыковой действительности в достояние системы и структуры языка, но данный процесс немыслим без учёта реалий, окружающих человека, социального опыта и общего культурного фона. Следовательно, в разных языках неадекватное семантическое наполнение номинативных единиц объясняется их возникновением в несовпадающих социокультурных системах [Языковая номинация, 1977, c. 21].
В неменьшей степени акт номинации зависим от коммуникативных факторов, то есть от того, в какой роли мыслится его результат как единица дискурса. Новые обозначения создаются не только для того, чтобы фиксировать результаты познавательной и эмоциональной деятельности человека, но и для того, чтобы сделать эти результаты достоянием других людей. Прагматическая направленность номинации – желание что-то объяснить собеседнику, связать свои интенции со знанием адресата [Кубрякова, 2004, c. 63].
В лингвистической литературе, суть термина «номинация» до сих пор остаётся многозначной. Во-первых, одно и то же название – номинация – обозначает как процесс создания, закрепления и распределения наименования за разными фрагментами действительности, так и значимую языковую единицу, образованную в процессе называния [Телия, 2000]. Во-вторых, у разных исследователей часто не совпадает содержание терминов «первичная» и «вторичная» номинация. В свете данной теории исследуются также вопросы системности слов в их прямых и переносных значениях.
По характеру указания именем на действительность различают два типа вторичной номинации – автономную и неавтономную (косвенную). Автономная номинация – это вторичные значения слов, которые обретают самостоятельную номинативную функцию и называют тот или иной фрагмент объективной реальности, его признак или действие автономно. В этом случае закономерности выбора лексических единиц зависят только от присущего им значения, которое поэтому определяется как свободное. При неавтономной вторичной номинации формирование языковой единицы происходит посредством такой комбинаторной техники языка, при которой знак «всегда соотносится со своим обозначаемым косвенно, посредством семантически опорного для данной комбинации наименования» [Телия, 2000, c. 336–337].
Приведём примеры вторичной номинации жестов в испанском языке: gesto de desentendimiento, gesto de fastidio, gesto de desaliento и другие:
(1) Manolo puso gesto de conquistador (Gaite, 1997, p. 66).
(2) El lusсo hizo un amplio gesto de comprensión y estrechó otra vez con sus dos manos la del periodista (Fernández Flórez, 1982, p. 152).
Однако способ производства кинем не всегда ясно представляется за недостаточностью языковой репрезентации названных жестов. Используя непосредственно ориентированные на смысл речения, адресант принимает позицию наблюдателя, который сам должен вообразить себе описываемые взгляд, позу или лицо персонажа, а также его коммуникативное поведение:
(3) Quart ironizó un gesto de sorpresa:– No la imaginaba tan versada en los Evangelios. (Pérez-Reverte, 1998, p. 90).
Отметим также особый семантический статус слова gesto, специфическую генерализованность и абстрактность его денотата. Безусловно, номинации жестов, в составе репрезентации которых присутствует эта лексема, отличны от номинаций других кинем с более конкретным значением.
Конечная ценность любого элемента означивания – его роль в передаче данной структуры знания в системе языка в целом и в том фрагменте речевой деятельности, для участия в котором он был создан. Отсюда, средства вербализации несловесных компонентов, несущие значимую коммуникативную нагрузку, выступают инструментом для выражения смыслов в актах общения и порождения дискурса, ярко проявляя себя в номинативной функции.
Литература
1. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. – М.: Наука, 1975. – 230 с.
2. Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 560 с.
3. Телия В.Н. Номинация // БЭС «Языкознание» / под ред. В.Н. Ярцевой. – 2-е изд., репринт. – М., 2000. – С. 336–337.
4. Языковая номинация: общие вопросы / отв. ред. Б.А. Серебренников, А.А. Уфимцева. – М.: Наука, 1977. – 359 с.
Источники примеров
1. Fernández Flórez, W. Volvereta [Text] / W. Fernández Flórez. – Navarra: Estella, S. A., Salvat Editores, 1982. – 177 p.
2. Gaite, C. M. Cuentos completos [Text] / C. M. Gaite. – Madrid : Alianza Editorial, 1997. – 324 p.
3. Pérez-Reverte, A. La piel del tambor [Text] / A. Pérez-Reverte. – Madrid : Alfaguara, S. A., 1998. – 600 p.
Якушкина К.В. Модели эвфемистического эллипсиса в современном испанском политическом дискурсе
Эвфемия является сложным универсальным коммуникативным феноменом, разнообразным по структуре языковым явлением, обладающим своей культурной, исторической, социальной, психологической и лингвистической спецификой.
Отдельного внимания заслуживает изучение эвфемизмов в современном политическом дискурсе, где их употребление отличается особенностями функционирования, способствуя формированию у массового адресата определенной идеологической картины мира. Отчетливая тенденция к эвфемизации в сфере политической коммуникации обусловлена прагматическим стремлением сгладить противоречия, уйти от прямой оценки событий, а также необходимостью замаскировать подлинную сущность некоторых реалий нашего времени с тем, чтобы воздействовать на аудиторию, «корректировать» ее ценностные установки. В связи с этим, выделяется особый вид политической эвфемии, представляющей собой разновидность фокусировочного референциального манипулирования, которое применяется с целью демобилизации общественного мнения в рамках оппозиции «свой−чужой». На первый план выходит функция вуалирования нежелательной информации (политических табу), предполагающая сознательное сокрытие истинных намерений говорящего и даже искажение сути явления с расчетом на то, чтобы представить неприглядные факты в выгодном для адресанта свете (фальсифицирование действительности).
Эвфемия понимается как языковой код, позволяющий спрятать «опасное» означаемое при помощи внешней формы, путем изменения которой выполняется необходимое для эвфемии условие − препятствие для понимания, способствующее формированию имплицитных смыслов и нарочитой неясности и неточности речи. В результате наблюдается частичное или полное нарушение коммуникативных постулатов, причем в рамках политического дискурса данное нарушение является интенциональным.
Таким образом, политическую эвфемию можно трактовать как «манипуляцию с языком», под которой понимается определенный выбор и комбинирование говорящим различных языковых средств (эвфемизмов). Эвфемистический замысел реализуется посредством семантико-структурной реорганизации высказывания с учетом двух основных тенденций − к компрессии и расширению.
Одним из конкретных проявлений явления языковой компрессии является эллипсис, рассматриваемый как одно из средств грамматической эвфемии в рамках синтаксических структур, основанных на пропуске некоторых компонентов высказывания. Сокращение доли отрицательной информации (редукция отрицательных сем) при использовании эллипсиса осуществляется за счет опущения нежелательного к произнесению элемента высказывания. Эллиптические модели представляют собой эвфемизмы формы и характеризуются сильной зависимостью от контекста.
Среди конструкций с опущенным, но легко восстановимым элементом, особо выделяется эллипсис определений со значением «военный, враждебный» при словах обобщенной семантики. Так, большинство однословных эвфемистических субститутов-гиперонимов образовано из перифрастических оборотов посредством эллипсиса стигматизированных элементов, что приводит к созданию политических штампов «мирной» семантики. Опущение компонентов militar, bélico, armado, de guerra, agresivo и т. п. позволяет рассматривать следующие случаи:
1) в результате эллипсиса остаются слова с достаточно или максимально обобщенным, почти местоименным значением, обладающие повышенной долей неопределенности: solución, situación, operación militar; acción, acto armado, militar, de fuerza, de guerra, agresivo, de violencia, bélico; proceso militar, bélico, de guerra; misión militar, de ataque, ofensiva;
2) в результате эллипсиса остаются гиперонимы с менее четко выраженными отрицательными коннотациями (сема негативной оценки пониженной степени интенсивности): conflicto, enfrentamiento militar, armado, bélico; intervención, ataque, ofensiva, agresión, amenaza, tensión, presión militar.
При этом наблюдаются как однокомпонентные, так и многокомпонентные опущения: zona de guerra − опускается только компонент «военный» (предлог + существительное), или это может быть восстановление следующего типа: zona del conflicto armado, militar.
Эллиптическое опущение связано с нарушением постулата количества (информативности, полноты информации), приводящим к увеличению смысловой неопределенности. В рамках политического дискурса прием «опущения плохого» способствует реализации манипулятивной функции и производится с целью снять общественную напряженность, завуалировать осуждаемые обществом явления или процессы. Намеренное эвфемистическое умолчание соотносимо с таким стратегическим ходом политической коммуникации, как «уклонение», который направлен на то, чтобы избежать конкретизации, блокируя негативную реакцию посредством запрета на прямое формулирование отрицательных оценок или замечаний. В результате образуются нейтральные вуалирующие номинации, представляющие собой политические термины с высокой степенью клишированности.
Оглавление
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 1
Абакумова О.В. 4
Эмоциональная основа обучения иноязычной речи 4
Авилова Н.C. 6
Языковая политика в Каталонии в период диктатуры Франко 6
Алимова Р.Р. 7
К вопросу о парасинтетическом способе образования неологизмов (на материале испанской прессы) 7
Ануфриев А.А. 10
Отличительные особенности контекстов совпадения говорящего и субъекта оценки в эпистемических конструкциях пропозиционального дополнения 10
Баканова А.В. 13
Особенности употребления различных форм артикля в современном каталанском языке. 13
Балашова Татьяна 15
Коррида-танец: аспекты мировосприятия в культурах Испании и России 15
Бестолкова Г.В. 17
United States del Norte de América 17
Верещинская Ю.В. 19
Отражение испанской языковой картины мира в газетных заголовках 19
Волкова Ю.С. 21
Специфика политического дискурса Колумбии: политические и структурные метафоры 21
Гринина Е.А. 26
Валенсийский язык: победа или поражение? 26
Гуревич Д.Л. 28
Бразильская произносительная норма: социолингвистические и диалектные критерии 28
Гуров А.Н. 31
Выражение континуальности в пассивном залоге испанского языка 31
Гусева И.В. 32
О количественной символизации в мексиканском варианте испанского языка. 32
Денисова А.П. 34
Использование русских личных имен и фамилий в испанском языковом обиходе 34
Долженкова В.В. 38
Народная этимология как особое явление разговорной речи (на материале испанского языка). 38
Дяченко А.С. 41
Прагматические аспекты анализа жанра саэты 41
Евдокимова А.А. 43
Галисийский и испанский языки в Галисии: союзники или конкуренты? 43
Еленская Е.С. 45
Социолингвистическая ситуация Португалии в эпоху Возрождения. Словарь Жерониму Кардозу 1562 года. 45
Журавлева Е.В. 50
Ресурсы стилистики и национальная культура 50
Зененко Н.В. 52
Функциональная динамика языка и ее структурные предпосылки (на материале иберо-романских языков) 52
Иванов Н.В. 54
Отрицательные маркеры рематического выделения в португальском и русском языках 54
Ilina Solovieva, N. 57
Aprendizaje de lenguas a través de entornos digitales innovadores 57
Networked interaction in foreign language acquisition and research (NIFLAR) 57
Cardoso Viera, I.C. 60
Gil Martinez, A. 60
Cuba-España y el proceso de transculturación 60
Карпова Ю.А. 63
Некоторые исторические предпосылки современной языковой ситуации в Валенсии. 63
Кирпичников Р.Д. 66
Некоторые особенности аналитических конструкций с глаголами движения в «Поэме о Cвятой Ории» Гонсало де Берсео 66
Косарик М.А. 69
Некоторые особенности португальского глагола (на материале пиренейского варианта португальского языка) 69
Кофман А.Ф. 71
Особенности формирования художественного языка испаноамериканской литературы 71
Кругова М.С. 73
Гендерная проблематика в испанской лингвистике 73
Кузнецов К.С. 76
Эвфемизмы в языке и в речи (на материале португальского языка) 76
Кулешова Н.А. 77
Испанская, французская и русская версии международного модного журнала Vogue: сопоставительный анализ англо-американских заимствований 77
Кутькова А.В. 80
Речевые стереотипы на уроке иностранного языка 80
Ларикова Ю.А. 81
Модальное содержание концепта «большой город» (на материале произведений Х.Л. Борхеса и Оливерьо Хирондо) 81
Ларионова М.В. 83
Грамматические и стилистические приемы эвфемизации в испанском политическом дискурсе 83
Макарчук Е.А. 86
Возможные направления обновления курса анализа и интерпретации текста на завершающем этапе обучения. 86
Мамсурова Е.Н. 90
К проблеме лексических заимствований (на материале лексики фриульских диалектов северной Италии) 90
Мед Н.Г. 91
Прагматические адаптации при переводе (на материале испанского и русского языков) 91
Михеева Н.Ф. 93
Современное состояние испанского языка – проблемы языковых контактов 93
Мурашкина О.В. 95
Фонологическая нестабильность фонемы /b/ в диалектных вариантах испанского языка стран Латинской Америки 95
Мурзин Ю.П. 97
Метафорическая модель «сакральное» как средство профилирования концепта GUERRA 97
Надъярных М.Ф. 99
«McOndo» и «Crack» в пространстве латиноамериканской прозы рубежа XX-XXI веков. 99
Невокшанова А.А. 102
Языковая политика Аргентины конца XX века 102
Николаева В.А. 106
О некоторых современных направлениях исследования разговорной речи на материале испанского языка 106
Новикова Н.К. 108
Испанская эмиграция в Лондоне в 1820-1830-е гг.: проблемы контекстуализации и интерпретации 108
Нотина Е.А. 111
Быкова И.А. 111
Теория перевода и диалог культур в свете когнитинвно-дискурсивной парадигмы 111
Оболенская Ю.Л. 113
Мифологема «иберийский характер» 113
Огнева Е.В. 116
«Повести о Миньо» К. Кастело Бранко как пример саморефлексивного метаповествования 116
Orduna, L. 119
Resurgimiento de la lengua vasca 119
Осипова М.П. 122
Некоторые аспекты семантики испанской оценочной лексики 122
Папченко А.Ю. 123
Социолингвистическая ситуация на арагоно-каталонской границе 123
Передерий Е.Б. 126
Средства акцентного выделения в испанском высказывании 126
Плужникова К.Н. 129
Дуальная ментальность в романе Марио Варгаса Льосы “Тетушка Хулия и писака” 129
Попова Т.Г. 131
Структура знания в научно-техническом тексте 131
Романова Г.С. 134
Такси: Москва-Мадрид, далее везде 134
Садиков А.В. 137
Испанская лексикография конца ХХ века 137
Сапрыкина О.А. 140
Еще раз о внутренней форме слова 140
Симонова М.В. 142
Формы и методы дистанционного обучения испанскому языку в России и Испании 142
Степанова Л.Н. 145
Iberoamérica: las tres culturas 145
Филицина Е.А. 147
Историография испанского цыганства 147
Фирсова Н.М. 151
О межъязыковой и межвариантной сопоставительной фразеологической синонимии (на материале испанского и русского языков) 151
Чеснокова О.С. 153
Топонимия испаноязычных стран Латинской Америки: единство и многообразие 153
Шалудько И.А. 156
Стилистический анализ языковых формул в испанских литературных памятниках ХII-ХIII вв. 156
Шершукова О.А. 159
Семантика количественых слов muito и pouco в португальском языке 159
Ю Ел.Д. 163
Номинация жестов в испанском языке 163
Якушкина К.В. 165
Модели эвфемистического эллипсиса в современном испанском политическом дискурсе 165
Оглавление 168
Достарыңызбен бөлісу: |